Это реальная история, произошедшая в сентябре 2012г. в одном из поселков севера Камчатки. Прошло уже достаточно много лет и думаю можно об этом рассказать.

Работая врачом хирургом в одной из больниц севера Камчатки порой приходится все решения принимать в одиночку, оперировать без ассистента или привлекать врачей других специальностей, это касается не только хирургов, но и гинекологов, анестезиологов, вообще всех. Хирургов нас по штату трое, реально работает двое, но бывает что и у врачей наступает отпуск, учебные командировки, да и мало ли какие ситуации жизненно необходимые. Так и получилось, что в один день сентябрьский мой заведующий уехал на учебу, подтверждать сертификат и остался я один на хозяйстве. Ничего страшного, не в первый раз, опыт определенный есть. Веду отделение, хирургический амбулаторный прием, дежурю как хирург на дому. Когда выпадает моя очередь дежурю ночью по больнице, есть такая практика, на ночь в больнице остается дежурный врач, не важно какого профиля, больница небольшая, 40 коек, остальные по домам на телефонах. Выпало мне такое ночное дежурство не очень чтобы простое, что-то пьяные всю ночь, битые поступали, еще какая то текучка, в общем отдохнуть никак не вышло и мысли такие возникли, что мол с утра прием отведу, пациентов стационарных посмотрю и где то часов после двух надо бы домой уйти пораньше, а то некоторая усталость поднакопилась. И вот с мыслями этими, даже в предвкушении как приду домой и сладко дреману пару часов, дожил до обеда. И вот тогда то все и началось. Помню все это как сейчас, в 12.40 позвонила главный врач и сразу все стало страшно. «У нас упал самолет». Извините за маты, но говорю как есть, я ответил главному врачу «Еб твою мать», конечно сразу извинился, но она меня поняла. Мы летаем все этими нашими маленькими самолетиками, погоды нет, полосы большой тогда не было и улететь всегда проблема, сначала молимся чтобы сесть на этот маленький самолетик, так как берет он 10-12 человек по загрузке, потом молимся чтоб сам самолетик сел, потому что летит он не как боинг, а как немножко американские горки. Поэтому такое ЧП каждый в душе будет переживать как если бы он сам попал в катастрофу. А многие в душе и попадали, когда в особо большую яму проваливались, и с жизнью прощались и в общем я так эмоционально выразился потому, что все мы в душе боялись что когда-нибудь такое произойдет и вот оно произошло. Никакой информации о том где, что, пострадавшие, выжившие сначала не было, просто сразу отправили скорую с укладкой и фельдшером в аэропорт и, через минут пять, собрав все, что могло теоретически пригодится, на двух машинах понеслись сами. Я как хирург, операционная сестра, анестезистка и врач анестезиолог. Про врача анестезиолога необходимо остановится и рассказать отдельно. Волею судеб, он как и я остался один на всю больницу, второй анестезиолог тоже улетел, не знаю насколько это этично, но думаю он не обидеться если я назову его фамилию, Константинов Владимир Борисович, очень опытный врач, коллега и друг. Во многом именно его действия и привели в будущем к тому, как все сложилось.

В 13.05. мы стояли на ВПП в полной боевой готовности, с укладками, растворами, связкой носилок, в ожидании информации и определения дальнейших действий. По предварительной информации самолет осуществил жесткую посадку где то в окрестностях поселка, на его поиск отправили вертолет, как он кружил над сопками мы и наблюдали стоя на полосе. Оказалось, что жесткая посадка это слишком мягко сказано, мне вообще непонятно почему этот термин применяют при авиакатастрофах, ну да я не специалист. Самолет врезался в лес на склоне сопки, предварительно 4 выживших все в тяжелом состоянии, вертолет сесть рядом с местом аварии не может, никаких открытых мест, полянок поблизости нет. Решение только одно, вертолет садится где сможет, дальше мы своим ходом. Никаких дорог в районе аварии нет, подъехать невозможно, только вертолет и дальше своим ходом. Вертолет вернулся на ВПП, тем временем подъехали спасатели, мы загрузились, готовы лететь. Естественно по ходу действия возникали проблемы, то бензопилы не взяли, то бензин в них не залили, в общем как всегда у нас, но в принципе сработали достаточно оперативно. И все это время мобильник просто не умолкал, «сверху» звонили все кто только мог и каждый требовал отчета что там и как, что предприняли, почему не доложили каждому сотруднику министерства лично, развернуто и отдельно, когда зарядка наконец то села, я даже обрадовался.

Примерно в 13.40 вылетели, сесть вертолет смог только у подножия сопки, дальше по болоту пешком, потом через заросли кедрача и буреломы вверх по склону. В одной руке носилки, в другой сумка с банками всякими полезными лекарствами, вверх и вверх, и вверх. Сейчас уже не могу сказать сколько мы лезли вверх, но по ощущениям было что то не меньше часа и я проклял свое курение и отсутствие спортивной формы. Преодолев все буреломы, мы добрались до места аварии, от самолета осталась только хвостовая часть. Если кто то ждет мортальных и жутких подробностей, то это в другие передачи. Картина была действительно жуткая, но описывать ее я не буду. Выжило 4 человека, все в тяжелом состоянии. У одного пациента тяжелая черепно-мозговая травма, кома. У остальных множественные переломы, тупые травмы, обширные скальпированные раны. Сильно долго не рассуждая, сразу, в лесу начали противошоковые мероприятия, один катетеризирует центральные вены, другой первичную ПХО, благо все с собой взяли и укладки, перевязочный, шовный, наркотики, в общем все что можно по биксам рассовали и все пригодилось. Штативов только не было, банки прямо на деревьях фиксировали. Не могу рассказывать в деталях все травмы и что мы делали, потому что все фамилии пострадавших известны и это было бы разглашение медицинских личных данных, сейчас же все запрещено, итак про мозговою кому проговорился. Часа через два, когда состояние людей стабилизировалось, самые главные мероприятия выполнили, часам к пяти появилась возможность прикинуть что же делать дальше. Спасатели в это время вырубали площадку для вертолета, чтобы он хоть как то смог сесть и эвакуировать нас всех в цивилизацию. Время уже приближается к окончанию светового дня, нужно принимать решение, если спасатели не успевают вырубить достаточную площадку для вертолета, нужно транспортировать людей на носилках вниз туда, где вертолет нас высадил, но как люди перенесут такую транспортировку неизвестно. Спасатели ребята молодцы конечно, включились максимально, и часам к семи вертолет смог сначала зависнуть, потом втиснулся на эту вырубленную полянку. Вертолетчики тоже молодцы. Аккуратно все погрузились и полетели, на ВПП нас уже ждали три машины.

Примерно в 19.30 прибыли в больницу и узнали что за это время поступил ребенок с 4х дневным аппендицитом, даже с перитонитом. Не локальным а разлитым, все как положено, живот доска по всем отделам. Вот и стоим мы вдвоем с анестезиологом и думаем думу горькую с чего же начинать. Кто то спросит, почему же мы остались одни? Все таки 21 век на дворе, санавиация, все дела. Да потому, что в нашем аэропорту сесть может только маленький ан 28, которых было всего два на весь край. Было. Остался один. Второй прилетел одновременно с разбившимся. Ближайший населенный пункт который мог нам хоть чем то помочь, Петропавловск-Камчатский, находится на расстоянии 2 часа 40 минут лета этого ан 28, он физически до темноты не успел бы туда обратно обернутся и привести нам помощь, травматологов к примеру. А еще лучше и нейрохирурга. К слову сказать, в больнице собрались все, врачи, сестры, все кто мог хоть чем то помочь. Сразу рентген, анализы, УЗИ, в общем все что можно. Невролог помогла разобраться с ЧМТ, гинеколог сразу автоматом в ассистенты, операционную развернули еще до нашего прибытия. Пришли все медики кто жил в поселке, операционная сестра пенсионерка, врач гинеколог, тоже уже не работавший. Естественно в первую пошли на трепанацию, во вторую очередь взяли ребенка с перитонитом, а как объяснить близким что кого то первым а кто то может подождать? Я так и сказал, сначала буду оперировать того кто умирает, прям так родственникам и сказал. Сначала да, сначала трепанацию сделали, во вторую очередь взяли перитонит, там кстати реально уже был разлитой перитонит, почему то не осумковался, сальник у детей короче, может быть поэтому. В третью очередь взяли очень обширную скальпированную рану. Ну и все остальные раны, переломы и т.д. В шесть утра я вышел из операционной, у меня было такое опустошение и реально ноги тряслись. Но знающие люди понимают, что это еще далеко не все! Начинался самый тупой, но ответственный этап. Все это надо описать. И описать правильно и в деталях. Посмотрели мы с анестезиологом друг на друга, тяжко вздохнули сели писать. Примерно около 8 часов утра начались звонки из всех инстанций каких только можно. Случай громкий, на всю страну. К нам вылетает оставшийся самолетик, вечером он успел вернуться в Петропавловск, на нем летит губернатор, зам. губернатора и о счастье! Главный травматолог, анестезиолог и нейрохирург! Оказывается все это время по телевизору рассказывали про авиакатастрофу. Только про то что мы с Владимиром Борисовичем в одном экземпляре не рассказывали. Ну это мало кого интересовало, если честно. Но про это мы потом узнали. А в восемь утра нужно было всем доложиться, напечатать заявки на санзадание, на эвакуацию пострадавших и всякую другую бюрократию. Прием я нагло отменил, все равно от меня там толку не было бы, ноги же тряслись. Часам к 12 дня мы закончили свои опусы с подробным описанием чего мы там понаделали, подготовили выписки и переводные документы на пострадавших, тот еще скрупулезный труд. Как раз к этому времени прилетел самолет из города.

Высокая комиссия в принципе осталась довольна нашими действиями, все мы сделали правильно. Все пострадавшие выжили. Но суть всего этого рассказа не в том, чтобы похвалить себя любимых, а показать, как бывает иногда непросто в медицине работать. У нас как у военных постоянно тревоги, то ночные, то в выходные и праздники нет нам покоя, правда в отличии от военных все тревоги у нас не учебные а боевые. Больше всего меня поразило что близкие и родные переживали больше за то, чтобы нас не обвинили ни в чем. Если бы кто-то из пострадавших не выжил, крайними сделали бы нас, вот в чем была основная тревога. Так уж у нас в государстве принято, катастрофа случилась, ты еще о ней не знаешь, но ты уже виноват, потому что обязан спасти, вылечить, а все остальное никого волновать не будет. Поэтому когда все закончилось без претензий к нам, родные и близкие вздохнули облегченно, меня серьезно удивило, насколько действительно близкие боятся за тех кто работает в медицине, буквально сложилось ощущение что мы ходим под «дамокловым мечом», чуть кому то покажется что где-то не так сделали, именно просто покажется, сразу не разбираясь, тебя обвинят во всех смертных грехах, начнутся следствия, суды, уголовные дела и так далее. Когда мне рассказывали родственники о своих переживаниях, уже постфактум, я проникся этим и впервые осознал как действительно все не просто в отношении нашего государства к своим медикам. К слову сказать спасателей по итогам этой операции наградили, говорят дали медали, какие не знаю и денег. Нам не дали ничего, но это в принципе и не важно, главное, что выжили те, кому мы смогли помочь и на нас за это не завели уголовные дела. Вот такая история.