Эта история взбудоражит всех, кто воспитан по стандартным, следует традиционным рамкам общества. Эту историю никому не рассказать. Скажут: «Убейся об стену — это лучшее решение», «Лечи голову», «Ты сумасшедшая», «Ты случайно не состоишь на учете в ПНД?», «Найди себе мужчину, нытик».

Имена всех действующих лиц в этой истории изменены, дабы автору избежать проблем.

Все началось с того, как поступила в пед. колледж на воспитателя дошкольного учреждения. В колледже ничего страшного не происходило: пары — общага — пары, до одного момента — практика! Перед практикой нашу группу разделили на три подгруппы, по два человека(напарники). За подгруппой был закреплен преподаватель. Роль преподавателя была распределить нас по группам в дет. саду, и учить работе воспитателя. Работники дет сада тоже должны принимать участие в нашем обучении. На той самой практике я поняла, что не смогу работать по этой специальности. Я не люблю детей, не умею с ними общаться. В итоге я лила слезы перед преподавателем, а она меня успокаивала. По-умному мне нужно было забрать документы, но мне было страшно говорить об этом родителям. Несмотря на это первая практика для меня закончилась благополучно, но я узнала то что у подгруппы где я нахожусь, поменяется руководитель практики. Мне кажется та преподаватель сбежала из-за меня. Но это не столь важно. Важно, то что будет потом.

Вместо той сбежавшей пришла другая. Внешне она мне очень понравилась. Красивая, милая женщина. Мне понравился ее образ. Казалось опасности она не представляет, но одна моя одногруппница паниковала: «Кто она?», «Что от нее ожидать?» Паникерша блин. Она разузнала, кто это у старших курсов. Ее зовут Эмили (Необычно. Я перебрала все наши привычные имена. Не одно из них ей не подходит, а это имя на мой взгляд идет, как и настоящее). То, что было сказано про нее меня и всю подгруппу не порадовало. Эмили описали, как психологичку деспота. Много плохого про нее было сказано. Моя первая мысль: «Это капец, товарищи!!!» Что-то заставляло меня ее воспринимать как того самого деспота, а собственной головы у меня на плечах не было в те времена. Я ставила в приоритете чужое мнение, а не свое. Это очень зря, забитый человек.

Пришло время практики. Вся наша подгруппа стояла в коридоре дет. сада. А Эмили все не было. Мы ее очень долго ждали. Я думала: «Пусть бы она вообще не пришла. Пусть ее машина собьет, пусть с ней случится все что угодно, лишь бы она не пришла. Через длительное время она пришла, распределила нас по группам, каждую из нас отвела в свою группу. Сказала работникам группы (воспитателю, и помощнику воспитателя), что это, студенты-практиканты. Позже она зашла в каждую группу. Проверила, как мы обосновались, познакомилась с нами поближе, посмотрела наши записи. Она умеет читать характер по почерку. Когда Эмили взяла мою тетрадь, она была в шоке от моего непонятного почерка. Рассказала немного обо мне, что мне трудно сходиться с людьми, никого не подпускаю близко к себе и т.д. Я говорю: «Да, вы правы». В тот момент у меня проскочила мысль, что у меня получится с ней найти общий язык, может даже довериться ей, если она только по одному почерку смогла узнать обо мне, но я быстро отогнала эти мысли. Позже она увидела, что с практикой у меня дела плохо обстоят. Занятия мне сложно проводить, дети меня не слушают, мне трудно их организовать. В один день Эмили решила посмотреть, как я работаю. Она вошла в мою группу. Я, увидев ее сказала: «Опа, я попала». Она это услышала. О чем-то говорила с воспитателем группы, и ушла. У меня в голове были непонятные мысли, хотелось одновременно, чтобы она не уходила, и хотелось, чтобы она побыстрее убралась. Больше на этой практике она ко мне не заходила. Но я заметила, как воспитатель снимала меня с телефона на видео без моего ведома, как я провожу занятия. Ясень пень кому она показывала эти видеозаписи. Не смотря, на это в итоге для меня все закончилась благополучно.

Ближе к окончанию семестра мне захотелось увидеть Эмили. Я высматривала ее везде: в коридорах, смотрела в кабинеты где была открыта дверь. Я понимала, что это ненормально, но мне очень хотелось увидеть ее. Я ломала голову, где она может обитать. На переменах я иногда выходила на улицу. Лето, тепло. Лучше побыть на улице чем сидеть в кабинете. К своему счастью я увидела Эмили возле входа в колледж. Я стояла от нее далековато, просто смотрела на нее. Она видимо ощутила на себе мой взгляд, повернулась в мою сторону. Я сделала вид, что щелкаю на телефоне, мне на все пофиг. Потом быстром шагом пошла в здание колледжа с мыслями, о том, что со мной творится, зачем я это делаю. Ладно, потом разберусь в этом. Нужно идти на пары.

Идет пара. Преподаватель читает лекцию, мы конспектируем. Открывается дверь и заходит Эмили. Я смотрю на нее, она завернула в подсобку конце кабинета, где отдыхают преподаватели, я провела ее взглядом. Некоторые одногруппницы это заметили, но ничего мне не сказали. Через некоторое время она вышла с подсобки, соответственно у меня появился шанс еще раз на нее взглянуть.

Закончился первый семестр, были сданы экзамены, начались каникулы. У меня было два месяца, чтобы разобраться, почему я хочу видеть Эмили. Не ужели я в нее влюбилась?! О нееет! Как я до такого докатилась?! Ужас!!! Нужно еще поговорить с родителями на тему — «Я не могу работать педагогом», но я боялась это сделать. Думала, ничего в пед. колледже есть красота, которую я могу созерцать, а с родителями потом проблему решу. Главное в колледже мне хорошо. Одногруппницы нормально со мной общаются по сравнению со школой (меня травили) преподаватели хорошие, доброжелательные, понимающие люди. Не хочу бросать этот рай.

Закончились каникулы. Начался второй семестр. Пары. Я узнала, что Эмили будет у нас вести одну из пар. У меня снова возникло какое-то двоякое чувство. Толи я рада этому была, толи нет. Как-то все смешалось в голове. На ее лекциях все нормально проходило, но одна моя одногрупница подруга Даша, сидящая со мной за одной партой, заметила, что я как-то странно смотрю на Эмили. Тонко мне намекнула, что у меня хороший вкус. Я говорю: «Ты что, тебе показалось. Нормально я на ее смотрю, как на всех преподавателей».

Шло время, и вот, следующая практика. Судорожные мысли начали носиться в мою голову — о нет снова практика, снова эта каторга. А с другой стороны, есть и хорошая сторона — я буду еще чаще видеть Эмили, а не один раз в неделю, еще в коридоре, если повезет. Все, как обычно, она нас распределила по группам, дала план практики. Эта практика была еще серьезнее. Эмили начала контролировать мою работу строже. Она сказала мне: «Я думала, что сдашь ТЦ и заберешь документы, а ты решила остаться в этом учебном заведении, значит я тебя буду учить как всех». Вот тут-то началась жесть для меня. У меня ничего не получалось. Мне было трудно управиться с детьми, они меня не слушали. Мне было неприятно, обидно, что она злилась на меня. У меня ну ничего не получалось. Мне хотелось просто задавиться. Она увидела, что все очень безнадежно.

Когда дети воспитатель, и моя напарница ушли. Мы с Эмили остались в группе одни. Она решила со мной поговорить. Мне было очень страшно, что-то ей по началу рассказывать. Я рассказала совсем не много. Рассказала о том, что попала в этот колледж не планируя. Подала документы с родителями, чисто туда куда проходила по конкурсу, о том, что продолжаю здесь учиться, потому что боюсь сказать родителям, что у меня не получается работать на практике. Рассказала о том, что не люблю детей. Про травлю в школе она сама догадалась. Затравленного человека легко распознать, а по мне это было ох как видно, особенно в первый год учебы. Зато она много чего мне рассказывала. Мне было приятно и интересно ее слушать. Я не заметила, как быстро с ней пролетело время. Когда все с прогулки вернулись, она ушла. Напарница у меня спросила: «Почему Эмили тебя так долго держала, что она говорила?» «Ничего плохого она не сказала», — ответила я. Эмили посоветовала мне поговорить с родителями насчет учебы. Я послушала ее. Вечером я позвонила родителям. Все объяснила, что я не смогу работать воспитателем. У меня не получается. А родители мне сказали: «Забирай документы, иди в колхоз работать». Я прекратила этот разговор. Я поняла, что это бесполезно.
На следующий день как обычно: практика, косяк на занятии, замечания Эмили. Потом она успокоилась и решила продолжить нашу вчерашнюю беседу, только мы уже были на улице со всеми. Моя напарница хотела подслушать наш разговор. Эмили заметила, как она вострит уши, сказала, чтобы та подальше отошла. Я рассказала ей, что не смогу забрать документы. Родители меня не поняли, даже не захотели слушать. Эмили поддержала меня. Обещала, что поможет пройти все практики. Сделает так, чтобы меня не выгнали из колледжа. Эмили была первым человеком, который предложил мне свою помощь. Это для меня был шок. До этого я не знала, что люди не только могут кричать, травить и избивать. Вот тогда я поняла, что она мне нравится. Она мне что-то говорит, я ее практически не слышу. Мои мысли о другом, не о практике. Я просто наслаждалась ее обществом, пока моя напарница и воспитатель бегают за детьми. Я смотрю на нее, гадаю сколько ей лет. Даже не знаю, как описать ее лицо. Она офигенная. У нее белые, на тот момент были волнистые волосы, чуть ниже плеч, как ей идет эта прическа. У нее красивые голубые глаза. За ее проникновенным взглядом нетрудно было забыть о демонах прошлого, терзающих мою душу. Она отличается от других преподавателей. В ней есть что-то таинственное, притягательное. Она очень добрая, умная. Всё же, несмотря на это, она вынуждена играть эту роль услужливого преподавателя, которая с годами стала основной в ее жизни. Вынуждена жить по моральным устоям, правилам, внушенных ей извне. За этим всем она забывает себя настоящую. Я это чувствовала на интуитивном уровне.

День практики закончился Эмили распрощалась со всеми и ушла домой. Мы тоже начали расходиться по домам. Я жду на остановке автобус, еду домой в общагу. У меня в голове были мысли, о том, что так нельзя. Она женщина, и намного старше меня. Это неправильно. Я точно ненормальная. Нужно избавляться от этого. Но как? Мне стало не по себе. Под этими мыслями прошли последние дни практики. Эмили поставила мне зачет, как обещала.

Проходят дни, недели, месяцы, а я так и не смогла принять тот факт, что Эмили мне не безразлична. Меня к ней тянет. Мне хотелось, чаще ее видеть, хотелось, чтобы она была чаще рядом со мной. Я как могла отгоняла эти мысли от себя. Я не хотела этого признавать. Во мне как будто сражались два демона. Вот только чья возьмет? Время покажет. Мне совсем не хотелось, чтобы весь колледж узнал о моей симпатии к Эмили. Я понимала, что меня могут затравить. Я решила, скрывать этот факт, и не признавать его. Обмануть себя и всех, что это не так. Показать всем, что я ненавижу Эмили. С моей подругой Дашей я смеялась над ней. Мы отпускали злые, неприятные шутки в ее сторону. Эмили вела пару в нашей группе, и все слышала. Ей это было очень неприятно, но она терпела. Она все терпела. Мне и Даше это было смешным. Две набитые дуры. На практике я себя вела тоже не лучше. Обзывала ее. Настраивала других против нее. Естественно Эмили это не нравилось. Она стала строго ко мне относиться, не давала мне слабину. Проверяла мою работу каждый день: как я провожу занятия, как взаимодействую с детьми. Моя напарница по практике возмущалась: «Почему она к нам все время ходит?», «Ей делать нечего?» «Она сволочь и мразь! — со злостью я отвечала. — Вот поэтому она к нам каждый день ходит». Эмили доводила меня до слез, тоже не хорошо обо мне отзывалась. Я ее пугала своими странными поступками. Я это делала не нарочно в большинстве случаях. После травли в школе я просто не знала, как себя вести. Ведь всему мне пришлось учиться в колледже, тому, что все давно знали, и научились ещё в школьные годы. В такой ужасной атмосфере прошла вся практика. В моменты, когда Эмили строго ко мне относилась, хотелось, чтобы с ней что ни будь случилось, лишь бы она больше не приходила. Если бы с ней на самом деле что-то случилось, я бы не на шутку расстроилась. Никогда бы себе не простила такое отношение к ней. Когда закончилась практика, стало жить легче, хоть и образовался в душе еще больший груз непринятия факта, что Эмили мне понравилась, а я еще умудрилась озлобить ее, по отношению ко мне.

В этот раз Эмили мне тоже поставила зачет, и неплохую отметку. Почему она не посодействовала тому, чтобы меня выгнали? Еще и отметку за практику высокую для меня поставила. Я сидела в общажной комнате и думала о том, что мне делать. Никому не рассказать о моей проблеме. Остается только молчать и мучиться.

В комнате я жила с девушками, которые воспитывались по стереотипам, и живут, как все, ничем не выделяясь. Одна из них даже верующая. В то время я тоже верила в бога, мол есть какая-то сущность, и все больше не заморачивалась. По сравнению со мной ее вера была фанатичной. Эти девушки меня бы не поняли. Одна из них заметила, что у меня отношения с Эмили не совсем обычные. Эта догадливая девушка мне и говорит: «Ты не ровно дышишь к Эмили». Я ничего ней не ответила. Взяла телефон, легла на кровать, и щелкала на телефоне, сидела в интернете. А она дальше продолжала шутить по поводу Эмили. Мне стало страшно, вдруг та мисс догадливость всем растреплет о своих догадках. Вот тогда будет настоящий капец. Не будет мне жизни в колледже, и в общаге.

Время шло своим чередом. Если та девушка, где-то что-то рассказывала, это не отражалось на моей жизни. У нее вошло в привычку, при виде Эмили, смотреть на меня и выкрикивать: «Смотри твоя подруга идет!» Это выглядело очень глупо. На одной из практик сидя в группе дет. сада я слышала, как одногруппницы стоя в коридоре между собой шушукались: «Фууу, ей нравится Эмили», «Интересно, как она зачеты по практикам получает», «Мы с лесбиянкой в одной группе учимся». Пока их фантазия не завернула, в ненужное направление, я вбежала в коридор, где они стояли. Одногруппницы смотрят на меня и улыбаются. А потом слышу: «А почему без Эмили», и смех. Я хотела убежать, подумала, что не стоит этого делать, не нужно давать новую пищу для смеха и сплетен. Я решила так — пусть они говорят, что хотят, лишь бы меня не трогали. Эмили они не решаться трогать. Потому что знают, на практиках им будет не сладко. Они это тоже обсуждали.

Я часто захаживала в комнату к своей подруге Даше. Когда я очередной раз зашла к ней, она сидела за ноутбуком, шастала по соц. сетям. Она мне предложила найти Эмили в соц. сетях. После долгих поисков мы ее нашли. Смотрели ее фотки. «Давай я сохраню пару ее фоток для тебя», — сказала Даша. Я, улыбаясь, ответила: «Не надо. Зачем мне ее фотки?» А мысль: «Я сама могу их сохранить, без лишнего шума.»

Прошло еще немного времени. Я пересмотрела свое отношение к Эмили. Поняла, что вела себя по-дурацки. Не нужно гнать на ее. Для меня практики стали проходить легче. Эмили особо не придиралась к моим косякам. Это не значит, что их стало меньше. Наверное, она снисходительнее ко мне относилась. Успокаивала, утешала, поддерживала меня после каждого совершенного мной косяка. Я ощущаю, что становлюсь ближе к ней. Эмили могла долгое время, мне что-то рассказывать, а не замечала, как быстро летит время. Я рядом с ней теряла чувство времени.

В последние полгода учебы я начала принимать то, что Эмили мне нравится. Моя война сама с собой близилась к завершению. Почти каждую перемену я выходила в коридор в надежде встретить ее. Подсадила на перемене выходить в коридор Дашу. Мы вместе стояли о всякой фигне болтали. Потом к нам присоединилась, еще моя школьная подруга Аня. Она тоже училась в этом колледже. Всем нам вошло в привычку стоять в коридоре недалеко от преподавательской. Мы видели Эмили, почти каждый день. Я ее взглядом провожала, улыбалась, а она улыбалась мне в ответ.

Все бы хорошо, но вот гос. практика. На практике произошел неприятный случай. Эмили решила посмотреть, как я работаю. У меня не получалось собрать детей на занятие, они все разбежались, не хотели делать, то, что я им говорю. Я просто стала и стояла. Я не знала, что делать. Эмили очень разозлилась. Она мне со злостью говорит: «Я помогла тебе пройти через все», «Смотри в какую хорошую группу я тебя определила. «В группе тепло, работники хорошие», «Дети маленькие, они в таком возрасте, что скажешь, то они и делают», «Ты не оценила, то что я для тебя сделала!» Нет вы ошиблись. Я все оценила, только не знала, как правильно, вам об этом сказать. Помню, как Эмили угрожала, что позвонит заведующей по практике. Расскажет, как я лажаю, возьмет телефон и в доказательство снимет видео. Для меня все закончится отчислением. Я очень испугалась, у меня подкосились ноги, кажется я потеряла сознание. Когда меня привели в чувство Эмили спросила, что со мной произошло. Я сказала, что не знаю, я в этом не виновата. Пришла мед работник дет сада. Мне померили давление. Дали таблетку. Эмили и мед. работник сидели вместе со мной. Спрашивали, как я себя чувствую. Я сказала, что все хорошо. Мед. работник ушла. Эмили советовала мне сходить к врачу, со здоровьем не шутят. Я обещала, что схожу на обследование. А она смотрит на меня и говорит: «Ты же на самом деле никуда не пойдешь?» Я ответила: «Нет, не пойду». «У куратора вашей группы, есть знакомый врач, я договорюсь, он тебя обследует по этой части примет без очереди, и ты будешь знать, что с тобой», — сказала Эмили. Мы договорились о том, чтобы я ждала ее в колледже, когда, в какой день, и мы пойдем вместе. Я пришла в колледж в назначенный день и время. Я ждала 5 минут, 10, 15. Эмили все не было. Я стояла как лох, на меня все студенты почему-то смотрели. Мне стало как-то неудобно там находиться.

Я вышла из колледжа и медленным шагом пошла на остановку ждать автобус, чтобы доехать до дет. сада где я проходила практику. Когда я доехала до дет. сада позвонили родители, сказали, чтобы я срочно ехала домой на выходные. Я думала, у них что-то случилось. Собираюсь и еду домой. Приезжаю, я не знала, что меня дома ждет, а ждет меня беда. Оказывается, Эмили позвонила моим родителям. Родители были злые на меня. Они мне ничего не говорили, но это было видно. Потом они мне грубо говорят: «Звонила твоя преподавательница, говорила, что мы тебя обижаем, не понимаем, как так-то?!», «Мы что тебя обидели?!», «Она хочет от нас денег?!» Я сказала: «Все нормально, не знаю, что она хотела». На этом, мой диалог с родителями закончился. Я ощущала злость со стороны родителей. Мне хотелось уехать назад в общагу, но уже поздно, поезда не ходят. Я сижу на кровати забившись в угол, пишу Эмили СМС с вопросом зачем она позвонила моим родителям. Она ответила, что это по поводу распределения, что мне не стоит волноваться. Я думаю, ага не стоит. Какое еще распределение? Я на платном учусь. Я чувствовала надвигающийся капец. Я чувствовала предательство со стороны Эмили. Предательница!!!

На практике Эмили пришла ко мне в группу. Спросила почему я ее не дождалась, когда мы договорились идти к врачу. Я сказала: «Я ждала вас 15 минут, а вас все не было». Она говорит, что пришла вовремя, а меня не было. Как так получилось? Не знаю. Может мне нужно было ещё немного ее подождать, а не убегать из колледжа только потому, что на меня кто-то искоса посмотрел. Эмили спрашивала о том, как родители отреагировали на ее звонок. Я говорю, что все плохо, родители накричали на меня. Больше я не помню, что она спрашивала. Я думала о том, какая она предательница. Вот что она наговорила моим? Непонятно. Наверное, что-то плохое, если родители такие злые. Отношения с родителями у меня и так не очень, а стало еще хуже. Практика закончилась. Зачет Эмили мне поставила. Мне было очень тяжело на душе. Мне хотелось просто исчезнуть из этого мира…

Время идет. Через несколько недель гос. экзамены. Нужно к ним готовиться. Наша группа сидела на паре, идет подготовка к гос. экзаменам. Меня госы не волновали. Мне было плевать на их. Мои мысли были о том: когда я закончу учиться мои родители, устроят кромешный ад, и о том, что я больше никогда не увижу Эмили. Я поняла, что хочу быть только с ней. Может ей сказать об этом, но как? Аааааа!!! Какой же это бред!!! Это невозможно!!! Мои раздумья прервала Эмили. Она вошла в кабинет и направилась в подсобку, через некоторое время она вышла. Я выбежала из кабинета в коридор. Кричу: «Постойте!» Эмили остановилась, смотрит на меня. Я тоже стою и смотрю на нее, не знаю, что сказать, но потом быстро сориентировалась и спросила, о том, что именно она сказала моим родителям. Зачем вообще она им позвонила. Эмили сказала: «У тебя большие проблемы со здоровьем», «Я не могла не сообщить твоим родителям об этом». Эмили много чего мне рассказывала, я стояла и слушала ее. Я так и не получила ответа на свой вопрос насчет родителей. Она сказала: «Все закончилось», «Я поставила тебе зачеты по всем практикам». Я еле сдерживаю слезы. Блин, она уйдет и все. Мне так хотелось ее обнять. Я только поблагодарила ее за помощь с практиками. Эмили сказала, что ей стало жалко меня, и решила помочь мне. Она сказала, что ей нужно идти. Мы попрощались друг с другом и разошлись в разные стороны. Когда Эмили уходила, я обернулась посмотреть на нее. Я сделала вид, что иду в кабинет на пару. На самом деле я нашла укромное место, чтобы меня никто не увидел и ударилась в слезы. Пришла только под конец пары. Преподаватель увидела меня и спросила: «Поговорила?», «Решила проблему?» С натянутой улыбкой я ответила: «Да», и села за парту. Тут же прозвенел звонок, все начали собирать вещи и ушли домой, и я тоже. Пару я тогда прогуляла.

Оставалась последняя неделя до конца учебы, а дальше гос. экзамены. Я сижу на паре и думаю: «Мне нужна память о Эмили. Нужно стащить ее фотку со стенда. Я ее давно присмотрела. Я попросилась у преподавателя выйти. Я вышла из кабинета, иду к стенду где висит фотка Эмили. Оглядываюсь по сторонам. Никого нет. Вытаскиваю ее фотку, и прячу под одеждой. Захожу в кабинет как ни в чем не бывало. Поджидаю удобный случай достаю фотку и кладу себе в сумку. После этого мне стало немного веселее на душе.

Мы сдали госы, получили дипломы. Вместе с Дашей мы вышли из колледжа. Я не могла сдержать слез. Даша видит, что я расстроена, она говорит: «Не расстраивайся, этого не избежать, мы закончили учиться», «Ничего не поделать», «Пошли вместе со мной». Я пошла вместе с Дашей. Я провела ее до дома, где она снимала квартиру (она из общаги съехала). Мы стояли около дома и разговорили, о том, что не забудем друг друга, будем вспоминать время, проведенное в колледже. Даша спросила, можно ли тебя обнять. Я сказала: «Можно». Она меня обняла. Я представила, что меня обняла Эмили. Я не хотела ее отпускать, но пришлось. Мы попрощались, и разошлись.

Когда я приехала домой, я была как зомби. Как будто, что-то умерло внутри меня. Я вернулась в свою среду. Мне очень не хватало Эмили. К тому же еще родители кричали, что я нажаловалась ней: «Ой, задели фифу», «Обиделась она на жизнь», «Обидчивая». Я злилась на Эмили в моменты, когда на меня кричали. Я не знаю, что она там наговорила, и никогда уже не узнаю. Мне тогда доставалось очень сильно, как будто в школьное время вернулась. Я тогда чувствовала предательство с ее стороны. Не смотря, на это, я решила написать Эмили в сети о том, что я к ней чувствую. Она ничего скверного мне в ответ не написала… Не знаю, правильно ли я сделала. Как-то неудобно, стыдно за этот поступок, чувствую себя навязчивой. Может на самом деле Эмили хотела помочь мне, а получилось все еще хуже. Это не ее вина. Может она ничего страшного про меня не сказала, а мои родители перекрутили так, чтобы я злилась на Эмили. Может родители услышали от нее, то что хотели услышать. Привыкли слышать про меня только плохое.

Ничего не поделаешь. Придется жить с этим. Любовь не лечится, какой бы неправильной она не была. Я думаю, что Эмили понимала, то, что она мне понравилась. Если одногруппницы догадывались, то она уж точно все знала. Уже прошло шесть лет с тех событий. Я не смогла никого найти, чтобы заменить Эмили. С ней никто не мог сравниться. Иногда тоскую по ней. Я не могу ее забыть. Мне так хорошо было с ней. Иногда я вижу Эмили во сне — это счастье для меня. Хотелось бы ее увидеть в живую. Не знаю хочет ли она меня видеть. Я уже давно смирилась с тем, что я ее больше никогда не увижу. Эмили была единственным человеком, которому я тогда поверила. Я никого так не любила, как ее.