Наверно в любом коллективе есть ежедневная традиция – травить байки. Не знаю как это называется в женском коллективе (девчонки, вы против кого дружите?), а в мужском – это ярмарка бахвальства. Где ещё среднестатистическому мужику на миг оказаться в центре внимания, а то и вызвать зависть? И если уличат в откровенном вранье, то бить не будут, а просто поржут. Поэтому и начинаются рассказы о фантастических уловах на рыбалке (жаль фотка не получилась, а то бы предъявил); или как дуплетом сразу десяток птиц приземлил (правда десяток, они плотно летели); или спортивные темы – поводов для критики много (ведь каждый в душе эксперт); или за политику можно (тут хоть к работе не возвращайся, проблем – миллион, и ведь обратились бы к нам – разве бы не посоветовали как их решить?). Армейские байки пересказаны много раз, и о них уже не вспоминали. Но чаще рассказывают о своих амурных похождениях. Фантазируй, кто тебя уличит? Только знай меру, а то некоторые начинают выкатывать небылицы, как он полетел в космос, а с ним космонавтка (мужики, в невесомости такой кайф этим заниматься!). Иногда перекуры затягивались до двух сигарет, но ведь это можно рассматривать как обмен опытом, в некотором роде.

Николаю рассказывать было не о чем, от слова совсем. Хоть он и прожил тридцать лет, но ярких событий в его жизни было мало. Ярких в его понимании. Кому интересно послушать о том, как они в школе разбили окно мячом? Или в ПТУ напились самогонки, и Николая увезла скорая с отравлением. Ни спортом, ни рыбалкой, ни охотой он не интересовался. За политику говорить боялся (спасибо маме, которая рассказала о коварных стукачах из КГБ). Рассказывать об амурных похождениях тоже не мог, ведь было у него всего одно похождение. Разведёнка из общаги положила на него глаз, так и началось это похождение, длящееся уже много лет. Она была старше Николая, поэтому вопрос о женитьбе не обсуждался. Хотя, если бы разведёнка захотела, Николай бы и не возражал. Привык он к ней, и даже к её сыну.

А на работе так и слышалось:

Вот помню, была у меня одна красотка! – начинал кто-то, – так мы с ней всю ночь без передыху! Под утро простыни насквозь мокрые, хоть выжимай! Знатно мы попотели!
Всего одна ночь? – усмехался второй, – я с одной с вечера пятницы и до вечера воскресенья, на её даче. А там и банька, и пруд, и сеновал для разнообразия! Как вспомню – так мурашки, от моей Наташки! А как в СССР с этим было? – обратился он к ветерану труда и прочих дел.
Да также, только вместо нынешних мартелей и коктелей, покупали портвейн три топора и шоколадку Алёнушка. Правда всё по-быстрому происходило, чтобы не засветиться. А то будут потом на собрании за аморалку полоскать! – ответил ветеран.

Николай молча слушал, ржал, когда все это делали, и снова понимал, что ему рассказать нечего. Он предлагал разведёнке разнообразить секс, но получал отказ. Да и сын за шкафом мог проснуться. Каждый раз, перед тем как, она его предупреждала: «Только не рычи, а то сына разбудишь!» Так и занимались молча, стиснув зубы, как на допросе. А как хотелось услышать стоны разведёнки! Не об этом же рассказывать – засмеют, и начнут советовать: «А ты отведи её на кладбище, ночью, там хоть оборитесь до хрипоты!»

Последней каплей, переполнившей чашу терпения Николая, оказалась байка Толика:

Вдул я ей, а она целка! А я ещё удивился, чего это она задрожала, когда я её мацать начал! А потом удивился снова, ну было бы ей лет восемнадцать – двадцать! А ей уже тридцатник! И ведь симпатичная! Я то думал, что баба покувыркалась на своём веку, а тут сюрприз!
А может она у врача целку заштопала? – вставил свои пять копеек Генка, – чтобы такого как ты развести?
Хорошо что напомнил! – обрадовался Толик, – слушайте анекдот! Позанималась пара сексом, лежат и в себя приходят. Он ей говорит:
Можно я буду называть тебя Джульеттой?
Почему Джульеттой? – спрашивает Она.
Ты у меня первая!
Хорошо, тогда я буду называть тебя Москвичом.
Почему Москвичом? – удивился Он.
Ты у меня четыреста двенадцатый! — ответила Она.

Давно мужики так не ржали, а Толик светился от мгновенья славы…

Николаю тоже захотелось побывать на месте Толика, и не в смысле тридцатилетней девственницы, а в центре внимания мужиков. Но к кому обратиться за советом, Николай не знал. Во время очередного перекура, Генка спросил Николая:

А ты чего отмалчиваешься? Любовница у тебя есть? Или ты заднеприводный?
Нормальный я, – ответил Николай, когда мужики перестали ржать, – есть и разведёнка, только у нас всё без сюрпризов. О чём рассказывать?
Скучно живёшь! – резюмировал Генка, – лови момент, пока холостой, а то потом всё будет ой как сложно! А если баба начнёт скучать – жди беду!
Праздники ей что ли устраивать? – поинтересовался Николай.
Иногда подготовка к празднику доставляет больше удовольствия, чем сам праздник, – ответил Генка тоном наставника.

После работы, Николай предложил Генке попить пиво и поговорить за жизнь. Генка согласился. Обсудив классную попку спортсменки, с неизвестной Николаю фамилией, Генка спросил:

Обиделся за заднеприводного?
Проехали! – ответил Николай, – ты сегодня про праздник для бабы говорил, а как его организовать?
Запомни главное: баба не гаечный ключ, который всегда готов к работе, а гитара. Если её не настроить, то не получится хорошо сыграть. Это баба может тебя на секс быстро завести, а их надо уламывать, если она не пьяная. И лучше всего её настраивать несколько дней, чтобы она подготовилась и пофантазировала.
О чём? – удивился Николай.
Рассказываю. Вот захотел я сделать любовницей очаровашку, а ведь у меня жена есть. Значит надо всё сделать тайно, как Штирлиц! Одна ошибка – и провал. Значит надо всё продумать. Вот столкнёмся мы с любовницей с моей женой, а я ей сразу: «Ой, а я одноклассницу встретил, познакомьтесь!» Или стуканёт кто, а я ей: «Как ты можешь? А если я ревновать начну? Небось на фабрике мужики тебе прохода не дают? И не ври! Ты у меня такая красотка!»
Мне то это зачем? У меня же нет жены, – напомнил Николай.
Это на будущее, а сейчас тебе надо пригласить свою любовницу в ресторан, цветочки подарить, чтобы всё как в кино было. А уж потом она тебя отблагодарит! – усмехнулся Генка.
А зачем несколько дней?
Так ведь ей надо будет в парикмахерскую сходить, маникюр и педикюр сделать, труселя и колготки новые купить. Для баб, поход в ресторан праздник. Себя показать, повыпендриваться перед другими бабами, потанцевать. А самое главное – потом на работе похвастаться, и испортить некоторым настроение. У баб так.
Значит я договариваюсь когда идём в ресторан, покупаю цветы, и жду её около ресторана? – резюмировал Николай.
Нет, – улыбнулся Генка, – ты заедешь за ней домой и отвезёшь в ресторан. А после отвезёшь обратно.
А самой приехать в ресторан не судьба?
Может и сама, но лучше привезти. Это поднимет её самооценку, она поймёт, что ею дорожат. Она столько денег потратила на подготовку, а мужик на такси решил сэкономить. По-хорошему, ты должен катать её на своей машине.
Я безлошадный. Это сколько денег надо будет потратить?
Много, но она отблагодарит, не пожалеешь! И ведь не перед каждым свиданием в ресторан её возить. Только столик в ресторане закажи заранее, – предупредил Генка, — и будет тебе о чём рассказать мужикам. Ты ведь об этом мечтаешь?
Да, – признался Николай.

Когда Николай предложил разведёнке посетить ресторан, она быстро его приземлила:

Коленька, да мне не в чем туда пойти, а у тебя самого костюм приличный есть?
Нет, но я в рубашке пойду, – ответил Николай.
В ресторан ходят в костюме и при галстуке. Ты у нас одинокий, и можешь себе костюм купить. А у меня сын растёт как на дрожжах, лето закончится, надо будет его гардероб менять. Поэтому давай без лишних трат. Цветы купи — буду рада. Бутылку шампанского и торт. А я приготовлю вкусненькое, и посидим втроём как в ресторане. И не надо будет тратиться на платье, причёску и такси. Вот уйдёт сын в армию, тогда и сходим в ресторан. Согласен?

Николай согласился, права разведёнка, одна сына растит. Но проблема не решена…

Но Николай уже настроился на приключение. Служил бы он в десантуре, а не в стройбате, сколько бы можно было вспоминать! Не о продаже краденного рубероида же рассказывать! И пришлось снова обратиться к Генке, который согласился помочь:

Опиши свою любовницу, чтобы уровень понять, – предложил Генка.
Так нет у меня любовницы, только разведёнка, – напомнил Николай.
А чем она не любовница?
Так она для здоровья, хотя я ей предложил сходить в ресторан, но она отказалась. Денег ей моих жалко.
Правильная баба, женись на ней! Но я понял, что ты хочешь, чтобы я нашёл тебе любовницу?
Только на один раз, чтобы в ресторан сходить.
А если понравится?
Меня и на двух баб хватит! – самоуверенно заверил Николай.
Ну смотри, переговорю я с одной…

Получив согласие дамы, Генка устроил ей знакомство с Николаем. Определить её возраст Николай так и не смог, но восемнадцать ей уже было наверняка. Жизнь её потрепала и испортила характер, которым она сразу начала бряцать. А её кокетство слегка пугало, но остатки былой красоты привлекали внимание. Дама заверила Николая, что никаких поползновений на его свободу не будет, как и незапланированной беременности. Лишь поставила одно условие: красных роз в букете должно быть ровно тринадцать штук! И стороны ударили по рукам!

В ходе подготовительных мероприятий, энтузиазм Николая сдувался. И если затраты на покупку самого дешёвого костюма, рубашки и галстука, не вызвали жалости (можно будет потом в ЗАГС надеть, если доведётся), то стоимость букета, пятичасовой аренды такси, гостиничного номера и романтического ужина, неприятно поразила. Но отступать было поздно.

И вот наступил час икс! Николай заехал за дамой, которая вышла из подъезда с десятиминутным опозданием. Вместо того, чтобы подойти к стоящему рядом с такси Николаю, она выразительно посмотрела на него. Интуитивно Николай понял, что делает что-то неправильно. Но его поразил вид будущей любовницы: шикарное платье, туфельки, причёска! Николай подошёл к ней и спросил:

Вы меня не узнали?
Николя, а где букет?
В машине.
Так вручите мне его! Прямо здесь!
Ой, Клава, я не знал как надо! Сейчас сбегаю!
Никаких Клав, зови меня Амалией! – приказала дама.
Хорошо.

Взяв в руки букет, Амалия его понюхала и мечтательно сказала:

Божественный запах Софи Лорен! Николя, а вы умеете угодить даме!
Как договаривались, – прошептал Николай, – надо бы поторопиться.
Как ждёт любовник молодой, минуты верного свиданья! Едем же, торопыга!

Пока ехали в гостиницу, Николай наслаждался ароматом духов Амалии. У разведёнки таких духов не было! «Купить ей такие, что ли? Узнать бы как они называются и сколько стоят» – подумал Николай.

В гостинице, Амалия нарушила согласованный сценарий, и предложила пойти в ресторан. Причём предложила императивно, и Николай не стал спорить. Дальше всё пошло не по плану.

Когда Амалия попросила официанта принести вторую бутылку шампанского и блюдо от шеф-повара, с непонятным названием, Николай понял, что бюджет мероприятия пошёл в разнос. Ибо была запланирована только одна бутылка шампанского и фруктовая тарелка. Николай почувствовал, что назревает скандал. Денег было в обрез! А когда он увидел заказанное блюдо (на огромной тарелке крохотный островок еды, щедро чем-то политый), стало ясно, что Амалия им не наестся! И затребует ещё экзотики.

Улучшив момент, Николай подошёл к официанту и спросил: «Друг, мы уже на сколько заказали? А то у меня денег в обрез». Официант успокоил Николая — денег пока хватало. Он отдал их официанту, и попросил больше не подходить к их столику.

На предложение Николая пойти в номер, Амалия кокетливо рассмеялась, и потребовала винное мороженое. Николай понял, что пора сматывать удочки! И чёрт с ним, с номером!

Клава, за всё я заплатил. Что сверху – плати сама. Такси будет дежурить до одиннадцати вечера. А я ухожу.
Почему? Останься! Мне так хорошо! Хочу! Хочу! Хочу!
Пока! – решительно сказал Николай и ушёл.

Домой Николай добирался пешком, и ругал себя. На эти деньги можно было купить подарки разведёнке и её сыну, и посидели бы славно!

В понедельник, во время перекура, Генка спросил при всех:

Николай, а что за шикарная баба с тобой была вчера около гостиницы? Колись!
Колись, колись! – потребовали мужики.
Называть имя своей спутницы, а не бабы, как тут её Генка обозвал, не буду, – начал врать Николай, – поскольку женщин с таким именем в России от силы с десяток наберётся. И по ней видно, что она из княжеского рода. Генка не даст соврать.
Подтверждаю! – соврал Генка.
Да ещё веер в руках. Старинный, от бабки ей достался. В ресторане ели что-то с французским названием. Я не запомнил. А потом в номер. Кровать с водяным матрасом. Какой мы шторм с ней устроили! Думал порвётся матрас, но выдержал! Наверно в Японии сделали. А потом она лежала голая, прикрыв свою ватрушку веером. Красота! Хоть картину рисуй! Я хотел её до утра погонять, но она: «Николя, пощади! Я устала». Пощадил я её, нагоним в следующий раз.
Ген, чё, правду рассказывает? – спросил Толик после паузы.
Зуб даю! – ответил Генка, – графиня была, и веер видел, а на счёт остального – свечку не держал.
Колян, ну ты монстр! Тихушник! – заголосили мужики.
Надо будет своей веер купить, пусть тоже графиней будет, – задумчиво произнёс Толик.

Позже к Николаю подошёл Генка:

Складно врёшь, пиши книгу!
А откуда ты знаешь? – спросил Николай.
Клавка звонила и всё рассказала. Повело ей с шампусика и от счастья. Типа вошла в роль роковой женщины. Давно её в ресторан мужики не приглашали. Позвони ей, она готова всё исправить.
Проехали! Я лучше своей разведёнке цветы куплю. Заслужила!
Только костюм не надевай, когда с букетом к ней пойдёшь. А то она решит, что ты её замуж решил позвать. А когда поймёт что ошиблась – может и скалкой огреть от обиды.
А что, может и позову! Она у меня справная, без закидонов…