Смирнов встал раньше будильника, до подъёма было ещё пятнадцать минут. Все эти долгие пятнадцать минут он лежал на кровати, уставившись в потолок. Голова была забита только предстоящим экзаменом. Но он подготовился. Он сдаст. Он обязательно сдаст. По-другому и быть не может. Смирнов не хотел даже думать о том, что будет, если все его накопленные знания в один миг вылетят из головы и он завалит выпускной экзамен. Отец его просто убьёт.

Через пятнадцать минут в комнату вошла мама, чтобы разбудить его, но, увидев, что её сын и так не спит, лишь улыбнулась.

— Вставай, — тепло сказала она, — тебе пора.

Стянув с себя одеяло, Смирнов встал и тяжело вздохнул, словно его позвали на смертную казнь. Отчасти так и было. Это не ЕГЭ. Это топор, висящий над его головой. Учителя изо дня в день ему говорили про то, что экзамены — самая важная вещь в его жизни. Не сдай он их — он не сможет нормально зарабатывать, не сможет поступить в престижный вуз, не сможет хоть чего-то добиться в жизни.

Умывшись и позавтракав, он оделся в школьный костюм, взял с собой ручки, карандаш, в карман пиджака кинул мобильник, который нужно не забыть сдать. В носки положил пару бумажных шпаргалок. Так, на всякий случай. Когда он собирался уже уходить, к нему подошёл отец и положил руку ему на плечо. Смирнов поднял взгляд и посмотрел в глаза собственного родителя. Отец смотрел на него сейчас не как на собственного сына, а как на вещь, средство дохода, как на наследника, которым Смирнов никогда не хотел стать. Кем он будет за него решили его родители. Он будет юристом. Позже откроет свою адвокатскую контору, пойдет по стопам отца.

— Не подведи меня, — сухо сказал отец.

«С радостью бы подвёл» — подумал Смирнов, но в ответ лишь кивнул. Если бы он так сильно не зависел от родителей, если бы они так сильно не давили на него, не решали всё вопреки его мнению, он бы с радостью забил и на эту школу, и на эти экзамены, и на чертову адвокатскую контору. Развернувшись, он вышел на улицу.

До школы было добираться минут двадцать. Стандартный маршрут, который он уже выучил за одиннадцать лет. Через дворы, мимо музыкальной школы, мимо торгового центра, потом перейти дорогу, мост, еще один оживлённый перекрёсток и он будет на месте. Устремив взгляд в землю и засунув руки в карманы брюк, Смирнов шёл, как на последнее испытание в своей жизни. Как рубикон, через который нужно было переправиться. Проходя через мост, он бросил взгляд на широкую речку, на уже взошедшее солнце, на зелень. Где то время, когда он в начале июня уже проводил свое беззаботное лето, а не думал о подготовке к гребаным экзаменам и поступлении в вуз?

Остановившись на перекрёстке, он поднял взгляд на светофор. Ещё девяносто секунд будет гореть красный. Смирнов тяжело вздохнул, с такими темпами можно и опоздать. Осталось буквально пять минут до того, как они договорились встретиться с учителями возле школы. Повернувшись, он увидел бежавшего парня, который явно торопился больше, чем он. На голове у того был хаос из нерасчесанных волос, одет он был в стандартный школьный костюм. Наверняка, тоже торопился на экзамен. Он обменялся с ним взглядами. Кажется, он знает этого парня. Он из школы, которая находилась чуть дальше, чем его. Знакомый знакомых. Не до такой степени они были знакомы, чтобы здороваться при встрече. Парень остановился на перекрёстке и, посмотрев по сторонам, решил, что ждать ещё семьдесят секунд у него нет времени. Решив, что он успеет пробежать, пока фура не доедет до перекрёстка, парень рванул на дорогу.

Наверняка этот парень готовился к профильной математике. Наверняка он может решить десятки сложных задач, высчитать площадь треугольника или найти логарифм. Но он не смог рассчитать скорость движения грузового автомобиля и собственные силы и уже через пару секунд тяжеленная фура снесла этого маленького человека на несколько метров, а после, не успев остановиться, проехалась по его телу. Смирнова словно ударили током. Он стоял не в силах даже пошевелиться, рот открывался в жалких попытках закричать или хотя бы что-нибудь сказать. Справившись с собственными ногами, он еле подошёл к фуре, из под которой торчали ноги его бывшего знакомого. Лужа крови медленно растекалась по асфальту.

На светофоре загорелся зелёный.

Оставалось четыре минуты до встречи возле школы. А Смирнов просто стоял и смотрел на это окровавленное и расплющенное тело, не веря своим глазам. Достав из пиджака мобильный, он дрожащими руками набрал номер скорой помощи. Водитель фуры вышел из кабины и схватился за голову.

— Ёб твою мать, — выругался водитель, — куда же ты бежал…

— Ал-ло? С-скорая? — заикающимся голосом спросил Смирнов. — Перекрёсток на Кооперативной. Тут человека… человека сбили.

Страшно подумать, что было бы, если бы он послушал учителей и не взял с собой телефон на экзамен. Нагнувшись, Смирнов ещё раз взглянул на этого бедного парня, едва сдерживая позывы рвоты. Парень, лежа под фургоном, дернулся и издал тихие всхлипывания. Смирнов подскочил на ноги и переглянулся с водителем. Тот был огромным мужчиной с большими усами и лысой головой. Одет он был в расстегнутую рубашку, накинутую поверх футболки и потёртые джинсы. На ногах были увесистые сапоги.

— Он… он живой, — показав на тело пальцем, сказал Смирнов, — он живой.

Водитель наклонился и приложил два пальца к его шее.

— Твою мать, — грубым голосом сказал дальнобойщик, — и правда живой. Нужно что-то делать! Ты умеешь оказывать первую помощь?

Смирнов покачал головой.

Водитель озирался по сторонам, но на перекрёстке не видно было ни одной машины. А немногочисленные прохожие, казалось, не замечали трагедии, разразившейся за несколько минут до начала экзамена.

Когда приехала скорая, врачи загрузили подростка в машину. Смирнов сделал шаг к закрывающимся дверям. Один из врачей обернулся и спросил, знал ли он пострадавшего.

— Да, — сказал Смирнов, не отдавая себе отчет в своих действиях, — это мой друг.

Врач тяжело вздохнул.

— Ладно, — он махнул рукой, словно зовя за собой, — поехали с нами.

Подростка звали Антон Пыркин и он умер по дороге в больницу. Врачи не успели его спасти. А вместе с ним, в той машине скорой помощи, мчащейся по улицам с мигалками, умерло что-то внутри Смирнова. Он опоздал на экзамен. Он подвёл отца. И он даже не думал идти на пересдачу. Затянувшаяся депрессия дала о себе знать.

Отец ударил его несколько раз, когда узнал, что его сын вместо того, чтобы бежать на экзамен, который обеспечил бы ему счастливое будущее и престижный вуз, уехал на скорой с полутрупом. «Чертова тряпка, — выкрикивал тот, — таким неженкам и добрякам, как ты, никогда ничего не достичь». Смирнов даже не пытался защищаться от его ударов или отвечать что-то на его выкрики. Он просто запирался в своей комнате и не выходил из неё неделями. Всё, что было для него важно, умерло в один момент.

***

Я знал человека, который разбирался в компьютерах как никто другой, выигрывал все олимпиады по информатике и был прилежным учеником, но по какой-то неведомой причине не сдал ЕГЭ по информатике. Я знал человека, который не успел заполнить тестовый бланк с ответами на экзамене по русскому и лишился возможности пересдать его из-за того, что прошёл минимальный порог за счет сочинения. Первый сейчас открыл собственный бизнес по продаже и починке компьютеров. Второй стал инженером-проектировщиком, зарабатывая не малые деньги. Я знал человека, который сдал обязательные экзамены больше, чем на девяносто баллов, а теперь сидит в тюрьме за убийство.

ЕГЭ — не пропуск в счастливое будущее. ЕГЭ — показуха, сделанная не для проверки знаний, а для проверки на выносливость и крепкие нервы. На протяжении двух последних лет в школе учителя твердят о том, что не сдать ЕГЭ — все равно, что сразу стать бомжом, а родители нагнетают тем, куда нужно поступать и что нужно делать. Им-то лучше знать. На учеников давят со всех сторон, морально выматывая их. У кого-то сдают нервы, кто-то закидывается таблетками, некоторые выпрыгивают из окон, другие — падают в обмороки прямо на экзамене. На вход ставят полицию, за камеры — «специально обученных» людей, в туалетах снимают двери, а в поисках шпор просят чуть ли не догола раздеться. Это не-нор-маль-но. ЕГЭ — не самая важная вещь в жизни. К нему стоит готовиться, но из-за него не стоит тратить все свои нервы, пить литрами кофе и бросаться с крыш. Это просто тест. Маленький тест, который раздули до масштабов вселенской трагедии. В мире есть тысячи других важных вещей, из-за которых стоит переживать. И уж точно в эти вещи не входит сраный экзамен, о котором твердят на каждом углу. Не сдача — не означает смерть. Если вас выгнали с экзамена, не значит, что вас лишили счастливого будущего. Если вы уверены в себе, если знаете, чего хотите от этой жизни, если не слушаете других людей, то вы точно не пропадёте. Как говорила моя учительница алгебры, когда я сдал математику на минимальный балл — «главное человеком хорошим стать, а остальное уже не важно».

А что же касается Смирнова, героя этой истории, то он за этот год взялся за химию и биологию, которые раньше ему казались такими недоступными, проштудировал все учебники, сдал на следующий год экзамены и поступил в медицинский. Бросив вызов отцу, он не побоялся и ушел из дома, став превосходным хирургом, спасая человеческие жизни. А не попади тот парень под колёса фуры — может, на одного несчастливого юриста в этом городе было бы больше.