Жил-был мальчик. Звезд с неба не хватал. Хотя физика и математика давались легко.

Варвара Васильевна — его преподаватель физики и математики на уроках и на факультативных занятиях сумела многих научить включать голову. Как это здорово, чувствовать себя властелином своего сознания.

А вот с русским языком дела, мягко говоря, были не так блестящи. В точных науках надо было понять логику, а в русском языке, как ему казалось, правила были нелогичны, требовалось много запоминать. Если бы он знал историю языка, то появилась бы и логичность, но подсказать было некому, этому учителя уделяли очень мало внимания.

К тому же ему казалось, что его гортанная «Р» вызывает смех у одноклассников, из-за чего ответы у доски казались ему каторгой.

В десятом классе появился новый преподаватель физики — законник и неинтересный человек Элла Николаевна Мигучкина, между собой ее называли Людоедкой Эллочкой.

При отсутствии чего-либо: тетрадки, линейки или резинки, единица летела сразу в журнал. Словом, мальчику грозила единица за полугодие по физике, хотя на областной олимпиаде у него было второе место. И так до самых экзаменов. Результаты в аттестате получились скромные. До вступительных оставался месяц, на дворе было лето, светило сумасшедшее круглосуточное солнце, по улицам гуляли симпатичные девочки, «до того ль, голубчик, было, в мягких муравах у нас». Приемная комиссия в институте отсеяла на первом экзамене – любимой математике.

Делать нечего, надо было устраиваться на работу, на мамину зарплату не разгуляешься.

С работой ему повезло, творческая, на свежем воздухе с элементами бодибилдинга (правда тогда в ходу такого слова не было): берешь лопату, копаешь яму, в яму устанавливаешь столб для линии электропередач. Пока коллеги держат опору растяжками с четырех сторон, надо было закидать яму камнями и песком.

Коллеги в бригаде оказались хорошими русскими мужиками: при случае помогали , подсказывали, когда было холодно на улице подносили двадцать грамм для «сугрева».

Шло время, о мальчике вспомнил военкомат, приказом по гарнизону отправили на водительские курсы в ДОСААФ.

Мальчика автотехника не интересовала, но делать было нечего.

Основная масса ребят во время перерывов между занятиями увлеченно дискутировала о двигателях, подшипниках, клапанах и многом другом. Мальчик в эти споры не вступал – ему было не интересно.

Скоро началось учебное вождение. В группе учебным автомобилем был полноприводный высоко проходимый ЗИЛ-157.

Охлаждающей жидкостью в то время была только вода. Везунчик, который зимой открывал учебное вождение, должен был принести пять ведер воды с кипятком: нагреть двигатель и наполнить систему охлаждения. Этим везунчиком, как правило, был наш герой.

В ДОСААФ начались экзамены. Добрая половина курсантов была отправлена на повторение пройденного.

Остальные стали сдавать вождение. Наш герой чувствовал, что он водит не важно. Во время экзамена ему казалось, что он наделал ошибок.
Каково было его удивление, когда инспектор поздравил с успешной сдачей.

Прокатилась зима, настал май.

Повестка, прическа А-Ля новобранец.

Сборный пункт, кто плачет, кто смеется. Все его многочисленные девчонки пришли проводить, обещали писать письма.

Звучит команда: «По машинам».

Ехали, не зная куда, хотя кто-то поговаривал: в Ленинград.

Ленинград , вернее, его пригород, встретил новобранцев серой слякотной погодой.

После посещения вещевой службы все были одеты в обмундирование, подобранное на глазок ротного старшины, под его же руководством были распределены спальные места и тумбочки.

Оказалось, что рота делится на взводы, взводы — на отделения.

Команда: «Выходи строиться на улицу». Нестройной толпой новоиспеченные военные построились для похода на обед.

В столовой столы на десять человек, два бочка с какой-то едой, видимо с первым и со вторым, десять стаканов с компотом, тарелка с черным хлебом, где каждый кусочек на учете. Обратила на себя гравировка на алюминиевой ложке «Ищи, сука, мясо».

Первые три дня наш герой не мог есть эту бурду, сделанную неизвестно из чего, но люди привыкают ко всему.

На завтрак и ужин подавали гороховую или перловую кашу (шрапнель), кусочек белого хлеба на нем микроскопический кусочек сливочного масла и два кусочка сахара. Эмалированные кружки да алюминиевый чайник.

Еда рассчитана как в ресторане, каждая калория на своем месте.

Вечером поверка и здоровый сон до утра.

Утренний сон прерывает натренированный форсированный голос: « Подъем, 45 секунд по полной форме. На зарядку с голым торсом. Кто опоздал — не обессудьте».

На улице плюс пять градусов. Старшина решил ускорить процесс адаптации к тяготам армейской жизни.

Так потихоньку вчерашние школьники становились военными. Прошел курс молодого бойца, стрельбы, пришло время принимать присягу.

Заблаговременно было объявлено время и место, на мероприятие были приглашены близкие.

Командование выбрало Пискаревское кладбище. Это было первое место знакомства нашего героя с Ленинградом.

Принятие присяги было скорбно-торжественным, молодые воины в основной свое массе чувствовали причастность этой стране.

После присяги началось учение, освоение новой техники, уставали очень сильно, время промчалось быстро.

После пятисот километрового марша появилась информация, что наша рота в полном составе едет на Кубу.

Кто-то обрадовался, но не наш герой. «Что мне там делать? Я качку не люблю».

Но проведение распорядилось по-своему. На последней медицинской комиссии хирург увидел у него шрам на голове и со словами «Со следами черепно-мозговой травмы нельзя ехать» написал отвод от командировки.

Рота уехала, осталось несколько человек.

Однажды зашел командир роты со словами: «Собирайтесь, за вами приехали».

«Интересно, куда нас везут?»

Через полтора часа машина остановилась, вечер, старший приказал выйти из машины.

О чудо. Они стояли на мостовой перед воротами пяти этажного здания. Широкий проспект с трамваями звенящими колокольчиками и колесами стучащими по стыкам рельсов, автобусы с прицепами. Много света, машин и людей.

На воротах здания огромная надпись: «Военный институт физической культуры имени В.И. Ленина»

Здравствуй, Ленинград.

Дежурный по КПП проводил прибывших на третий этаж, где располагалась рота обеспечения учебного процесса.

Ротой это подразделение можно было назвать с большой натяжкой. Небольшой коридор с пятью входами в помещения с личным составом. В помещениях стояли по пять кроватей и пять тумбочек. Чистота и порядок разительно отличали новые спальные места от тех спальных мест, из которых они прибыли.

В ленинской комнате — телевизор, шахматы, канцелярские принадлежности и небольшой бюстик Ленина. Красота, обстановка была домашняя.

Сослуживцы встретили дружелюбно, стали интересоваться откуда, какие специальности.

Прозвучала команда «Строится на улице».

Старшина озвучил цель построения: поход в столовую и затем в баню.

Курсантская столовая оказалась похожей на кафе: столики на четыре человека, официантки в белоснежных униформах. На ужин подали гуляш с картофелем. После полугодовалого поста, от хорошо приготовленного мяса веяло чем то домашним. Чай подавался в стеклянных стаканах, вместо белого хлеба подавали пирожки, причем в количестве пирожков никто не ограничивал. Новички были очень обрадованы такому к ним отношению.

После ужина рота отправилась в баню. Был ноябрьский вечер, в Ленинграде давно стемнело.

Подразделение под зорким оком старшины со строевой песней по проспекту Карла Маркса мимо сияющих витрин магазинов, светящихся икон храмов, под перезвон колоколов и трамвайных звонков весело шло к чистой жизни.

Вот и баня, обыкновенная помывочная для всех желающих с запахом березовых и дубовых веников, с пьяным гардеробщиком, с алюминиевым бачком для питья и прикованной к нему оббитой эмалированной кружкой.

Каптер раздал чистое бельё и наш герой вместе со всеми отправился в парилку. Так как на гражданке он был счастливым обладателем ванны, то парился второй раз в жизни. Скромно присел на самую нижнюю полку и стал обрастать капельками пота. Кто-то из самых ярых любителей пара сумасшедше кричал: «Ну- ка поддай ещё». Терпеть это пекло было невмоготу и он выскочил из пыточной хлопнув дверью.

Свежий прохладный воздух приятно объял разгоряченное тело, но скоро стало понятно, что лучше тихонечко греться в парилке, чем мерзнуть в раздевалке и он смело шагнул в парную.

Не спеша пацаны попарились, помылись и с чувством глубокого удовлетворения, но без песни и особого порядка в рядах вернулись «домой» мимо строящейся станции метро «Выборгская».

Вечерняя поверка и глубокий здоровый сон «без задних ног» до утра.