Пётр Иванович, протяжно и с хрустом зевнув, зажмурился от яркого солнышка. Погодка радовала, но здоровье после вчерашнего возлияния с бывшими одноклассниками желательно было поправить.

«Неужели всё выпито! Не может быть, чтобы совсем ничего не осталось! — крутилось в отяжелевшей голове хозяина вечеринки. — Надо искать, пока жёнушка слиняла к соседке якобы за солью».

Он соколиным взором окинул однокомнатную квартирку, открыл сервант и на самой верхней полке в огромной хрустальной вазе заметил отливающую радугой небольшую бутылочку заветного напитка.

«Называется — спрятала, а я нашёл! Теперь успеть оприходовать драгоценный кладик».

Пётр Иванович отвинтил пробочку и с жадностью приложился к узенькому горлышку. Жидкость знакомо булькнула и провалилась на дно желудка. На душе значительно потеплело… Но тут его взгляд неожиданно упал на свадебное фото, вставленное в стеклянную дверцу серванта.

«Надо же! А ведь какая хорошенькая у меня Валюшка была! Глазки, что вишенки, носик дулечкой, на устах обещающая улыбочка, миленькие кудряшки, стройненькая фигурка. А какой весёлый характер имела! Заводила с пол-оборота! Только слово приятное скажет, и я готов ради неё на любые подвиги!»

Поблуждав ещё немного по просторам памяти и сделав очередной глоток из бутылочки, Пётр Иванович вперился взглядом в зеркальное отражение того же серванта.

«Ну и мурло! Разве такого полюбишь! Глаза впали — не разглядеть. Морщины вдоль и поперёк — грейдеру работы непочатый край. Скулы двумя вулканами торчат. Губы и вовсе в рот провалились. Волосы, где-то в районе мозжечка, причёску изображают. Ключицы выпирают как у старой балерины. Видок — хуже не бывает! Пора приодеться: хожу полдня по квартире в семейных трусах да в старой футболке перестроечных времён. Глаза бы не глядели!»

Его грустные размышления внезапно прервал резкий и неприятный скрип открывающейся двери…

Входила супружница поэтапно! Сначала полностью заполняла собой дверной проём. Затем, слегка скособочившись и подобрав необъятный живот, всем телом протискивалась на приватизированную территорию. Страх и отвращение мгновенно отразились на испитом лице Петра Ивановича.

«Не прошло и сорока лет совместного счастья, как моя лапулечка превратилась в это жуткое инопланетное существо. Откуда-то взялись три бородавки: на лбу, носу, и подбородке. Парад планет какой-то! А эти слипшиеся обесцвеченные волосики, немытыми локонами спадающие на мощные плечи. Шкаф от одежды ломится, а ходит в одном и том же старом халате, будто солдат из окопа в нестираной неделями гимнастёрке».

Он с тоской ещё раз глянул на снимок и, уже не прячась, а, даже бравируя, допил остатки спиртного.

Перехватив взгляд мужа на свадебную фотографию, Валентина Егоровна неожиданно для себя блеснула оплывшими глазками, расправила плечи, задрала кверху жирный подбородок и, виляя квадратным задом, с невероятным достоинством зашлёпала на кухню варить благоверному щи.

Светлана Рассказова.