Вован сидел в засаде сосредоточенно и тихо. Лишь изредка он вертелся на затекающих в полуприсядке ногах, тихонечко вглядывался во мрак из-за перевёрнутого укрытия. В голове перекатывались злорадные мыслишки. Уныло накрапывал дождь. Морось и холод. Темнота и тишина. И когда по пыльным грязным коридорам наконец послышались шаги, Вова совсем замер. Затаил дыхание. Втянулся в угол изо всех сил, чтобы, когда ничего не подозревающая жертва подойдёт — выскочить, как клоун из цветастой коробки. Шаги быстренько сменяли друг друга, и было в них что-то странное. Будто товарищ Вована бежал без обуви. Босые ноги звонко и быстро хлопали по полу: шлёп-шлёп-шлёп. И вот когда ничего не подозревающая жертва наконец вошла в комнату заброшки, Вован сиганул вперёд. Но увидел он не своего друга. И шлёпающие ноги оказались не на полу, а на потолке.

Накануне вечером Вова со своей шайкой решил разыграть товарища — Димку, не вышедшего вечером на улицу. Развлечений в посёлке городского типа больше не было, кроме как шататься вечерами по лавочкам и ходить по полу-развалинам. Поэтому компания задумала подшутить над другом, пропускающим веселье. Попал Димон под горячую руку, как крайний, постольку, поскольку его одного не было на прогулке. Было решено, что Вовка, как самый смелый, залезет в какой-нибудь тёмный угол заброшенного радиозавода. Остальная компания тем временем протащит Димку в заброшку, где его будет поджидать Вова. В самый ответственный момент шалость совершится, и Димон испугается. А после они поржут, побродят по разрисованным коридорам первого этажа и в общем хорошо потусят всем составом. План простой, вероятность провала нулевая, как казалось ребятам.

Так Вова и оказался на пороге высокого обшарпанного завода с надписью «Слава КПСС». Пробраться на территорию оказалось несложно. Хоть она и была огорожена по всему периметру, любопытный народец давно проделал ходовые норы в заборе. Обычно здание охранялось, но в тот вечер Вова не заметил ничего подозрительного на горизонте: было тихо, нигде не горел свет. Парень огляделся. Чёрные провалы окон зловеще пялились прямо в душу. Осенний вечер уже полностью вступил в свою силу. С неба накрапывало. Зябко. Вован поёжился и двинулся внутрь, ведь он не трус. К макушке будто прилип чей-то недобрый взгляд, но Вова не хотел поднимать голову. Он встряхнулся и вошёл в темноту.

Внутри было сыро, пахло плесенью и размокшим деревом. Почти все помещения были пусты, но где-то сохранились книжные шкафы, перевёрнутые столы, вывернутые ящики с макулатурой. Прямой коридор хаотично прерывался пустыми дверными проёмами. На некоторых стенах растянулись граффити, в углах валялись бутылки, окурки. Здесь Вова передвигался уверенно, ведь первый этаж был множество раз им изучен. Это место было местной достопримечательностью, так что вся молодёжь, несмотря на охрану, хотя бы раз пробиралась сюда в поисках острых ощущений. И Вован не был исключением.

Наощупь, чтобы не привлекать возможную охрану, он прошмыгнул к длинной лестнице. Три лестничных пролёта с широкими ступенями, и Вован оказался на месте. В шаге от неизвестного. Луч телефонного фонарика вспыхнул, осветил пустой тёмный коридор и утонул, скрывая его край. В воздухе клочками летала пыль. Вован на мгновение застыл с идиотской улыбкой на лице. Он был в восторге, и одновременно его колени трухнули от трепета, предвкушения.

Дело в том, что даже охранники никогда не ходили на второй этаж. Слухи об этом месте ходили нехорошие. Нельзя сказать конкретно, что именно пугало людей: то ли байки о привидениях, то ли маньяки. Но факт оставался фактом — люди избегали именно этого этажа. На каком-то интуитивном уровне это место вызывало отторжение и отрицание. Видя лестничный пролёт на второй этаж, хотелось тут же отвести взгляд, а покидая здание радиозавода вообще хотелось забыть, что существует что-то кроме первого этажа. На самом деле, Вова тоже в глубине души струхнул. Но в этом он не признался бы даже сам себе.

«Сколько раз я был тут, и ни разу ничего странного не происходило. Не может же нечисть всякая, если она вообще есть, обитать только на одном этаже?» — думал Вова. И пошёл прямо, навстречу неосвещаемой темноте.

Парень нашёл идеальное место для того, чтобы подождать ничего не подозревающего товарища. Забившись в угол между стеной и перевёрнутым столом, он сел так, чтобы входящему было не видно его фигуры даже с фонарём. Довольный собой, Вован отправил сообщение друзьям: «Я на месте! Охраны нет. Засел на втором этаже, в середине коридора в офисе. Как подойдёте — напишите». Нажал «отправить», но колёсико отправки сообщения крутилось и крутилось. Связи нет. Вова заблокировал экран, и тьма обступила его. «Сообщение дойдёт позже» — подумал он. И затих, вслушиваясь в игру мороси по стенам завода.

Сидеть пришлось недолго. Услышав шаги, парень вздрогнул. На него накатила бодрость. Наконец его друзья пришли. В голове мелькнула пара злорадных мыслей: будет смешно напугать Димона до усрачки, а потом весь вечер подначивать. Уже рисовалась картинка испуганного друга, его воплей, потом смех всей компании, последующее веселье. Вован приготовился, встал в боевую позицию, как кошка, пригнулся перед рывком на добычу.

«Странно только, что они не скинули ответное сообщение» — успел подумать парень, прежде чем шаги застыли в проёме. Повисла тишина, да такая, что в ушах зазвенело. Вова был готов. Дима молчал так же, как и остальная компания. Все затаились. Ничего не подозревающая жертва двинулась к центру комнаты, но шагая уже гораздо медленнее. Будто Димон осматривался по сторонам.

«Он в курсе, что я здесь?»

Вова боялся, что весь план пойдёт коту под хвост. Шлёп. Шлёп.

«Неужели, он реально босиком?»

Шлепки снова замерли. И тут Вован не выдержал. С криком он выскочил на друга и замахал руками. Уже представляя смешную реакцию друга, Вова сам засмеялся.

— Ну что, блин, опоздунок, обделался?

Но ответом ему стала тишина. В полумраке комнаты привыкшие к темноте глаза не увидели силуэта друга. Зато выхватили нечто другое.

Вова замялся. В горле появилось неприятное давящие чувство. Парень шустро вытащил телефон из кармана, разблокировал экран. На нём всё ещё крутилось колёсико неотправленного сообщения. Одним нажатием Вова включил фонарь.

Это был не Дима. И не человек вообще. Перед парнем на потолке зависла фигура в белой перепачканной чем-то грязным и бурым простыне. Вопреки законам физики, она струилась снизу вверх. Напоминало приведение из американских мультиков. Фигура плотно держалась босыми на потолке, как муха, прилипнув к нему стопами. Маленькие, изувеченные ноги были покрыты ссадинами, синяками и огромными коричневыми пятнами.

Вова на мгновение замер. В голове ещё теплилась надежда, что это розыгрыш друзей. Телефон моргнул и пикнул. Новое сообщение от товарищей:

«Всё отменяется. Мы не идём. Быстро возвращайся обратно!!!»

Вова здесь один на один с неизвестностью.

Существо шагнуло по потолку навстречу к свету. Раздался звук шлепка. Из-под тонкой кожи вытекли бурые дорожки, липкой струйкой разлетелись по потолку. Гнилая кровь и создавала мокрые звуки. Вова отступил назад. Морось за окном. Ещё шлепок по потолку. Вова снова шатнулся в сторону выхода. Мгновение. И существо ринулось по потолку на Вову.

Парень побежал. Было страшно даже закричать. Фонарик летал по стенам, толком ничего не освещая. Пустые комнаты без дверей проносились мимо с безжизненным звоном. Коридор будто становился уже, будто не давал вздохнуть. За спиной Вовы разлетались быстрые шаги. Нога парня налетела на что-то твёрдое, и Вову занесло вперёд. Чудом он избежал падения носом в пол, но рука предательски разжалась в попытке удержать равновесие. Телефон выскочил и отлетел куда-то в сторону. Дальше пришлось бежать в темноте.

Вова с разбега втемяшился в стену. Коридор закончился. Теперь ему оставалось только спуститься вниз на первый этаж, а потом прочь, прочь из этого ночного кошмара. Но повернув голову, Вова увидел лишь обрушенные ступени. Три длиннющих лестничных пролёта в этой части коридора просто отсутствовали. Спрыгнуть не представлялась возможным. Бежать некуда. Прыгать высоко.

Мальчик испуганно развернулся. Грудная клетка его вздымалась вверх и вниз, как у раненого животного — быстро и рвано. Глаза заметались в поисках призрака. Но в темноте виднелся лишь луч фонаря. Телефон упал экраном вниз. В воздухе клубами вздымалась пыль. Вова почувствовал себя мышью, загнанной в угол. Ему оставалось только пялиться, выкатив глаза, в темноту. И «кошка» не заставила себя долго ждать.

Из черноты снова послышались шлепки. Быстрые и мокрые. Но никого видно не было. Вову будто впечатало в стену. Он хотел вжаться в неё спиной, слиться с ней, лишь бы не видеть этого перед смертью. Шаги нарастали и нарастали. Вова зарыдал. Адреналин уступил место осознанию. Он один на один в заброшенном здании с существом из ада. Монстр был совсем рядом, его шлепки уже выворачивали душу наизнанку, а на шее чувствовались фантомные удушающие руки.

Путей отхода нет.

Вове конец.

Но резко всё стихло. Клубы пыли, разбросанная сломанная мебель, темнеющие дверные проёмы, фонарь, светящий в потолок. Ничего. Судя по звуку, существо должно было остановится примерно там, где валялся телефон. Но ни шлепков, ни белой простыни — коридор выглядел так, будто бы минуту назад Вова не мчался по нему сломя голову от неминуемой смерти.

Зарёванный Вова понял: это единственный шанс схватить фонарь и попытаться найти другой выход! Всё ещё беззвучно рыдая от страха, парень отлип от стены, но ноги его не слушались. Он попытался сделать мелкий шажок вперёд, но какое-то чувство будто толкало его обратно к стене. Тишина. Дождь за окном. Тяжёлое истеричное дыхание Вовы. Слёзы застилали глаза, образовывая световые круги от фонаря. Мальчик сделал ещё пару робких шажков, но ничего не произошло. Тогда он осмелел, и уже было на низком старте собрался бежать до телефона, а потом сигануть в ближайшее окно на дерево. До дерева допрыгнуть проще, чем без страховки спрыгнуть со второго этажа.

Но луч фонаря резко сократился. На телефон тяжело легла гнилая нога, да так, что мобильник треснул. На свет с другого конца коридора вышло то самое нечто. Ростом примерно с Вову или Диму, маленькое неизвестное, напоминающее ребёнка в простыни. Изуродованные ножки его мокро зачавкали по полу в сторону Вовы. Фонарь предательски замигал. Телефон был сломан.

Вова вскрикнул от ужаса, сжался. Существо ринулось на парня. Грязная, испачканная пылью и кровью простынь, затрепыхалась на тельце, которое совсем не хотелось видеть целиком. Но не пробежав и пары метров, существо выгнуло колени в другую сторону. Суставы измученно хрустнули так же звонко, как телефон. И, шаг за шагом, выломанные коленочки унесли монстра назад. Оно убежало обратно, куда-то в темноту, будто играя, дразнясь. По коридору раздались удаляющиеся шлепки, звонкий детский смех эхом пронёсся по коридорам, отлетая от стен.

Нервы Вовы не выдержали. Парень плюнул на все: на безопасность, на высоту, на дождь, на сломанный телефон, на смерть в белом. Он думал только о том, чтобы убежать. Животный иррациональный страх. Он кинулся к первой попавшейся комнате, к первому попавшемуся окну. Из плюсов: оно было разбито. Из минусов: никаких деревьев под ним не росло. Вова перекинул одну ногу через раму, с торчащими стеклянными осколками. Они впились в бедро, больно разрезая плоть, будто голодная пасть. Но Вову это мало волновало. Он перекинул вторую ногу через спасительный ход. Стопы шатко стояли на карнизе. Ладонями парень вцепился в раму, разрезая себе ещё и руки. Он глянул вниз. Никакого газона или кустов под Вовой не было. Прыгать предстояло на голый бетон. Высоко. Выше стандартного дерева. За спиной парня что-то шлёпнуло. Вова понял: сейчас или никогда. Руки разжались. Позади послышался разочарованный вздох. Загнанный в угол парень полетел вниз.

Когда группа товарищей пришла за отстающим от веселья Димоном, перед ними встала неожиданная проблема. Их разговор о заброшенном радиозаводе услышал отец мальчика. И строго настрого наказал: «Диму я туда не пущу. И вы не ходите туда!». На логичный вопрос «Почему?», мужик поведал следующую историю.

— Я сам работал на том заводе сторожем некоторое время, когда тот уже закрылся. Его наполовину разворовали, вынесли металлы, станки, выбили окна. Молодёжь облюбовала здание целиком. Однажды пробрались туда ночью дети, младше, чем вы, ребята. И один пацан выпал из окна на втором этаже. Неизвестно, почему, но как получилось – так получилось. Приехала скорая, менты. Ну, осмотрели. Парнишка мёртв был. Накрыли белой простынёй. И пока решали некоторые формальности с документами, тело исчезло. Как исчезло? Прямо из-под носа, будто испарилось. Только кровавая дорожка осталась на асфальте, будто тело втащили внутрь. Естественно, тело искали, но без толку. Никто ничего не понял, но здание было принято обнести забором с колючей проволокой и поставить сторожа. Вот я и попал на эту должность, идиот… — мужик вынул из кармана пачку Беломора, поджёг одну сигарету, глубоко втянул горький дым. Компания товарищей затихла. Молодёжь ждала продолжения. Ребята были избалованны страшилками, но что-то в рассказе отца Димы было особенным. Они пока не понимали, что, но все прислушались, поджали уши, как зайцы. Телефон одного из ребят пикнул. Ему пришло сообщение. Парень быстро натыкал что-то по экрану и заблокировал мобильник, продолжил слушать.

— Несколько ночей я работал спокойно. Разгонял ребят, ошивающихся рядом, кроссворды разгадывал, дремал. Пару раз совершал обход по первому этажу. На второй подниматься было как-то…не по себе. Ничего необычного. Но потом начала происходить бесовщина конкретная.

Иду ночью с фонариком по первому этажу, и слышу – детский смех. Думаю: «Этого ещё не хватало, чтоб тут малолетка какая-нибудь убилась». Про историю с мёртвым мальчиком я был в курсе, но верить – нет, не верил. Слушать и принимать близко к сердцу каждую городскую байку – дело не для мужика. Пошёл я, в общем, на звук. Подошёл к лестничному пролёту на второй этаж, и слышу опять – смех и топот. Ну всё, думаю, принесла нелёгкая какую-то ребятню. Надо их разогнать, пока не случилось чего. Взлетаю на второй этаж, свечу – тишина, никого. Я в темноту кричу, мол, выходите, убирайтесь, заявление, полиция, родители. Но ничего. Пыль только везде и темнота. Я и пошёл аккуратно осматривать этаж.

Городские легенды творили чудеса: там было нереально чисто по сравнению с первым этажом. Ни банок, ни окурков. Только слои пыли, и паутина везде висит. Я тогда ещё подумал, мол, странно, что не видно следов детских, что паутина в дверных проёмах целая. Ну подумал, и ладно – забил. Иду, выполняю свою работу. И тут смотрю: в одном из офисов стоит ребёнок, — отец Димы затянулся ещё раз, глубоко, да так, что аж глаза прикрыл, — ребёнок в простыне. Я ему кричу что-то угрожающее, а он – ноль внимания. Ну я и бегу к нему. А он – раз, и в окно.

— В каком смысле, в окно? – вдруг подал голос один их группы друзей.

— В прямом. Ловко так ножки перекинул и выпрыгнул. Я ж к окну. Смотрю вниз, думаю, ну всё, посадят меня. Не усмотрел. Выглядываю на асфальт, он там лежит, раскинулся. Кровь везде, ошмётки какие-то валяются. Свечу на него фонарём. А потом его втянуло… — бывший сторож затянулся ещё раз. Кончик сигареты загорелся рыжим в вечерних сумерках, и лёгкий пепел сам собой сорвался вниз. Ребята затаились.

— Какая-то невидимая сила приподняла детскую искалеченную ножку и потянула её внутрь. Я чуть от страха не обделался. Проводил тело фонариком, пока оно не скрылось в недрах первого этажа. И слышу тут же, опять детские шаги в коридоре. Оборачиваюсь, а там этот ребёнок в простыне стоит. Удивительно, как я тогда не поседел. Тело подбежало ко мне. Я такого ужаса никогда не испытывал. Отошёл в сторону. Тело опять к окну. Опять ножки перекидывает, прыгает. Снова мокрый звук, мерзкий такой. Свечу фонарём – лежит в той же позе. И снова его какая-то сила внутрь затягивает. И через секунду опять в коридоре детские шаги, и опять в окно, затягивает…

Я так быстро никогда не бегал. Не помню, как спрятался я в сторожке. И целую ночь мне казалось, что слышу я детский топот и мокрые удары об бетон. А может и не казалось. Уволился я сразу, ушёл в запой. Ты, Димка, тогда маленький был, не помнишь, наверное, как я каждую ночь кричал потом.

Короче, ребята, не ходите вы туда. Это место недоброе. Там ни коты не ходят, ни птицы не летают. И даже если я старый и сумасшедший, факт остаётся фактом – там не безопасно. Второй этаж этот… нехорошее место, — мужик опять затянулся, а после затушил бычок. Ребята стояли в ужасе. В истории отца их друга было то, чего не было в сотне страшилок, которые они слышали: в ней была искренность. Мужик не врал.

— Ну, даже если мы туда не пойдём, надо вернуться за Вовой, — вспомнил кто-то из ребят. Почему-то сомнений ни у кого не было: они никогда больше не сунутся ни на первый этаж, ни уж тем более на второй, — Мы хотели Димона напугать, поэтому Вовка там один остался… — мужик, услышав это, осунулся. — Он мне написал уже, что он залез на второй этаж, и что ждёт нас. Ну, в самом начале Вашей истории я ему и ответил, чтоб он спускался. Я ж не знал, что там опасно…

Вову искали полиция и добровольцы на закрытом радиозаводе и окрестностях, но никто так ничего и не нашёл. Настораживало только кровавое длинное пятно на бетоне. При взгляде на него казалось, что кто-то выпрыгнул из окна и разбился. А потом невидимая сила втащила тело внутрь, оставляя кровавую размазанную дорожку.