Приехал к деду Олегу на рыбалку, начало 90-х было. Договорились завтра на лодке, на озеро. А сегодня-то? Сегодня-то душа горит! Выпили за приезд по стопочке, поужинали, взял удочки, пошел на протоку, к мосту. Хоть уклейки думаю половить, душу отвести. Уклейка как раз шла на нерест, её там в протоке — тьма.

Уклейка конечно рыбёшка несерьёзная, но вкусная. Соседка у деда Олега приспособилась отличные котлеты из неё делать. Принесёшь бывало ей полведра, она котлет накрутит, половина себе, половину нам.

Стою у моста, таскаю уклейку. По дороге — черный джип. Затонированый по самое немогу, боевая машина братвы, летит только пыль столбом.
И вдруг перед самым мостом — фррррр, по тормозам, и встал как вкопаный.

Пыль осела, выходят трое. Реальные такие тревожные ребята. Кожа, бошки бритые, взгляд, все дела.

Встали у джипа, смотрят на меня сверху. Посмотрели, потом один:

— Слы, братан! Чо, рыба есть?

— Да ну, какая рыба! — отвечаю.

Двое остались у джипа, тот что спрашивал спустился вниз. Заглянул в ведро, кричит этим наверху:

— Реально рыба!

— Ну так бери, да поехали! — отвечают ему сверху.

— Слы, братан! Продай рыбу! — говорит он уже мне.

Просьба была настолько несерьёзной, что попахивала каким-то явным разводом.

— Ты чего, издеваешься? — говорю я ему.

— Братан, реально! Мы заплатим, не ссы!

Я говорю:

— Нахрена вам эта мелочь?

— Да нам по барабану!

И понизив голос на полтона объяснил.

— Понимаешь, мы тут ездили, туда-суда, ну, с девочками, отдохнуть, сам понимаешь… А бабам сказали — типа на рыбалку. Чо мы им, селёдки пряного посола с рыбалки привезём?! Ну так чо, сколько?

— Да ладно, перестань! Забирай если надо.

— Чо, серьёзно? Вот ты реальный чувак! А ведро?

— Ведро не могу. Ведро не моё.

— Во! А мы у тебя его купим.

Порывшись в лопатнике нашел там бумажку в десять баксов, скомкал и сунул мне в карман рубашки.

— Нормально? На новое типа ведро.

— У меня сдачи нету.

— Ха-ха-ха! Ты прикольный чувак! Слышь, сдачи говорит у него нету! Ха-ха-ха!

Всё это время, пока длился наш интеллектуальный диалог, я продолжал неспеша дёргать уклейку. Двое наверху за этим наблюдали. И вдруг один крикнул:

— Слы, братан! А на чо ловишь?

— На хлеб.

— Просто на хлеб, и всё?

— Просто на хлеб. На булку.

— Булка это батон?

— Батон.

Он толкнул в бок приятеля.

— Прикинь? На батон! Я тут поехал с одними кентами на рыбалку, понял. Реальные такие рыбаки! Одних понтов на штуку баксов. Лодки, моторы, удочки импортные, все дела. Целый день сидели! Хоть бы блять один головастик! Ни-ши-ша! А тут чувак на палку и булку, зырь, одну за одной таскает.

Они спустились к нам и стали с любопытством наблюдать, как я таскаю уклейку.

— Слы, братан! А можно я попробую? — спросил тот, что интересовался наживкой.

Я пожал плечами, уступил ему место и передал удочку. Двух других это изрядно развеселило.

— О, секи! Щас Лось сома поймает!

Они гыгыкали и толкали друг друга. Меж тем тот, кого они назвали Лосём, неуверенно забросил, поплавок мгновенно ушел под воду, и через секунду у него на крючке уже переливалась в лучах вечернего солнца серебристая рыбёшка. Принять рыбу в руку сноровки у него не хватило, и уклейка, сорвавшись с крючка, плюхнулась в траву.

— Держи!!! Держи её!!! А то ускачет!!! — заорал счастливый рыбак.

— Есть!!!! Ееесть!!! — орали остальные так, что наверное стёкла в деревне дрожали.

Они ползали на коленках по траве, пытаясь поймать бедную уклейку.

— Ух ты! — отдышавшись сказал Лось. Глаза его заблестели азартом. — Видали, как я её чотко?! Токо раз! — и всё! Братан, давай батон!

Он наживил крючок, и снова забросил.

— Братан, а у тебя ещё удочки нету? — спросил один из оставшихся двоих.

У меня в чехле, который я даже не разбирал с приезда, лежало ещё две удочки. Через пять минут все трое выстроились вдоль кромки воды. Но оказалось, что ловить просто так им неинтересно.

— Ну чо, пацаны, по соточке?

— Давай!

— Братан, ты судья!

Они достали каждый по сто долларов, и вложили мне в ладонь.

— Банк короче. Делайте ваши ставки!

И пошла потеха. Они радовались каждой пойманной уклейке так, что младшая группа детского сада на новогоднем утренике по сравнению с ними была просто унылой кучкой ветоши.

Я расчертил на песке табличку, и считал пойманную каждым рыбу. Когда сумерки сгустились так, что уже нельзя было рассмотреть поплавок, подвели итоги. С основательным преимуществом победу одержал Лось.

— Да ну, так нечестно! Лось хоть в детстве на рыбалку ходил! А я вобще удочку первый раз в жизни в руках держал!

— Вот-вот!

— Честно нечестно, а я вас за язык не тянул! — Лось явно радовался победе.

Я достал деньги, и отдал победителю. Тот отделил одну купюру и протянул обратно мне.

— Держи!

— Не-не! Это ж ваша рыба, сами наловили!.

— Братан, ты не понял! Это не за рыбу! Это за удовольствие!

— Бери-бери! — поддакнули остальные. — Треть банкиру эт нормально, это по понятиям.

Смеясь и обмениваясь впечатлениями они развернулись и пошли вверх по склону, к джипу. И тут я вспомнил про ведро.

— Э, парни! А рыбу?

Они обернулись.

— Да нафиг она нам теперь? Нам теперь и так поверят, мы ж реально на рыбалке были!

Смех постепенно стих, и уже от машины, когда хлопнули дверцы, кто-то крикнул:

— Спасибо те, братан! Будут проблемы, найди нас в городе. Спросишь Лося, тебе каждая собака скажет!

Джип, плюнув гравием из-под колёс и мигнув габаритами, скрылся за поворотом, а я стал собирать удочки, пока совсем не стемнело. Проблема у меня была только одна — завтра дед Олег поднимет ни свет ни заря, и будет весь день бухтеть, что я его любимое ведро хотел продать за десять баксов.