Мистический рассказ в 3-х частях. Часть 1.

Первый раз я встретил ее зимой 1972 года возле церкви Вознесения Христова. Бабушка моя, Прасковья Анисимовна, приехавшая к нам из деревни в гости, повела меня смотреть службу в церкви на Покрова пресвятой Богородицы.

Пока шли от трамвайной остановки до церкви я видел вдоль дороги много стоявших и сидевших нищих, пожилых и еще не старых мужчин и женщин. Некоторые были с маленькими детьми. Люди шли к церкви, как сквозь этот коридор, многие давали нищим мелкие деньги. Бабушка сунула мне несколько гривенников, и я отдал их какой-то женщине с девочкой лет 6-7. В это время возле нас на перекрестке остановился милицейский воронок. Из него вышли 2 милиционера и третий старший. Они стали стыдить нищих и требовать от них покинуть улицу и не нарушать общественный порядок. Особенно старался старший, офицер, лет под сорок, горластый и злой. Он подошел к той женщине, которой я подал милостыньку и стал грозить ей, что заберет в отделение для составления протокола и штрафа. При этом громко орал и возмущался. Женщина плакала и все твердила, что осталась одна без мужа, без работы и без денег, что больна и не нужна никому.

— Больна, так сиди дома и лечись или ложись в больницу и не стой здесь, не распускай заразу!

Мы с бабушкой остановились, как и некоторые, шедшие рядом с нами.

— Антихрист, проклятый! – тихо сказала бабушка. Люди рядом тоже стали негромко возмущаться.

Но старший только сильнее разъярился и схватил женщину за локоть, чтобы увести в машину. Тут из-за спины матери, вышла эта девочка и с размаху ударила милиционера по руке. Тот от неожиданности отпустил женщину и уставился на девочку. А она как-то по-особому, искоса бросила на него взгляд и негромко сказала:

— Ты сам больной и будешь болеть пока не уйдешь к своей машине и не уедешь отсюда.

Офицер отступил на шаг назад, словно испугавшись, но тут же согнулся пополам и схватился за спину. Я услышал, как этот совершенно здоровый на вид мужик то ли взвыл, то ли закричал от боли и чуть не упал. Ладно, подхватили его двое помощников.

Девочка еще раз взглянула на него и погрозила ему своим маленьким пальчиком:

— Поезжай домой и лечи спину, а боль пройдет, как только сядешь в машину.

С большим трудом офицера еле дотащили до машины. Он при этом громко стонал и скулил, беспрерывно охал и скрипел зубами от боли. В машине больной немного успокоился. Двигатель заурчал, и они тут же покинули всю эту крайне неприятную сцену.

Мать поспешно схватила дочку в охапку твердя при этом:

— Лола идем, скорее… Уходим отсюдова!

Пока мы шли к церкви в голове у меня все время не утихал шепот и негромкие слова сидевших рядом нищих: …это заступница наша…, посланница Богородицы…, заслонница…, справедливица…

Служба в церкви произвела на меня в тот день большое впечатление: и разодетый батюшка, и хор, певший на несколько голосов, и картины, и свечи… В общем забыл я тогда про эту храбрую девочку.

Но самое интересное произошло дальше. Ночью мне приснился необычный сон. Я видел себя в образе того самого офицера милиции, сидевшего в конце дня в дежурке. Рядом дежурный – тоже офицер и как-бы мой старый друг вроде.

— Завтра Пасха, — говорю я другу, — праздник!

— Ага, у меня выходной завтра!

— А у меня дежурство, то же «праздник», и опять к церкви ехать.

— Побирушек гонять?

— Ну да, будь другом, выручи, съезди завтра туда за меня, ну не могу я после того случая, помнишь осенью?

— Как же, помню, ты после этого уже полгода сам на себя не похож, добрый через чур стал, не кричишь, как раньше, подозреваемых на Вы называешь, задержанным адвокатов предлагать стал, ну умора с тебя в общем!

— Вот, а ты не меняешься, выручи, я потом 2 дежурства за тебя отбатрачу!

— Слушай, я вообще-то атеист и в эту фигню не верю, но тебя ведь в тот день к моей ненаглядной на прием в поликлинику привезли – во напугала она тебя!

— Не-е! Хоть и не верю, но, как говорят – береженого… сам знаешь!

— А что делать?

— Давай я вечером со своим невропатологом потолкую за ужином, что б она тебе завтра с утра бюллетень накатала.

— Давай, — я вроде здорово обрадовался…

И тут зазвенел звонок. Пора было завтракать и собираться в школу.  Я вскочил в холодном поту и кинулся одеваться. А в голове так и сверлила одна противная мысль – я забыл спросить друга:

— А во сколько мне на прием-то идти к его жене?