Я уже пожилой человек, который, как и многие другие старики, иногда роется в своём прошлом: в фотографиях, в воспоминаниях. А всего неделю назад мои больные ноги понесли меня на экскурсию на давно заброшенный завод минеральных удобрений. Когда-то там кипела жизнь. Но в 90-е годы предприятие развалилось. Там я освоил мою первую профессию электрика. И там же познакомился с моей будущей женой-поварихой из местной столовой. Ей было-18-ть лет, а мне-20 годиков.»Сладкая парочка «Твикс»,-называли нас в шутку. Но началось непредвиденное. Мой двадцатипятилетний мастер тоже положил на эту девушку глаз и стал вставлять мне палки в колёса. Словно хотел вытравить меня вон с завода. Но я не сдавался, хотя уже был готов воткнуть ему в горло нож. И однажды в мою голову пришла эта мысль-убить его на полном серьёзе…

В просторном помещении, где находилась наша мастерская, между двух бетонных стен имелся узкий просвет, через который боком мог протиснуться худощавый человек. А в конце него, слева, затаился укромный закуток примерно в полтора метра площадью. Не понятно, зачем разработали такую необычную архитектуру, но уж таков был полёт мыслей у проектировщиков. И в этом тёмном местечке любил посидеть после сытного обеда на металлическом разборном стульчике тот самый тупорылый мастер. В темноте он мог немного и подремать, пока в его животе переваривалась пища. Парень даже не стеснялся рабочих и не боялся строгого начальника цеха, который попёр бы его в шею с руководящей должности за такое разгильдяйство, если бы узнал об этом. Я, честно говоря, туда тоже залезал и тоже как-то раз там заснул, когда этот раздолбай отдыхал в отпуске. А однажды случайно при свете огня зажигалки заметил дыру над полом за складным стульчиком. Ничего особенного в ней не было. Впоследствии я увидел уже в нашей мастерской примерно на том же самом месте и на том же самом уровне такое же отверстие. Просто у меня во время игры из рук упала «доминошка», и я полез под стол доставать её. А она ещё при этом умудрилась заскочить за старый шкаф, где над плинтусом распростёрлась противная паутина. И там и обнаружился этот мышиный лаз, соединяющий нашу мастерскую и негласное место отдыха моего начальника. Именно в тот момент мне в голову и пришла та роковая мысль об электрическом проводе, который мог бы протиснуться в нём и обмотаться своим оголённым концом вокруг железной ножки стула. А через штепсель с его другой стороны по нему можно было бы подать напряжение в 220 вольт. И сядет мой ненавистный соперник в сердечных делах, сам того не ведая, на место своей жестокой казни….

Сначала я просто абстрактно фантазировал об этом кровавом дельце, не веря, что его можно будет реализовать. Но однажды получилось так, что из нашей бригады электриков я остался один. Кто-то ушёл в отпуск, кто-то сел на больничный. И наступил удобный момент. Внутренне я мялся в сомнении. Стоит ли губить человеческую жизнь, даже если какой-то придурок сам напрашивается на крупные неприятности? Не тронешь его-зато хоть совесть будет чистая. И это главное! А пусти ему кровь-так потом сам же будешь уныло гнить за тюремной решёткой немалый срок, схватившись за голову от угрызения совести. Но я решился…

На железном стеллаже в нашей мастерской давно уже бесхозно пылились электрические провода со штепселями. В принципе, толка от них не было никакого. И я взял один с треснувшей пластмассовой вилкой. Затем с помощью ножа снял изоляцию на его другом конце. Орудие убийства я готовил в конце своей рабочей смены, закрывшись в нашей коморке. А уже на следующий день прямо с утра, пока на отметке ещё было безлюдно, я просунул провод в дыру, пролез в тот самый закуток, слегка обмотал медь вокруг железной ножки и быстро убрался прочь. До обеда я поменял лампочки в двух светильниках, заменил тросик заземления на электродвигателе, а затем стал караулить свою жертву возле своей мастерской. И мой лепший «друг» неизменно явился и в этот раз, чтобы передохнуть на стульчике в своёи укромном местечке. А я же, трясясь от волнения, пошёл приводить приговор в исполнение. Вряд ли моя несчастная жертва сможет заметить в потёмках коварную опасность…

И вот расколотый штепсель воткнулся в розетку-и смертоносный ток понёсся в атаку. А я же, затаив дыхание, застыл на месте. Мне очень хотелось, чтобы у моей жертвы просто остановилось сердце или возник паралич дыхания, но при этом никто бы из патологанатомов не понял, что покойник погиб, попав под напряжение. Просто внезапный приступ болезни. А вот как рассчитать время, чтобы он гарантированно склеил ласты, не превратившись в гору углей? Может быть, мой мастер уже мёртвый; а может, ещё жив…

И я решил действовать наугад, вытащив вилку из розетки секунд через тридцать. Затем быстрым рывком втянул провод обратно в мастерскую и стал разрезать его кусачками на части, которые распихивал по карманам своей робы. Я не знал, сумел ли совершить своё злодеяние или нет, и поэтому мои губы пересохли от волнения. Затем я открыл железную дверь и вышел на отметку. Никого. И я поспешил прочь от мастерской на улицу к контейнеру с металлоломом.

Расчленённый мною провод и вилка были выброшены в него. А я сам пошёл создавать рабочий вид, стремясь быть на виду у других людей. Мне было страшно от мысли, что мой мастер всё-таки покажется на глазах живым и начнёт выяснять, что с ним случилось. И поэтому до конца смены пребывал в нервном напряжении. Но всё обошлось. А утром следующего дня я узнал, что его труп нашли работницы ночной смены, почувствовав разносившуюся в летней духоте вонь. Они сумели определить местонахождение источника отвратительного запаха мертвечины и добрались до него. На место происшествия были вызваны соответствующие спецслужбы, и труп покойного был увезён в морг для анатомического вскрытия. К расследованию этого чрезвычайного происшествия подключилась и милиция. По этой причине я ходил сам не свой, боясь, что рано или поздно правда-матка всплывёт наружу. Но, несмотря на то, что факт наличия электротравмы был установлен, никто не предположил, что её причина носит криминальный характер. Окончательная версия свелась к тому, что погибший по собственной вине умудрился где-то попасть под напряжение, выполняя свои должностные обязанности, но решил это скрыть, чтобы не понести наказание за нарушение техники безопасности. Потом, почувствовав ухудшение самочувствия, уединился в месте последующего обнаружения его тела, где и умер из-за остановки сердца. Мой чёрный замысел успешно удался, но только торжествующий триумф в душе не ликовал. Ведь я не победил своего заклятого врага, а лишь подло убил. Его похоронили. Но на кладбище с нашей бригадой я не поехал. Это было бы уже безграничным кощунством с моей стороны. Я лишь скинулся с остальными работниками цеха деньгами в помощь на погребение…

А потом этот инцидент стал понемножку забываться. У нас с любимой состоялась счастливая свадьба. Однако экономические реформы тех лет, направленные на формирование рыночных отношений, вскоре привели к банкротству нашего предприятия, которое закрылось, отправив весь персонал на вольные хлеба. С тех пор моя жизнь перестала быть связанной с ним…

Этот завод был обнесён по всему периметру неприступным бетоннным забором, однако на его территорию можно было легко попасть с железнодорожного моста, который простирался над ним с южной стороны. Главное, не угодить под колёса проезжающих поездов. Помню, как пьяные мужики, не рискуя идти через проходную, где их могли сцапать охранники, осторожно слезали с него и шли переодеваться в душевую. И к этому мосту я и направлялся. Хоть на проходной сейчас никто и не дежурил, но сама она была закрыта. Не будешь же по-хулигански выламывать в ней дверь…

Убедившись, что поблизости не видно приближающихся составов, я взошёл на этот мост, перелез через его ограждение, спрыгнул на пологий бетонный склон под ним и спустился по нему вниз. В моём сердце даже ёкнула ностальгия…

Я ходил по заброшенной промзоне и вспоминал былые времена. Теперь здесь не ходят люди, а окна первых этажей производственных зданий заколочены досками или даже заложены кирпичами. Входные двери заперты на замки, хотя ничего ценного здесь уже не осталось. Всё имущество давно экспроприировали и распродали. Но одна из железных дверей оказалась упавшей на землю. Её заржавевшие петли со временем прогнили так, что она просто оторвалась от них. И теперь я мог попасть внутрь помещения, где находилась моя мастерская. Здесь давно уже было всё обесточено, и поэтому освещение отсутствовало. Но в сумочке на моём плече имелся карманный фонарик, который заменил мне лампочки под потолком. Да и солнечный свет худо-бедно проникал внутрь производственного комплекса…

Вот моя мастерская, в которую, к сожалению, попасть уже невозможно, так как дверь закрыта. А вот и проход в тот самый закуток, где 40 лет назад погиб мой мастер. Мне даже стало жутковато, когда я остановился около него, глядя вглубь этого тесного тёмного пространства, слабо освещаемого моим фонариком- брелком…

«Что, скотина, поговорим, наконец-то, тет-а-тет?»-вдруг раздался громкий голос… покойного из-за угла слева в самом конце прохода, где когда-то стоял раскладной металлический стульчик. От ужаса у меня помутнело в глазах, кровь превратилась в кипяток, горячо обморозивший всё моё нутро, а сердце забилось так, что едва не разрывалось…

«Что молчишь, убийца? Или пришло время менять подгузник?»-В ответ я лишь молчал и трясся, как осиновый лист. Мои язык и губы онемели.
«Иди сюда»,-властно приказал мертвец из своего закутка. И вот тут я собрал свою волю в кулак и ответил ему:»Мне не о чем с тобой говорить. То, что ты умер раньше срока, то виноват сам. Не ты ли доставал меня из-за той девушки, к которой тоже клеился? Она стала моей женой. И ты мог бы счастливо жить, если бы не пошёл против меня. Теперь уже поздно о чём-то говорить. Твоя жизнь давно закончилась, и моя уже подходит к концу. Так что отомстить ты мне уже не отомстишь, а степень своей вины осознать ещё сможешь. Ведь ты же бывший начальник».

-Подойди сюда,-злобно повторил зомби.

-Мне не хочется видеть тебя. Ты и раньше был неприятен мне. А сейчас-тем более. Но, если хочешь поквитаться со мной, то сходи в полицейский участок и напиши заявление. Ведь ты же всегда требовал от меня быть правильным работником, соблюдающим технику безопасности и трудовой распорядок. Так поступи по закону сам. И, если сделаешь так, даю слово, что чистосердечно признаюсь в содеянном. Или тебе слабо?…»-Но ответа не последовало. Я стоял в ожидании, стараясь унять свой страх. Может быть, сейчас из-за угла выскочит разъярённый скелет, чтобы кровожадно разорвать меня на части. Но-ни звука, ни шороха. Я даже подумал, что голос мне просто почудился из-за сильной психологической травмы, которая скрыто протекала в моей голове со дня убийства. Ведь можно было внушить себе, что погубить другого человека-это не так уж и страшно, учитывая все обстоятельства, подтолкнувшие к этому. Но на подсознательном уровне я давно уже свихнулся из-за нервного перенапряжения, не подозревая об этом…

Постояв ещё чуть-чуть, я осторожно пошёл к лестничному пролёту, стараясь быть бесшумным. Свои уши я держал востро и оглядывался назад. Затем беззвучной кошкой спустился на первый этаж и оказался на солнечной улице. На сердце сразу стало легче. Далее я стремительно поспешил к железнодорожному мосту, взобрался на него и поспешил прочь от этого заброшенного завода…

Прошла неделя. И я действительно стал думать, что у меня просто случились слуховые галлюцинации. Хорошо хоть никто не видел этого! Но вот в пятницу вечером моя супруга принесла для меня сюрприз: повестку к следователю в городскую прокуратуру, найденную в нашем почтовом ящике. Явка назначена на 10 часов утра в понедельник. Ознакомившись с ней, я снова обомлел от страха. Этот правоохранительный орган специализируется на делах об убийстве. А за свою жизнь я угробил только одного человека-моего бывшего мастера, которому пообещал сознаться в своей расправе над ним, если он собственноручно напишет на меня заявление в полицию…

Завтра-понедельник. Завтра пойду узнаю…