Это было ужасно. В гараже… У страшного секс — маньяка. Который после меня отпустил. Как вы думаете? Это все правда? Существует ли такое, чтобы жертв потом отпускали, не боясь о наказании?

 А складывалось у нас с Владимиром все хорошо. Я была уже взрослой девочкой, а он — приличным семьянином. О том, что такое может произойти, даже в страшном сне не могла представить. Но… Его почему-то «переклинило», как то говорится. Ужас… Просидела и промолилась Богу о своем спасении. И — о, чудо! Он меня отпускает, хотя, планировал «заметать следы». А приносил мне баклажку воды и буханку хлеба, наведывая. Звала — никто не слышал о помощи. Глухо… Сыро… Полумрак… Безнадега… 

 Выбралась лишь через неделю. Слезно просила его не убивать меня, а отпустить. Говорила, что очень хочу жить и никому не расскажу о том, что произошло. Поверил, сжалился, слава Богу. Отпустил…

 Дома, на всевозможные расспросы коротко и грубо ответила, что эту неделю была у подруги. Сыграла явное удивление и недоумение. С ног сбились, ища? Поставила границу — каменную стену. Да, я стараюсь быть хозяином своего слова. И не думала, что все у нас так выйдет с Володей. Я ему верила. 

Давно перестала бояться истории про маньяков и их жертв. Была взрослой. Доверялась людям. Любила его, как мне казалось. Еще раз скажу — не ожидала такого «подвоха» со стороны судьбы. 

За время заточения передумала многое. По достоинству оценила жизнь. Перестала роптать на судьбу. Радовалась каждому новому прожитому дню в «клетке» и неподдельно искренне завидовала людям, которые на солнечном свете, возможно, проходят рядом, вдыхают свежий воздух полной грудью и даже не догадываются, что вот рядом существует такое сумасбродство. Зачем, Владимир?

Чтобы не рассказала жене? Имеешь садистские наклонности, о которых я и не подозревала никогда? Или просто захотелось подержать секс — пленницу в «кайф»? Ух, ты! Чего бывает, так бывает! И, оказывается, именно со мной, а не с кем-то на страницах криминального журнала! Так мне скоро прощаться с жизнью? Я не увижу больше белый свет?

Кричать не было сил тогда. Мысли путались в голове, но, все же, теплилась какая-то надежда. А я так хотела жить, просто жить, работать, отдавать людям свой труд и на судьбу не роптать. Ведь все было хорошо, а казалось — хуже, почти, чем у всех. 

И, Вова поверил мне. Поверил моим слезам, мольбам, убеждениям. Его удивило мое желание сильное к жизни и страх, дикий страх смерти. И он не смог сделать то, сделать то, что планировал. Ведь, логически, все так поступают, если поразмыслить…

Да, он пытался, но не смог в очередной раз занести надо мной смертельный удар. Его поражала моя  доброта и всепрощение, понимание, не осуждение, мое сочувствие ему и сожаление. Да, он любил меня иногда и я ему позволяла делать это.

Прошло много лет… А я так его и не подвела, так и не сказала никому о случившемся, хотя меня позже спрашивали. А еще позже я не могла понять о чем меня спрашивают и вспомнить. Известное дело… Естественно… А что это поменяет, если я скажу кому-либо. Да, запросто, могут и не поверить мне. Да, была у подруги. Не предупредила. Так вышло. Может, старые обиды. Может, не желание отчитываться. Да, блудная. Какая есть. Как получилось. Уже ничего не помегять. Обьяснила лаконично и толково всем и вся.

И так и осталась подругой и клиенткой Вована, больше ничего не вспоминая. Когда к нему приходила, он часто любил стать рядом и глубоко дышать. Дышал шумно, тяжело. Становилось жутко и на по-себе. А один раз даже «кинуло» в явную дрожь.

Чего не бывает! Удивительно, но о мести и не помышлялось. Я не слабая и умею прощать и знаю, Вова не такой…

Но в гараж к нему последний раз не поехала. Правда, виню себя (его могло бы уже и не быть) писала, сама того не осознавая душераздирающие сообщения. Он долго не мог понять, кто это делает. Думал, старый «друг». Даже разыскал его и вышиб двери. Но тот отказался разговаривать.

А у Вовочки  болело сердце, он часто пил «Корвалолл», а я не могла понять, чем может это все окошиться. Заблокировано три номера. Писала ему не первый раз. Сама не знаю, почему и за чем. Сама не осознавала, что писала и о чем. Просто о жизни, о повседневных проблемах и мелких радостях. Такое себе дружеское общение с анонимом. Просил неоднократлно прийти к нему в гости на работу (где он, кстати и был хозяином) неизвестного друга с неизвестным полом, «зэка» какого-то, быка, к-й такскает гантели «шестерку» и хочет поменять их на меньшие, т. к. болит спина. Другу клятвенно был обещан турмалиновый пояс лечебный, к-й Володе не помог.

Пришел друг. В последних переписках уже признавался, называл свое имя. Неоднократно был переспрошен. Неоднократно был Володя уверяем, что я, случайный друг из соцсети, часто меняющий «ники» — одно лицо и женского пола. 

Не верил… Убедился. Убедился воочию, когда пришла, узнал, назвал имя, посмеялся о «маскараде» (карантин).

Вова! Я с тобой не воевать пришла. Пришла спокойно. По делу. С благостным расположением духа.

Но не ожидала физического удара! Он был сильнее за моральный! 

Ну и что, что ты зашиб руку?! Я говорила, кто я. Причем, неоднократно, а ты отказывался верить.

Поцелова…

Силой тащил в машину, в гараж по-делу, по-пути. Просто подвезти с тяжелыми сумками. Мда… Просто по-человечески! 

Стерва я, Лена, да? Ну, будь с ним счастлива. Да только он почему-то бежит от тебя унося ноги и пьет «горькую» почти каждый вечер после работы, что снять усталость и напряжение.

Не будем о ней, Вова, да? Обсудили уже это не один раз? Хорошая она у тебя? Уважаешь, что ребенка родила твоего? Так все уважают своих жен и считают богинями, когда те разворачиваются «зубами к стене»! 

Не толстая она у тебя, нет? А я — не блещу жиром? Стараюс.

Так что же? Так в чем же дело? 

Так нужна тебе я или — нет, не пойму?

В голове — вопросы, словно надоедливые осы.

Вовочка, не пей восемь чаше «эспрессо» в день! Рюмка домашнего алкоголя вредна (подарок твоего друга). Низкая степень очистки от сивушных масел. Не знал? Да?

Дак я — ненормальная, что писала тебе такое? Что написала, что люблю и хочу быть с тобой? А ты? Тоже? А, может, это любовь нас делает ненормальными ?

 Любовь — это спорный вопрос?!

 На что я рассчитываю, говоришь ты мне неоднократно? А заче иметь какую-то корыстную цель и на что-то надеяться? Бывает, надеешся, а оно потом не выходит… И, оказывается, зря тогда жил надеждами и строил радужные планы.

Да, когда я тебе писала, ты знал и чувствовал, что не чужая. Много сходств. Много знаний некоторой информации. Проговаривалась… Иногда не попадала в «точку».

На дачу поехать с тобой? Плохо тебе? Жена гонит? Семья — единое целое в твоем понимании? Найдешь себе другую, если не поеду? Шашлыки предлагаешь?

Зря писала. Зря пришла. Зря верила и ждала. Зря рыскала по соцсетям и любовалась фото. Зря пиходила к тебе, на себя не похожая, возвращая подарки (услуги твои), так, что меня даже не узнал твой компаньон. 

Звонила к тебе, Вов, а ты брал трубку, затем — бросал? Обозвала? Не простишь никогда такого? Или прощаешь и со мной будешь? Прийдешь ко мне по-делу, зря я сама разбираюсь? Разрываешся?! 

Четвертую карточку покупать не буду и пятую тоже, все-равно заблокируешь, ведь, не выдержишь. Не ответишь, как и не отвечал. То счастливые времена были — когда кратко отвечал. Ты такой был уставший после работы. А я тебе всегда говорила, что она опасная и, что может закружится голова. Возраст, говоришь зло? Нет, отвечпю спокойно.

 Не получалсь у нас, да, наверное, уже и не получтся, раз раньше не выходило. Что ж твоя «хорошая» тебя голодного оставляет? А с утра — только чай с бутербродом и ужин в пол шестого, как по-расписанию. Лена нервничает, что мы общаемя?

 Вов, хватит пить кофе, ты же «жрешь» корвалол!

 Вов?!