1982г.

-Вадик!

-Чё, мам?

— В лагерь труда и отдыха поедешь?

— В пионерлагерь?

— Нет, уточнила Мама, – именно труда и отдыха!

— Что ли работать надо? – удивился Вадим.

— Немножко работать и немножко отдыхать. За то, что ты курил, наказание должен понести?

— Ну да, виноват, — Вадим понуро опустил голову, осознавая свой проступок.

Первый раз, когда в Алма-Арасане его сдал главврач, он выкурил, нет, не сигарету, а так – шёл с дымящимся чинариком во рту – ему было 6 лет. Тогда здорово досталось его пятой точке бляхой солдатского ремня, оставшегося с войны от деда. Но окончательно он бросил курить в октябре 1981 года, узнав, что у мамы случился микроинфаркт, после того, как ей пришло письмо из ИДН (Инспекции по делам несовершеннолетних) на её единственного сына, которого она с самого рождения поднимала одна.

Тогда Вадим сильно испугался. Теперь он был готов на всё, чтобы хоть как-то загладить вину.

Оказалось не так страшно и тяжело, как рисовалось в воображении 12-летнего подростка.

Лагерь располагался в его любимом месте – в предгорье под Каскеленом, не далеко от Алма-Аты. Вокруг сопки, на юге заснеженные вершины Заилийского Алатау, на север тянутся яблоневые сады и кукурузные поля. А главное компанейские вожатые, и дружная ребятня, с которой постоянно весело.

Работали по 2 часа в день, собирали падалку.

— Ребята! – сделал строгое лицо вожатый Андрей, – с деревьев яблоки не рвать, собирать только с земли. По 2 ведра для девочек, и по 4 мальчикам. Кого поймаю – накажу, еще по ведру. Поняли?

— Да, конечно, чо там! – дружно ответили пацаны.

— «Конечно», — почти подтвердили девочки – «а мы за мальчиками проследим». И ехидно улыбнулись.

— У-у стукачки – заворчали в «мужской» компании.

— Серёга, иди сюда – позвал друга Вадим – короче, делаем так…

Оба кореша срывали 2-3 самых больших яблока Апорт, а это уже полведра, и сверху накидывали с земли падалки. Через полчаса сдали норму, подавая на борт прицепа трактора, девчонкам-приёмщицам, при этом приговаривая- «сдашь, ночью пастой намажу».

А потом убегали в кукурузу, где человека невозможно найти среди 2-х метровых стеблей, и сорвав по паре початков, грызли их рассуждая о смысле жизни, и смеясь над глупыми девчонками, трудоголиками-отличниками, и тупыми вожатыми.

Выходной

Сейчас линейка; умные слова, потом какие-нибудь тупые игры, бассейн, и, типа, поход на 500 метров от лагеря. Скукота.

Вадим допивал компот, заканчивал завтрак.

Сидя с краю летней столовой, из-под навеса ему хорошо было видно западную сопку.

— Эх, щас бы наверх, – мечтательно произнёс он. И вдруг, огромная тень закрыла на мгновение солнце. Вадим вскочил, и задрав голову чуть не упал с приступка. Вдаль уплывал ярко красный дельтаплан. Парень ничего не понимал ни в геометрии, ни в воздухоплавании, но по наитию, глазами провёл черту к месту взлёта.

500 метров вверх на сопку с юго-запада.

Решать было нечего – вперёд и вверх! Через полчаса, разрезая серпантин горной дороги, Вадим был на площадке старта дельтапланеристов.

Вырос Вадим, конечно, в столице Казахской ССР, но всё-таки это частный сектор в Азии, под названием, между своими – «верхней Шанхай» казацкая станица, в бедной интеллигентной семье, где одна половина вечно военная, другая вечные инженеры

Такого разнообразия амуниции с импортными наклейками и «лэйблами» он видел только в журналах, приносимых дядьками и мамой (отца он не знал) с разных конференций.

— Здрасьте!

— Парень, ты откуда? — спросил бородатый.

— А я из лагеря, там внизу, — скромно проворчал пацан.

— А здесь зачем? — улыбнулась белокурая красавица, одевая шлем.

— А тоже летать хочу! — вдруг решил выпендриться Вадим перед девушкой

— Ха-ха-ха, — рассмеялась компания из пяти человек.

— Не надо над мужчиной насмехаться — подошел явно старший, как по возрасту, так и по виду дядька в блестящей жёлтой куртке.

— Человек рвётся к небу под держим его!

— Ура-ура-ура!

Вадима напоили чаем, рассказали о правилах и принципах полётов, о дальности, высоте и направлениях ветров, и ещё о многом.

Но пацан все это слушал, не воспринимая, а только наслаждаясь видом отрывавшегося от земли над пропастью треугольника, с повисшим под ним, кажущимся беспомощным человечком, становившимся всё меньше и меньше по мере удаления, вдаль открывающейся перспективы необозримых просторов и необъятных степей Казахстана.

Постепенно разноцветные крылья дельтапланов, удаляясь то сливались в одну линию, то, как цветок распускались, и хотелось самому прыгнуть, и обдуваемым ветрами нестись на встречу неизвестности, и чему-то хорошему.

— Вадик, ты куда? – прошептал нежный голос над ухом. Только сейчас он понял, что его держат за шкирку. Он стоял на краю обрыва, а белокурая аккуратно оттягивала назад.

— Нет парень, тебе ещё рано так летать – рассмеялась девушка, наливая из термоса чай.

— А вы откуда? – спросил Вадим.

— Из Ленинграда.

— А вы испугались за меня, – смутился пацан.

— Да ты чуть не полетел вслед за парнями – рассмеялась красавица.

— Не бойтесь, я родился в горах – показал свою гордость подросток.

— Ну да, не каждый на такую высоту полезет, — поддержала белокурая пацана, понимая, что тому надо держать марку.

— Вадик, время к вечеру, скоро темнеть будет, – резонно заметила девушка – тебя не потеряют?

Вадим был хоть и шантрапой, но воспитан в дисциплине.

— Спасибо вам, земля круглая, ещё увидимся, – попрощался пацан, и побежал вниз по серпантину.

— Счастливо тебе, будь молодцом! – услышал он в след добрые слова.

В лагере, в суматохе воскресных празднеств так и не заметили его отсутствия, или сделали вид, что так и должно быть. Ведь перед этим он спас целый отряд от бури, но это уже другая история.

А жизнь пошла своим чередом.