В Японии считается, что группа крови определяет характер человека и даже может влиять на судьбу… Верите ли и вы в это?

Мы с братом близнецы. Несмотря на то что у нас один цвет волос, цвет глаз и даже одна группа крови и отпечатки пальцев, характеры у нас совсем разные. Он – замкнутый чудила, увлекающийся всякой фигней вроде мистики, гаданий на судьбу и восточной философией; я – прагматик и скептик, признающий только трезвый расчет и выгоду. Хотя это не мешало нам всегда быть очень дружными братьями. К сожалению, нам понравилась одна девушка…

Жасмин, так ее зовут. Она моя мечта, моя муза, моя будущая жена. Не буду распространяться, как я завоевал ее, но только Питер со своими романтическими ухаживаниями остался далеко позади, а мои практические подарки и неоценимая помощь в трудную минуту сыграли свою роль. И неважно, что трудную минуту для нее организовал я сам, в любви и на войне, как говорится, все средства хороши. Может, Питер о чем и догадался, но я не брал его в расчет. Он всегда был слишком молчалив и труслив для решительных действий. Как бы то ни было, Жасмин стала моей невестой и мы планировали пожениться через полгода. Брат не очень радостно воспринял наше решение, но, похоже, смирился с этим. В конце концов, девушек на свете так много… Мы продолжали тусоваться втроем. Это было, пожалуй, лучшее время в моей жизни…

Однажды Жасмин притащила домой какую-то книжку и принялась вбивать нам в голову очередную чушь про Судьбу, Предопределение и тому подобное (несмотря на ее практическую натуру, мистикой она интересовалась не меньше Питера). В этот раз речь шла о группах крови.Согласно этой японской дребедени, все люди делятся на 4 типа в зависимости от группы крови:

I(0) группа – ”Охотники”.

Обладают силой и отвагой, самоуверенны и напористы, прирожденные лидеры, привыкшие добиваться своих целей, несмотря ни на что.
Тяжело переносят критику и поражения. Ревностно относятся к чужим успехам. Любят действовать по-крупному, не размениваются на мелочи и ставят перед собой грандиозные цели.

Бытует мнение, что среди представителей данной группы часто встречается болезнь, связанная с нарушением свертываемости крови.

II(A) -”Земледельцы”.

Основные качества – терпеливость, упорство, трудолюбие, практичность, осторожность и тщательная продуманность действий, аналитичность, здравый смысл и реализм. Отличаются терпеливостью, исполнительностью, способны хорошо приспосабливаться к условиям, ладить с людьми. Эти люди много думают, анализируют и рассуждают, упорны и трудолюбивы. Очень любят комфорт и умеют его создать. Склонны к диабету и болезням сердца.

III (B) – ”Кочевники”

Для них главным вопросом была проблема выживания, поэтому люди данной категории очень хитры и творчески мыслят.
Гибки к переменам, терпеливы, открыты к новым знакомствам. Не терпят однотипности и рутины, страстные любители приключений и всего нового.

Склонны к болезням органов дыхания, аутоиммунным болезням.

IV (AB) – ”Загадка” или ”Богема”.

Это мягкие и творческие личности. Не склонны к конфликтам, часто нерешительны. У них развита эмоциональность, тонкая чувствительность, интуиция, фантазия, любовь к прекрасному. Некоторые обладают экстрасенсорными способностями.

Склонны к болезням суставов и кожи.

Вдобавок к этому Жасмин выложила нам еще кучу ерунды про питание по группе крови, совместимость и прочее. Хорошо хоть я со своей первой группой оказался совместим с ее второй… Я воспринял все это в шутку, но заметил, как серьезно слушает ее Питер. В последнее время он вообще вел себя несколько странно, был замкнут и молчалив, как-то осунулся и побледнел, даже, кажется, сбросил пару фунтов. Я тогда подумал, что он переживает по поводу нашей предстоящей свадьбы с Жасмин, но все оказалось несколько серьезнее…

Питер чрезвычайно обрадовал мою невесту, подробно расспрашивая ее про питание ”охотников” (конечно же, у него была моя I группа) и про их болезни. Жасмин радостно оповестила нас, что если мы не будем есть красного мяса, вести себя агрессивно и напористо, как и подобает охотникам (уж не знаю, что она имела в виду, морду что ли надо было бить каждому мимо проходящему?), то в конце концов заболеем, потому что ”наша кровь восстанет против нас”. Она сказала это зловеще и нараспев, словно заклинание. Я рассмеялся и крепко ее обнял. Дурачится, как девчонка… Питер резко встал и попрощавшись, ушел. Ну и ладно, черт с тобой, завистник чужого счастья…

Брат не появлялся дома несколько дней. В конце недели он заявил, что квартиру родителей в центре города предоставляет полностью в мое распоряжение, а сам будет жить в старом доме на окраине, оставшемся от бабушки. Я был и удивлен и обрадован одновременно, предложил ему помочь сделать там ремонт, но он отказался. По словам Питера, тот дом был ближе к месту его тренировок – он записался в какую-то секцию на борьбу. Похоже, это пошло ему на пользу – он стал выглядеть более здоровым и сильным, даже прибавилось уверенности. Питер заявил, что питается по группе крови и даже пытается выполнять рекомендации Жасмин по поведению в качестве ”охотника”. Ну что ж, в конце концов, каждый имеет право делать все, что хочет…

За 2 месяца до свадьбы на работе я потерял сознание. Все очень перепугались, и меня на скорой доставили в больницу. Под капельницей я быстро пришел в себя, и уже засобирался обратно на работу, но пришлось дожидаться анализов. Лицо доктора, вошедшего в палату, меня удивило. Он был очень серьезен и мрачен, когда присел на стул возле моей кровати.

”Молодой человек,”- спросил он, – ”вы страдаете какими нибудь хроническими заболеваниями?” ”Нет, а что?” – удивленно спросил я. ”Может, в семье у Вас были какие-нибудь наследственные болезни крови или особые реакции на лекарства?” ”Да нет же, нет,” – взорвался я, – ”да скажите в конце концов, в чем дело?” ”Дело в том, что… К сожалению, у Вас лейкоз.”

Лейкоз… Кажется, одно такое простое и маленькое слово, а сколько слез, страха, боли связано с ним… Только тот, кто однажды сталкивался с подобным, сможет меня понять. Бесконечные анализы, рентгены, пункции, биопсии… Диагноз не оставлял никаких сомнений. Я умру в ближайшие полгода без лечения, а с лечением протяну может чуть больше трех лет… Боже Всемогущий, за что мне это?! Что я сделал не так?! Что я сделал тебе, что ты меня так наказываешь? Эти и другие вопросы возникали в моем кипящем мозгу, когда я долгие часы лежал на больничной койке. Я никому не сказал о своей болезни. На работе взял месячный отпуск, Жасмин купил путевку во Флориду и уговорил ехать без меня, сказав, что не отпускают с работы. Я не хотел ни с кем делиться своей болью, своим отчаянием… Я пройду через это один, гордо и достойно, и не буду унижаться и плакаться в чужую жилетку…

Через 3 недели я вышел из больницы. Осунувшийся, похудевший, бледное подобие меня из прошлого. Жасмин еще не вернулась, Питеру я периодически звонил и говорил, что у меня все нормально, чтобы он ни о чем не узнал, так что теперь я был предоставлен сам себе. Я ходил по улицам родного города, по знакомым местам, где когда-то давно, казалось, тысячу лет назад, я был счастлив; но это не приносило мне облегчения. Я словно смотрел на мир сквозь стекло или из параллельной вселенной, видел его, но уже не принадлежал ему… Все казалось мне серым и безрадостным…

В этот день небо хмурилось уже с утра, а после полудня пошел дождь. Я не обременял сейчас себя заботами о таких мелочах, как зонт или теплая куртка, но когда непогода разбушевалась не на шутку, и косые струи холодного мартовского дождя полились мне за шиворот, я словно протрезвел, и стал искать, где бы укрыться. Как назло, этот район был пустынным и голым, без единой забегаловки или дерева, под которым можно было бы укрыться, и меня взяла досада. Внезапно в пелене дождя словно появился небольшой просвет, и я увидел в конце улицы, словно призрак, появившийся из могилы, наш старый бабушкин дом.

Я быстро перебежал улицу, вскочил на крыльцо и забарабанил в дверь. Конечно, Питер со своим философским отношением не позаботился о том, чтобы наладить электрический звонок. Однако, сколько я ни стучал, все было тщетно, вероятно, его просто не было дома. К счастью, ключ от входной двери лежал на старом месте под цветочным горшком. Я открыл дверь и вошел внутрь.
На меня повеяло старыми воспоминаниями и запахами прошлого. Казалось, вот-вот бабушка выйдет из кухни и позовет обедать… Но нет, бабушка уже давно в могиле и я скоро окажусь там же… Я вернулся к реальности, а она требовала немедленно высушиться и согреться, если я не хочу еще месяц валяться на больничной койке с пневмонией. Я наощупь прошел через темный холл к гостиной. В доме тянуло сыростью, плесенью и еще каким-то тошнотворно сладким мерзким запахом. Я закрыл нос рукой и поморщился. Чем тут занимается Питер? Крыс что ли неудачно потравил, а теперь их мумифицирующиеся тушки валяются под полом и издают этот отвратительный запах? Надо будет ему сказать, чтобы перебрал пол…

В гостиной было уютно, и запаха почти не было. В старом камине были заготовлены дрова, видимо, Питер решил вспомнить старину, или, может, просто экономил электричество, не пользуясь новым отоплением. Я зажег дрова, и огонь, мягко потрескивая, вселил в меня странное чувство умиротворенности и покоя. Уютно устроившись в кресле, я протянул ноги к огню и прикрыл глаза… Как хорошо… Можно так и целую вечность просидеть, только вот мой заурчавший вдруг желудок напомнил мне, что сегодня я еще даже не завтракал, хотя уже близился вечер. В последнее время у меня не было аппетита… Но кажется, воспоминания о бабушкиных обедах пробудили голод даже у умирающего… Теперь мне стало отчасти понятно, почему Питер решил поселиться в этом доме.
Я проверил холодильник на кухне и все шкафы, но нашел только пару черствых печенюшек. Брат не любил готовить, предпочитая питаться в кафешках. Я сердито собрал свою добычу и потопал в гостиную. Когда в коридоре на меня снова повеяло сыростью и затхлостью из открытой двери подвала, я вдруг вспомнил, что там всегда хранилась пара упаковок пива, и решил слегка разнообразить свой ужин.

Поставив тарелку с печеньем на столик в прихожей и захватив фонарик, я направился в подвал.

По мере того, как я спускался в подвал, у меня все больше перехватывало дыхание от мерзкого запаха, струившегося снизу.

Ступени были влажными и скользкими, и я одной рукой придерживался за стену, а другой пытался закрыть нос от этой вони. Включив свет, я направился к холодильнику, стоявшему в дальнем углу. Сначала я не обратил внимания на странные коричневые пятна на полу, но по мере продвижения вглубь подвала их стало так много, что не заметить их мог только слепой. Мерзкий запах все усиливался, поэтому я не стал заморачиваться и постарался побыстрее добраться до пива и свалить отсюда нахрен. Я открыл дверцу холодильника и остолбенел. От увиденного меня вырвало на пол. Я стоял, согнувшись вдвое, и до меня постепенно доходило происходящее. Весь холодильник, сверху и до низу, был заполнен частями человеческих тел. Головы, руки и ноги были свалены в кучу, словно туши в лавке мясника. Одни были ”свежими”, казалось, их обладатели еще недавно были живы и счастливы, другие же уже были подпорчены тлением и издавали тот мерзкий запах, который пропитал все помещение.

– А, вот и ты пришел!

Я дернулся, одновременно оборачиваясь и принимая защитную позу. Меня мутило, все кружилось перед глазами, в голове взрывались огенные шары и казалось, все тело словно пронзают огненные иголки. Не знаю, наверное, к потрясению от увиденного присоединилось побочное действие нового лекарства. Но постоять за себя я смогу, я не дам покрошить себя на мелкие кусочки маньяку во что бы то ни стало.

Передо мной стоял Питер. В глубине души, даже увидев его подвал и содержимое его холодильника, я надеялся, что это какая-то чудовищная ошибка, что брат здесь ни при чем, что он сдал дом какому-нибудь парню, оказавшемуся маньяком и тому подобное. Но когда я заглянул в его глаза, в которые смотрел тысячу раз, в которых научился отмечать малейшие душевные движения, я все понял.

– Я рад, что ты наконец заглянул на огонек, – сказал Питер приветливо, вот только его глаза остались холодными и колючими, а в голосе звенел металл. – Надеюсь, ты присоединишься к нашей маленькой вечеринке?

Только сейчас я заметил, что левой рукой он держит за волосы девушку, стоящую на коленях на грязном полу, а в правой сжимает длинный нож.

– Ты, я думаю, уже обо всем догадался, – продолжал брат. – Наверное, надо только пояснить тебе причины, побудившие меня к этому. Пожалуй, я расскажу, ведь тебе все равно отсюда не выбраться. Дело в том, что я… Охотник.

– Что?! – очумело выдохнул я.

– Да, да, ты не ослышался, именно Охотник. Моя, да и твоя тоже, группа крови первая. Самая древняя и сильная из всех, группа, позволившая выжить в невыносимых условиях нашим предкам. Сейчас мы обленились, измельчали, и даже самые великие охотники крови сидят перед телевизором и жиреют, вместо того чтобы выполнять работу, ради которой нас создала Судьба.

Девушка, стоявшая на полу на коленях, тихонько всхлипывала. Красивое белое платье было разорвано у плеча и закапано кровью, мерно текущей с разбитого лица.

– Да что за бред ты несешь? – взорвался я. – Ты хоть понимаешь, что натворил? У тебя в подвале куча трупов и ты взял в заложницы невинную девушку!

– В заложницы? Интересное предположение, однако неверное, – усмехнулся Питер. – Ты не понимаешь…

Тогда, 3 месяца назад, когда я впервые услышал от Жасмин о группах крови, я был бледен и истощен не потому, что завидовал вашему счастью. У меня нашли лейкоз 4 месяца назад, и я проходил лечение.

– Лейкоз? – выдохнул я. – Неужели?

– Да, братишка, вот такой вот расклад. По словам врачей, мне оставалось не больше трех лет на постоянной химиотерапии, а без лечения я не протянул бы и полгода. Я делал все, что мне говорили, но от лечения мне становилось только хуже, начались кровотечения, бесконечная слабость и отвращение к такой жизни. Я пытался бороться, не ”уходить в болезнь”, так они мне советовали, но в душе моей все больше и больше копилось злобы на этих людей. Да что они понимают? Разве сами сталкивались с этим? С тем, что ты живешь каждый день с мыслью, что он, может быть, последний в твоей жизни? Бесконечно долгими ночами думаешь, что там дальше, за чертой? Ждет ли тебя там бабушка или мама? Или черти с раскаленными вилами? Каждый решает этот вопрос для себя… Я решил: там ничего. Просто ничего, сплошная пустота! Я просто умру, растворюсь в вечности, и мои атомы развеет по вселенной… Я не хотел этого. Я готов был на все, чтобы еще хоть ненадолго остаться в этом мире. Но я не знал, что сделать, каких богов умилостивить, чтобы позволили мне остаться. И тут появилась Жасмин с этой книгой… Она словно открыла мне глаза. Я брал ее у Жасмин и читал, читал, читал… Возможно, ты скажешь, что автор ее обычный шарлатан, но я знаю, что это не так. Все, сказанное там, святая правда. Я Охотник, и я не следовал зову своей крови. Всю жизнь я был тихим, послушным и молчаливым, делал все, что мне приказывали другие, позволял им командовать и помыкать мною, вместо того чтобы быть тем, кем я всегда являлся,- жестоким, смелым и сильным охотником, не дающим пощады своим врагам. И Жасмин права, поэтому моя кровь восстала против меня. Мои собственные клетки, жаждавшие убийства других, стали убивать меня. Лейкоз продолжал есть меня изнутри, но я все читал, читал эту проклятую книгу, и наконец понял, что я должен делать.

Я начал с парня в спортзале, который косо посмотрел на меня и толкнул. Он не дожил до следующего утра. Хотя этот качок был раза в два больше меня, моя кровь дала мне силы, и я забил его куском железной трубы насмерть. Я не дурак, и подкараулил его на пустыре, где не могло быть свидетелей, а потом расчленил и притащил сюда. Не знаю, зачем я это сделал, наверное, мне как охотнику нужен был трофей…

Потом были другие… Но я все равно продолжал приносить их домой, после я решил убивать их здесь, чтобы предварительно немного помучить… Иногда я достаю мои трофеи и часами любуюсь ими… Кстати, 2 месяца назад я узнал, что случилось чудо, и лейкоза у меня больше нет. Врачи не могли поверить, но я знал, что произошло. Мне это было нужно, убийство, и нужно сейчас, не просто так, а для лечения, если хочешь, поэтому эта милая девушка – Питер толкнул ее ногой и она застонала – сейчас присоединится к моей коллекции.

– Я даю тебе шанс, Джастин, ведь ты мой любимый брат. – Он гадко ухмыльнулся.

– Присоединяйся ко мне, насладись ее убийством, пусть кровь закипит в тебе также сладостно, как и во мне…
Я все понял. Мой брат безвозвратно уехал в страну умалишенных, и ничто – ничто не могло вернуть его обратно. Но я не дам какому-то сумасшедшему, пусть даже и когда-то близкому мне, укоротить мою жизнь, которой и так осталось мало… Я буду бороться и побежу во что бы то ни стало.

Я изобразил на лице улыбку маньяка, как у Питера, и взял с верстака топор. Чудовище, некогда бывшее моим братом, ухмыльнулось еще шире, и сильнее дернуло девушку за волосы. Она с криком упала на пол, потом подняла голову и умоляюще посмотрела на меня. По ее избитому лицу ручьем текли слезы. Я хотел, чтобы в моих глазах они оба увидели смерть, иначе мне не обмануть брата. Глупо ухмыляясь, я приблизился к ним и замахнулся топором. Девушка с криком зажмурила глаза и сжалась, Питер смотрел на нее, довольно ухмыляясь сытой улыбкой тигра.

И тут я нанес решающий удар. Топор глубоко вошел в череп моего брата, кровь полилась ручьями, заливая его недоумевающее лицо. Падая, он попытался вцепиться в меня чисто авоматически, но, думаю, он так до конца и не понял, что произошло. Кажется, Питер всерьез верил, что его безумные теории меня убедили… Все кончилось мгновенно, и я был рад этому. Никаких предсмертных хрипов, агонии, упреков. Он просто лежал у моих ног, истекая кровью, словно убитая добыча у ног охотника… Добыча…

Я опомнился, когда девушка схватила меня за руку. Неизвестно, сколько бы я еще стоял в прострации, если бы не она.

– Вы меня спасли! – радостно воскликнула девушка, и на глазах ее блестели на этот раз слезы радости. – Вы настоящий герой, такой смелый и умный, как вы хорошо притворились, что заодно с ним, я даже поверила, – тараторила она, пока мы поднимались по лестнице. Действительно, хорошо притворился…

Если бы не эта девушка, у меня были бы большие проблемы. Только благодаря ее показаниями я не попал в соучастники. Все могло бы выйти чрезвычайно скверно для меня, ведь у нас с Питером одинаковые отпечатки пальцев и ДНК. Следы, оставленные убийцей на телах, могли по версии следствия принадлежать и мне, и брату. Толстый рыжий следователь-ирландец, похоже, всерьез думал, чтоя тоже участвовал в этой резне, и у меня не было бы шанса оправдаться, даже несмотря на свидетельские показания, если бы не неожиданная помощь.

На второй день допроса, когда я отвечал на очередные дурацкие вопросы мистера О’Райли, уставший, измотанный после бессонной ночи в обезьяннике, в комнату вошли двое.

Один был незнакомый мне следователь, смахивавший на японца, а другим мой лечащий врач доктор Джефферсон.

– Мы должны отпустить этого парня, О’Райли, – спокойно сказал японец. – У нас появились неопровержимые доказательства его невиновности.

– Черта с два я его отпущу, – пробурчал толстяк-ирландец. – У него тоже рыльце в пушку. Даже если он и не убивал этих ребят, то уж наверняка знал об этом и прикрывал брата-маньяка, разве ты не согласен, Идзуки?

– Ваши необоснованные подозрения можете оставить при себе, – строго оборвал следователся доктор Джефферсон. – Нам совместно с криминалистами удалось выяснить интересные факты.

– Что значит интересные, доктор? – удивился я.

– Дело в том, что… Вы наверное уже знаете, что у вашего брата тоже был лейкоз и он непонятным образом чудесно исцелился?
Я кивнул.

– Так вот, все следы, оставленные убийцей, указывают на то, что у него было идеальное здоровье. Наши медицинские данные подтверждают, что вы на момент первого убийства уже были больны лейкозом, а ваш брат уже исцелился.

– Поэтому мы можем снять с вас все подозрения, – мягко сказал японец, и строго взглянул на ирландца. – Относительно же соучастия, мистер О’Райли, вы не правы. Мы проверили звонки, переписку, учли свидетельские показания, и можем точно сказать, что Джастин и Питер общались в интересующий нас промежуток времени крайне мало и не встречались до недавних событий уже 2 месяца.

– Джастин, как и Питер, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его болезни, – сочувственно улыбнулся доктор Джефферсон. – Они оба настоящие борцы.

Идзуки бросил на меня загадочный взгляд. А О’Райли, перед их приходом оравший на меня как на поле боя, пристыженно опустил голову.

– Прости, парень, что я так набросился на тебя, – сказал он с широкой открытой улыбкой, протягивая мне руку. – Ты уж не держи на меня зла, я даже и представить себе не мог, с чем тебе пришлось столкнуться… Лейкоз, а теперь еще и брат-маньячила…

– О’Райли! – строго одернул следователя доктор, но мне почему-то стало легче от его добродушной откровенности, и я, улыбнувшись и кивнув, пожал ему руку.

– С вашего позволения, я заберу своего пациента, внизу нас ждет машина. – Доктор Джефферсон положил руку мне на плечо, и мы пошли к выходу.

Обернувшись в дверях, я еще раз взглянул на двух следователей. Ирландец с улыбкой слегка кивнул, и у меня опять потеплело на душе. Похоже, он наконец-то поверил в мою невиновность.

Японец же сдержанно поклонился, но несмотря на то, что он держал себя со мной вежливо и корректно, я почему-то все равно остался при убеждении, что он мне ни на грош не поверил и считает меня не меньшим маньяком и убийцей, а может, и большим, чем Питер.

Мне пришлось пролежать в больнице неделю, пока шло обследование. Доктор Джефферсон сказал, что у меня сильное истощение, однако ободрил меня новостью, что лейкоз перестал прогрессировать. ”Видимо, новая химиотерапия дала такой хороший результат,” – довольно заметил он. Да, конечно, химиотерапия… Жестокая реальность болезни снова встала передо мной. Сколько мне осталось? По-прежнему три года? Или чуть больше из-за успеха лечения? Но теперь я уже не был один на один с болезнью. Жасмин узнала новости из газет и примчалась на первом же самолете. Ее неустанная забота и любовь словно делали меня сильнее. К тому же, часто меня навещала и спасенная девушка с родителями, пару раз заходили оба следователя, и нескончаемой чередой шли коллеги по работе, да и просто какие-то незнакомые ребята, желавшие поддержать меня и восхищавшиеся моим мужеством. Ну да, неизлечимый больной на грани смерти, остановивший маньяка… Вот только маньяком был мой родной брат.

После выписки прошел месяц. Все текло своим чередом, но словно странная сила стала наполнять меня. Я чувствовал себя увереннее, держался смелее, на работе устранил всех конкурентов и уверенно шел на повышение. Я теперь питался по группе крови, хотя никому не сказал, ведь об этом я вычитал в той же книжке, от которой сошел с ума мой брат. Она случайно попала ко мне в руки, кажется, забыл кто-то из навещавших меня в больнице. Книга оказалось на редкость интересной…

Был чудесный весенний день, когда доктор Джефферсон вошел в кабинет с очумело-радостным лицом, с бланками моих анализов в руках. Они подтверждали, что предыдущий анализ не был ошибкой и лейкоза у меня больше нет. Доктор был счастлив, улыбался и смеялся без конца, хвалил химиотерапию, мою старательность, заботы Жасмин, говорил, что все это вместе помогло мне излечиться. Я сухо поблагодарил его за лечение и постарался побыстрее уйти. Я шел по улице, не замечая природы, возрождавшейся вокруг меня. Я думал…

Я знал, что не химиотерапия помогла мне. И не Жасмин со своей дурацкой любовью.

Моя кровь перестала восставать против меня.

Потому что я убил собственного брата.

Я Охотник, и моя жизненная цель – убивать. Без крови жертв я чувствую себя словно неживым, словно тенью самого себя. Я понял это, когда размышлял долгими ночами над произошедшим в подвале. Огненные шары, взрывавшиеся в голове и иголки, пронзавшие мое тело, были предвестниками битвы, подготовившими меня к главному. И тогда, когда я стоял над поверженными телом моего врага, истекавшего кровью, над моей добычей, я испытал настоящий триумф. Все мое тело пело от радости, и кровь бурлила, словно река жизни, несущая меня в вечность… Я теперь знаю, что там, за чертой, за гранью времен… Там встречаются души Охотников и Жертв, и снова и снова сражаются в бесконечном танце смерти… Иногда они меняются местами, но настоящий Охотник всегда побеждает… И тому, кто победит всех, будет принадлежать сила, бесконечная сила и власть влиять на души и дела живых… Это рассказал мне Питер, когда приходил вызывать меня на бой. Я стану сильнее брата и снова одержу над ним победу, но у меня еще мало жертв и мало силы. У хорошего охотника должно быть много добычи. Сегодня ночью я убью Жасмин…

Идзуки смотрел на двух девушек, сидевших в полицейском участке глубокой ночью. Одна, худенькая блондинка, была ему знакома – Жасмин, невеста Джастина Смита, того парня, похожего на индейца, которого они отпустили тогда по делу об убийствах, совершенных его братом Питером Смитом. Она сидела совершенно потеряная, прижимаясь к подруге, как испуганный ребенок к матери. Вторая, крепкая брюнетка, держалась увереннее, хотя и выглядела взбудораженной и нервной.

– Я не знаю, почему он сделал это, – захлебываясь слезами, рассказывала Жасмин. – Позвонил среди ночи, сказал, что ему надо встретиться со мной. Я всегда ему рада, я так и сказала. Но когда он ворвался в комнату с топором в руках, с диким, блуждающим взглядом… Это был не мой Джастин! Он дико хохотал, говорил какие-то безумные речи про Охотника и Добычу и прочее… Я думала, он пьяный или накурился (нет, за ним этого не замечалось, но после того как поживешь с диагнозом лейкоза, многое может поменяться), и пыталась его образумить. Но он не слушал, схватил меня за волосы и заставил упасть на колени и молить о пощаде… Сказал, что не пощадит меня в любом случае, но молить я должна… Так он станет сильнее, по его словам… – Жасмин закрыла лицо руками и зарыдала.

– И что произошло дальше? Пожалуйста, постарайтесь успокоиться, мисс Карстерс, ваши показания чрезвычайно важны. – Следователь налил девушке воды. Она не хотела пить, но тут вступилась подруга.

– Выпей, Жасмин, тебе станет легче. – Она достала из сумочки какие-то капли, накапала в стакан. Идзуки отметил про себя ее предусмотрительность, даже после случившегося она оставалась собранной.

– Дальше могу рассказать и я, – начала брюнетка. – Я близкая подруга Жасмин, Линда Линдебрандт, приехала из другого штата погостить сегодня утром. Мы уже легли спать, когда позвонил этот безумец, и…

– Не называй его так! – с негодованием воскликнула Жасмин.

– А как его еще, по-твоему, называть? Псих бешеный! – сверкнув глазами, Линда встряхнула густой темно-каштановой шевелюрой. – Я не была против их свидания, решила не показываться и тихо-мирно спать в другой комнате. Но когда услышала крики и бред этого умалишенного, стала наблюдать в приоткрытую дверь. И когда я увидела, что он, обмотав ее волосы вокруг руки, поставил ее на колени, и занес топор над ее головой, я выстрелила. У меня есть разрешение на оружие, если хотите, покажу.

– После, – спокойно сказал следователь. – И что же было дальше?

– Он был тяжело ранен, но все равно цеплялся за Жасмин и тянулся к топору… Бормотал что-то вроде ”ты моя добыча, я должен стать сильнее брата.” Я подошла к ним и выстрелила ему в голову. Он сразу откинулся и затих. Вот и все.

– Ты так спокойно говоришь об этом, не могу слушать! – закричала Жасмин. – Мне кажется, я в аду и меня пытают демоны!

Следователь пристально взглянул на нее.

– Вы многое перенесли, мисс Карстерс, но теперь уже все позади, – сказал он, вставая, и обе девушки тоже встали. – Ваша подруга спасла вам жизнь.

– Да уж, оказалась в нужном месте и в нужное время, – усмехнулась Линда. – Мы уже можем идти?

– Конечно. Допрос окончен. На случай, если у нас возникнут вопросы, оставьте, пожалуйста, адрес, по которому вас можно застать. Мисс Карстерс отвезут в больницу, ей нужно отойти от шока, я думаю. А квартира является пока местом преступления.
Линдебрандт сосредоточенно подумала.

– Можешь переночевать в старом доме моей тетки, Линда, – внезапно оживилась Жасмин. Он стоит пустой уже полгода, но там все в лучшем виде. Адрес ты знаешь, мы там были в прошлом году. А ключ, как всегда, под ковриком.

– Спасибо. Линда взяла сумку в одну руку, и, поддерживая подругу другой рукой, пошла к выходу.
Обернувшись на пороге, она спросила:

– Мистер Моруками, когда я смогу получить обратно свой пистолет? Без него я чувствую себя странно беззащитной…

– Думаю, через неделю, после баллистической экспертизы.

Она кивнула.

Моруками смотрел из окна, как брюнетка усадила подругу в машину, а сама села на переднее сиденье рядом с водителем. Дорога до больницы займет не меньше двадцати минут, а потом она пешком пойдет к дому тетушки…

Одевая плащ, он посмотрел на бумажку с адресом, оставленную на столе, и положил ее в карман.

”А эта Линда опасная девчонка,” – думал Моруками, спускаясь по лестнице. ”Пристрелила исподтишка такого бугая, как Джастин, и все дело с концом. Надеюсь, у нее один пистолет. Лучше обойтись без лишнего шума.”

Он уже знал, как все будет. Дом тетушки очень старый, и район очень тихий. А ключ под ковриком не только у входной двери, но и у черного хода… От нее надо избавиться, а то так людей не напасешься, если всякие сопливые девчонки будут портить работу нескольких месяцев.

Джефферсон, конечно, подготовил еще пару ребят с псевдолейкозом, он ведь все еще должен за несчастный случай со своей богатой женушкой… Но какие будут ребята? Так ли хорошо воспримут книгу, как Питер и Джастин? Хотя Эмма был в восторге от моей идеи с группами крови… И отпуск в этот раз предоставил веселый, с неограниченными полномочиями… Жаль, эти 50 лет уже истекают, и в Северную страну я не попаду… Жаль конечно, хотелось бы посмотреть, какой она стала… Мир так изменился за эти 500 лет… А у нас в Дзигоку ничего не меняется никогда…

В небе светила полная луна, ночь была тихой и ясной. Идзуки Моруками неспешно и неслышно шел по улице к своей цели, вдыхая полной грудью свежий весенний воздух.