Я с детства такая. Меня наказывали, а я никогда не просила прощения и никогда не признавала своей вины. Я лучше буду стоять в углу часами, чем подойду и извинюсь. И, наверное, это даже не гордость, а непризнание своей вины. Я всегда казалась себе правой во всем.

Но себе врать было бессмысленно. Моя счастливая семейная жизнь закончилась и пришла пора развода.

Я подала на развод спустя три года семейной жизни.

Димитрис воспринял это как-то странно. Полезло все то, что он тщательно скрывал. Или не скрывал, а просто я этого не видела?

Оказалось все банально и просто. Хочешь узнать человека — подай на развод.

Мальчик хотел устроиться в этой жизни, жениться на богатенькой девочке, получить квартиру, деньги, красивую жизнь. Одного не рассчитал. Я оказалась гордой, да и мать моя не спешила оформлять мне наследство. Пришлось жить отдельно и работать, зарабатывать и содержать семью. Плюс еще и меня терпеть, когда постоянно вокруг красивые девушки. Мне он много изменял – я это знаю. И я приняла решение…

— Ты оказалась гордой? ТЫ??? – хохочет Злыдня. – А в чем это проявлялось? Расскажи-ка мне!

— Прекрати! Мы честно старались наладить отношения в течение целых трех лет, — гневно дает отпор Жертва. – Не могла же я вот так просто лишить ребенка отца?

— Даааа… Уж конечно! Ребенок должен был изучать первые слова на ваших перепалках, — иронизирует Злыдня. – Ну, считай, основы семейностроительной науки в парнишку сызмальства заложены. С молоком матери впитаны!

Ну уж к черту! Злыдня со своим скепсисом, хоть и вредная, но права! Ладно, у нас не срослось. Но ребенок-то при чем???

Я ушла. На это раз – совсем. Димитрис пытался отсудить ребенка, лишить родительских прав. Иногда приходил и просил вернуться.

— Давай начнем все сначала, – в одну из встреч сказал мой бывший муж.

— Для чего? Мне лучше одной, понимаешь. Я истеричкой быть перестала, я стала спокойная и жизнерадостная…

— Да, я вижу! Похудела, похорошела, даже вкусно готовить научилась, а меня три года какой-то баландой кормила. Почему ты такой со мной не была? – спросил Димитрис.

— Не знаю почему. Себя, наверное, любить учусь, – ответила я.

— Но я ведь тоже тебя люблю! – тихо сказал Димитрис. – И Алекса очень люблю.

— Я вот опять начинаю звереть! Кого ты любишь? Я не расслышала? Алекса? Когда тебе алименты присудили, что же ты адвоката нанял, чтоб он помог тебе уменьшить их размер? На сына 100 евро в месяц пожалел? Меня любишь? А когда ты обобрал меня до нитки, когда вынес буквально все вещи из квартиры, когда забрал все мое золото – это тоже от большой любви? Давай не начинай, ладно?! Скажи спасибо, что я с тобой вообще разговариваю! Не надо было по-подлому поступать! Ел со мной из одной тарелки, спал под одним одеялом, мужем, блин, был, отцом моего ребенка – и воровал!!! У кого? У своего же сына!

— Поехали со мной… — робко попросил Димитрис.

— Уходи! Все! Развод!– сказала я и захлопнула дверь.

Ну вот, опять эти слезы… Опять эта жгучая обида. Да сколько же можно! Почему любая мелочь менять выбивает из колеи???

«Лучше я одна буду всю жизнь, чем с кем попало!!!» – твердым голосом сказала я своему отражению.

— Здравая мысль, — одобряет Скептически Настроенная Злыдня. – Ты это… Сделай остановку на переоценку ценностей. Не надо пока следующих «любвей». Ага?

— Без любви дышать невозможно, — тут же вмешивается Восторженная Дурочка. – Без любви – не жизнь! Она должна быть всегда!

— Да… Но в тебе, а не в другом человеке! – предостерегает Премудрая.

— Так тяжело, когда рядом нет теплого надежного плеча, — зябко ежится Жертва.

— Я им всем еще докажу, — насупившись, бьет кулаком в колено Упрямица. – Они у меня еще попляшут!

— Ну-ну, — хмыкает Злыдня. – Дай бог, дай бог…

Димитрис уехал. И больше мы не встречались. Спустя год нас развели и лишили Димитриса родительских прав. Алименты аннулировали. И ни я, ни мой сын его больше никогда не видели.

Мой Замок Любви рухнул, потому что был построен на песке. На золотом песке южного пляжа, под мерцающими звездами… Он был сказочно красив, но недолговечен, как любая сказка. Мне предстояло построить свой замок заново…

После развода мне было тяжело. Меня тогда спасал мужчина, который также меня утешал, ободрял и внушал, что я очень хорошая, светлая, добрая и обязательно встречу хорошего мужчину. Он во многом был противоположностью моему Димитрису, в том плане, что работал и обеспечивал себя сам. Не прогуливал и держался на одном месте довольно долго… Был выше меня ростом. Но больше ничего. Так, мальчик, с которым можно было развлечься, но никак не муж и отец, который нужен был мне и моему ребенку. Не могу сказать, что я сильно тяжко и печально переживала развод: то, что нам вместе не жить, я поняла с самого первого дня, но надежда и маленький сын как-то держали наш брак…

Дальше был роман, который прекратила я сама, чувствуя, что отношения эти меня затягивают. Опять был «мильон страданий», опять новый мужчина, опять разговоры и прогулки под луной, а потом новая любовь, новая «love story». Но сюжет вновь повторился с пугающей предопределенностью…