Вчера по огромной необходимости (достался бесплатный билет) повторно посетила Этнографический музей Вроцлава. Вот я скажу, что второй раз во всём, он — не первый раз.
Сначала куда-то приходишь и весь такой перешараханый шарахаешься из угла в угол, а во второй раз — нога так и тянется кругом двери открывать.
Так вот, не зря, хоть и даром я туда во второй раз пошла.

Как я поняла, с тех пор, как стали кругом ставить ёлочки синтетические, то есть не осыпающиеся, то Новогодние праздники длятся до момента, пока их пыль на три миллиметра не покроет.
Короче, пришла я в музей, предъявила свой фри-тикет, и сразу пошла по старой памяти в зал, который в прошлый раз потряс меня своей архаикой. Там в мае прошлого года всё ею дышало: по периметру- высокие деревянные фигуры, в середине зала — тоже пару фигур. Играла соответствующая атмосфере музыка, в углу — с десяток стульев (видимо оставшиеся после лекции или представления). Я стала по центру этой площадки и протащилась «как на капище».
Единственное «но» — в этот зал на первом этаже прямо напротив входной двери я зашла в последнюю очередь, потому что начала своё первое путешествие из другого угла, а времени было уже цигиль-цигиль= закрытие. Иначе бы я обязательно ещё и уселась на стул испить получасовый атмосферный кайф. А так — на меня нетерпеливо косилась сотрудница, другим боком завидуя покидающим здание коллежанкам.

Теперь же — вчера захожу, и что я вижу??? В этом зале организовали выставку- конкурс детских поделок. Перед задвинутыми вглубь — под самые стены древними фигурами стояли ультрасиние столы на стальных ножках, а на них — детские поделки, преимущественно пёстрые ковчеги (как я их поняла), коровки, телята, ослики. У противоположной входу стены 26 января светились три наряженные ёлки. Ну, я вам скажу, теперь мне передалось ощущение — полностью атмосфера как на Новогоднем рынке, а эти, которые под стенами — продавцы.
Тщательно изучив детские поделки я направилась искать архаику в соседний зал. Там я в прошлый раз тоже «погружалась», тем более, что совершенно одна находилась среди всего строго деревянного: игрушки, кадки, орудия труда всех индустрий… Потом зашла смотрительница и дважды сфоткала меня на память: возле горы деревянных счёт и под деревянным циркулем, высотой в два моих роста.
Теперь в зале всё это напрочь отсутствовало, а присутствовала — временная выставка современных художников. Картины и стенды были безусловно прикольные, интересные, но к этнографии явно пока не относящиеся, как молодое вино к марочным.

На втором этаже наконец был порядок, то есть — как и раньше, Новый год его не коснулся. И благодаря тому, что на этот раз у меня оказалась масса времени, а обстановка не зашугивающая новизной, то я всё обстоятельно обсмотрела, даже — обкнопала интерактивную часть экспозиции.
Мне понравилось разглядывать разные формочки: для пряников — перников, для масла, для нанесения рисунка на ткани, для ещё неведомо чего… Но дольше всего я провтыкала на две витрины с чепчиками. Действительно, тут есть чем вдохновиться и модельерам, и ювелирам.

Экспозиция окончилась, я дотянула до лестничной площадки, и поскольку времени у меня оставался вагон (час), а на улице- холодно, то я не поленилась, а принялась читать все надписи на развешенных на стенах лестницы фотографиях. И не пожалела, а прозрела с того, что именно хотели нам донести этими текстами. Они хотели всем туристам, но в первую очередь — учащемуся юношеству донести: «Ничто не забыто!»
Нельзя же прямо в европейских учебниках писать «утраченные восточные польские земли …» Ну, как китайцы и японцы пишут о своих временно утраченных северных территориях и национальном унижении… Ви меня понимаете… Нет, это грубо. На стенах просто висели фотографии людей с подписями «фото сделано в таком-то году в таком-то городе»… Ну, например, в Коломые, во Львове… И если фото мужчин, то — с подписью, что они не просто так стоят, а стоят перед отправкой на польско- большевистскую войну в 1919 году. Так что орудием воспитания может быть любой предмет.

К изложенному выше могу добавить, что заметила за собой (самоанализ): с огромным интересом в подвернувшихся местах разглядываю утюги. Потому видимо, что я такие ещё в нашей семье застала. Электро- утюг при коммунистах был большим дефицитом, как и всё электрическое бытового назначения, например, миксер или мясорубка. Так что хоть больших динозавров я не видела, но архаику, типа метровой стиральной доски, огромной выварки, деревянных с костяшками счёт или всяких измельчитетелй- толкушек с пестиком зацепить по жизни успела. И помню как папа взбивал масло для торта. А утюгом с откидной ручкой пионерский галстук себе сама гладила, пока второй- сменный утюг на печке грелся. А вот в этом музее увидела другую технологию, там внутри утюга — пустота, видимо для спиртовки, когда бы она горела и утюг от этого оставался постоянно горячим.
Ещё одно открытие я сделала только сегодня утром, что для меня -норма: «Додумалась- поздравляю». Это уже касается деревянных баб. Я никак не могла понять зачем они внутри полые. И вот сегодня утром «бац»: «А вдруг это для огня? Может это печки». Но это уж совсем от меня, то есть абсолютно не точно…