Дорогой мой читатель, прежде чем рассказать тебе эту правдивую, но почти невероятную историю, позволь мне совсем немного освежить твои познания в области географии и нашей недавней истории.

Ферганская долина моего любимого Узбекистана — уникальное, реликтовое место в Средней Азии. Почти замкнутая горами огромная тектоническая впадина по форме напоминающая эллипс. В этом самом эллипсе и затерялся маленький районный центр со странным именем — Кува. Семидесятые годы ушедшего века, эпоха самого, что ни есть развитого социализма. А именно — всё есть, только вот не для всех.

Решением партии и правительства Советской Социалистической Республики Узбекистан было принято судьбоносное решение о строительстве в городе Кува Ферганской области мельницы макаронного помола, к слову сказать -первой и единственной в республике. Сами понимаете решения принятые на таком высоком уровне не обсуждаются и выполняются немедленно и беспрекословно, а по сему я и мой ученик и помощник Акбор Адылов угодили в командировку в эту самую Куву, по самые…, короче — на очень долгий срок, правда с правом переписки и периодической отлучки в Ташкент, для скоротечной сдачи отчётов.

Трудимся мы на строительстве этой самой мельницы месяц, другой, третий. Питаемся понятное дело чем бог послал, а именно лепёшками, виноградом и консервами «Икра баклажанная», «Килька в томатном соусе» и конечно «Завтрак туриста». Сами понимаете, что при таком рационе питания не то, что у интеллигенции (это я про себя и Акбора), но даже у пролетариата возникает законный вопрос -доколе! Только пролетариат косит свой взгляд на булыжную мостовую, а мы с моим помощником интеллигентно так, пошли задавать этот вопрос непосредственно директору строящегося объекта. Член бюро обкома партии, почётный и всеми уважаемый директор вежливо выслушал нас, всё-таки не с улицы люди пришли, а командированные, аж из самой столицы республики, мало ли с кем они там могут быть знакомы.

Поправил на голове красивую национальную тюбетейку, затем покачал головой в знак согласия с нашим скудным продовольственным провиантом, после чего вынул из ящика письменного стола пару наручных сувенирных часов и протянул нам.

Как говорится ребята — «чем могу».

Как назло именно в эту минуту зазвонил телефон, ну тот который без наборного диска и ярко красного цвета. Мы вышли в коридор и стали рассматривать начальственный подарок. Приготовить наваристый суп из часов конечно нельзя, но как говорится даренному коню, ну и так далее.

Часы как часы, обыкновенные советские со всеми цифрами, на зелёном фоне, только вот вместо слов «Слава» или там «Ракета» на нём гордо красовалась золотая надпись — «Кува».

— Хоть память будет -проворчал Акбор — когда детишек заведу, буду им рассказывать о ссылке в эту самую Куву. Пусть знают какой героический родитель им достался. Не космонавт конечно, но всё же награждённый такими вот редкими часами.

А вечером того же дня начали происходить чудеса.

Надо сказать тебе, мой дорогой читатель, что много лет тому назад, мне ученику шестого класса средней школы, отец взял да и подарил свои старые часы «Победа», те самые с которыми он всю войну прошёл. С треснувшим стеклом, но с удивительно точным ходом.

— Носи их и в школу более не опаздывай! Береги их. Жалко будет, если угробишь хронометр за зря.

Батя показал, как такие знатные часы надо носить, а именно циферблатом вниз на запястье, что бы ненароком не ударить. Прошло много лет, но привычка осталась, любые наручные часы я носил и ношу только так- циферблатом вниз.

И вот мы с моим верным Акбором после трудового дня отправились пообедать в близ лежавшую столовую, которая в вечерние часы чудесным образом преображалась в ресторан. Дневной раздатчик сменив свою грязную куртку на, когда -то бывший белого цвета, сюртук преображался в официанта и подавал посетителям снятый со стойки раздачи листок с крупными буквами «меню». И вот странное дело, моего ученика Акбора он обхаживал как дорого гостя или внезапно нагрянувшего ревизора. Предлагал ему малопонятные кулинарные изыски, о которых в этом самом листке, гордо именуемым иностранным словом «Меню», не было ни единого слова. На меня же ревностный служитель советского общепита не обращал ни малейшего внимания. Будто меня тут и вовсе «не сидело».

— Знакомый что ли- не некоторой завистью в голосе спросил я Акбора, когда это чудо в мятом сюртуке удалилось.

— Нет, учитель. Я вообще в Куве в первый раз, да и вообще я привык вечером дома обедать. Сам не знаю, что с этим — Акбор указал пальцем в сторону официанта -происходит. — Домла, а может быть я на какого то артиста похож и он меня перепутал ненароком. Но, ты пожалуйста не волнуйся. Всё что он мне принесёт, я по палам делить буду.

Официант пришёл не один, его сопровождал, по всей видимости повар, в такой же засаленной и ни разу не стиранной куртке. Вдвоём они принесли кучу всякой вкусно пахнувшей снеди.

-А меня кто-нибудь здесь обслужит — возмутился я от злости и голода круча часы на своей руке.

Официант как-то озабоченно посмотрел на мои манипуляции, потом проглотил слюну и произнёс на выдохе:- Так вы вместе пришли, что же вы сразу не сказали. После чего схватил за локоть своего помощника и мгновенно исчез на кухне. После обильного ужина нас как самых почётных гостей проводили до двери и вручили по большому бумажному аппетитно пахнущему пакету. Так сказать на дорожку. Всё это пиршество обошлось нам в весьма скромные «тугрики».

Пол ночи мы с Акбором ломали головы над удивительными метаморфозами с творящиеся местным общепитом. Свою догадку решили скоренько проверить на кассирше местного вокзала. В пятницу нам предстояло отбыть в своё министерство, с месячным отчётом. Поезда следовали через станцию Кува с остановкой в одну минуту, да и то не всегда. Максимум на что мог рассчитывать командировочный люд, это на боковую полку в плацкартном вагоне. Дождавшись своей очереди мы стали тыкать снятые с руки часы прямо в лицо растерявшейся кассирше.

-Два купейных до Ташкента, нижние и подальше от туалета.

И подействовало. Заветные картонные прямоугольнички мы поучили мгновенно, при чём не переплатив за них ни копейки.

С тех пор мы жили точно, как сказано в священном писании «Строителей коммунизма»- от каждого по труду, каждому по потребности. Магические часы мгновенно смягчали суровый нрав работников советской торговли. Нас не обсчитывали и не обвешивали. Перед нами распахивались двери отдельных кабинетов и залов. Правда часы работали исключительно в Куве, в Ташкенте их магия куда-то испарялась.

Всё когда-то заканчивается. Подошла к концу и наша ссылка в районный центр Ферганской области.

Как и полагается директор вручил нам с Акбором по красивой «Почётной грамоте», а на ухо прошептал — Часы верните!.

Утром следующего дня он рассказал нам то, что не успел поведать при нашей первой встрече. Наивлиятельнейший человек в Ферганской долине, а именно директор местной потребкооперации в подчинении которого находятся все столовые, магазины и даже кассы вокзалов (вот тут как-то не понятно, все таки железная дорога у нас государственная, ну да ладно им там на месте виднее! В то время у нас в стане всё было государственное!) съездил в Москву на часовой завод, заказал там партию часов с символикой родного города. А получив заказ издал устный приказ по своей «империи», тот кто придёт или предъявил такие часы является моим личным другом или другом моих друзей, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Через неделю нас с моим другом предстоит длительная командировка в Голодную степь, в город Джизак. Вот интересно тамошний начальник потребкооперации, какой условный знак для свои подчинённых приготовил?