Глава 57.

Денис отчетливо видел, что именно не рождённая дочка Тавифы, погибшей от удара ракеты в самой первой сказке, стала бы женой майора Николая Алибеева. Переживая за жену и детей, майор совершил бы невозможное – нашел-таки второй бункер. Чем мог предотвратить атомную войну. Гибель маленькой, обезумевшей езидки, привела мир к катастрофе в конце концов и едва не закончилась вообще история человечества.

Два незадачливый инопланетянина, могли бы подать сигнал своим и убраться с нашей «неправильной» планеты. За взлетом спасательной капсулы должна была наблюдать Вероника Головко, во время танца на крыше. Девочка, потрясенная увиденным чудом, сумела бы преодолеть диктатуру матери-алкоголички и стала писательницей. Ее строки, западающие в душу каждому и не делящие мужчин и женщин, а сплавляющие их любовью, изменили сердца многих и на планете никогда не появилось бы Рабочих Секторов.

Иногда, сказки все же помогали. Елена Бородизина, обретшая мужа в виде подарка Ахуромазды, перестала отвлекаться на поиски мужиков во время работы. В результате Томочка Сопегина осталась на Украине, в родном Днепропетровске. Мать не смогла получить право вывоза ребенка, без разрешения бывшего мужа. С Алисой Гринбург Томочка познакомилась через год, в Харькове, куда ведьма приехала для презентации своей широко известной в узких кругах монографии. Девочка все равно стала ее ученицей, но так и не познала ужасов подпольного борделя.

Попадись ефрейтор эсэс Георг Рау в руки СМЕРШа, на строительстве домов и расчистке завалов после бомбежек он познакомился бы с маленькой Людочкой Ломако, что часто бегала мимо них в школу. Злобный нацист, навсегда бы развеял романтический шлейф, который любил подпускать ее папаша-бандеровец. Девочка на всю жизнь поняла бы, какая гадость делить людей на нации и расы. После чего Людмила Никитична стала бы одним из лидеров успешного антинацистского восстания на Юго-Востоке Украины. И, конечно же, пресекала бы любую травлю по национальному признаку в школе.

Федор Козлов, которому очень повезло с учителями в школе, стал бы Нобелевским лауреатом в экономике и социологии. Его фундаментальный труд «Горизонтальные социальные связи», помог бы мягко и без войн установить социализм на планете, ошарашенные банкиры так и не поняли, почему власть утекла из их рук как вода из дырявого корыта.

И конечно же, Денис видел связи между Точкой, Антониной и зерцальным насмешником по имени Ирам. Это все был один человек. Если, конечно, подобное существо можно назвать человеком.

Тончайшие нити причинно-следственных связей пронзали мир, создавая ткань бытия. Безумное и логичное, последовательное и случайное, все становилось понятным и внятным. Но человек не должен был это видеть. Еще там, в больнице, он ненадолго осознал мир таким, каков он есть на самом деле. И это чуть не свело его с ума. Теперь же он будет видеть все это до конца. Очень скорого конца, потому что человек не выдержит подобного.

Если бы крик помог, то Денис закричал. Вопил благим матом, срывая связки. Вот только ничего ему не поможет. И Рыцарь призрения об этом знал. Он смотрел на любовницу и видел не просто красивую женщину, нет. Он видел глубочайшую и запутанейшую историю мира. Сравниться с ней могли только Карина и Нергал. Но он все равно продолжал ее любить, хотя понимал, что она уже мысленно похоронила его. И это тоже было частью ткани бытия.

— Жизнь-смерть, право слово, — хрипло рассмеялся он – какие мелочи для нас, просвещенных.

Переплетение бытия и небытия, а также несуразного «может быть» длинною в тысячи лет, вымучено улыбнулась в ответ:

— Пойдем, Денисушка, — Марена вытирала слезы – тебе надо отдохнуть.

— Пойдем, — согласился Денис и пошел следом за любовницей.

Любовь Марены складывалась из чувства вины, похоти, радости, одиночества, симпатии, злости и еще тысяч и тысяч других, едва заметных подвижек души. Женщина пыталась не смотреть в будущее, в одинокое будущее без любимого мужчины. Оставался крохотный огрызок настоящего и отравлять его неизбежным ей не хотелось.

Их поход в спальню, а все оставшееся им время, любовники предпочли бы провести именно там, прервал очередной грохот снаружи. Денис нахмурился. Потом кивнул и потопал к выходу из дома.

Зомби, что контролировали вход, молча расступились перед ним. Дениса-человека они воспринимали с некоторой долей уважения. Дениса-демона побаивались. Но сейчас на рубеж обороны выходило нечто странное, новое и могущественное. Стража предпочла поберечь свое посмертное здоровье и не перечить ему.

— Ты там поосторожнее, Денисушка, — сказала ему вслед Марена.

Денис не ответил. В дверном проеме он опять зацепился крылом и раздраженно щелкнул пальцами. Тут же он снова стал человеком. Внешне по крайней мере. Рыцарь призрения после окончания сказок живет недолго, вот только и невозможного для него почти нет.

Граница действия защитного полога была обозначена четко и ясно. С внешней стороны натекла изрядная лужа бледной крови и ошметков плоских узников. В шаге от невидимой черты Денис остановился и принялся ждать. Тетка с висящими складками кожи, что бывает при резком сбросе веса, подошла с той стороны. Рыцаря бутафория не обманула – перед ним был Пыльный Дракон.

— Наконец-то вы вняли голосу разума и пришли обсудить условия капитуляции, — довольно сказал Серый Ростовщик.

Денис пока молчал, вглядываясь в ткань реальности и пытаясь освоиться с новым, невозможным знанием.

— Я сохраню вам троим жизнь, — самозабвенно врал Нергал – Мне надо только развалить эту проклятую Расписную комнату. Дальше разойдемся по своим делам, и все будут довольны. Мы договорились?

— Нет, — мотнул головой Денис.

— Слышишь, пацан, — зашипел Нергал – скоро подтянутся мои ударные силы, и я по бревнышку раскатаю этот гадючник!

Денис наклонился и поднял с земли камешек, размером с голубиное яйцо. Подкинул его в ладони, примеряясь, после чего злобно улыбнулся:

— У тебя есть время до завтра, если ты не уберешься отсюда сам, я кину этот камешек в небо. Ты меня понял?

— Ты хоть понимаешь, против кого прешь? – удивился Нергал – Хаос и Порядок хотят, чтобы вы прекратили вмешиваться в их дела. Неужели ты думаешь, что твои новоприобретенные способности что-то изменят? Дурачок!

— У тебя есть время до завтрашнего заката, — холодно повторил Денис.

Серый Ростовщик не любил, когда у него не было рычага воздействия. Еще больше он не любил наглых сопляков. Он щелкнул пальцами и из-за кустов вышел Хайдар Гирей, волоча за собой на веревке связанную Диззи.

— Привет, Диззи, — как ни в чем не бывало, кивнул пленнице Денис.

Все шло не по плану. Вместо того, чтобы испугаться за подругу, разозлиться и шагнуть через барьер, Рыцарь призрения стоял расслабленный и спокойный. Пыльный Дракон чувствовал нарастающий страх. Уж слишком безмятежен противник.

— Раб, — обратился он к Хайдар Гирею – отрежь девке голову и кинь подарочек этому наглому мужеложцу!

Некроманта покоробило обращение к нему «раб». Пусть вассал, пусть подчиненный, но назвать хана из рода Гиреев рабом?

— Хайдар, — обратился к нему Денис – ты хочешь, чтобы Алмасу запомнила тебя таким? Говорящим орудием?

Хайдар взмахнул ножом, разрезая веревки, после чего швырнул Диззи к ногам Рыцаря призрения.

— Ты что творишь, сын шлюхи? – Пыльный Дракон не сразу понял, что происходит, он был уверен, что некромант покорно исполнит его волю.

— Передай ей, что я ее люблю! – крикнул Хайдар Гирей и бросился с ножом на Пыльного Дракона.

С тем же успехом можно воевать стрелами против танка. На две секунды вместо жирной обрюзгшей тетки, на заляпанной кровью поляне, появился огромный крылатый змей, что разметал некроманта на куски.

— Я передам, — прошептал Денис.

Он подхватил на руки Диззи. Из-за пут она не могла ходить. Уходя он обернулся и сказал:

— Пытаясь нажиться, ты кое-что потерял, Нергал. Очень важное и нужное.

— Что же? – насмешливо спросил Серый Ростовщик, оттирая кровь с лица – Совесть?

— Здравый смысл, — ответил Денис – Кто тебе сказал, что надо исполнять идиотские договора? Исполнять надо разумные соглашения, Ростовщик. У тебя есть время до завтрашнего заката, иначе я подброшу камешек.

Рыцарь зашагал к дому, прижимая к себе, ревущую от запоздалого страха Диззи.