Осень в этом году была какая -то странная. Казалось, она размышляет, вступать в свои права или нет. Уже начался октябрь, а она так и не решила, быть или не быть! Пара тройка ненастных дождливых дней, сменялась ясными и теплыми. А потом начиналось все сначала.

Я постепенно втянулся в этот вялотекущий осенний регтайм и ждал, когда осени наскучит это баловство и она возьмётся за свое дело по-настоящему.

В четверг приболела продавец — консультант в моем антикварном магазине. Я отправил ее домой , а сам решил занялся изучением английских эмалей и клейм на серебре девятнадцатого века. В Санкт-Петербурге в начале ноября должен был состояться любопытный аукцион как раз по этой теме и я очень хотел принять в нем участие, в целом владея существом вопроса.

Я расположился в своем кабинете при магазине, зажег камин и для начала стал изучать каталог аукциона, который обычно выпускают за два месяца до начала и рассылают предполагаемым участником.

Из всего набора предметов, выставленных на продажу, мое внимание привлек миниатюрный портрет молодой женщины кисти английского художника Сэмюэля Купера. Он родился в тысяча шестьсот девятом году, а умер в тысяча шестьсот семьдесят втором. На фотографии в каталоге хорошо была видна золоченая монограмма — С.К., которую этот художник ставил на созданные им произведения. Портрет был выполнен на восковке в гуаши и его легкая флюоресценция достигалась благодаря сгущению красок с помощью тривиального меда и специальных смол. Слоновая кость, на которой был нарисован портрет, стала широко применяться в Англии в середине семнадцатого века.

На протяжении нескольких последующих дней я планировал изучить литературу о клеймах на столовом серебре, датировке Бильстонских эмалей и технике миниатюрного портрета.

В какой -то момент, я даже я засомневался. Смогу ли я на аукционе в нужный момент вспомнить о том, что инициалы В.I ставил на своих изделиях мастер ювелир Давид Вильм старший? Или о том, что эмаль бирюзового и вишневого оттенков впервые стала применяться на Блеквудской художественной мануфактуре только в 1760 году?

В общем, я с головой погрузился в мир английских эмалей и клейм, когда неожиданно запиликал мой мобильник.

— Дима, привет! — Мой друг и по совместительству агент Антон как всегда орал в трубку, словно боялся что я его не услышу.

— Привет! Случилось чего?- Я изо всех сил старался быть вежливым и корректным, как и пристало хозяину серьёзного антикварного бизнеса.

— Тут такое дело, мне позвонил знакомый, говорит, что он с братом вытащил кое -что из реки. То, что тебя очень заинтересует. Ну там и еще кое- что! Короче, съезди и посмотри сам. — Антон продолжал орать как потерпевший. — Живут они недалеко от Лепеля на границе Березинской пущи. Адрес и их телефон я тебе сбросил. Ехать надо сейчас, у них трубы горят, еще загонят кому ни будь по дешевке.

Я посмотрел на часы. почти пять часов вечера. В принципе, если не тянуть, успею туда и обратно.

— Хорошо, выезжаю.

— Не забудь про мой процент! — Антон отключился.

Собрался я быстро. Надел теплую куртку. Бросил в «Судзуки витару» сумку, застелил багажник большим куском брезента. И уже через десять минут влился в вечерний поток машин. На выезде из города заправился и уже через полчаса выскочил на нужную мне трассу ведущую на Лепель. Ехать пришлось правда через Оршу, давая тем самым крюк почти полтораста километров, ну да ладно, дорога хорошая можно немного и притопить…

Я свернул с Минской трассы на право, проехал почти тридцать километров по асфальтированной дороге, когда увидел стоящую у обочины белую Ниву. Из машины вышел мужчина и помахал мне рукой. Похоже, это один из тех, кого я ищу.
Мужчина подошел к моей машине. Я опустил стекло.

— Николай! — Мужчина улыбнулся. — Быстро вы.

— Дмитрий! — Представился я. — Куда дальше?

— Давай за мной, тут не далеко, километров пятнадцать.

Николай уселся в Ниву и повернул на грунтовую дорогу.

Уже стемнело и я двигался за Нивой ориентируясь на ее габаритные огни. Через минут сорок мы въехали во двор усадьбы. В глубине стоял одноэтажный довольно большой дом. В нем уже светились окна, а на пороге в освещенном дверном проеме, нас поджидал мужчина. Я вышел из машины и за Николаем направился к крыльцу.

— Мой брат, Павел. А это Дмитрий.- Представил нас Николай. — Ну что пошли посмотрим?

Мы прошли в довольно большую комнату. На столе, придвинутом к стене и застеленном армейской плащ-палаткой лежала покрытая патиной бронзовая пушка.

— Ну вот смотри. — Николай зажег еще лампу.

Да, действительно, это была 16 фунтовая французская полевая бронзовая пушка времен войны 1812 года. Я достал нож и немного поскреб возле затравочного отверстия. Да, вот и клеймо. Льеж, 1809 год.

Ну, что, не зря ехал.

— Хорошая штука! Сколько вы за нее хотите? — Я повернулся к Николаю, полагая, что он по коммерции здесь старший.

— А сколько не жалко! — Засмеялся тот.

Я назвал реальную сумму, братья переглянулись и я понял, что они не ожидали так много.

— Согласны только в наших деньгах, а то где мы здесь что поменяем.

Я отсчитал деньги и передал их Николаю.

— А ядра нужны?- Спросил он и с трудом вытащил из- под стола ящик с ядрами различного размера.

Сумма которую я предложил за ядра их тоже вполне устроила.

Братья переглянулись.

— Тут у нас от бабки кое- что осталось.- Сказал Павел и вынес из смежной комнаты несколько потемневших от времени икон.

Я осторожно взял в руки лежащую сверху доску. Северное письмо, откуда оно здесь?!

— Бабка в Карелии жила, а потом дед помер она сюда перебралась. — Словно услыхав мои мысли пояснил Павел.

Я расплатился и за иконы, отметив про себя, что уровень настроения у братанов заметно повысился.

— Ладно ребята спасибо. — Я протянул братьям свои визитки. — Если что, звоните напрямую.

Они помогли загрузить покупки в машину.

Было уже совсем темно.

— А короче дороги к Минской трассе нет ? — Спросил я заводя машину.

— Есть. Сейчас по дороге на право до развилки. Дорога не очень, но твоя машина пройдет. На развилке на лево не едь, там болото, застрянешь. Мы туда только зимой по морозу за клюквой ездим. Ты бери правее, выскочишь на мост через Эссу, а там и до большака недалеко. По большаку до трассы километров двадцать. — Николай обстоятельно объяснял мне дорогу.- Ну а дальше разберешься! А то оставайся ,переночуй!

— Да нет спасибо, надо ехать. — Я включил фары, потихоньку трогаясь с места и выехав через ворота повернул направо. Дорога была не наезженная, вся заросшая черничником. Ладно, для «Витары» это не проблема!

Поддав газку, я внимательно следил за дорогой. Она была зажата лесом со всех сторон и чем дальше я ехал, те уже она становилась. Вскоре по бокам машины забарабанили ветки кустов, торчащих по обеим сторонам дороги.

Через час я выехал к развилке. Вправо дороги практически не было, сплошной черничник. Влево дорога угадывалась, было даже какое-то подобие колеи. И я ,даже не сомневаясь, повернул НАЛЕВО!

Так я проехал еще минут сорок. Черничник сменился густыми зарослями мха из которого торчали кусты голубики. Вокруг дороги оттопырились чахлые низкорослые ели и какой -то непонятный кустарник. Удушающе резко запахло чабрецом. Впереди на дороге в свете фар что- то блеснуло. Вода?

Я остановил машину пытаясь рассмотреть дорогу через лобовое стекло. Точно, вода! И тут до меня дошло. Братья предупреждали на счет болота. Так вот куда я заехал! Елки- палки, только бы машина не провалилась! Я включил заднюю скорость и потихоньку тронулся назад. Машина послушно поехала. Но как развернуться? Я боялся, что попытавшись съехать с дороги, могу провалиться в яму и застрять. Глянул на мобильник. Одиннадцать ночи и никакой сети. Да приехал!

Я открыл дверку, собираясь выйти и осмотреться, как вдруг боковым зрением заметил справа какое- то движение. Мне показалось, как что -то большое и черное метнулось со стороны болота и затаилось за кустом волчатника. Я поднял стекла и заблокировал двери. Отчего- то стало не по себе. Кто это, волк? Вроде непохож. Я выключил двигатель и погасил фары. Надо было осмотреться.

Внезапно я краем глаза уловил какое то шевеление у правого переднего колеса. Что там, я видеть не мог, обзор закрывал капот, но что -то или кто- то там было точно. Я засунул руку под сидение и вытащил монтировку. Какое -никакое, а оружие!

Было тихо. Поднялся ветерок и постепенно разогнал хилые, косматые тучи. Лунный свет осветил край болота. Я старался сидеть тихо, что бы не привлекать внимание неизвестной твари или тварей. Почему- то я именно так в тот момент подумал.

Вот опять, мелькнула тень от куста в сторону болота и замерла. Что- то большое, темное на мгновение показалось в лунном свете. Я всем телом чувствовал какую то злобную ненависть повисшую в воздухе.

Опять слева краем глаза я выхватил движение. Закачалась елка. Дрогнули ветки куста.

Похоже , они меня окружают. Ну машину распотрошить им будет сложно, железо все -таки. Да! А вдруг распотрошат? Что им стоит?!

Я почувствовал как липкий первобытный страх постепенно овладевает моим телом. Вместе с страхом меня захлестнула паника. Самое страшное было в том, что я не видел кто это! Не представляя себе, как выглядит эта тварь.

В глубине болота стал подниматься туман. Запах чабреца становился все сильнее. Он проникал в каждую клетку моего тела, попадая в машину через все щели.

Вдруг, что то тяжелое прыгнуло на крышу машины. «Витара» даже покачнулась. Тварь стала царапать и бить по крыше. Я повернул голову и в правом окне увидел оскаленную морду. С двух сторон торчали два громадных клыка по которым стекала слюна. И столько ненависти было во взгляде этой твари, что я невольно отвел взгляд. Когда я снова посмотрел в окно, морда исчезла. Вдруг к кусту волчатника метнулась черная тень и раздался истошный визг. Кого-то они поймали. Похоже зайца.

Я посмотрел на часы, третий час ночи. Время летело незаметно. Но я чувствовал присутствие этих порождений ночи. Надо было что то делать. И я рискнул.

Двигатель завелся сразу, словно ждал этого момента. Я включил заднюю скорость и зажег фары. Так сдаю назад, еще, еще. Вроде справа нет кустов. Я вывернул руль влево и тихонько стал сползать с дороги. Твердая почва. Теперь руль вправо, и тихонько вперед. Я подмял куст и развернулся. Справа мелькнула черная тень. Она пронеслась сквозь свет фар и растворилась в темноте. Я четко видел дорогу и свои следы на ней. Ну что, вперед! Стараясь держатся своих следов я поехал в сторону развилки. Внезапно впереди я увидел черную тень, которая бросилась наперерез машине. Я ударил ее правым боком и фара погасла. Раздался какой то нереальный рев и машина переехала через что -то. Я увеличил скорость.

Через полчаса я был уже на развилке. Выехав на нужную дорогу я помчался не обращая внимания на бьющие и царапающие машину ветки кустов. Вот и мост . Я неспеша проехал над клокочущей Эссой и через какое то время выехал на большак. Дорога становилась все лучше и вскоре я уперся в Минскую трассу. Я притормозил у обочины. Правая фара не горела. Я вышел из машины и осмотрел бампер. Фара не горела, но и не была разбита. Похоже зверя ударило бампером. На нем было отчетливо видно пятно крови и прилипший кусок черной шерсти. Так, уже легче. Я несколько раз стукнул по фаре рукой и она загорелась.

Я сел в машину и выехал на шоссе. Справа от меня горел указатель «до Минска 80 км». Дальше горел билборд «Любите и оберегайте природу Родного Края!»

Не знаю почему, но меня разобрал истерический смех…