Глава 42.

Весенний Донецк был прекрасен. В центре, куда не долетали снаряды, город напоминал сказку. Не каждый европейский город был способен сравниться с ним в ухоженности и красоте. Конечно, на то, что Республика бьется за выживание, указывало многое: Солдаты, спешащие по своим делам прямо с автоматами. Гражданские, нервно реагирующие на хлопок дряхлого автомобиля. Грустным напоминанием были новые игрушки на Аллее Ангелов — памятника погибшим детям.

И все же, город жил и радовался весне. Еще не пришел летний, ленивый зной, а трава была настолько зеленой, что казалась нарисованной. Кропотливым, тяжелым трудом, горожане делали свой дом еще более уютным и красивым.

После часа тряски по разбитой снарядами дороге, Денис с наслаждением потягивался и любовался видом. Карина подобной тягой к прекрасному не обладала, поэтому сразу перешла к делу. Небольшой особнячок на улице Артема, не привлекал внимание прохожих. Даже вывеска была слишком мелко написанной и слишком высоко расположенной, чтобы кто-то утруждал себя ее разглядыванием. Обыкновенное, казенное здание, которых в любом городе десятки и даже сотни.

На юге люди предпочитают вставать как можно раньше, чтобы успеть на работу по утренней прохладе, потому на улицах было полно прохожих. Карина это учла и не стала выносить двери пинком ноги. Что конечно эффектнее и безопаснее. Замок она уговорила мимоходом, и они зашли внутрь с видом полноправных хозяев.

Огромная, метра полтора высотой, садовая улитка деловито мыла пол в вестибюле, оставляя за собой влажный, скользкий след. Хромированные роботы-клерки, толстозадые актинии-терапевты и даже хирурги в красных палаческих капюшонах и кожаных фартуках, заляпанных кровью, все старательно ее обходили. Видимо характерец у уборщицы был еще тот.

Карина и Денис тоже не стали нарываться и, бочком, прошмыгнули мимо. В институте шла замена оборудования. Прямо в коридоре стояли старые, обшарпанные, диагностические «железные девы», полуразобранная дыба для терапевтических осмотров и закопченный «медный бык», от которого несло горелым мясом, мочой и хлоркой.

Надписи на кабинетах были сделаны клинописью, которую Карина основательно подзабыла, потому они заглянули в ближайшую дверь, чтобы спросить где директор института. Терапевт-актиния одновременно писала историю болезни и осматривала прыщавого пацана, благо щупалец у нее было не меньше полусотни. Подросток стеснялся, вцепившись в единственную свою одежду – трусы. Заикаясь от холода и неловкости, он делился кошмарами с врачом:

— Каждую ночь ко мне приходит голая Деми Мур и предлагает пойти потеребонькать, а я в ужасе просыпаюсь….

— Потеребонькать… — повторила терапевт, записывая, потом отвлеклась от писанины и спросила то, что заинтересовало даже невольных свидетелей в лице Карины и Дениса – Слушай, а с чего это кошмар? Деми Мур ведь красивая.

— Вы чего, тетя? – оторопел подросток – Она же старая, ей пятьдесят пять. Я же не извращенец!

— Дурак, — сказала Карина, заходя в кабинет – сходил бы, потеребонькал, глядишь и не бегал бы за помощью к специалистам по кошмарам.

— Так, а вы кто такие?! – терапевт-актиния гневно распушила все щупальца, чем заняла не менее четверти объема кабинета.

— Нам директора института надо! – если бы в словах Карины была хоть тень просьбы или неуверенности, то терапевт тут же принялась бы орать, но ведьма знала, как надо общаться с персоналом, потому щупальца актинии безразлично обвисли.

— Второй этаж, кабинет напротив лестницы, — буркнула она безразлично, повернулась к пациенту и устало сказала – Доставай свою теребоньку, будем смотреть почему ты так Деми Мур боишься.

Женщинам вообще, а ведьмам в особенности, присуще любопытство, потому Денису пришлось чуть не силой выволакивать Карину из кабинета, пока несчастный прыщавый пацан не скончался на месте от стыда. На второй этаж они поднялись по старинной лестнице со стертыми ступенями. Мимо кабинета они бы не прошли ни в коем случае. Если остальные двери в институте Коррекции Сна были вполне обычными, даже дешевыми, то вход в свои апартаменты глава института сделал впечатляющим.
Высокие, под потолок, двери были оббиты человеческой кожей. Понять это было нетрудно, потому что коровы и свиньи редко имеют на коже татуировки: «За ВДВ», бабочек, расплывшихся якорей, иероглифы с банок китайской тушенки, кривые купола, драконов и прочую фигню, которую люди обожают себе колоть.

Стараясь не касаться жутковатой обивки, Денис открыл дверь, и они зашли внутрь. В приемной, на месте секретаря сидел здоровенный осьминог и красил клюв, глядя в зеркальце.

— Спокойной ночи, — видимо тут было принято именно такое приветствие, поздоровалась восьминогая секретарша – вам по какому делу?

Карина не удостоила головоногую секретаршу ответом и сразу пошла к начальству. Денис пожал плечами и проследовал за ней. Первым делом в нос ударила знакомая вонь боярышника, перегара и дешевых, подмокших сигарет. За дизайнерским столом из человеческих костей, в позе «развалясь», сидела его постаревшая копия и попивала боярышник из хрустального стакана.
— Без доклада нельзя! – возмутилась секретарша, растопыривась у них на дороге.

— Спокойно, Анечка, — сипло ответил глава института – я их ждал.

Шишимора улыбался редкими зубами и явно наслаждался моментом. Широким жестом, он пригласил гостей присаживаться, но поскольку кресла в кабинете были оббиты такой же кожей, как и двери, гости предпочли постоять.

— Пыльный Дракон, — хохотнул шишимора – как всегда прав. Я-то думал, что у вас достанет ума не лезть в ловушку. Но вы ровно такие идиоты, как он и предсказывал.

— Где Марена? – спросила Карина коротко.

— Ответь и мы уйдем, не тронув тебя, — Денис был сторонником дипломатии – иначе….

Лицо шишиморы исчезло на мгновение, остался лишь гладкий серовато-бежевый кожистый шар, похожий на паучье яйцо, именно так оно выглядело по-настоящему. Через секунду шишимора справился с эмоциями и почти ласково объяснил:

— Не стоило вам, баранам, дремать, когда едете охотиться на шишимору. Где прикорнули-то? В поезде или в машине? Неважно. Из этого кошмара вы не выберетесь.

— А с чего ты решил, — скучающим голосом спросила Карина – что мы спим?

Шишимора щелкнул пальцами и из потолка начало расти дерево. Вместо листьев на нем были пучки пальцев, а плоды были похожи на мигающие и слезящиеся глаза.

— «Немного поспишь, немного подремлешь, немного сложив руки полежишь…» — процитировал шишимора.

Гости ничего не ответили, только улыбались. Их спокойствие раздражало шишимору. А еще пугало. Откуда-то послышался странный звон. Карина удовлетворенно кивнула Денису:

— Всё, ребята на месте, пора приступать.

— Как уже сказала моя подруга, — пояснил шишиморе Денис – мы не спим. Мы находимся под воздействием наркотика, похожего на ЛСД, но с небольшой модификацией.

— Тогда вы еще более отбитые и тупые, чем я думал, — не слишком уверенно заявил шишимора – из сна еще можно сбежать от шишиморы, а из наркотического бреда дорога только в вечный сон.

— Модификация этого типа наркотика состоит в том, — как ни в чем не бывало продолжил Рыцарь призрения – что есть антидот, который приводит человека в сознание за считанные секунды. Очень вредно для почек, если увлекаться, но мы потом чайку с травами попьем. Кстати, звон, который ты тоже слышал, был сигналом к введению антидота. А я тебе предлагал сотрудничать. Зря не послушался.

Возвращение в реальность было не слишком приятным. Любая химия имеет побочные эффекты. Но полный ярости и страха визг шишиморы, был достаточной компенсацией за головокружение и боль в почках.

Конечно, никаких особняков на улице Артема шишимора не занимал. Очнулись они в полуразрушенном украинской артиллерией детском саду, на северо-востоке города. Поскольку обстрелы этой части города не прекращались, жителей, а значит и свидетелей, здесь не было.

При каких обстоятельствах Карина познакомилась с майором Дежневым, Денис не знал, но командир не стал задавать вопросы и взяв десяток добровольцев помог устроить ловушку для шишиморы. Ополченцы матерились и украдкой крестились, глядя на мерзкую тварь без лица, что крутилась против часовой стрелки и истошно орала. Впервые Пыльный Дракон ошибся в своих расчетах – шишимора рассказал все, что знал, а знал он многое.