Галя, переехала из поселка в город. Ей предложили место учителя в городе. Она согласилась, а все из-за того, что директор школы изжил ее с прежнего места работы. Галя, преподаватель истории, а у директора поселковой школы, дочь как раз окончила педагогический институт. Нужно было освободить для нее место, она тоже преподаватель истории.

Гале было жаль расставаться со своими учениками. Дети любили свою учительницу. Они много общались, у детишек всегда было уйма вопросов. Галя рассказывала им разные истории, дети слушали, раскрыв рот. Галя уезжала и плакала.

Гале предложили комнату в общежитии. Работать ей предстояло в школе № 77.

Галя с содроганием сердца шла на первый урок. Как ее примут дети? Сможет ли она заинтересовать их. Галя остановилась у двери класса. В классе было шумно. Она вздохнула и открыла классную дверь. В 9-А классе шумели, запускали самолетики и перекрикивали друг друга.

Все затихли, но это продолжалось всего минуту. Потом гул голосов возобновился. Директриса, которая хотела изначально прийти вместе с Галей, ворвалась в класс. Ее рык успокоил аудиторию. Она представила новую учительницу, приказала сидеть смирно и выскочила из кабинета.

Дети охотно занимались, Галя старательно подбирала материал. Терзал ее только один ученик, Гена. Он постоянно пытался срывать уроки, и, как правило, пол-урока уходило на то, чтобы успокоить ребят. Что Галя только не делала: к директрисе отправляла, из класса выгоняла, отца в школу приглашала, уговаривала, объясняла, что ее предмет очень интересный. Все без толку. Ученик был невменяемый.

Дошло до того, что Гена оскорбил Галю при всем классе.

– Это ребята в классе, как овцы, сидят, а на улице все вас «Мумией» называют. Платье на вас, как на вешалке, висит. И прилизанная всегда.

Кто-то захихикал, но многие возмутились. Говорили, что это не правда, и что уроки истории сейчас намного интересней, чем были раньше. Ребята сами вытолкали Гену за дверь из класса. Галя сидела за своим столом, опустошенная. Ее еще так никто не оскорблял, тем более ученик. Прозвенел звонок. Закончился последний урок.

Галя сидела в своем классе, проверяла самостоятельные работы. Не заметила, как время пролетело. Галина опять вспомнила инцидент с Геннадием. Ей так обидно стало, слезы потекли из глаз. Галя закрыла руками лицо, она пыталась успокоиться. Галина пока не рассказывала директрисе о случившемся. Она хотела сначала сама переварить всю обиду, а то разрыдается как девчонка.

– Кхе, кхе. – Кто-то кашлянул.

Галя утерла слезы и посмотрела кто там, в столь позднее время. За первой партой сидела женщина, и смотрел на Галю.

– Почему вы плачете, что случилось? – Спросила незнакомка.

Голос у женщины был строгий, взгляд пронзительный. Галя почувствовала себя ученицей. Она сама не поняла, как все рассказала этой женщине. Что есть у нее один ученик, который просто мерзавец. Сам не учится и другим не дает. А вот сегодня перешел на личности и оскорбил при всем классе. Что с Геной ни делай, он непробиваемый. Самое главное, что по другим предметам он худо-бедно успевает.

Галя опять закрыла ладошками лицо. Слезы обиды катились по лицу.

– А вы, по какому вопросу пришли? – Галя осмотрелась, никого не было в классе. Странно, куда ушла незнакомка, да еще и так тихо. Может она, про какого-нибудь ученика хотела узнать, родительница чья-то, а она ревет здесь. Настроение совсем испортилось.

Гена играл, компьютерная игра поглотила его полностью. Уже стемнело, а он не может оторваться.

Гена услышал шум. Дверь его комнаты захлопнулась. Гена, не отрываясь от игрушки, сказал:

– Пап, я сейчас, уровень пройду и за уроки сяду.

Скрипнул стул, в углу комнаты, кто-то сел на него. Гена поставил игрушку на паузу и обернулся.

– Вы? Илона Илларионовна? – Гена вскочил с кресла, бросился к двери. Судорожно дергал за ручку двери. Дверь не открывалась.

– Можешь не пытаться, дверь не откроется. Ты сегодня поступил очень скверно. Ты понимаешь это?

– Я, ничего такого не сделал. – С вызовом ответил Гена. Но голос его дрожал, видно было, что страшно ему.

– Обидеть человека, который старается для вас. Пытается донести до вас знания. Сделать вас образованными людьми. А ты все портишь. Высечь тебя некому.

– Вы не посмеете бить ребенка, это не педагогично. Вы нарушаете мои права. – Гена скороговоркой говорил эти слова, и отступал к окну.

Илона Илларионовна держала в руке ремень и размахивала им. Гена метался по комнате. Дверь, все так же была заперта. Илона Илларионовна, отшлепала парня ремнем. Как бы Гена не изворачивался, ремень шлепал его по мягкому месту без промаха. Гена зарыдал от боли. Он устал бегать, забился в угол и прокричал:

– Хватит. Я не буду больше обижать Галину Сергеевну. Клянусь.

Дверь приоткрылась, заглянул отец Гены.

– Я думал, ты спишь, такая тишина у тебя в комнате. Не слышно ни звука.

Гена стоял в углу комнаты и шмыгал носом.

Галя вошла в учительскую. Ей нужно было взять папку с бумагами. Директриса сказала, что где-то здесь на полке. Вот красная папка, Галя вытащила ее из ровного ряда папок. На пол упала фотография. Это была фотография выпускного класса. В центре фотографии красовался портрет той женщины, которая приходила к Гале.

Галя прочла:

«Директор школы № 77, Шахова Илона Илларионовна».

В учительскую вошла преподаватель биологии, глянула через плечо Галины, сказала:

– Это бывшая директор школы. Очень серьезная и справедливая женщина была. Жаль, умерла год назад. Прямо в кабинете умерла, инфаркт. Работала до ночи, ее только утром секретарь обнаружила.