Человек, который одним лишь обаянием и дерзостью убедил сотни людей бросить всё и отправиться в страну, которой… не существовало. Это не сюжет авантюрного романа, а реальная история Грегора Макгрегора, шотландского солдата, чья афера в начале XIX века вошла в анналы как одна из самых наглых в истории. Он называл себя «касиком» — принцем вымышленной центральноамериканской нации, и его талант к обману был так велик, что тысячи людей потеряли свои сбережения, а более сотни — жизни.

Давайте разберёмся, как этот парень провернул такое.

Грегор Макгрегор
Грегор Макгрегор родился в 1786 году в Стерлингшире, в самом сердце Шотландии, в семье, чья история могла бы стать основой для эпической саги. Его дед, прославленный воин по прозвищу «Грегор Прекрасный», был звездой клана Макгрегор — одного из старейших и самых легендарных в Высокогорье. Этот клан, гордившийся своим происхождением от древних кельтских королей Альпина, пережил века гонений. В XVI веке шотландская корона объявила их вне закона, запретив даже само имя «Макгрегор». Представляете, жить с чувством, что твоё имя — преступление? Но дед Грегора не сдался: в XVIII веке он добился восстановления чести клана и права носить своё имя. Эта смесь гордости, бунтарства и королевских амбиций, похоже, глубоко запала в душу молодого Грегора, подогревая его мечты о величии.

Грегор Макгрегор

В 1803 году, в 16 лет, Грегор вступил в британскую армию, купив чин энсина в 57-м пехотном полку. Тогда это было обычным делом для сыновей из состоятельных семей. Через год он уже был лейтенантом, а к 1805-му — капитаном. Но не ждите рассказов о героических подвигах: его продвижение объяснялось скорее деньгами и связями, чем славой на поле боя. Он участвовал в Пиренейской войне, но подробности его службы туманны. В 1810 году Грегор внезапно ушёл из армии при загадочных обстоятельствах и вскоре отправился за океан, в Южную Америку, где бушевали войны за независимость от испанского владычества.

В 1811 году он высадился в Венесуэле, где революция только набирала обороты. Грегор, не теряя времени, предложил свои услуги самому Симону Боливару — легендарному освободителю Латинской Америки. Представляясь опытным офицером, он быстро завоевал доверие. Его британский военный опыт и умение пускать пыль в глаза сделали своё дело: Макгрегор стремительно поднимался по служебной лестнице. Он участвовал в дерзких рейдах против испанцев в Венесуэле и Новой Гранаде, штурмовал Портобело в Панаме (правда, безуспешно) и даже на короткое время захватил остров Амелия у побережья Флориды. Его называли романтическим героем, и он сам с радостью поддерживал этот образ, раздавая себе громкие титулы вроде «главнокомандующего армиями республик Венесуэлы и Новой Гранады». Правда, официального подтверждения этим званиям часто не было.

Но давайте будем честны: Грегор больше блистал в своих рассказах, чем на поле боя. Он обожал щеголять в ярких мундирах, выпускать напыщенные прокламации и приукрашивать свои заслуги. Современники нередко ставили под сомнение его лидерские качества, а многие его кампании заканчивались провалом или отступлением. И всё же, несмотря на это, он умудрялся оставаться в центре внимания.

К началу 1820-х годов его слава в Южной Америке поблекла. Грегор вернулся в Британию, где решил, что пришло время для нового акта в его театре жизни. И вот тут-то он изобрёл Пойаис — страну, которой никогда не существовало. С этого момента его афера развернулась с размахом, достойным лучших авантюристов.

Афера с Пойаисом
Представьте, что вам предлагают билет в рай на земле: плодородные земли, где урожай собирают трижды в год, реки, в которых плавают крупицы золота, и процветающий город с театрами и дворцами. Звучит как мечта, правда? Именно такую мечту в 1820 году Грегор Макгрегор, шотландский авантюрист, продал сотням людей, убедив их вложиться в страну под названием Пойаис. Проблема была лишь в одном: Пойаис существовал только в его воображении.

Вид на реку на вымышленной стране Пойаис

Всё началось, когда Макгрегор отправился в Гондурас, в Центральную Америку. Там его взгляд упал на земли Побережья Москито — обширную территорию вдоль восточного берега современных Никарагуа и Гондураса, простирающуюся примерно на 32 375 квадратных километров. Эту землю условно контролировали мискито, коренной народ, который веками сохранял полунезависимый статус. Британцы тоже когда-то проявляли к этому региону интерес, видя в нём буфер против испанского влияния, но к началу XIX века их присутствие там почти сошло на нет.

На месте Макгрегор встретился с Георгом Фредериком Августом I, который называл себя «королём нации мискито». Этот вождь обладал скорее символической, чем реальной властью, но европейцы часто вели с ним дела. Грегор, мастер убеждения, уговорил Георга «подарить» ему огромный участок земли — около 32 375 квадратных километров. Правда, нет никаких доказательств, что такой дар действительно имел место. А если и имел, то в Британии или по международным законам он не значил ровным счётом ничего. Но Макгрегора это не смущало. Он знал, как обернуть ложь в красивую обёртку.

Пойаис в его рассказах превратился в землю обетованную. Плодородные почвы, изобилие рыбы и дичи, дружелюбные местные жители, готовые встречать переселенцев с распростёртыми объятиями. Он расписывал страну как идеальное место для жизни, с мудрыми законами и неисчерпаемыми ресурсами. Чтобы убедить всех в реальности своей фантазии, Макгрегор развернул настоящую рекламную кампанию. Он раздавал интервью в газетах, нанимал публицистов, чтобы те сочиняли листовки, и даже заказывал баллады о Пойаисе, которые распевали на улицах Лондона, Эдинбурга и Глазго. А для пущей достоверности выпустил книгу под названием «Очерк Побережья Москито, включая территорию Пойаиса», якобы написанную независимым наблюдателем.

Книга «Очерк Побережья Москито, включая территорию Пойаиса»

В этой книге Пойаис описывался как настоящий рай. Климат — «чрезвычайно здоровый ... прекрасно подходящий для европейцев». Земля такая плодородная, что фермер мог собирать три урожая кукурузы в год или без труда выращивать сахарный тростник и табак. Рыбы и дичи так много, что одного дня охоты хватало, чтобы прокормить семью на неделю. А столица Пойаиса, Сент-Джозеф, представала цветущим приморским городом с широкими мощеными бульварами, колоннадами и особняками. Там были театр, опера, величественный собор с куполом, парламент и даже королевский дворец. Книга доходила до того, что утверждала, будто в реках Пойаиса можно найти «шарики чистого золота».

Макгрегор начал продавать земельные участки по цене 2 шиллинга 3 пенса за акр (примерно 0,4 гектара) — сумма, равная дневной зарплате рабочего. Это казалось выгодной сделкой, и спрос был огромным. Даже когда он поднял цену до 4 шиллингов за акр, желающих не стало меньше. Более пяти сотен человек купили землю в Пойаисе, многие вложив все свои сбережения. Но Макгрегор на этом не остановился: он выпустил государственные облигации Пойаиса на сумму 200 000 фунтов — колоссальные деньги по тем временам.

Чтобы развеять сомнения инвесторов и доказать, что Пойаис реален, Макгрегор организовал эмиграцию. Он специально сделал ставку на своих земляков-шотландцев, полагая, что они скорее поверят ему, такому же сыну Шотландии. Грегор уверял, что хочет видеть Пойаис заселённым шотландцами — людьми выносливыми и достойными, способными построить новую страну. Мастерам и ремесленникам он обещал бесплатный проезд, припасы и выгодные контракты с правительством Пойаиса. Сотни людей, в основном шотландцы, записались в переселенцы — их хватило, чтобы заполнить семь кораблей. Среди них были банкиры, врачи, чиновники, молодые люди, чьи семьи купили им чины в армии или флоте Пойаиса, и даже эдинбургский сапожник, который с гордостью принял должность официального обувщика принцессы Пойаиса.

В 1822 и 1823 годах два корабля — «Гондурас Пакет» и «Кеннерсли Касл» — отплыли к берегам Пойаиса, неся на борту около 250 переселенцев, полных надежд на новую жизнь. Они мечтали о процветающей колонии, о земле, где их ждут богатство и счастье. Но вместо этого их встретила суровая реальность: непроходимые джунгли, кишащие москитами, без намёка на жильё, правительство или хоть какое-то поселение. Оставшись без ресурсов в чужой стране, люди быстро начали страдать от болезней, голода и истощения. Джеймс Хасти, шотландский дровосек, который взял с собой жену и троих детей, позже написал: «Казалось, что воля Провидения заключалась в том, чтобы все обстоятельства объединились для нашего уничтожения». Другой переселенец, тот самый сапожник из Эдинбурга, мечтавший стать официальным обувщиком принцессы Пойаиса, не выдержал и покончил с собой. Когда выживших наконец спасли и доставили в Британский Гондурас (нынешний Белиз), более 180 человек уже погибли. Менее 50 вернулись в Британию.

Тем временем в Британии новости о катастрофе распространялись как лесной пожар. Расследования показали, что Пойаис — чистой воды выдумка. Грегор Макгрегор, почуяв, что тучи сгущаются, сбежал во Францию. И вот что поразительно: там он, не моргнув глазом, попытался провернуть ту же аферу заново! Но французские власти заподозрили неладное, когда люди начали запрашивать паспорта для поездки в страну, о которой никто не слышал. Инвесторы тоже стали задавать вопросы: где доказательства существования Пойаиса? В 1825 году Макгрегора и нескольких его сообщников арестовали в Париже по обвинению в мошенничестве и введении в заблуждение.

Суд над Макгрегором в 1826 году стал настоящей сенсацией. Доказательства против него были ошеломляющими: поддельные облигации, фальшивые документы, выдуманные карты. Но Грегор не был бы собой, если бы не попытался вывернуться. Он уверял, что действовал добросовестно, опираясь на якобы законный земельный дар от короля народа мискито. Провал колонии Пойаиса он объяснял несчастливым стечением обстоятельств, а не обманом. По его словам, он искренне хотел построить новую нацию.

К удивлению многих, суд оправдал Макгрегора. Причина? Недостаток прямых доказательств умышленного мошенничества. Тогдашняя правовая система требовала более чётких улик, чем смогли предъявить прокуроры. Его сообщники тоже вышли на свободу.

Хотя Макгрегор избежал наказания, его репутация во Франции была испорчена. Продолжать аферу стало почти невозможно. Он вернулся в Лондон и предпринял несколько вялых попыток оживить проект Пойаиса, но без особого успеха. К 1830-м годам интерес к его схеме угас, и сам Макгрегор постепенно исчез из поля зрения публики.

В 1839 году он переехал в Венесуэлу, где его заслуги в войнах за независимость всё ещё помнили. В удивительном повороте судьбы ему назначили пенсию как национальному герою, и он жил в комфорте до своей смерти в 1845 году.

Афера с Пойаисом поражает не только своим размахом, но и тем, насколько глубоко Макгрегор продумал обман. Он создал целую национальную идентичность — с собственной валютой, флагом и вымышленным населением. Ему удалось одурачить не только простых людей, но и финансовую элиту.

Его действия привели к разорению тысяч людей и гибели более сотни. Это сделало аферу одной из самых трагичных в XIX веке. Последствия оказались настолько серьёзными, что подорвали доверие инвесторов к зарубежным проектам и даже внесли свой вклад в панику, которая привела к краху фондового рынка в 1825 году. История Пойаиса — это напоминание о том, как далеко может зайти человеческая жадность и вера в слишком хорошие, чтобы быть правдой, обещания.