НОВАЯ ШКОЛА

1.

В нашей школе уже стало тесно. И тогда, с третьего класса, нашу начальную школу разделили, по территориальному принципу. Те ученики, которые жили ближе к новой строящейся школе, были переведены, временно в барак, до ввода её в эксплуатацию. И в этом бараке мы проучились три месяца, до декабря. Здесь была какая – то раскрепощённость, излишняя возбуждённость, видно чувствовалось, что мы здесь временно. На переменах в коридорах стоял шум и гам от беготни и крика, не стесняясь, играли в салки, озорничали, не стояли только на голове. Учителя постоянно нас одёргивали и наказывали, старались держать в строгости, но и они понимали, наше состояние.

Раньше, в начальных классах, много уделялось времени правописанию. Был даже предмет «Чистописание». Там мы долго писали, сначала карандашом, а потом и ручкой палочки, фрагменты букв, соединения букв, а потом и сами буквы, предлоги и слова. Так мы учились красиво писать. В чистописании до третьего класса я был, не боюсь этого слова, вундеркинд. Каллиграфический почерк мне достался видно в наследство от моего прадеда Пети – писаря гвардейского полка, учителя черчения. Помню, учителя ходили с моими тетрадями по классам и говорили:

-Вот дети, как надо писать!

Не скрою, я очень гордился тем, что мой почерк не хуже, чем написано в наших образцовых прописях. К сожалению, воспользоваться своим даром, мне не пришлось. В третьем классе, я неудачно повернулся к соседу Сане Шипилову и напоролся правой ладонью на его чернильное перо. Помощь мне оказали, рану промыли, но заражения избежать не удалось. Через день моя правая рука распухла до локтя и стала как бревно. Руку лечили, но она всё равно болела очень долго, недели три. После этого мой почерк в корне изменился, и я стал писать, по выражению некоторых, «как курица лапой».
Наконец, в декабре 1953 года, мы переехали в новое двухэтажное здание школы №2, где я проучился до 11-го класса.

Начался новый этап в моей школьной жизни. Новая школа, новые знакомые, новые друзья. Вскоре в классе у нас появились новенькие девочки Маша Нечаева и Карякина, имя не запомнил. Маша была круглой отличницей, не «задавакой», такой девочкой с бантиками, маленьким ангелочком. Все мы мальчишки были от неё без ума и старались изо всех сил, чтобы она обратила на нас внимание. Провожали до дома, порой даже целой компанией, писАли ей записки. Она была такой нежной, что мы не решались даже дёргать её за косички и бантики. Приходилось выдумывать другие способы. Но она в дружбе была со всеми одинакова и не кому из мальчишек не отдавала предпочтения, даже Артамонову Вове, который жил с ней по соседству. Мы все жалели, что Маша с нами училась не долго, всего год с небольшим, переехав на жительство в другой город.

Другая девочка Карякина запомнилась тем, что очень сильно заикалась, так, что не могла сказать ни одного слова. Она могла говорить только сильно нараспев, что нас, балбесов, конечно, веселило. Урок превращался в комедию. Учительница, чтобы избежать этих насмешек, перестала её спрашивать на уроках и занималась с ней дополнительно во внеурочное время. Кирюхина с нами училась до седьмого класса и, успешно окончив школу, поступила в техникум.