ДЕТЕКТИВНАЯ СКАЗКА

1

 — У вас безупречная репутация, — говорил генерал КГБ, с нескрываемым удовольствием поглаживая весьма деликатные места гипсовой статуэтки Венеры. — И мы решили доверить вам чрезвычайно важное дело. Я говорю о поимке японского разведчика и диверсанта по кличке Сикоко Сан. Этот безжалостный и кровожадный тип уже третий год терроризирует мирное население Москвы и тем самым мешает построению бесклассового коммунистического общества. Арест Сикоко Сана является архиважной задачей нашей организации. — Генерал выдержал паузу. — У вас будут какие-нибудь вопросы или пожелания?

Полковник вытянулся по струнке и произнес:

— Если я погибну в этом неравном бою, — тут у него на глазах навернулись слезы, но, взяв себя в руки, он закончил фразу,— считайте меня демократом.

— Можете не сомневаться, — ответил растрогавшийся генерал. — Итак, в вашем распоряжении 24 часа. Желаю удачи!

Полковник развернулся и парадным шагом вышел из кабинета, ударившись головой о верхний косяк двери. Генерал устало вздохнул и принялся собирать осыпавшуюся известку…

А коварный японский самурай не терял времени даром. Проникнув под видом богатого казахского бизнесмена в здание немецкого посольства в Москве, он первым делом отправился в туалет и, вынув из кармана заранее приготовленный гвоздик, выцарапал на внутренней стороне двери следующую надпись:

Наши братья из Берлина —

Настоящие кретины.

Сикоко Сан отлично понимал, что этой нехитрой выходкой он испортит советско-германские отношения, по крайней мере, еще лет на десять. С удовольствием почесав тем же гвоздиком в правой ноздре, хитроумный диверсант зашел в одну из кабинок для того, чтобы удовлетворить свои естественные человеческие потребности. Но тут его ожидало глубокое разочарование. В глубине унитаза Сикоко Сан увидел два светящихся глаза полковника контрразведки. Не прошло и секунды, как советский гебист показался над поверхностью воды и с ехидной улыбкой наставил на японского самурая блестящий пистолет, предназначенный специально для подводной охоты. Некоторое время длилось замешательство. Но тут безжалостный диверсант хладнокровно дернул за веревочку, раздался урчащий звук, и полковник бесследно исчез в отверстии унитаза. Теперь можно было расслабиться…

Покинув весьма необходимое заведение, именуемое туалетом, Сикоко Сан направился к выходу. Но тут ему в глаза бросилась надпись из трех букв, грубо выцарапанная на двери кабинета самого посла. — Это знак! — мгновенно осенило проницательного шпиона. — Но что он означает? — Сикоко Сан в раздумье уставился на загадочную роспись, прокручивая в маленькой, но смышленой голове возможные варианты расшифровки. — Это функция, — наконец сообразил японец, — и крестик, стоящий на первом месте, представляет собой переменную икс. — Постояв еще пять минут, диверсант решил сложить количество букв и возвести переменную х в полученную степень. — Кубическая парабола! — восторженно вскричал он и почувствовал, как от подобной удачи у него стало слегка покалывать в затылке. — Не голова, а компьютер! — похвалил себя Сикоко Сан. — Не зря на мне в детстве испытывали электрошоковую машину для пыток. Ай, да Сикоко Сан, ай да сукин сын! — диверсант стал лихорадочно продолжать расшифровку секретного послания. Прошло еще пять минут, и японец, продифференцировав несколько раз подряд полученную функцию, получил окончательный результат, представляющий из себя цифру 6. — Шестая кабинка в мужском туалете! — воскликнул Сикоко Сан и пожелтел, словно кубинский лимон, вероятно, от умственного перенапряжения. Такой невероятный успех в своей работе он имел впервые в жизни.

В это время дверь, оббитая мягкой кожей, открылась, и перед диверсантом возник сам господин посол.

— Guten Tag! — произнес немец приятным мягким голосом.

— Отень холесая козя, — крикнул в ответ японец, указав пальцем на дверь, и на радостях расцеловал посла в дряблые старческие губы.

— Хорошая кожа? — переспросил озадаченный немец, смотря вслед убегающему японцу. — Ни разу не слышал подобных комплиментов от женщин, а тут вдруг такая внимательность со стороны мужчины. — Посол покрепче заперся в своем кабинете и уставился в зеркало, похлопывая себя по щекам и сексуально чмокая губами…

2

 Сикоко Сан отсчитал шестую кабинку и уверенно дернул за ручку двери. Дверь не поддавалась.

— Заедает! — с досадой отметил японец. — А говорят, аккуратность немцев не имеет границ!

— Он отчаянно рванул дверцу, в результате чего защелка отлетела в сторону, и перед легкомысленным диверсантом предстал весьма озадаченный немецкий подданный, судорожно пытавшийся натянуть на себя брюки.

— Плесю плесенья! — наконец произнес Сикоко Сан и, оттеснив в сторону изумленного немца, засучил рукава и ловко запустил правую руку в отверстие унитаза. Чувствительные пальцы японца нащупали нечто неопределенное, и он с восторгом вытянул пойманный предмет. По всей кабине пошел несколько зловонный запах. «Не то!» — заметил неунывающий Сикоко и вновь запустил руку в унитаз. На этот раз Посейдон щедро наградил настойчивого диверсанта: в руках японца появилась телеграмма с грифом «Совершенно секретно». На радостях приложившись губами к заветной бумажке, Сикоко Сан поклонился немецкому подданному:

— Плиятно плевести влемя! Досфиданья! Всего холесего!..

Наконец, выбравшись из здания посольства, удачливый диверсант с едва сдерживаемым восторгом и с робкой дрожью в руках развернул шифровку и прочел следующий текст:

«ТОКИО — МОСКВЕ. Поздравляем праздником Дня защиты детей и поручаем новое задание. Наденьте водолазный костюм, на худой конец — что-нибудь резиновое… (Ну, костюм можно достать,— отметил про себя японец, — а презерватив я всегда ношу с собой)… и спускайтесь на дно Москвы-реки. У подводного камня вас будет ждать наш агент — женщина, переодетая в мужчину. Она вам передаст плату за последние три месяца, что составит десять тысяч в американских долларах, а остальное возьмете натурой. Она же вам передаст дальнейшие инструкции».

Сикоко задумался. В результате нехитрых подсчетов диверсант сообразил, что наличными он получит лишь пятую часть заработка, остальное — натурой. Отозвавшись нелестными словами о своем начальстве, японец проглотил прочитанную телеграмму и отправился на выполнение задания…

Был теплый солнечный день, когда по Садовому кольцу в направлении Москвы-реки шел жизнерадостный человек весьма необычной наружности. Хотя в нем не было ничего необычного за исключением белого серебристого скафандра, спертого на ВДНХ в павильоне космонавтики…

Наконец, добравшись до нужного моста, японец плюнул на палец и застыл на месте, внимательно прислушиваясь к своим чувствам. Но вот для профессионально подготовленного диверсанта все прояснилось, и он с поправкой на ветер смело прыгнул в воду.

Как и было оговорено в шифровке, у подводного камня Сикоко ожидал человек, причем в совершенно аналогичном одеянии.

Японец, ведя последние две недели весьма праведный образ жизни, решил начать свою встречу с приятного. К тому же заниматься сексом на дне Москвы-реки ему никогда раньше не приходилось, и сослуживцы просто лопнут от зависти, узнав, что Сикоко проделывал в священных водах коммунистической империи.

Легким движением руки Сикоко Сан сдернул серебристый костюм агента и вдруг замер как вкопанный при виде весьма волосатых ног. Через пару секунд японец догадался посмотреть в лицо неизвестной или теперь уже скорее неизвестного. Это был провал. На до смерти перепуганного диверсанта смотрели озорные глаза полковника КГБ. Понимая безнадежность положения, Сикоко начал отчаянно отбиваться руками и ногами, пытаясь таким образом завязать драку. Но вскоре, получив оглушительный удар по голове все тем же пистолетом, предназначенным для подводной охоты, он размяк и был вытащен полковником на берег.

Торжествуя победу, гебист открутил шлем у скафандра диверсанта так, чтобы его слова беспрепятственно достигали ушей японца, и начал весьма поучительную беседу о хитроумных методах действия советской контрразведки.

— И тогда, — говорил полковник, маша одной рукой пистолетом, а другой, придерживая плавки, ибо в драке Сикоко все-таки сумел порвать резинку, держащую на теле столь сокровенный кусочек материи, — и тогда я выцарапал на двери немецкого посла три заветные буквы. Кстати вы, Сикоко Сан, не задумывались, откуда эта надпись, столь присущая русским туалетам, вдруг появилась на двери немецкого посла? И каким же доверчивым оказался такой профессиональный разведчик как вы, прочитав телеграмму, напечатанную так же мною. Ну, что ж, за ошибки приходится платить, мой друг! Уверяю, вас ждет весьма жестокое наказание. Пройдемте, — и гебист указал в сторону шоссе.

3

 И тут произошло нечто непредвиденное.

— У вас комар на правой щеке! — обеспокоено произнес Сикоко Сан, лишившийся от страха всякого акцента.

Полковник, надо сказать, обладал мгновенной реакцией. С детства ненавидящий насекомых и всяких других мелких тварей, он тут же шлепнул себя по щеке рукой, державшей доселе плавки цвета союзного флага. Таким образом, всей набережной предстала весьма пикантная картина. И тут, как по мановению волшебной палочки, вся набережная заполнилась гражданами всех возрастов и профессий, вооруженными фотоаппаратами и видеокамерами. Откуда ни возьмись, перед обнаженным гебистом возникли корреспонденты практически всех западных газет и радиостанций, чтобы запечатлеть исторический момент появления нудиста на московском пляже, являющегося одновременно работником КГБ.

— Как вы решились на такой смелый шаг? — спрашивали полковника. — Это никак не отразится на вашей работе? Не выражаете ли вы таким образом протест против произвола КГБ?

А в этой кутерьме хитрый, как лиса, диверсант незаметно растворился в толпе и мелкими перебежками добрался до ближайшей станции метро, оставив далеко позади страшное место…

Тут у него было время, чтобы оценить сложившуюся ситуацию. «Раз центр молчит, — думал он, — я должен действовать самостоятельно!» И в маленькой голове Сикоко созрел зловещий план… Но что-то мешало ему чувствовать себя непринужденно. «Ага! — наконец догадался японец, — на мне все еще сидит этот проклятый костюм!» Скинув скафандр, диверсант огляделся по сторонам и уверенно сел в подошедший поезд…

Сикоко Сан непременно решил пробраться в гостиницу «Космос». Хитрый японец знал, что это одна из самых дорогих гостиниц в Союзе, и изрезав подушки и распотрошив их, по крайней мере, в сотне номеров, он принесет стране Советов невосполнимый ущерб.

И вот вездесущий диверсант уже наблюдает за действиями швейцара, спрятавшись за углом русского отеля. Но как пробраться внутрь? Ведь у самого входа стоял молодой мужчина весьма подозрительного вида. Ничто в нем не выдавало русского гебиста, кроме пары больших звезд на офицерских погонах.

Выглянув очередной раз из-за угла, Сикоко отчаянно выдавил:

— Стоит, гад!

Тут, откуда ни возьмись, к японцу подбежала молоденькая проститутка и самым бессовестным образом заглянула ему в штаны.

— Действительно стоит! — воскликнула она. Не успел диверсант оглянуться, как блондинка в вызывающей одежде подхватила его за руки и просто-таки внесла в здание гостиницы.

Сикоко Сан был несколько озадачен подобной выходкой, но, разглядев как следует полные бедра блондинки, решил воспользоваться моментом и удовлетворить свое давнее желание.

И вот, очутившись в номере люкс «Космоса», японец, просто пылая страстью, скинул с себя пиджак и вплотную приблизился к голубоглазой женщине.

Но тут блондинка ловким движением руки скинула с себя парик, и перед опешившим Сикоко предстал все тот же злополучный полковник КГБ.

— Добро пожаловать! — сказал он, иронически покачивая бедрами.

Дальше все происходило, словно в кошмарном сне. Японец с треском выломал дверь номера и что есть мочи помчался вниз по лестнице, куда угодно, лишь бы подальше от этого гебиста, преследовавшего его как призрак. Японец несся как ветер, ему казалось, что полковник бежит за ним по пятам и вот-вот схватит его, маленького Сикоку, своими крепкими ручищами.

Очутившись на улице, диверсант сиганул в первый попавшийся колодец, и далее его бегство продолжалось по бесконечным коридорам канализационной системы. Наконец, Сикоко Сан остановился, чтобы перевести дух, и тут увидел небольшую светящуюся табличку на какой-то облезлой двери. Приглядевшись повнимательнее, японец прочел: «Здесь можно спрятаться». Не долго думая, диверсант открыл дверь и зашел внутрь. Здесь было совершенно темно, и Сикоко стал шарить руками по стене в надежде найти выключатель. Вдруг дверь сзади захлопнулась, а свет зажегся сам по себе. И шпион, адаптировавшись к яркому свету, увидел сквозь металлическую решетку все ту же рожу полковника и рядом с ним физиономию его шефа в звании генерала.

— Где я? — недоуменно произнес Сикоко Сан.

— В одной из комнат Лубянского подземелья, — ответил генерал, поглаживая грудь все той же статуэтки. — Отлично сработано, полковник, — обратился он к своему товарищу по партии. — Организация вас достойно наградит за столь профессионально проведенную операцию. — Генерал прослезился.— А от себя я дарю вам самое дорогое, что у меня есть, — и он протянул полковнику гипсовую статуэтку Венеры.

8-13 ноября, 1993 г. / 12 / 20 лет