В апреле 1303 года в стенах Вестминстерского аббатства произошло одно из самых дерзких ограблений в истории Англии. Воры пробрались в королевскую казну Эдуарда I и унесли добычу, равную почти годовым налоговым сборам со всего королевства. Казалось бы, королевские сундуки были в безопасности, но на деле оказались беззащитны — ведь сам король и большая часть его армии в это время воевали в Шотландии.

О масштабах преступления стало известно, когда бесценные сокровища начали всплывать в самых неожиданных местах — в ломбардах, в злачных заведениях и даже в рыбацких сетях на Темзе. Начался один из крупнейших судебных процессов Норманнской эпохи в Англии, который привёл к множеству арестов и казни семи человек. В центре этой истории оказался Ричард из Падликота — человек, у которого были личные счёты с королём.

Ричард был странствующим торговцем, занимавшимся продажей шерсти, сыра и масла. В 1298 году он отправился во Фландрию, один из главных центров производства тканей, чтобы выгодно сбыть лучшую английскую шерсть. Однако торговля шерстью в ту эпоху была не самым надёжным занятием — Эдуард I обложил её тяжёлыми налогами, финансируя за их счёт свои бесконечные войны. К тому же, вспышка болезни среди овец привела к катастрофическому снижению запасов шерсти в стране.

За год до этого, в августе 1297 года, Эдуард с армией отправился во Фландрию, надеясь начать войну против Франции. Однако поход оказался неудачным: союзники короля оказались ненадёжными, а наёмники, которых он нанял, остались без жалованья. Англия погрязла в долгах перед фламандскими и итальянскими ростовщиками. В отместку фламандские власти решили взыскать с англичан всё, что могли, и конфисковали товары каждого английского купца в регионе.

Ричард оказался среди пострадавших. Лишившись всего своего товара, он вернулся в Лондон разорённым и обозлённым. Отчаявшись, он отправился в Вестминстер, надеясь получить компенсацию за свои убытки.

Но короля на месте не оказалось — он продолжал войну в Шотландии. Вместо него Ричарда принял Джон Шенч, хранитель королевского дворца в Вестминстере, и его заместитель Уильям Палмер — человек с весьма сомнительной репутацией. Пока король отсутствовал, Шенч и Палмер не слишком заботились о безопасности — они устраивали пиршества в королевском дворце, распивая винные запасы и угощаясь припасами из королевской кладовой. В их загулах нередко участвовали и монахи Вестминстерского аббатства, которые не могли устоять перед искушением. Со временем Ричард стал своим человеком на этих шумных пирах и завёл знакомства среди монахов.

Чем дольше он оставался в аббатстве, тем свободнее чувствовал себя в его стенах. Его появление на территории монастыря никого не удивляло, и вскоре он мог беспрепятственно разгуливать по двору. Однажды, проходя мимо монастырской трапезной, он заметил, как монахи сервируют стол, выставляя на него сверкающую серебряную посуду. Этот образ запал ему в память. Несколько дней спустя он увидел приставленную к дворцовой стене лестницу. Недолго думая, он подтащил её к окну залы, забрался внутрь, а затем пробрался в трапезную. Там он украл несколько серебряных тарелок и кубков, которые вскоре выгодно продал.

Следующие девять месяцев Ричард жил в своё удовольствие, тратя добытые нечестным путём деньги. Но к концу 1302 года он вновь оказался в бедственном положении. Обворовывать монахов он больше не хотел — Ричард привязался к ним, да и повторное преступление в стенах аббатства наверняка вызвало бы подозрения. Тогда его внимание привлекла цель куда более дерзкая — королевская казна.

Хранилище, известное как Королевский Гардероб, находилось в крипте под Капитулом Вестминстерского аббатства. Когда-то это был всего лишь склад для одежды и ценностей монарха, расположенный рядом с его опочивальней. Со временем оно превратилось в важный административный центр, где хранились не только одеяния, но и архивы, драгоценности и даже оружие.

Крипта считалась одним из самых неприступных мест Вестминстера. В некоторых местах её стены достигали в толщину почти четырёх метров, а попасть внутрь можно было только через лестницу, намеренно разрушенную в одном месте, так что пройти дальше можно было лишь с помощью приставной лестницы. Вход в этот коридор находился внутри самой церкви, что делало несанкционированное проникновение практически невозможным.

Рассматривая возможные пути, Ричард понял, что штурмом хранилище не взять. Тогда у него родилась идея: если нельзя войти через дверь, нужно проделать свой собственный путь — прямо через стены крипты.

Позже, на допросе, он признался, что долгие месяцы кропотливо долбил камень, работая в одиночку под покровом зимней тьмы. Чтобы скрыть следы своих усилий, он якобы засеял место раскопок конопляными семенами, надеясь, что быстрорастущие растения прикроют его подкоп от любопытных глаз. Наконец, в апреле 1303 года долгожданный момент настал — после изнурительных ночей труда он пробил себе путь внутрь.

24 апреля Ричард впервые вошёл в крипту и замер, потрясённый открывшейся перед ним картиной. Перед ним раскинулись сундуки и корзины, доверху наполненные золотом, серебряной утварью, драгоценными реликвиями и бесценными украшениями. Два дня он выбирал самое ценное, а утром 26 апреля покинул хранилище, унося столько, сколько мог унести.

Но в его рассказе нестыковок было больше, чем золота в сундуках.

Во-первых, зима в Англии не способствовала быстрому росту конопли, так что идея о зелёной ширме из растений выглядела сомнительной. Во-вторых, пробить в четырёх метровой каменной стене проход, работая в одиночку и оставаясь незамеченным в оживлённом монастыре, казалось почти невозможным. Но главное — в крипте не нашли никакого пролома!

Гораздо правдоподобнее выглядела другая версия: у Ричарда были сообщники внутри аббатства. В центре подозрений оказался Адам из Уорфилда, в ведении которого находились ключи от всех дверей и ворот. В день ограбления он распорядился закрыть ворота монастыря, якобы для защиты обители. Однако именно в это время Ричард и его подельники без помех опустошали королевскую казну. Когда же крестьянин, оплативший право пасти скот на монастырских землях, и горожане, пытавшиеся попасть в монастырский нужник, попросили открыть ворота, им было отказано.

Давно ходили слухи, что Ричард действовал не в одиночку, а среди его сообщников могли быть монахи и слуги аббатства. Более того, по некоторым сведениям, о преступлении знала едва ли не половина окрестных жителей, пусть они и не участвовали в самом грабеже.

Целых два месяца никто не догадывался о пропаже королевских сокровищ, но потом на свет начали выплывать улики. Рыбак, вытаскивая сети из Темзы, обнаружил в них серебряный кубок. Драгоценные чаши и тарелки неожиданно нашлись за надгробиями на монастырском кладбище. А мальчишки, резвясь в поле, наткнулись на серебряную посуду, спрятанную под живой изгородью. Некоторую часть похищенных реликвий и вовсе нашли в далёком Йорке!

Вскоре вести о дерзком ограблении долетели до короля Эдуарда, который в тот момент находился в Линлитгоу, ведя кампанию против шотландцев. Узнав о случившемся, он немедленно созвал специальную комиссию судей, чтобы провести расследование. 20 июня к Вестминстерскому аббатству прибыл Джон Дроксфорд, хранитель Королевского Гардероба. В руках у него были ключи от крипты, и он намеревался лично проверить её содержимое.

Но времени было потеряно слишком много. К моменту прибытия Дроксфорда значительная часть сокровищ уже таинственным образом вернулась на место. Очевидно, кто-то предпочёл вернуть украденное, испугавшись возмездия. Однако далеко не всё было добровольно сдано. Некоторые ценности обнаружили в покоях смотрителя дворца и его помощников. Ещё больше сокровищ нашлось в доме самого Ричарда из Падликота и его любовницы. У Адам из Уорфилда, нескольких монахов и их слуг также обнаружили похищенные вещи.

Дальше начались аресты. Обвинение предъявили сорока восьми монахам, включая самого настоятеля, а также тридцати двум мирянам. Всех отправили в Тауэр. Королевские следователи не щадили никого: в тюрьму попадали не только явные преступники, но и те, кого подозревали лишь косвенно. Однако спустя некоторое время большинство задержанных отпустили.

Когда расследование завершилось, Ричарда признали виновным. Среди его соучастников значились некий Уильям и несколько монахов. В марте 1304 года, спустя одиннадцать месяцев после ограбления, Уильям вместе с пятью подельниками-мирянами был казнён через повешение.

Но что делать с монахами? В средневековой Англии духовные лица могли предстать перед судом только в церковном трибунале, а король не хотел портить отношения с церковью, вмешиваясь в её дела. Даже Ричард, постриженный в монахи в юности, попытался воспользоваться этим правом, надеясь избежать смертной казни. В результате он и остальные обвиняемые провели в заключении два года, пока король решал, как поступить с ними. Однако на тот момент его заботили более насущные вопросы — война в Шотландии.

Весной 1305 года король Эдуард вернулся из удачного военного похода в Шотландию и обнаружил, что Ричард из Падликота подписал признание, в котором брал всю вину на себя и полностью оправдывал монахов. Был ли этот шаг проявлением искренней преданности или же результатом давления — неизвестно. Но факт оставался фактом: Ричарда сделали козлом отпущения.

Эдуарда такое развитие событий вполне устраивало. Версия Ричарда позволяла закрыть скандальное дело, не вступая в конфликт с церковью. Большая часть сокровищ была найдена, серьёзных потерь казна не понесла, а потому король не видел смысла дальше копаться в этом деле. Он предпочёл спустить всё на тормозах.

В итоге все арестованные монахи были освобождены, а Ричарда казнили как. По некоторым свидетельствам, после его смерти с его тела содрали кожу и прибили её к дверям Вестминстерского аббатства в назидание будущим преступникам.

Позднее монахи попытались изложить свою версию событий. Один из таких рассказов, написанный Робертом из Рединга, стал официальным монастырским объяснением случившегося. В нём повторялась мысль, что сокровища короля похитил один-единственный вор, а невинных монахов несправедливо бросили в темницу и подвергли преследованиям.

«Хладнокровие и высокомерие монахов поистине ошеломляют. Они предали своего товарища, спутника и сообщника, а когда он умер, продолжили лепить легенду», — писал историк П. С. Доэрти.

Король, однако, мало что вынес из этой истории. Один из ключевых подозреваемых, Джон Шенч, был вновь назначен хранителем королевского дворца в Вестминстере. Правда, кое-какие изменения всё же последовали: королевскую казну окончательно перевезли из аббатства в Тауэр, а крипта, в которой раньше хранились сокровища, пришла в запустение.

Влияние этого скандала оказалось ничтожным. Монархия и церковь сохранили прежний союз, Эдуард I продолжил опираться на духовенство в управлении страной и ведении войн, а власть короны над церковью в Англии осталась непоколебимой. В долгосрочной перспективе кража стала лишь кратковременным пятном на репутации королевства — точно так же, как и сам Ричард из Падликота, о котором вскоре просто забыли.