По началу казалось, что она в клетке и отчаянно пытается вырваться на свободу. Мелодия как-то неуверенно попробовала протиснуться сквозь прутья, потом попыталась открыть дверку. В ней ощущалась какая-то неуверенность, сомнение… Было ясно, что в клетке она долго не усидит, ей был нужен простор, воля. И тогда я выпустил ее. Бросив руку вниз по грифу гитары, я дал ей полную свободу.  Мелодия заполнила зал, каждый уголок, каждую щель. Она быстро проникла в души людей, сидящих и жующих в зале, Музыка была настолько пронзительной и страстной, что люди перестали есть и танцевать. Они как по команде повернули головы и не отрывали взгляда от сцены. А мелодия то смеялась, то рыдала, скользя по залу, в поисках выхода, чтобы окончательно вырваться на свободу. Слушая её люди думали каждый о своем, каждый соизмерял ее со своими воспоминаниями и чувствами. У некоторых в глазах даже появились слезы. Я снова бросил руку вниз по грифу, и мелодия завибрировала на высокой ноте. Ну все – кода! Какое-то время в зале стояла тишина. Затем раздались хлопки, перешедшие в аплодисменты. Наконец они затихли и зал снова наполнился гулом разговоров, звуком сдвигаемых стульев и стуком ножей и вилок о тарелки.

Я поклонился и стал собираться. Время было позднее, а мне еще пилить и пилить до дома. Протер струны тряпочкой и аккуратно уложил свой телекастер в футляр, смотал провода, убрал микрофон. Я работал только со своим инструментом и аппаратурой, справедливо полагая, что проверенная годами техника никогда не подведёт и не предаст в самый неподходящий момент. Коллеги музыканты собирались отпраздновать какое-то очередное событие здесь же в клубе, но я отказался. Суета и грохот ночной дискотеки меня напрягали, тем более завтра надо было подъехать на работу, а после в аэропорт.

Я не был профессиональным музыкантом и играл здесь по средам и субботам. Мне даже пытались платить какие-то смешные деньги, прожить на которые не представлялось возможным. Да и дело было в общем то не в деньгах. Просто нужна была какая-то отдушина, возможность отрешиться на какое-то время от повседневной рутины текущих дел.

Ну кажется все. Надев куртку, я взял футляр с гитарой и кивнув ребятам пошел к выходу.

— Игорь?! – Я обернулся. – Не ожидала тебя здесь увидеть!

Красивая и ухоженная молодая дама капризно скривила губки.

— А, впрочем, по-другому и не могло быть, кабак это твое! – она брезгливо улыбнулась. — Хоть и играешь ты по-прежнему хорошо!

— Здравствуй Диана, я тоже рад тебя видеть! – Я попытался выдавить из себя улыбку. — Вижу ты поймала свою Синюю птицу!

Передо мной стояла женщина, сломавшая мою жизнь. Уничтожившая все мои надежды на простое человеческое счастье. Стояла и улыбалась как ни в чем не бывало, одновременно ненавидя и презирая меня. Да, такому как я, неудачнику, самое место в кабаке…

— Дорогая, у тебя все в порядке? —  к нам подрулил какой-то скользкий метросексуал, и по-хозяйски взял женщину под руку.

— Все хорошо, любимый! Просто встретила своего старого знакомого.

Ничего не говоря я повернулся и направился к выходу. Стояла поздняя осень и на улице моросил дождь. Закурив я поднял воротник и не спеша пошел вдоль темных и мокрых от осенней сырости домов. Неосознанная тоска сжимала сердце и плавила затылок. Ладно, сто грамм вискаря, и хандры как не бывало.

Мой «порш» стоял на своем обычном месте, упираясь передними колесами в невысокий бордюр. Аккуратно положив футляр на заднее сидение, я уселся в водительское кресло.  Машина завелась мгновенно и заурчала как кот перед обедом.

До дома было ехать около часа, но я все равно не поехал ночевать на квартиру. Несмотря на устоявшуюся дождливую погоду я любил ездить в свой загородный дом. Треск горячих поленьев в камине, янтарный цвет хорошего виски и главное тишина расслабляли мою душу вытесняя из нее все тревоги и тоску бессонных ночей.

Я не стал загонять машину в гараж, завтра все равно надо ехать в аэропорт. Подхватил футляр с гитарой и по ступенькам поднялся на крыльцо. Клавдия Яковлевна уже ушла, но ужин стоял на столе. Рядом лежала записка. «Игорь, насколько раз звонила мама. Просила тебя перезвонить». Я только сейчас вспомнил, что перед выступлением выключил мобильник. Ну что ж, сыновий долг и я набрал номер мамы…

II

Я был единственным ребенком в семье.  Мама долго не могла забеременеть и когда я родился ей уже было далеко за тридцать. Родители жили дружно и мое появление на свет считали чудом и самым главным событием в своей жизни. К моменту моего рождения отец уже был генеральным директором металлургического комбината, а мама начальником облздравотдела. В последствии папе удалось приватизировать комбинат и выкупить его контрольный пакет акций. Потом он прикупил еще несколько подобного рода заводов и перешел на изготовление сварных труб для газо и нефтепроводов. Продукцию выпускали качественную и вскоре ее стали продавать и за границу в Кувейт и Арабские эмираты. Мама к тому времени владела сетью косметических салонов и клиникой пластической хирургии. Будучи по профессии врачом – хирургом она еще и сейчас иногда, сама делала косметические операции. Казалось, имея таких родителей дорога в мир гламура для меня была открыта!

Но как раз этого мои родители боялись больше всего. Меня воспитывали довольно строго, боясь вырастить из меня мажора-эгоиста. Школу я закончил с двумя четверками: по русскому языку и физкультуре (будучи мастером спорта по биатлону!). Затянувшийся конфликт с учителем физкультуры все же сказался на итоговой оценке. Мой отец мог бы повлиять на администрацию щколы и я выпустился бы с медалью. Но мне было сказано – решай свои вопросы сам. И я решал, как мог. Во втором классе мама отдала меня обучаться игре на аккордеоне. Перспектива тягать меха меня не воодушевляла, и я саботировал обучение музыке как мог. Но в седьмом классе я увидел и услышал, как играют на гитаре. С тех пор я не мыслил себя без нее. Я сам записался в кружок гитары в доме пионеров. А после девятого класса сам же поступил на заочное отделение музыкального училища по классу гитары и успешно окончил его.

В технический вуз я поступил в другом городе. Отец страшно боялся, что дома мне будут делать поблажки в учебе. До моего родного города было около двухсот километров. Так что родителей я видел редко, в основном во время каникул. Жил я в общежитии на стипендию, ну и иногда мама подкидывала деньжат. В принципе мне хватало. Учился я неплохо и по вечерам играл на танцах. Тоже зарабатывал кое какие деньги.  Так я прожил три года. Пока не влюбился!

Мы с Дианой были из одного города. Она была моя ровесница и училась со мной на одном курсе. Моя любовь вспыхнула мгновенною. Я до сих пор не пойму, почему я не замечал ее три года учебы. А тут мы пересеклись на лекции в начале четвёртого курса и все. Я был поражен в самое сердце. Весь мой мир сосредоточился на ней. Я думал о ней все время, старался поймать ее взгляд, следил за каждым ее движением. Мне она казалась идеалом женской красоты!  Короче я признался ей в любви и в декабре мы поженились. В общаге нам выделили комнату, правда маленькую. Но зато свою!

Первые месяцы мы не могли наглядеться друг на друга. Я буквально сдувал с нее пылинки. Уже через два месяца совместной жизни Диана забеременела. Моему счастью не было предела! Когда провели исследование на УЗИ и стало ясно что это девочка, я вообще не могу описать своего состояния.

Но скоро я стал замечать, что Диана тяготится беременностью.  Казалось, что перспектива стать матерью ее не слишком радовала. Я все списывал на особенности женского организма (каждый муж считает себя специалистом по женскому организму) считая это побочным эффектом беременности. Диана стала раздражительной, стала избегать моего общества.  Будучи беременной она тем не менее все чаще стала уходить из дома, посещать увеселительные мероприятия, встречаться с друзьями. Я пытался как-то образумить ее, беспокоясь за ребенка, но все было напрасно. Она все больше отдалялась от меня. Потом начались какие- то странные звонки по ночам. Диана, чтобы поговорить среди ночи, подрывалась с кровати и запиралась в туалете, ссылаясь на токсикоз. Но я слышал, что она там с кем-то разговаривает. Я терпеливо все это сносил, считая, что в конечном итоге важен ребенок.

В положенный срок, скорая увезла Диану рожать. Стоял октябрь, и я всю ночь просидел на скамейке возле роддома. А утром заспанная медсестра в мятом халате сказала мне что девочка родилась мертвой. Мир рухнул. У меня больше не осталось ничего, ни надежды, ни смысла жизни.

В этот же день, после обеда я забрал Диану домой. Она была страшно подавлена. Все время сидела и смотрела в одну точку. На следующий день она поехала к матери в наш родной город, мотивируя, что дома не может находится, все ее раздражает.

Через неделю мне позвонил друг и сказал, что Диана никуда не уехала, а живет у какого -то мужика. Я сначала не поверил, но друг дал мне адрес и посоветовал посидеть у подъезда. Через какое-то время я увидел Диану с ухоженным седым мужиком. Я не сразу узнал свою жену, она заискивающе смеялась и держала его под руку. Как будто не было этой ужасной трагедии с нашей дочкой! Я внутренне содрогнулся от такого лицемерия. Скажу честно, даже сама явная измена так меня не потрясла. Не скрою было желание набить морду обоим, но я себя сдержал. Развернувшись я поехал домой. Через неделю объявилась Диана. Это была сама вселенская скорбь! Бледная, в глазах слезы, она всячески демонстрировала мне свое горе. Меня даже чуть не стошнило от брезгливости. В общем я продемонстрировал ей фотографии, и рассказал, что я в курсе ее похождений. Реакция была предсказуемой. Лох, неудачник, все из-за тебя. Она не намеренна влачить нищенское существование, она заслуживает большего.

Я молча слушал ее крики, понимая, что у меня нет больше ни жены, ни дочери.

Когда за ней с грохотом захлопнулась дверь, я достал из холодильника бутылку водки и выпил ее всю из горлышка, а потом   пьяный играл на гитаре осенний блюз…

Диана ушла из института, оформила со мной развод и укатила с новым кавалером не то в Москву, не то в Питер. Мне было абсолютно все равно где она и что с ней. Ее новый друг был то ли банкиром, то ли бизнесменом. Надо полагать, что он мог обеспечить Диане запрашиваемый уровень жизни. Я же закончил институт, получил диплом инженера и попросился в армию. Служил я в интересных войсках. И, смею думать, был не плохим командиром отделения.  На дембель я ушел с накаченными мышцами и татухой в виде летучей мыши на левом предплечье. Когда мне становилось невыносимо больно от нахлынувшей тоски, я брал в руки гитару и играл, играл…

Я вернулся домой в родной город, надо было начинать новую жизнь. Ребята предложили мне поиграть в ночном клубе. В моду снова входило живое исполнение, и музыканты были в тренде. Играл я неплохо и у меня даже появились поклонники. Но денег все равно не хватало, и я одно время даже сторожем в детском саду подрабатывал.

В конце –концов у моего отца лопнуло терпение. У нас с ним состоялся серьезный разговор, после которого мне была предложена должность главного инженера на одном из его заводов. Получал я хорошие деньги и через полгода смог купить себе машину.  Жизнь понемногу налаживалась. Мама то же неплохо поднялась. Я занял у нее денег и вложил их в, как мне казалось, в перспективный проект.

И так, я работал на заводе и два раза в неделю играл в клубе. Понятно, что я не распространялся про свою дневную жизнь и все считали, что я музыкант с не сложившей судьбой. Мало того, никто не знал, что это мой клуб. Именно в него я вложил деньги, занятые у матери. Своего приятеля я назначил управляющим, поручив ему набрать персонал. Только он знал истинного владельца заведения.

Вскоре я купил себе квартирку в спальном районе и перебрался туда от родителей. Появилась возможность более тесно общаться с гендерными партнерами. Правда они долго у меня не задерживались, сказывалась хорошая прививка от семейной жизни. Но однажды в клубе я познакомился с симпатичной девушкой Татьяной. Она была старше меня и это будоражило кровь в предвкушении новых чувственных ощущений. Я пригласил ее домой на кофе, после которого мы как-то незаметно перешли в горизонтальное положение. Успешно освоив комплекс физических упражнений через какое-то время, мы переместились уже на кухню. И там моя новая подруга нашла альбом с фотографиями из моей прошлой жизни. Школа, институт, армия.  Даже пару фотографий Дианы. Хотя, как мне казалось, я их все порвал и выбросил.  Я давно заметил, что практический все женщины обожаю рассматривать семейные фотографии своего любовника. Может ищут так какой-то, известный только им, сакральный смысл. Вот и Татьяна долго листала страницы старого альбома, что-то даже комментировала. И вдруг воскликнула:

— А я ее знаю! — Она держала в руке фото Дианы. — Она лежала в роддоме в городе С. Я как раз там работала (да правду говорят, что мир тесен!).

Я, как- то сразу не придал ее словам особого значения, ну знает, и что. Но Татьяна продолжала.

—  Представляешь, какие подлые бабы бывают, родила здоровенькую девочку и сразу отказалась от нее!

— Погоди, Таня, она родила мертвого ребенка! – я даже встал от волнения.

— Да нет же, я хорошо помню, сама готовила девочку для передачи в Дом малютки. Это надо у заведующей уточнить. Времени прошло не много, и она должна помнить.

Слушая подругу я уже набирал номер отца. Наверно первый раз в жизни я попросил у него помощи. Через час мы с отцом и Татьяна мчались в город С. Утром уже были в том самом роддоме. Заведующая не долго сопротивлялась и быстро сдалась под напором отца. Да, она помнит, молодая женщина Диана Савицкая родила здоровую девочку. Но сразу от нее отказалась, даже не стала на нее смотреть. Видимо заранее приняла решение. К ней приехал мужчина, который заплатил заведующей деньги и попросил представить все так, как будто ребенок родился мертвым. Все это делалось с ведома матери, Дианы Савицкой. О причинах такого поступка ни мать, ни ее спутник не распространялись. Через сутки девочку отправили в дом малютки.

Деньги моего отца сделали свое волшебное дело! Мы прошли всю цепочку и через два часа были уже в Доме ребенка, куда была переведена девочка. К нашему счастью ее не удочерили. Пока воспитательница ходила за ней, я думал, что сердце выскочит из груди. Когда пятилетняя девочка вошла в комнату мы с отцом переглянулись, это была вылитая моя мама в детстве. Один в один! Сомнений не осталось — это была моя дочь.

— Детка, как тебя зовут? – каким-то не свои голосом пролепетал я.

— Женя, — он подняла на меня свои небесно — голубые как, у моей мамы, глаза. — А ты мой папа? Я знала, что ты за мной придёшь!

Я взял ее на руки. Моя дочь была со мной, все остальное было больше не важно!

III

…Мама сразу взяла трубку.

— Игорь ты помнишь, что завтра мы прилетаем? – она была в своем репертуаре. – Ты обязательно должен нас встретить. Женечка очень по тебе соскучилась!

— Мама, я обязательно буду, не переживай. Одежду теплую для дочки я приготовил. Вас все ждут, особенно Женечку. Клавдия Яковлевна спекла для нее «наполеон».

— Хорошо Игорь! Папа передает тебе привет! – Мама отключилась.

Да, мама как-то быстро вошла в роль бабушки. Отец правда еще немного сопротивляется, но тоже внучку с рук не спускает. Они с Женей укатили на месяц отдыхать на Кипр. И вот завтра возвращаются.

К двум часам водитель доставил меня в аэропорт. Я стоял в толпе встречающих, когда обратил внимание на молодую эффектную женщину. Диана! Что-то часто она стала попадаться на моем пути! Моя бывшая тоже высматривала кого-то в толпе прилетевших. Наконец увидала и замахала приветственно рукой. Ну конечно, Благородные седины. Он вальяжно приобнял мою бывшую жену и как бы нехотя ее поцеловал. Но взгляд его был устремлен через ее плечо на очаровательную молоденькую блондинку, которая украдкой послала ему воздушный поцелуй.

-Папочка! — Этот громкий звонкий голосок я бы узнал из тысячи. Женя обняла меня за шею и поцеловала — Я так по тебе соскучилась!

Люди оборачивались и смотрели на нас с улыбкой. Диана тоже обернулась на детский голос и замерла. Ее лицо вдруг сморщилось, казалось, что женщина сейчас разрыдается. Диана не отрываясь смотрела на меня и Женю. Трясущейся рукой она прижала платок к горлу. Колесо судьбы провернулось. Она все поняла…

Когда мы садились в машину в окне зала ожидания хорошо была видна фигура молодой красивой женщины, женщины, которая сама убила свое счастье…