Кир долго не думал. Нанял Соне нянечку, а сам опять в командировку уехал.

— Передавай привет Веронике, — сказал я ему, когда прощались.

— Думаешь, обрадуется? – не выпуская меня из объятий, улыбнулся названый папа. – У неё друг появился, видел как-то.

— Я не другу привет передаю, а Нике! – ощетинился я, а Кир только крепче прижал меня к себе, потрепал по голове, вздохнул, никак не хотел отпускать. Соня стояла немного поодаль, с доброй улыбкой наблюдала наше прощанье.

Как-то я набрался храбрости и спросил, как так получилось, что я ему понравился, и он готов меня усыновить. Мало мальчишек, что ли?

Кир усмехнулся и сказал, что ещё не встречал щенка, который так к нему относился. Обычно его боятся, а я нападал на него, дёргал, как тигра, за усы. То есть, как сынишка или дочурка, ему тогда было всё равно.

— Видел когда-нибудь, как щенок играет со злобным псом? – спросил он. – И за уши его кусает, и с хвостом играет, и катается, как с горки, а пёс только добродушно порыкивает. Потому что ему приятна эта щенячья возня. И ты так со мной начал играть, как щенок с дворовым псом. Другие при виде меня пугались до мокрых штанишек, а ты увидел во мне вместо злобного пса добродушного сенбернара. И сестрёнка у тебя такая же! Когда я увозил тебя в санаторий, напала на меня с кулаками, представляешь? – я представлял, улыбался счастливо.

Я так и продолжил бегать к Киру домой, заниматься по его расписанию. Хотел Соню привлечь, но она отказалась, только всегда смотрела на мои тренировки. Немного смущала, приходилось в спортивной форме тренироваться, стеснялся девочку, что со мной давно уже не случалось.

Нянечка была молодой девушкой, ей, наверное, и 30-ти не было, нанялась с проживанием. Парней не водила, я был бы не против, если бы она сошлась с Киром.

Хотя, конечно, жить с таким человеком, как мой новый папа, не мёд. Только если влюбить в себя крепко.

Соню же полюбил? Почему бы нянечку не полюбить? Её, кстати, Валерия зовут. Лера.

А вы знаете, откуда появились у мальчиков и девочек одинаковые имена?

Оказывается, в Древнем Риме у женщин своих имён не было (да и у нас, тоже. Помните, «Плач Ярославны»?)

Когда у Валерия рождались дочери, он их так и называл: Валерия 1, Валерия 2, и так далее.

Сравните с нашими: Первак, Вторак, Третьяк, Четвертак…

Извиняюсь за отступление.

На Новый Год Сашеньке принёс шахматы, подарил, со счастливой улыбкой, а она расстроилась, заплакала, когда достал фигуры, расставил на полупрозрачной доске и включил подсветку.

— Саша, смотри, тут переключатель, можно сделать, что переливаться будет, а можно, как просто подсветку, в темноте можно играть, вся доска светится! Ты чего? – поцеловал её в мокрые глаза.

— Ничего, спасибо, Серёжка! – она положила мне голову на плечо, я обнял её, и мы долго сидели рядышком, глядя на переливающиеся огоньки на волшебной шахматной доске со сказочными жителями.

На школьный бал ходил, нам разрешили до 12 ночи танцевать, но это было 30-го декабря. Саша с подружками приходила, танцевала с моими друзьями, с которыми она готовила ещё Осенний бал, и Новый Год. Потом уехала к себе, я вызывал им такси, не на автобусе же ехать, в бальных платьях!

Именно там она целовалась с Витькой, а на другой день я принёс ей подарок.

Новый Год мы праздновали отдельно, я со своей семьёй, тихонько, маме нельзя было уже шампанское, мы с Сергеем пили шипучку, из солидарности, смотрели телевизор с Голубым огоньком.

Такие события происходили осенью и зимой.

Зима была бы тоскливая, если бы не учёба, тренировки и бассейн. Хоть что-то летнее, плавали мы много.

Ночью я проснулся, не понял даже, что меня разбудило.

Сашенька мирно спала, откатившись на самый край дивана. Такое милое лицо у неё было, минут пять смотрел, потом пошёл в туалет.

На кухне увидел маму с Женькой на руках.

Вот что меня разбудило, мама ходила по коридору, укачивая малышку, а та всё равно капризничала.

— Что случилось? – уселся я на табуретку.

— Не знаю, может, зубки режутся?

— А почему ко мне не принесла?

— Ты же там с девочкой, — смущённо улыбнулась мама, глядя на дочку. Я не стал маму поправлять, объясняя. Кто эта девочка.

— Покормила Женьку? – спросил я её.

— Накормила.

— Давай, я положу её с собой, Сашенька всё равно спит.

— Серёжа, — не спешила мама, — мы решили тебя к бабушке отправить, отдохни немного, у тебя уже тени под глазами появились, и совсем исхудал. Там хоть бабушка тебя откормит.

У меня сильно забилось сердце, от радости, но я всё ещё пыжился:

— Этот не кожа да кости! Смотри, какие мышцы! – показывал я кубики на прессе и маленькие, но упругие бицепсы. Мама тихонько смеялась, радовалась за меня.

Я забрал сестрёнку и унёс к себе. Помогу маме, пока не уехал в деревню.

Мне казалось, приеду туда, и всё будет по-прежнему, всё вернётся.

Утром меня разбудила Сашенька. Она стояла на четвереньках, и смотрела на нас с Женечкой, которая мирно спала, в позе эмбриона, а я обнимал её, прижимая к тёплому животу.

Взгляд я и почувствовал.

— Привет! – радостно улыбнулся я.

— С добрым утром! – ответила сестра. – Смотрю на вас, и радуюсь. Какой замечательный папа из тебя получится!

— Пока только братишка! – нежно посмотрел я на довольное личико младшей сестрички. – Вставать будем?

В это время вошла мама, и Сашенька юркнула под одеяло.

— Отдай дочку, кормить пора! – шёпотом сказала мама, осторожно взяв тёплый комочек.

Когда мама ушла, я нырнул к Сашеньке:

— Ты что, маму стесняешься? – щекотал я её.

— Уйди, тебя тоже стесняюсь! – хихикала девочка, отбиваясь.

За завтраком мама предложила нам погулять. Вчера она отдохнула, сегодня наша очередь.

Мы не стали возражать, решили сегодня погулять в парке.

— Саш, мама меня в деревню, к бабушке хочет отправить. Поехали со мной? – Сашенька помолчала, мы шли, держась за руки, в комбиках, одинаковых жёлтых футболках, с хвостиками на головах. Я опять стал на лето отпускать волосы, хотя сначала думал постричься. Одно остановило: это уже последнее лето, когда я могу играть в девочку, скоро уже 14 лет, и так, начал взрослеть, бельё пачкаю по ночам.

Мы сели на лавочку, Саша сказала:

— Ты же знаешь, меня на Юг берут с собой.

— Зачем тебе Юг? – горячо убеждал я девочку, — В деревне так хорошо, там тоже пляж есть, чистая тёплая речка, рыбалка!

— Саша, зачем я там тебе? – тоскливо спросила сестра. – Там у тебя подружки найдутся, а я что буду делать? Знаешь, я сегодня домой пойду, мучаюсь я с тобой.

— Я тебе, как брат и человек, неинтересен? – с дрожью в голосе спросил я. – Любила меня совсем за другое?

— Сашка, ну что ты глупости говоришь? – воскликнула Сашенька. – Не расстраивайся, люблю я тебя! – она взяла меня за голову, прижала к своей груди.

— А что тогда? – шмыгнул я мокрым носом. – Почему бросаешь меня?

— Никто тебя не бросает! – вздохнула сестра. – Могу я хоть раз съездить на Юг?

— Одна уже съездила, — глухо ответил я, — больше не пишет даже. Значит, нашла себе там друга лучше меня.

— Но я сестра тебе, ты сам так говоришь! Что же мне, нельзя друга найти? Костю запугал, с папой не пускаешь!

— Ты маленькая ещё! – возмутился я.

— Ничего себе, маленькая! – воскликнула Саша, дёргая меня за хвостик. – мне уже четырнадцать! У нас в классе половина девчонок уже…

— Что? – удивился я, высвобождаясь из рук сестры. – Ты поэтому к нам с Костей приставала? Чтобы от подруг не отставать?!

— Ну… — заёрзала сестра по лавочке, — не совсем так…

— Хорошо, — грустно сказал я, — не хочешь со мной остаться, не надо. Кто я такой, тебя удерживать?

— Сашка! – рассердилась сестра.

— Серёжка я, — уныло поправил я её, чем сильно рассмешил сестру.

— Да ты на себя посмотри! Кстати, почти все мальчишки тебя Серёжкой зовут. Нравится им это имя!

— Ну и что? Меня же так зовут, — не понял я.

— Конечно, — поправила она мне хвостики. – Саша, я вернусь к тебе, не переживай! Любимый! – она не удержалась, приникла к моим губам, и мой организм предательски отозвался.

***

Когда на нашем семейном совете решили меня отправить к бабушке, я решил сходить к отцу.

Не дожидаясь выходного, сел на велик и поехал к Сашиному дому. Вызвал Сашу, кидая камешки в её окно.

Сашенька выбежала, радостная, сразу кинулась ко мне в объятия.

Поцеловались.

— Сашенька, мне надо с папой поговорить. Позовёшь?

— Пошли к нам! – потащила она меня домой. – Мама по тебе соскучилась, у нас есть вареники с творогом и вишней!

— Вареники? – облизнулся я. – С творогом?

— И с вишней! – Саша знала, чем меня соблазнить! Я попёрся вслед за ней, как бычок на верёвочке.

— О! Какие люди! Отец, посмотри, Сашки пришли! Сумеешь отгадать, кто есть кто?

К прихожей подошёл папа, с улыбкой.

— Конечно узнаю! Эта девочка, Саша, а вон та – Сашка!

— Ну тебя! Проходите, ребята, в ванную, мойте руки и за стол!

Когда уселись за столом, кроме вареников я уже ничего не видел. Вареники и пельмени были моей слабостью, я взял блюдечко, положил в него два больших вареника и начал их поедать, забыв, зачем пришёл.

— Саша! – обратилась ко мне мама Мила, и мы обе подняли головы.

— Саша рассказывала, ты за сестрёнкой ухаживаешь, и она тебя любит больше, чем маму! – Сашенька покраснела, глянув на меня и на маму.

— Просто я её тоже люблю! – облизал я вилку. – Можно ещё?

— Да ешь, сколько влезет! – расчувствовалась мама Мила. – не тяжело тебе с ребёночком возиться?

— Нет, не тяжело, это маме тяжело, она уже не помнит, как со мной возилась, вот я и помогаю вспомнить! – задрав носик, сообщил я. Все рассмеялись, тогда я сказал:

— Меня в деревню отправляют, может, отпустите со мной Сашеньку?

Родители Сашеньки напряглись. Переглянулись.

— Не волнуйтесь, — натужно рассмеялся я, — мне пока одного ребёночка хватает, мы не будем…

— Да мы не о том, — сказал папа, тоже усмехнувшись, — мы тебе вполне доверяем. Дело в том, что у нас Путёвка на троих, на Южный курорт.

— Ну и что? – пожал я плечами. – Вам без Сашеньки лучше будет, и нам лучше! – тряхнул я хвостиками.

Хотел же более строго одеться и распустить волосы, да что-то забыл.

— Ну, Саша! – заныла сестра. – Я тоже не море хочу! – я только вздохнул. Вроде, уже просил её, уговаривал, оставался последний шаг – поговорить с родителями, которым не до ребёнка будет, тем более. Вполне самостоятельного.

— Саш, ты наелся? – спросила Сашенька.

— Наелся, спасибо, — грустно ответил я.

— Сашка, ты же сам не ходил к нам в гости, и Сашу к себе не приглашал? – удивился отец.

— Так тогда школа была, секции, кружки, — напомнил я, — просто некогда было, потом ещё Кир замучил своими приёмами…

— Соня, — вставила шпильку Сашенька.

— Соня, — кивнул я, — она проходила реаби… реби… реабилитацию! – еле выговорил я. Саша что-то хотела добавить, но передумала, чтобы не разозлить меня. А то бы я просто распрощался с добрым семейством и ушёл.

Увидев. Что я наелся, Саша утащила меня в свою комнату, закрыла дверь на замок и повалила на кровать. Сама навалилась сверху.

— Пощади! – прохрипел я. – Вареники!

Тогда Саша встала на четвереньки, чтобы облегчить давление на живот.

— Сашка! Я тебя убью! – пригрозила она мне. Я вздохнул и отвернулся от неё.

— Что отворачиваешься? Сам не «ам», и другому не дам?

— Постараюсь не дать, сестра. Мы в ответе за тех, кого приручили!

— Ах ты! – наполовину серьёзно стала драться со мной Саша.

— Саша! – лёжа на полу, попросил я, пытаясь оторвать её руки от горла. – Дай слово, что не найдёшь там приключений на свою…

— Почему это я тебе должна давать слово? Ты мне не муж, а брат! Кто туда едет, даже мужьям не дают слова! – я окаменел. Думал, она меня любит.

— Саша, мне пора, слезь с меня.

— Сашка, ты чего? Я же пошутила!

— Такими вещами не шутят, Саша, — сестра выпустила меня, виновато глядя на меня.

— Мы же друзья! Друзья могут говорить, что хотят! Ты сам это говорил! Потом только надо сказать, что это была шутка! Сашка! Не уходи! – сестра уже готова была заплакать. — Конечно, я дам тебе слово! Только дружба, ничего больше! Я же тебе давно дала слово, первым ты будешь! Пока не освободишь меня от слова, конечно.

Сашенька говорила правильные слова, и я не должен был уходить, мы соскучились, пока не виделись.

Только я должен был сказать пару слов отцу, наедине.

— Саш, мне надо тогда сказать пару слов отцу. Может, мне тогда сюда будет вход запрещён, но я должен!

— Серёжка! – строго сказала Сашенька. – Не смей! Слышишь?! Забудь, что я тебе наговорила, забудь, что я когда-то любила Костю! Да, целовались, да, немного лизались! Да, хотела! Убей меня за это, но не говори папе ничего такого, что рассорит вас, а значит, и нас!

— Но он…

— Не говори глупостей! Конечно, не исключено, что меня могут, как Соню, но это может произойти и здесь. В городе! Тем более, я смогу дать отпор!

— Угу, пятерым.

— Вряд ли их будет пятеро. Максимум, двое. Тем более, старшие не полезут. Им за это тюрьма светит, даже по моему желанию. Кодекс надо знать! – стукнула она меня по голове.

— Я понимаю твою озабоченность, Серёженька, сама бы с тобой не расставалась. Если бы ты не охладел ко мне… — я опрокинул Сашеньку на пол, на нём мы сидели, свалившись, впился ей в губы.

— Если бы ты знала, как я люблю тебя! – сказал я, отдышавшись, — Только…

— Только тебя убедили, что это плохо, — не вставала сестричка, — я тоже знаю, что плохо. Поэтому нам надо расстаться, хотя бы на месяц. Не волнуйся, я обещаю, докажу тебе.

— Спасибо, сестра! – с чувством сказал я. На самом деле, неизвестно, что бы с нами случилось на Острове.

И я не стал ничего говорить отцу. Даже не спросил, зачем оставил дочь у Костика. Наверное, хотел их поженить. А что? Родители у Костика состоятельные, занимают высокие должности, выгодная партия! Можно пойти навстречу глупой дочери! Потом вынудить родителей дать обещание обручить молодых.

Это я напридумывал, хотя, может быть, что-то подобное могло быть.

Отец проводил меня до велика, не разрешив дочери пойти с нами.

— Я знаю, зачем ты приходил! – усмехнулся отец. – Хотел мне сказать. Чтобы внимательно смотрел за дочкой? Будто я сам не знаю! Ты лучше скажи, как её удержать? Там же и танцы, и кино, всякие развлечения, конкурсы! Запереть её в номере? Вот если бы ты с нами поехал! Мы бы в одной комнате, вы с Сашкой – в другой. В тебе я уверен на все сто. И деньги у тебя есть.

— А разрешат? – спросил я. Всё-таки не такой маленький, понимаю, путёвка на троих, а тут вдруг ещё кто-то живёт! Это тебе не съёмная квартира! А там снять ой как не просто!

— Я узнаю, — пообещал отец. Но я не верил. Завтра уезжаю в деревню, а туда ехать четыре часа.

— Не знаю, чего там Саша не видела! – ворчал я. – Съездили бы в будущем году, а то в будущем году мы уже будем взрослые, в деревне уже неинтересно будет, я уже не буду похож на девочку, и голышом не побегаешь. А на море народу много, не разденешься!

— Не скажи, Сашка, там тоже детям разрешается. Особенно мальчишкам, чтобы не переохлаждались в мокром.

— Сашенька обязательно будет раздеваться, — стиснул я зубы, — она такая!

— Я прослежу! – пообещал отец, но мне слабо верилось, что за моей сестрой можно проследить.

Я попрощался и поехал домой.

А на следующий день, нагруженный рюкзаком с одеждой и сумками с городскими гостинцами, отправился на автовокзал.

Ехал я всё в том же комбике. Уже потёртом, но от этого только симпатичнее выглядел, главное, дырок на коленках не было. Шучу, откуда у шортов коленки?

Сохранил хвостики, потому что серёжки-кнопочки ни за что снимать не хотел, с ними самые приятные воспоминания связаны. Точно такие у Сашеньки, а чёрные она надевает в особых случаях, на Новый Год тоже надевала, к моему обручальному кольцу, и целовалась с моими одноклассниками. Хотела, чтобы я поскандалил. Тоже приятно вспомнить, как я был равнодушен внешне, понимая, как злится сестра.

Никто не заметил, что я переодетый мальчик, а так можно было подраться. Не на ком было отработать приёмы, которые я отрабатывал на чучелах. На Кире не отработаешь, Соня не хотела боевые искусства изучать, ей претило насилие даже в виде защиты.

Так что я доехал до деревни без приключений, только поболтал с девочками на остановке.

Бабушка тоже не сразу разобралась, кто к ней приехал, только когда я опять переоделся в набедренную повязку, после бани.

— Ба, а у тебя никого нет, что ли, во флигеле?

— Нет, Серёжка, ещё не заехали почему-то, хотя обещали, даже телеграмму прислали, чтобы придержала место. Понравилось, видимо, со столом ведь сдаю.

— Да, ба, я же тебе на продукты денег привёз! Родители собрали! – врал я. Родители дали, конечно, но немного, и больше из моих заработанных денег. Кир выделял мне понемногу, их я тоже взял, бабушке нелегко содержать вечно голодного внука.

У меня опять была та же комната с полутороспальной кроватью, только на ней никого не было, кроме меня, ещё Ибрагим мог прийти. Как ни странно, он помнил меня, встретил неплохо.

В первый день я никуда не пошёл, сидел во дворе после обеда и читал книжку. Ибрагим пристроился рядом, даже пытался обнять за талию. Кот подрос, стал мощным, с большой башкой. Уже не орал на меня, это было ниже его достоинства. Повзрослел, в общем.

Когда вечером лёг спать, Ибрагим пришёл ко мне, улёгся в ногах.

Утром решил проверить Остров.

Пошёл прямо в своей повязке, потому что вокруг никого не было. Кто на огороде трудится, кто ещё где, скорее всего, на покосе.

У бабушки коровы не было, где столько сена взять? Так что молоко мы покупали на другом краю села.