Холодный мрак окутал меня в тот миг, когда нога ступила на мокрый и скользкий пол коллектора. Рука не хотела отпускать шершавую ржавую поверхность спасительной металлической ступени лестницы, выводящей наружу.

– Ты идешь, или будешь здесь стоять? – Окрик, выведший меня из ступора, и выдернувший из липких объятий наступившего страха, подействовал, и, развернувшись, я прикрыл глаза от яркого и слепящего фонаря, направленного на меня моим напарником.

Повернув голову, я махнул рукой, чтобы он убрал фонарь. Когда луч ослепительного света исчез, я постоял на месте, вглядываясь в пугающую темноту и, уходивший в неизвестность узкий тоннель, в который нам предстояло войти.

– Здорово, да? – Роман, мой друг и напарник, в то время, как я привыкал к темноте и атмосфере, стоящей здесь, крутился на месте, с помощью фонаря, осматривая замкнутое пространство, в которое мы попали с поверхности. Яркий луч то и дело высвечивал обшарпанные стены, кое-где покрытые сетью крупных трещин, водостоки в полу, заполненные мутной, зеленовато-черной водой, а также необъятное количество невесть откуда взявшегося мусора, в огромном количестве валявшегося под ногами.

– Смотри, – снова сказал он, снова посветив мне в глаза фонарем, – от меня далеко не отходи, иначе пропадешь. В питерском коллекторе, в отличие от московского, не так много переходов, но чтобы свернуть в один из «левых», и не вернуться… Много ума не надо.

Роман поправил маску респиратора, затянув ее потуже на своем узком лице, и отвернулся от меня, разглядывая что-то за своей спиной. Меня снова накрыла темнота, и я почувствовал, как страх своими липкими и холодными лапами снова обнимает меня за плечи. По спине пробежали мурашки, и я невольно сделал шаг поближе к напарнику.

Конечно, я не боялся темноты, это чувство страха у меня всегда было неразвито так сильно, как у других, но здесь… здесь я чувствовал себя одиноко, несмотря на свет фонаря и твердое и уверенное плечо Романа. А одинокость порождает страх. Когда тебе не страшно, ты уверен, что можешь сделать все, встретиться с любым сказочным монстром, но оказываясь в подобных темных местах, ты начинаешь бояться даже бабу-ягу.

Воображение услужливо рисует ее тебе, скрещивая со всеми страшными существами из фильмов и компьютерных игр, что тебе удалось видеть за свою жизнь. В итоге получается монстр, который появляется в каждом плохо освещенном углу.

Зачем мы направились сюда? Во-первых, мне было всего лишь восемнадцать, и я был твердо уверен, что это круто. Ходить по заброшенным и темным подземельям, а затем хвастаться девчонкам, рассказывая, как ты, с замирающим сердцем, открывал ту или иную дверь, заходил за очередной поворот тоннеля, или же, тяжело дыша, слушал, как в темноте что-то ходит. Конечно, это было круто.

Во-вторых, получение адреналина, необходимое каждому подростку. Ну а в-третьих… Нет, я пошел в диггеры лишь из-за первых двух пунктов. Глупо, конечно, но я ничего не могу поделать. И вот я, вместе с Романом стою здесь, в сыром и холодном коллекторе, в первый раз в своей жизни. Он – диггер со стажем, ходит по подземельям и заброшенным объектам уже где-то два месяца. Ему можно доверить целый маршрут.

– Все, пошли. – Роман повернулся, и подтолкнул меня рукой. Говорил он полушепотом, и проклятый респиратор глушил почти весь его голос. Поэтому приходилось соблюдать тишину, чтобы расслышать, что же именно говорит мне мой напарник. – Держись за мной, я буду подавать знаки. И да, – Рома снова повернулся, и заглянул мне прямо в глаза: – Внимательно слушай. Слушай любые звуки, доносящиеся из-за стены.

– Зачем? – Оторопело выдавил из себя я.

– Иногда, в одно и то же время, Водоканал крутит какой-то вентиль, и, – напарник обвел взглядом тонувший во мраке коллектор, затем снова посмотрел на меня. – все коридоры заполняет вода. Она поднимается до потолка, стоит минут пять, затем уходит вниз, унося с сбой весь мусор. Понятно?

Я, не сказав ни слова, смог лишь кивнуть. Почему раньше, я про такое не слышал. Мы снова двинулись вперед, в узкие коридоры.

Прошел уже час, а я так и не разгибал спину. Поскольку высота коллектора, по которому мы шли, не превышала полуметра, надо было идти, согнувшись в три погибели, на полусогнутых коленках. И это вымораживало меня, так как стоило мне чуть-чуть разогнуться из-за окаменевших мышц в ногах, или же от боли в позвоночнике, как я быстро ударялся о низкий потолок. Благо строительная каска с фонарем смягчала удар.

Впереди маячил Роман, его рыжая каска, такая же как у меня, покачивалась туда-сюда, освещенная отблеском фонаря, который он держал в руках. Нечего и говорить, но я сильно отстал от Романа. И дело не в низком потолке, и что я шел на полусогнутых. Примерно минут тридцать назад, наш тоннель начал медленно и плавно спускаться вниз, и вскоре мы уже шлепали по икры в холодной и мутной воде. Еще через некоторое время, вода поднялась до полусогнутых омертвевших колен, а уж потом, она доставала до груди.

Роман сказал, что выше она подниматься не будет, и что можно не беспокоиться, но колени уже сводило от холода, и мне казалось, что если я буду делать руками упор в потолок, идти станет намного легче. Так и шли. Холодная вода начала сковывать мне мышцы, мне стало холодно, и я начал отставать от напарника. В отчаянии, что он скроется за поворотом, и я останусь один, в темноте, я начал шепотом «кричать» ему, чтобы он подождал. Но Вадим неотвратимо удалялся от меня.

Тогда я крикнул погромче, наплевав на его предостережения не шуметь. И все равно – ноль эффекта. Я крикнул погромче, и с ужасом понял, что рыжая каска Вадима маячила уже в полукилометре от меня, а спасительный луч фонаря был все дальше, и дальше. Вскоре, исчез и он, и тоннель, в котором я был, погрузился в темноту. В истерике, я старался как можно быстрее догнать напарника, но холодная вода, скованные мышцы мешали мне это сделать.

Сначала, я остановился, и попытался успокоиться. Закрыв глаза, я сделал пару глубоких вздохов и выдохов и снова открыл их. До ужаса пугающая темнота и какие-то шорохи позади сделали свое дело: заорав, я бросился вперед, к повороту, где последний раз видел Вадима. Добравшись до туда, я осознал, что два совершенно одинаковых тоннеля уходили направо и налево. Я выругался и, дрожа от холода, направился в правый.

Света не было, и тоннели я увидел только благодаря тому, что глаза уже привыкли к темноте, царящей здесь. Несмотря на воду, я шел быстро, и не обращал внимания, когда от очередного взмаха руками, холодная и кислая вода попадала мне в рот и глаза. Намордник респиратора свободно болтался на шее, каска съехала на затылок. Каска!!! На ней был прикреплен налобный фонарь, который я не включал по наставлению Вадима!

Забыв об осторожности, я наступил в какую-то подводную яму, и холодная вода накрыла меня с головой. От удивления и испуга, я забыл закрыть глаза, но видел лишь пугающую темноту. Несмотря на мои истеричные взмахи руками и ногами, мне удавалось выровняться, будто бы глубина составляла метра два. Я испугался еще больше, невольно испустив низкий, гортанный, хрип. И тут же, оттолкнувшись ногами от чего-то твердого, пробкой вылетел наружу.

На самом деле, глубина составлял мне по подбородок, а в том месте, где была яма, чуть выше головы. Я быстро включил налобный фонарь на каске, и когда яркий луч прорезал вязкую темноту, чуть не запрыгал от радости. Вода вокруг меня пенилась и колыхалась, после моих выкрутасов, дышать было трудно. Я понял, что мне надо быть осторожнее – эти ямы могли быть намного глубже. Жаль, что я так и не научился плавать…

Моя голова мерно раскачивалась в нескольких сантиметрах над водой, иногда я чувствовал, как мимо моей ноги проплывало что-то длинное… Кстати, теперь их пришлось выпрямить, высота тоннеля теперь была примерно с мой рост, а вода доходила до подбородка. После недавнего «купания», я теперь шел намного медленнее, пытаясь понять, куда я делаю тот или иной шаг.

Я был удивлен, что за все время мне не пришло в голову позвать Вадима. Я лишь молча шел вперед, тупо глядя перед собой. Стараясь не думать, как выберусь отсюда, я слишком поздно заметил, как свет моего налобного фонарика начал тускнеть, и теперь освещал всего метра два пространства передо мной.

Потрескавшиеся стены, покрытые скользкой зеленой растительностью, куски проводов и толстых кабелей, которые змеились вдоль потолка и стены, и часто цеплялись за каску или же куртку. Мне было холодно, и каждый шаг давался мне с трудом. Все больше стало казаться, что я вот-вот упаду, с головой удя под холодную мутную воду, и больше никогда не всплыву обратно, так как скованные ледяной водой руки перестали меня слушаться.

Особенно стал раздражать постепенно нарастающий шум за стеной, появившийся минут десять назад. Он был похож на течение бурной реки в лесу, или… или…. О Боже.

Я мгновенно остановился, и вслушался в звук, доносившийся из-за стены. Мигом вспомнив рассказы Вадима про поднимающуюся воду, водоканал, вентиль, я побежал вперед. В голову закрались подлые мысли, что я не успею, что мне двигаться примерно километр и… Фонарь, ставший мне моим лучшим другом, мигнув пару раз, погас навсегда, оставив меня один на один с кислым запахом и темнотой, окутывающей меня со всех сторон. Шум казался все ближе, а я тем временем начал выдыхаться. Я больше не мог продвигаться сквозь ледяную воду, тело вообще отказывалось двигаться.

Оперевшись на стену, я упорно продвигался вперед, минуя подводные дыры, распиханные здесь на каждом шагу. Несколько раз я чуть опять не ушел с головой, но темпа я все равно не снижал. И вот, очередной поворот, и в конце тоннеля я увидел тоненький лучик света, идущий сверху. Я сразу понял, что это был люк, и это был мой единственный шанс выбраться.

Ринувшись вперед с новыми силами, я вдруг осознал, что пропустил поднятие воды, и она доставал мне уже почти до подбородка, заливаясь в рот. Меня с силой уже тянуло вниз, на глубину, но я не хотел умирать. Не хотел сдаваться, когда шанс на спасение был уже так близок. Задрав голову повыше, я видел перед собой только потолок, и двигался уже практически вслепую. Краем глаза, я углядел лестницу, ведущую наверх, и несколько погрязших во мраке тоннелей, веером, расходившихся от нее.

«Еще чуть-чуть, – умолял я себя, из последних сил продвигаясь вперед сквозь толщу ледяной поднимающейся воды. – Господи, помоги мне, прошу»…

И тут меня накрыло с головой. Мутная, черно-зеленая вода окутала меня, перекрывая доступ к кислороду. Я заметался из стороны в сторону. Так как я даже не успел набрать в грудь побольше воздуха, внутри все начало жечь. Движения замедлились, я расходовал драгоценные капли своей силы на то, чтобы нащупать лестницу, до которой оставалось пару метров…

В отчаянии, выбросив руку вперед, я сделал это: ладонь в резиновой перчатке изо всех сил сжала металлическую и шероховатую поверхность ступени, и я притянул себя к ней, схватившись второй рукой. Рывок, еще рывок… Я, наконец, выдернул себя из воды, и, кашляя и хрипя, полез наверх, сплевывая кислую воду. Вот он, люк, нужно лишь протянуть руку, толкнуть и… Заперто.

Пальцы, сжатые в кулак нанесли еще несколько ударов по закрытому люку, и беспомощно сжали ступеньку лестницы. И тогда я закричал. Закричал, срывая себе голос, думая, что меня кто-нибудь может услышать. А вода поднималась все выше…

По сообщению спасателей МЧС, сегодня было найдено тело еще одного «диггера», нелегально пролезшего на заброшенный подземный объект. Его труп нашли в Неве, видимо, как предположили сотрудники МЧС, подземным течением его по трубам вынесло в реку. Родители погибшего мальчика до сих пор не могут поверить…