На бескрайних просторах сибирской тайги затерялся небольшой вахтовый поселок. Население этого благословенного уголка состоит из рабочих и специалистов, занятых добычей весьма ценного полезного ископаемого, в узких кругах известного под расплывчатым названием «наш металл».
Да, так и говорят: наш металл. Кому надо — поймет, а кто не понял, тому, значит, не надо. Меньше знаешь — спокойнее спишь.

И, как у всех, причастных к работе с «нашим металлом» имелся у этого поселка куратор в одной очень серьезной государственной структуре. Не у самого поселка, понятно, а у той организации в ведении которой находился и сам поселок, и месторождение этого самого…. ну вы поняли.
В общем, был у этой организации куратор. Мужик умный, думающий, три шкуры понапрасну не драл, но и расслабиться не давал. Жили не то, чтобы, душа в душу, но в атмосфере взаимопонимания и сотрудничества. А потом этот куратор взял да и ушел на повышение. Вместо него назначили нового. В общем, рутинные кадровые перемещения.

Прошло времени…. скажем так, не очень много. В вахтовом поселке приземлился вертолет. Из него вышла группа товарищей в штатском, во главе с новым куратором и объявила о проведении внезапной проверки. Народ на участке битый, в семи водах варенный, проверок этих, плановых, внеплановых, внезапных и прочих повидал без счета. Плечами только пожал: надо, так проверяйте. Работа у вас такая. А, скажем так, некую повышенную дотошность проверяющих списали на здоровую амбициозность куратора: новая должность, служебное рвение и все такое. Короче, с пониманием отнеслись.

Не выявив серьезных нарушений комиссия составила акт, выдала предписание на устранение всяких мелких грешков и с чистой совестью загрузилась в вертолет. Лишь куратор был не то чтобы расстроен, а как-то не то растерян, не то озадачен, на что, впрочем, никто внимания не обратил. О комиссии, проверке и кураторе на участке забыли сразу, едва машина исчезла за грядой сопок: своих дел хватало.

Скрытая подоплека этого события вскрылась гораздо позже. Причем, благодаря прежнему куратору, с которым начальник участка, выехав в областной центр, по старой дружбе, неплохо посидел в кабаке.

Все началось с малого. Вновь назначенному куратору доставили, для ознакомления, расшифровку планового радиоперехвата переговоров того самого участка. Рутинная работа, в общем, просмотреть, одним глазом, распечатки, убедиться что все режимные требования соблюдены, черкнуть роспись и все. Так бы все и было, но глаз зацепился за странную фразу: ждем бабу с отверстием на девяносто и по полсотни мальчиков и девочек.

Неизвестно что подумал куратор. Возможно, ему представились картины жуткого разврата царящего в таежной глуши, но, на всякий случай, решил он, не поднимая шума, провести проверку подведомственного объекта. Правильно, в общем-то, поступил.

Правда, проверка не внесла ясности в вопрос: что это за баба и на кой ляд сдались кому-то, в таежной глуши, мальчики с девочками? Да еще в таком количестве? Тут же не пионерлагерь, правильно? Вопрос требовал прояснения. А кто его мог лучше всех прояснить? Правильно, предшественник. К которому куратор, в итоге, и обратился.

Предшественник, свободно владевший буровицкой терминологией разрулил непонятку на раз-два:

— Баба — устройство для забивки обсадной трубы в скважину. Отверстие, соответственно, характеризует диаметр скважины.

— А мальчики и девочки — болты и гайки, для скрепления секций обсада.

О реакции нового куратора на столь ценные сведения история умалчивает. Скорее всего, у него камень с души свалился. А, вообще, в дальнейшем он показал себя мужиком толковым, и у человека поведавшего мне эту историю оставил о себе самые теплые воспоминания.