Это было в самом конце зимы. Он шел к ней пешком с другого конца города, так как из-за снежной пурги трамваи на время остановились. Он шел к Тамаре только потому, что ему некуда было больше идти.

Смеркалось. Но февральское небо и без того было мрачным и серым. Холодный ветер, продувавший насквозь широкие улицы города, бросал в лицо парня громадные снежные хлопья и порой останавливал его своей неимоверной силой…

Полтора года назад Тамара уверенно сказала ему, что порог ее дома закрыт для него до тех пор, пока он встречается с той женщиной, которая разрушила их самую большую мечту. С тех пор он не видел свою бывшую подругу, с которой дружил в общем-то около трех месяцев, но от общения с которой у него осталось что-то такое, что не стирает река времени, что согревает сердце, когда тому не хватает тепла. Он не видел ее целых полтора года из-за женщины, которая предавала его так легко и откровенно, пока он, наконец, не осмелился трезво взглянуть на свою новую привязанность.

За эти полтора года он успел растерять всех своих друзей, а с теми новыми, которые у него появились за время дружбы с Татьяной, он порвал за один день и теперь не жалел об этом. Он жалел лишь об одном, о том, что ему не с кем поделиться своим прошлым днем за чашкой кофе и что ему некому позвонить, когда зимняя вьюга будит глубокой ночью и не дает больше заснуть до самого утра…

Когда он подошел к Тамариному дому, уже совсем стемнело, на улице зажглись одинокие фонари. Ветер по-прежнему кружил снежные хлопья и сбивал с ног запоздалых прохожих. Как странно прощался февраль с этим небольшим городом.

Наконец, он зашел в ее подъезд и, аккуратно сняв перчатки, стал медленно подниматься вверх по лестнице, дыша на свои окоченевшие руки. Остановившись у ее квартиры, он на мгновение задумался. Все-таки хорошо, что он окончил свой роман с Татьяной до замужества Томы. Значит, сейчас у него есть шанс не застать дома ее верного спутника и таким образом беспрепятственно вспомнить день рождения одной из ее подруг, на котором и начался их захватывающий, но, увы, короткий роман. Значит, у него есть шанс на теплую беседу и, быть может, отчасти на понимание.

Парень нажал на звонок. Тишина. Он нажал еще раз. Через некоторое время послышались неторопливые шаги.

Щелкнул замок, и дверь открылась. У порога стояла Тома. Сильно изменившаяся за все это время, она по-прежнему была красива и мила. Ее глаза все также горели живым огнем, а когда она узнала парня, стоявшего у двери, они вспыхнули еще ярче, но, вспыхнув, тут же погасли.

— Здравствуй, Саша, — сказала она, — давно не виделись.

— Полтора года, ответил тот. — День в день.

— Ты здесь, значит, твой фантастический роман с Татьяной подошел к финалу, — она вопросительно посмотрела на него.

— Неужели ты не допускаешь мысли, что я пришел навестить тебя накануне свадьбы, — он помолчал и добавил, — как старого друга.

— Странно, но ты всегда относился со строгой принципиальностью к данным тобой обещаниям. Накануне или нет, ты бы не смог прийти сюда, не расставшись с нею.— Тамара попыталась улыбнуться, но у нее это не получилось, и она отошла от двери, приглашая Александра войти.

Он снял верхнюю одежду в маленькой прихожей и как когда-то очень давно прошел в гостиную. На журнальном столике стояли две чашки кофе и белый эмалированный чайник на деревянной подставке. И еще на столе стояла розовая сахарница, та самая, которую они вместе выиграли в тире в городском парке на Дне молодежи. Как странно, ведь когда-то она разбилась, расколовшись на две половинки, упав на пол с этого же столика. Александр помнил это. Это было в день их последней встречи. Господи! Она склеила ее настолько аккуратно, что трещина оставалась едва заметной. Она склеила ее. И осознав это, он понял, что как бы не сложился сегодняшний вечер, он уже не зря приходил сюда. Теплая волна ностальгических чувств, нахлынувшая на него, растопила холодный комок, так долго сжимавший его грудь и не дававший покоя его душе.

— Ты ждешь Алексея? — спросил Саша, уткнувшись взглядом в журнальный столик, и, не дав ей ответить, задал новый вопрос: — У вас уже все готово к этой субботе?

Тамара загадочно улыбнулась так, что по выражению ее лица нельзя было определить, что это — улыбка радости или грусти. Она села в маленькое кресло прямо напротив Александра так, что теперь их разделял только столик, и совсем тихо сказала:

— Эта суббота ничем не будет отличаться от остальных мартовских дней. Только, быть может, мне будет немного грустнее обычного.

— А Алексей? — спросил Саша, еще полностью не осознавая смысла сказанного.

— Алеша… Мы расстались с ним на прошлой неделе. — И немного подумав, она добавила: — в субботу.

— Господи, Тома. Расскажи мне.

— Все до банальности просто, — сказала она, пододвигая ближе к Александру чашку с кофе. — Совершенно случайно я встретила Алексея с некой белокурой женщиной. Они вместе направлялись к гостинице, громко смеясь и открыто обнимаясь друг с другом. Я знаю эту женщину, часто вижу ее на парковой площади, возвращаясь с работы. Настолько накрашенное личико трудно не запомнить. Это был теплый субботний вечер. Я возвращалась от ювелира с двумя обручальными колечками в сумке. Я летела домой в надежде приготовить Алексею ужин, представляя, как он придет с работы, а я, прежде чем пригласить его за накрытый стол, заставлю угадать, какой сюрприз ждет его в спальне. Я представляла, как он будет перебирать варианты, пока не доберется до колечек… Это был фантастический вечер. Зимний воздух просто пьянил меня, путая мысли. И я хотела всему миру рассказать о своем счастье. Но спустя какие-то мгновения все изменилось. Все прежние чувства растаяли без следа, и появилось только одно новое — боль, ужасная, впивающаяся в каждую клеточку моего тела.

На правой щеке Тамары заблестела едва заметная слезинка.

— Понимаешь, Саша, я всегда мечтала найти человека, с которым бы смогла прожить всю оставшуюся жизнь. Я хотела, чтобы наши души слились в единое целое и чтобы только физически мы существовали порознь. Теперь я поняла, что хотела невозможного. — Она вытерла слезинку пальчиком левой руки, и Александр заметил, что ее ноготки совсем недавно были покрыты блестящим розовым лаком и от этого теперь выглядели очень мило. Странно, она не потеряла выдержки и не сломалась после всего того, что с ней случилось, и по-прежнему внимательно следила за своей внешностью. Впрочем, она всегда отличалась сильным характером.

— Как нелепо порой складывается жизнь, — произнес Саша.

Тамара забралась на кресло с ногами и съежилась так, как будто ей было очень холодно. Некоторое время длилось молчание.

— Ну, а как ты? — наконец спросила Тома.

— Я… уже нормально, — Саша усмехнулся. — Мой рассказ будет удивительно похож на твой с той разницей, что, случайно повстречав Татьяну там, где совсем этого не ожидал, он еще не кончается. Эта встреча сама по себе ничего не значила, просто она подтолкнула меня к более трезвой оценке некоторых вещей, а решимости на объективность было достаточно, чтобы навсегда порвать с Таней. Но это случилось несколько позже.

— Значит, и мы сегодня встретились совершенно случайно, — задумчиво сказала Тома и с долей укоризны добавила, — тебе надо было решиться на объективность еще полтора года назад.

— Теперь я понимаю, что ты права, Тома. Трудно осознавать, что все это время я сам обманывал себя. Ведь Таня… Господи, все же так очевидно. Все было очевидно с самого начала. — Саша вздохнул и спросил: — Но Алексей? Он ведь всегда…

— Не надо, — перебила его Тамара и, чуть-чуть помолчав, добавила, — не стоит.— Она подошла к окну и, раздвинув шторы, сказала, — сегодня на редкость противная вьюга.

— Тебе никогда не нравилась такая погода, — заметил Саша.

— Но это все там, — она ткнула пальцем в стекло и, задернув шторы, повернулась к Александру. — А здесь так тепло и уютно, так хорошо. Зачем сейчас вспоминать наши прошлые ошибки. Забудь о Татьяне, Саша, а я забуду об Алеше. Давай поговорим о чем-нибудь до банального обычном. О чем говорят люди, встречающиеся каждый день и которым уже нечего обсуждать, кроме ничего не значащих пустяков.

— Но ведь ты кого-то ждала, — дрогнувшим голосом произнес Саша и взглядом указал на журнальный столик, за которым в момент его прихода стояли две чашки кофе.— Я не нарушу твои планы?

— А я все ждала, когда ты заговоришь об этом. Мне стыдно признаться, но я никого не ждала. Просто пить кофе с мыслью, что ты совершенно одна в этом огромном мире, не очень приятное занятие. А когда стол накрыт для двоих, то на душе становится чуточку теплее. Кажется, что вот-вот кто-то должен войти в дверь и сесть в кресло напротив.

— Так получилось, что этим «кто-то» оказался я.

— Но кто знает, пришел бы ты сегодня, не приготовь я заранее лишнюю чашку кофе.

Саша улыбнулся.

— Ты никогда не была такой суеверной.

— Однако суеверие иногда бывает полезным.

— Не буду спорить.

Александр облегченно вздохнул, и сомнения, тяготившие его душу с момента прихода, исчезли без следа.

— Но для беседы о ничего не значащих пустяках чего-то не хватает.

Тамара вновь улыбнулась и отправилась на кухню. Она вернулась через минуту с бутылкой бананового ликера в правой руке и с двумя рюмками в левой. «Мы все также понимаем друг друга с полуслова», — заметил про себя Саша и почувствовал, как от этой мысли забилось его сердце.

— Угадай, откуда у меня эта бутылка, — попросила Тома.

— Подарил Алексей? — неуверенно произнес Саша.

Тамара слегка улыбнулась и подняла вверх указательный палец:

— Нет, неверно. Неверно хотя бы потому, что это нарушение правил: сегодня вечером для нас не существует определенной доли нашего прошлого.

— Значит, ты купила ее сама себе на свой день рождения, — поспешил исправиться Александр за свой легкомысленный промах,— насколько я помню, ты всегда любила делать себе подарки на свой день рождения и на Новый год. Еще тогда в июле мне казалось это полной патологией, впрочем, как кажется и сейчас.

— Ты ничего не понимаешь, — вспылила Тома, — психология женщины построена так, что она ждет в качестве подарка нечто весьма определенное, но реальность жизни показывает, что это нечто она практически никогда не получает…

— Короче говоря, никто кроме тебя не знает лучше, что тебе самой нужно, — уточнил Саша.

— Естественно.

— А почему бы тебе было не поделиться своими желаниями,— недоуменно спросил Саша, переходя на более спокойный тон.

Тамара перевела дыхание и тоже остудила пыл:

— Ну, посуди сам, какой бы тогда это был за подарок? Сам смысл этого слова сошел бы на нет. Подарок — это же, прежде всего, сюрприз.

Саша устало махнул рукой в знак того, что ее все равно не переспоришь, и протянул Томе рюмку с ароматным ликером приятного желтого цвета. Затем он наполнил вторую рюмку и взял ее себе.

— За этот вечер, Тома.

Александр и Тамара соединили свои рюмки так, что в комнате раздался тонкий звон хрусталя.

Крепкий ликер приятно согрел тело Александра. Он поставил рюмку на столик и смелее посмотрел на Тамару. Ее глаза наконец-то заблестели живым огнем, и Саше было приятно осознавать, что он был отчасти тому причиной.

— Я хочу потанцевать с тобой, — произнес Саша.

Не говоря ни слова, Тамара подошла к стоявшему в углу магнитофону и, покопавшись в своих кассетах, вставила в него одну из них. После некоторой паузы по комнате поплыла приятная мелодия одинокого саксофона, и парень, несмело приблизившись к девушке, взял ее за талию, и они закружились в медленном танце.

— Ты хочешь невозможного, — наконец прошептал Саша, возвращаясь к прерванной беседе. — Ты никогда не найдешь человека, который бы уделял тебе знаки внимания именно те, которые тебе хотелось бы принять в данный момент.

— Это ты о сюрпризах? — также мягко переспросила Тома.

— И о них тоже.

Девушка помолчала.

— Это моя самая большая проблема, — грустно сказала она.— Я всегда хочу невозможного…

Робкий танец постепенно переходил в более смелый и захватывал и парня и девушку. Александр сильнее прижал к себе Тамару так, что теперь он мог чувствовать, как сильно бьется ее сердце.

— И все-таки я угадал, откуда у тебя эта бутылка, — произнес Саша.

— Но я не говорила, что ты прав.

— Я почувствовал это. Ты вспылила, когда я нелестно отозвался о твоем обычае делать себе же подарки. Но ведь на самом деле ты вспылила не поэтому. Ты расстроилась, что я угадал причину появления бутылки бананового ликера, ведь так? — Саша улыбнулся.

— Прошло столько времени, — ответила Тома. — Ты так хорошо знаешь меня. Даже Алексей не знал меня так, как знаешь ты.

Александр остановил танец и, улыбнувшись, резонно заметил:

— А это нарушение правил.

Тамара сильнее прижалась к Саше и положила свою голову на его плечо. Она сделала это для того, чтобы тот не заметил крошечных слезинок, вдруг появившихся на ее глазах. Александр и Тома продолжали парить в медленном танце, и каждый из них понимал, что им обоим уже давно не было так хорошо.

— Так странно, Саша. Полгода назад, когда я находилась перед прилавком спиртных напитков, у меня был на редкость богатый выбор, в том числе и среди ликеров. Но почему-то я, не задумываясь, выбрала эту бутылку. Получается, что даже тогда мною двигала память наших с тобой вечеров и ночей, несмотря на то, что к тому времени у меня уже был другой мужчина.

Тамара посмотрела на Александра и, сама того не желая, вдруг прильнула к его губам, и Саша ответил ей нежным поцелуем. Еще несколько мгновений и медленный танец был остановлен. Подняв голову, Тома посмотрела на Сашу и вдруг почувствовала себя совсем маленькой. От рук, лежащих на ее плечах, ей стало тепло и так спокойно, как никогда раньше. Он убрал волосы с ее глаз, взглянув на нее так страстно, что сердце Тамары готово было выпрыгнуть из груди от волнения.

Она потянулась и слегка выгнулась, от чего четко обозначились линии ее тела, грудь поднялась, плотно обтянутая тканью платья.

Не в силах более справиться с собой, парень резким движением поднял ее  на руки и понес в крохотную спальню. Не торопясь, он постепенно снял с нее, а затем и с себя стесняющую одежду и зашвырнул ее в дальний угол комнаты. Еще мгновение и два обнаженных тела слились в страстных объятиях, составив единое целое. Было слышно, как учащенное дыхание девушки стало еще более отрывистым и беспорядочным. У нее настолько кружилась голова от каждого его прикосновения, и так сильно билось сердце, что ей не хватало воздуха, и она с трудом дышала, заглатывая его отрывистыми глотками, задыхаясь от избытка чувств, задыхаясь от счастья.

— Прости меня, Саша, — с трудом прошептала она.

— Нет, Тома, это ты прости меня, господи, что же я сделал тогда…

Еще мгновение и парень с девушкой утонули в своих чувствах, свободно паря над всем миром, как два журавля в высоком небе, когда вокруг нет абсолютно ничего — только голубое пространство до самой бесконечности. Они ничего не чувствовали, кроме блаженства полета и счастья любви…

Когда чувство реальности вернулось к Александру, он склонился над девушкой и задумчиво спросил:

— Послушай, Тома, неужели не будь этих случайных встреч, мы бы никогда не пришли к сегодняшней ночи?

Та загадочно улыбнулась, приложила палец к его губам и затем ласково поцеловала в мочку уха.

— Я люблю тебя, Саша, — прошептала она, и ее правая рука впилась в богатую шевелюру парня. Нежным движением руки она повернула его голову так, что их губы вновь слились в страстном поцелуе… Впереди у них была еще целая ночь.

Они заснули только под утро. А когда проснулись, то с удивлением поняли, что вьюга давно стихла. Казалось даже, что ее никогда и не было. Сквозь зашторенные окна пробивался солнечный свет, а со двора доносился веселый шум ребячьих игр. Саша встал с кровати, бережно отодвинув в сторону белоснежное покрывало, и подошел к окну. Раздвинув шторы, он с удивлением посмотрел на Тому, которая ответила ему счастливой улыбкой. На улице таял снег, и первая весенняя капель возвещала о себе беспорядочным стуком капель о широкий карниз. Во дворе появились первые ручейки, по которым мальчишки уже пускали свои неуклюжие кораблики. Тамара подошла к Александру и, положив голову на его плечо, тихо заплакала.

— Смотри, Саша, — сказала она. — Начинается весна. А она не приходит случайно. Просто иногда немного запаздывает.

— Я хочу дочку, — сказал Александр.

— Ты всегда хотел, чтобы первой в семье была девочка.

— Но я никогда не знал почему.

— А теперь?

— А теперь знаю. Ведь именно дочка будет очень похожа на свою красавицу-маму…

За окном продолжала играть весенняя капель, и свежий воздух пьянил ранних прохожих своим неповторимым ароматом весны. Солнечный свет пробивался в крохотную спальню и освещал два обнаженных тела, слившихся в объятиях друг друга.

Парень и девушка встречали весну — самую счастливую весну в их жизни.

14 августа — 14 ноября, 1995 г. / 18 / 22 года