Как-то раз меня прямо с работы увезли в больницу. Честно говоря, планы были другими: огрести волшебный пендель от начальства и щедро разделить полученную благодать между невиновными и непричастными. Но человек предполагает, а Бог располагает.

— Повезло, — возрадовались подчинённые.

— Повезло, — возрадовался реаниматолог, — обойдемся малой кровью. Сделаем так…

В итоге меня привинтили к постели капельницами, приказав «лежать и не шевелиться».

— Добегался, — ехидно захрюкало под кроватью.

— Ты кто? – удивился я.

— Падла, — свистнуло у изголовья, — неврологическая, Эпий Лепс! Дух. Местный.

— Это реанимация, ничего не попутал?

— Братан, — зашелестело уже в ногах, — здесь мне решать, куда идти, куда податься. Бывает, и в женское отделение заглядываю.

— Зачем?

— Позырить, — радостно выдохнуло у двери, — а пока не смею отвлекать, тебе нужен отдых.

Подивившись странной покладистости Эпий Лепса, я с облегчением закрыл глаза и рухнул в объятия Морфея. Который подарил чудный сон…

***

… Нежная, хрупкая бабочка весело порхала над клизмой. Увидев меня, она улыбнулась:

— Здравствуй, рыцарь. Спаси, умоляю.

— От кого?

— Я заколдована злой ведьмой, — всхлипнула собеседница.

— Не может быть, такая красивая бабочка…

— Заклинание очень страшное, вот, посмотри, — и крохотный изящный пальчик указал на клизму, — вместо того, чтобы нюхать цветы, приходится вечно порхать над г…

***

… — гари, гари, мая звезда!!!!

Как я не рухнул с кровати, не понимаю. Грохот и рев стояли такие, словно три Джигурды и полторы Бузовой истерично вопили в километровую трубу.

— Ты что творишь, римлянин? Эпий Лепс, ау? Прекращай.

— … мать, — озадаченно донеслось из-под кровати, — ноготь сломал.

— Какой ноготь, сейчас кардиограф рухнет! Требую тишины.

— Это не я, — пробилось сквозь новую волну дикого крика, — честное слово. Может, какая-то с…

— Саюз нерушимый, республик свабодных!

— … отец. Спирт разлил, не с чем в женское идти. Теперь кто-то умрет, без вариантов, — злобно пискнуло у двери, — я скоро.

— Девки, выходите за меня замуж, — продолжали истерично орать Джигурды и Бузовы.

— Держите, крепче!

— Хоть завтра обвенчаемся!

— Давай!

— Ай! Ай-ай ай!

Судя по звукам, действо происходило в соседней палате. Или там кого-то убивали, или пытали, или…

— Уснул, — свистнуло возле уха, — но спирт я ему не прощу.

Как оказалось, ДжигурБузом на самом деле был щупленький дедушка лет семидесяти пяти. С рождения в его голове жил маленький кукушонок, а тут упал, лёгкая черепно-мозговая, вот птичка крылышки-то и расправила.

Дед начинал орать, заметив кого-нибудь через прозрачную стену палаты. Причем на мужчин реагировал песнями, а на женщин — предложением замуж. Учитывая, что пост находился в коридоре между двумя палатами, кто-то из медперсонала был в пределах видимости постоянно. К сожалению.

— Гогия, гогия, мы из неврогогии!

— Неврологии! – раздался усталый женский голос, — и вообще это реанимация.

— Давай венчаться! Грация, грация, я в реанимации!

Короче, задолбал всех. Угомонили его, только уколов снотворное.

И наступила благословенная тишина. Тихо шелестели листья за окном, вполголоса переговаривался измученный медперсонал. Где-то взвизгнула пациентка: явно Эпий Лепс постарался. А я был снова укрыт пеленой крепкого сна…

***

… Нежная, хрупкая бабочка все так же весело порхала над клизмой. Увидев меня, она улыбнулась:

— Опять пришёл?

— Да.

— Хочешь услышать песенку о неразделенной любви шершня и свиноматки?

— Конечно.

Бабочка замерла в воздухе, прижав крохотные ручки к груди, и зажурчала…

***

— … ты же мени пидманула, ты ж мени пидвела!!!

Я вздрогнул и посмотрел на часы: 7-00. Джигурбуз радостно закукарекал, приветствуя новый день. Теперь ждать вечера. Блин, с этим дедушкой можно психом стать.

— Будь осторожен, ведь мысли материальны, — хихикнул из тумбочки Эпий Лепс.

Кстати, он оказался прав. Но это уже другая история.