Вступление:
Наше следующее поколение значительно бойчее нас клацает по кнопкам, соображает и чувствует. Этому лично я бесконечно рада, ведь благодаря этому я ещё как-то на плаву, а то бы так и сидела где-нибудь в подвалах то ли Луганска, то ли Харькова, если бы вообще сидела.
Короче, своих детей надо слушаться и как можно быстрее и тщательней выполнять поставленные ими задачи. Об этом моя следующая драйвовая история, которую я сподобилась написать от трёх лиц: Лизы, её мамы- Ольги и папы — Вовика! Начинаем.

1. Лиза:
Когда мы с мужем выбралась из Ирпеня, и по ходу удаления от него в моих ушах наступала тишина, то по всему телу постепенно отпускала судорога с которой я уже за эти дни сроднилась. Из деревянного, пронизанного проводками, по которым в ритм залпов ударял ток, оставляя жжённые следы вдоль мышц, оно становилось… Оно из деревянного ступенчато оживало. Сначала отпустило лоб. Я стала чувствовать себя не комком, не мячом в ожидании следующего удара, а через невесомость постепенно разжималась.
Пока мы сидели в квартире невозможно было представить, что мы покинем эти наши защитные стены. Наши первые собственные стены, которые мы только что в спорах и сомнениях выбрав обои, превращали в гнёздышко.
Только что, вот буквально на днях моя мама закончила объяснять своему зятю как ему удобнее держать дрель… И вот всё это бережно прибитое и аккуратно привинченное стало на нас выпадать. Уже на окнах вместо стёкол деревянные щиты, сколоченные из ещё не выброшенных остатков ремонта.
Сквозь грохот взрывов я смотрела через щели этого окна как… Как из гроба! И поняла: пора выбираться. Пора убраться из этой квартиры — гроба. Да, пусть в никуда, но только не в гробу сидеть, живьём деревенея от ударов.

И вот мы уже едем, натурально в никуда. Но это ровно не имеет никакого значения по сравнению с «откуда».
Холодная изрытая дорога, вихляющий между жжёнными машинами и какими-то оглоблями автобусик… Дальше, дальше, дальше… Тише, тише, тише… Гудок! Я подскакиваю. Я подскакиваю на любой звук, хлопок, гудок, на резкое движение рядом. За эти недели я стала сверхпроводимой. Пройдёт.
И вот что интересно, когда мы покидав какие-то вещи в дорожную сумку наконец выбрались из квартиры и закрыли за собой дверь, то она стала мне безразлична. Вот буквально три дня назад я не могла представить что покину её, а сейчас с холодной решимостью иду вперёд к автобусу. Нет у меня позади ничего, потом будем разбираться со всем этим майном.

Теперь, когда мы выбрались из этого адского кольца, когда мой лоб отпустило, и привычка думать рационально вернулась, я не понимаю чего мы все эти дни ждали, зачем продолжали проверять удачу, играя в лотерею попадёт/нет.
По дороге, пока мы то бежали, то отскакивали к стенам, я старалась смотреть только вперёд, теперь в новостях смотрю на спаленные здания, на полу спаленные здания, на выгоревшие квартиры… В кого-то попало, в нас — не попало, Бог сохранил.
Мама!
Они с отцом засели в Рубежном. И точно как и мы все эти дни даже не помышляют выбраться. Мама, просто уезжай! Просто сделай этот шаг, засунь в сумку что-то первое попавшееся на глаза и греби оттуда.
Они выходили на связь два раза в день по пять минут. Экономят последний заряд батарей. Рассказывают, что кругом ад и выйти невозможно. И даже если выйти, то куда? Куда?

2. Вовик:
Мы сидим в подвале нашей двухэтажки, холод собачий. Перетащили все матрасы, всё что могло сгодиться и оборудовали нам лежбище. Мы тут как тюлени, ночью правда ласты снимаем… зачем-то.
С тех пор как вырубился свет, то и новости перестали поступать — не тратить же на них остатки заряда смартфонов. Ну, хоть запаслись, их у нас в начале заряженных было аж четыре. Но это не бесконечное количество и рано или поздно всё разрядится.
За то еды много. Запасов тут… Правда в основном это скорее закусь, а не еда. Компотики… Спасибо вам, компотики, что вы есть.
Наш город длинный. Все, кто бывал в Рубежном знают какой он длинный. Едешь, едешь, а вокруг всё ещё Рубежное с его бесконечными гаражами, фабриками, хрущёвками…
И вот наш бесконечный маленький городок разорвало пополам. Это как в биологии: клетка длинная-длинная, а потом бах- и две разные. Вот так и наш город: справа одни, слева другие, посредине молнии, а гром по всей округе.
В соседнем городке, в Кременной в дом пристарелых прилетело… Что называется: «Все разом отмучились!» а всё равно жалко. Вот сидели они, сплетничали, ругались, мирились, медсестёр обсуждали, кино смотрели, одни и те же истории друг другу рассказывали, обед и ужин ждали, а жизнь всё равно ведь любили и о смерти старались не вспоминать. Но вот одним махом их унесло… Может и ТАМ они поэтому будут вместе. Где-то там…
Дочь прорывается каждый день по два раза: «Уезжайте оттуда!» Как уезжать? Тут на первый этаж не каждый день ходим, хорошо что во дворе есть летний сортир, удобство с вечным механизмом. И то страшно улететь на небо в этом кожухе. Стрёмно всё же, обидно так погибнуть. Имеет же значение как ты погиб.
Кончится же это когда- нибудь! Ведь говорят, что всё кончается…

Катализатор! Кто помнит из химии? Я — мутно. Сегодня такое было. Сквозь грохот, сквозь залпы, гарь и вонь, которые казалось бы наполняют весь твой слух и ты ничего больше различить не можешь, вдруг стало различимо… Особенно близко: к нам барабанили в дверь. Кто бы им открыл. Я- нет.
Тогда раздался треск проломленного забора, хорошего мощного забора, но не рассчитанного на подобный абордаж… Хорошо, просто сидим тихо.
Дальше ломились в гараж. Хоть там и пусто было, но сейчас они ввалятся к нам. Лучше открыть:
— Кто там?

Два ободрыша — ослабодителя, явно не военные, хоть и в форме и с автоматами. Один — лет тридцати, второй потянет на все сорок пять. Из мобилизованных счастливчиков. с диким перегаром и непередаваемой вонью… Видимо воды нет не только у нас. Облазили весь наш дом, осмотрели и нас скептически, и сообщили что будут у нас жить. То есть мы им приглянулись?
Вдруг Ольга выпрямилась в струнку и каким-то чужим деревянным поставленным голосом: «Не надо у нас здесь жить!»
Они странно дёрнулись. Видимо рефлекс на узнаваемые интонации, и как крысы за флейтой пошли к соседям. ОНА их одним голосом прогнала. Моя Оля!

Я видел, у соседей они остались, потом к ним подтянулись ещё несколько. Думают, что так укроются от канонады. Как странно, мы сидим в подвалах и не знаем как спрятаться от залпового огня, а они пришли прятаться и жить к нам. Чуден мир.
В доме ещё долго стоял дух от этих визитёров. Настоянный перегар, носки, вонь от которых пробивалась сквозь кожу сапог, вонь их «Калашей». По ходу они все состояли из сгустков вони.

Ольга:
Мой день рождения мы сегодня отмечали в нашем любимом и дорогом подвале. Смотрю на фотоки: я ещё очень ничего, а Вовик со своей седой бородой конечно немного портит картину… Но если не знать что мы — одноклассники, то мало ли какие лав-стори бывают. Улыбаюсь.
Дочка сегодня выдала нам целый трафик. По ходу она лучше нас знает что здесь где, с точностью до обстановки в соседнем переулке.
Наверное мы её всё же послушаемся. Эти соседи уже невыносимы. Можно перенести бесконечную канонаду, есть только кабачковую икру, топить воду из снега, но этих соседей вынести я не могу.
Сегодня закидала в сумку какие-то шмотки. Попробуем выбраться.
Когда я думаю, что где-то совсем рядом обычная человеческая жизнь, цветочки в вазочках, салфеточки на камодах, то становится так тоскливо.
Наверно хватит нам тут сидеть, всё что смогли — мы высидели.
Она даже схему нам прислала куда и когда идти. Схему прислала.

Когда мы выбрались на улицу, то ни о какой тишине не было и речи, мы шарахались и пробирались по над заборами, по закоулкам. Были ли на улице трупы? Я вообще не смотрела никуда, вцепившись Вовику в куртку. Он сказал, что лежали накрытыми на обочинах.
Один раз только я посмотрела вверх: на свою бывшую квартиру, которую год назад продала. Там на месте зала зияла чёрная дыра, а на спальне с кухней — выпали окна.

Мы дошли! Автобус! Рейсовый, пока до Старобельска. Но дочь сказала, значит — так и надо.
Какой-то час езды, даже минут тридцать… Я уже не понимаю время, сижу в автобусе… Я от них в своём подвале уже отвыкла. Да я и от людей отвыкла… Взрывы слышны, но отдалённо. Короче, мы в Старобельске.
Переночевали у знакомых, городок стоит, тихая жизнь, не то что у нас в Рубежном, то есть уже как бы в Двух-рубежном… Билеты на утро. Опять дочь забронировала. Кто-то отказался, а по очереди если бы, то ждали бы несколько дней.
Лиза, что бы я без тебя делала! Пару застав, Вовик со своей седой щетиной даже на глазок их не заинтересовал. Дожился. Приедем — побреем и будет опять нормальный одноклассник.
Часов десять пути… Врать не буду — ехали по тишине, но какими-то полями, чуть не тропами. Там где танк не пройдёт — простой водитель маршрутки проскочит. Где мы линию фронта проехали даже не разобрала, всю дорогу тряслась пока наших не увидела. Слёзы катились, а голова — как будто теснющая шапка с неё стягивалась. Я снова оживала…