Хочу рассказать про одну историю, которая произошла со мной года через 4 после возвращения из армии. Заболел у меня зуб, да так сильно, хоть волком вой, что я от боли и делал… Ну да обо всем по порядку.

Я уже давно не боюсь зубных врачей, да и своих зубов становится все меньше. Но так было не всегда. В раннем детстве, по рассказам родителей, я очень боялся визитов к стоматологам и вел себя на тех приемах очень не по- джентльменски. В кресле у зубного врача я орал, вертелся и всячески мешал врачам делать свое «черное» дело. Мне было 5 лет, когда возникла острая необходимость удалить молочный зуб. Когда врач уже был готов залезть ко мне в рот своими щипцами, я так ударил его ногой по руке, что те щипцы улетели на улицу через открытое окно стоматологического кабинета.

С годами мое отношение к зубным врачам не особо изменилось. Особенно после случая, когда мне в армии удалили зуб совершенно без наркоза два коновала в белых халатах… Вот вроде бы и вся прелюдия.

У меня заканчивался отпуск, гулять оставалось всего 3 дня. Планов было громадьё. И тут… Как всегда по закону подлости, у меня разболелся зуб. Он и раньше немного побаливал, но таблетка анальгина или рюмка водки перед сном делали свое дело. Теперь и они перестали помогать. Зуб болел так, что я готов был лезть на стенку, но о походе к врачу я и думать не хотел. Так я мучился дня три, пытаясь заглушить боль всякими отварами из трав и крепкими настойками типа «ЗУБРОВКА» или «РЯБИНА НА КОНЬЯКЕ». Но ничего не помогало.

Наконец во второй половине дня пятницы родители мне заявили, что им надоело смотреть на мои мучения и мое малодушие, а мои методы лечения очень быстро сделают из меня алкоголика. А самое главное — если я не попаду к врачу сегодня, то придется еще два дня выть от боли, а им это все наблюдать и нервничать. Попасть к зубному в субботу и воскресенье в то время было практически невозможно, а врачей, ведущих частную практику, мы не знали. Слышали о них, но работали эти врачи тогда нелегально и придти к ним на прием можно было только по рекомендации, а таких связей у нас никогда не было.

Исходя из этих соображений меня почти пинками отправили к стоматологу.

Собравшись и проклиная все на свете, я отправился в поликлинику, где было стоматологическое отделение. Когда я все же получил направление к дежурному зубному врачу, на часах было уже без двадцати шесть вечера.

Я сидел в коридоре стоматологии и, еле сдерживаясь, чтобы не завыть в голос от боли, ждал своей очереди. Передо мной оставался только один пациент. Тут из кабинета вышла молоденькая девушка в медицинском халате, высокая, стройная… Даже острая зубная боль не помешала мне разглядеть ее привлекательность.

Девушка оказалась тем самым врачом, приема которого я ожидал. Она посмотрела на нас и сказала моему брату по несчастью, чтобы он проходил в кабинет.

Затем, попросив меня подождать, она тоже скрылась за дверью врачебного кабинета. Через пару минут из кабинета раздался жужжащий звук работающей бормашины.

От этого звука мне стало не по себе…

Прошло еще минут пятнадцать, и из кабинета вышел улыбающийся мой бывший брат по несчастью. Он долго благодарил вышедших с ним привлекательную докторшу и медсестру. Затем «брат» удалился.

Посмотрев на меня, миловидный стоматолог спросила:

— Вы один? На прием больше никого нет?

Сдерживая стон боли, я ответил, что да.

Тогда врач, обратившись к медсестре, сказала:

— Все, Валечка, последний пациент. Иди домой, я быстренько с ним разберусь и тоже пойду.

И, уже обращаясь ко мне, добавила:

— Проходите в кабинет, пожалуйста.

Я зашел в кабинет и сел в зубоврачебное кресло.

— На что жалуетесь? — спросила у меня врач — стоматолог, надевая на миловидное личико марлевую повязку.

Я смог только открыть рот и, указав пальцем на больной зуб, что-то прошептать.

— Сейчас посмотрим. Откройте пошире рот.

С этими словами она при помощи стоматологического зеркала стала осматривать мой больной зуб.

— Как же вы его запустили! Лечить уже поздно, остается только удалять, — вынесла она свой вердикт, закончив осмотр.

К этому времени я уже был готов на все, лишь бы прекратилась эта адская боль. Поэтому я обреченно промычал, что согласен.

— Тогда я вам сейчас укольчик сделаю, и будет совсем небольно, — проворковала медицинская прелестница и отошла подготовить инструменты.

Мне было до того все равно от боли, что я не обратил на ее слова внимания. А нужно сказать, что до этого я никогда не был под действием наркоза, даже местного.

Сделала мне укол, как я потом узнал, новокаина в десну и попросив меня немного подождать, врач стала заполнять какие-то документы на своем столе.

Я сидел в кресле и вдруг почувствовал какое-то странное ощущение в районе больного зуба. И это ощущение все нарастало.

У меня будто бы начинала деревенеть левая часть лица, где находился больной зуб. А боль постепенно стала проходить и очень скоро исчезла совсем.

Сразу почувствовав себя «орлом», хоть и находился в зубоврачебном кресле, я тут же подумал о симпатичной повелительнице бормашины и решил поразить ее своим остроумием.

— А вы меня связывать будете? — спросил я девушку-стоматолога, которая продолжала что-то писать.

— А зачем? — она подняла от бумаг свои голубые глаза.

— Просто мне в армии двое двухметровых военврачей один раз зуб удаляли. Так они, как только узнали, что я кандидат в мастера спорта по самбо, так сразу и связали! — продолжал я «остроумить». Мне очень хотелось произвести впечатление на эту прекрасную девушку. И произвел!..

После моих слов она переменилась в лице. Это было видно даже через марлевую повязку, скрывавшую нижнюю часть ее прелестного личика. А в ее голубых глазах плескался сильный страх, переходящий в ужас.

— Что ж вы меня сразу не предупредили? Я ж даже медсестру уже отпустила… А у вас такой сложный зуб! — дрожащим голосом пролепетала девушка.

— Ну я постараюсь себя хорошо вести, — успокоил я, понимая какую чушь сморозил до этого, решив поразить ее своей крутизной.

— А может я вам еще пару уколов сделаю? — спросила она.

— Да хоть десять! — ответил я. Боль прошла окончательно, и мне было море по колено. А левая часть лица как бы немного одеревенела.

Милая, но сильно испуганная эскулапка, сделала мне еще аж четыре укола новокаина. Через 5 минут я имел деревянную левую часть лица и совсем не имел боли.

— Ну что, приступим? — спросила все еще испуганно девушка — врач, приближаясь ко мне с щипцами.

— Давайте! — пробормотал я деревянным от новокаина ртом.

С опаской наклонившись надо мной, она щипцами стала раскачивать мой зуб. Но я ничего не чувствовал.

Только старался как можно шире раскрыть рот, чтобы ей было удобней. Но, заметив мои движения ртом, недавняя выпускница медицинского института, постаралась как можно дальше отодвинуться от меня. Она подумала, что я широко открываю рот от причиняемой ею мне боли.
Наконец она резко дернула рукой и виновник моих мучений оказался в стоящей на столике медицинской кювете.

Облегченно вздохнув, она попросила меня еще немного посидеть в кресле, чтобы прийти в себя. На что я, конечно же, согласился.

Девушка-врач, которую, как потом выяснилось, звали Марина, снова взялась за бумаги. А я сидел в кресле и соображал, что делать дальше.

— А вдруг это моя судьба? — думал я, восседая в стоматологическом кресле с деревянной от новокаина мордой лица.

Нужно было начинать разговор, и, еле шевеля онемевшим от местной анестезии языком, я спросил:

— Я ведь сегодня у вас последний пациент? — «остроумие» из меня так и пёрло.

— Да. А что? — ответила моя возможная судьба.

— Так, может, куда — нибудь сходим, сейчас еще только семь часов? — спросил я ее, посмотрев на часы.

Она подняла на меня теперь уже сильно удивленный взгляд своих чудесных голубых глаз и с улыбкой сказала:

— Молодой человек, я сделала вам пять уколов новокаина!

— И что?

— Когда у вас зуб болел, вы что делали?

— На стенку лез от боли и выл на луну! Но теперь-то ничего не болит. Может быть, в кино или в кафе? — не сдавался я.

— Бегом домой! — смеясь, но твердо ответила мне прелестная продолжательница дел эскулаповых.

— Сейчас наркоз начнет отходить, вы не только на стенку, вы на потолок заберётесь! — и открыв какую-то коробочку с таблетками, две из них она протянула мне.

— Вот, это снотворное. Как только придете домой, сразу выпейте их и постарайтесь побыстрее уснуть. Скорее, самбист, а то мне тоже домой пора.

Мне ничего не оставалось делать, как встать с кресла, попрощаться с моей милой врачевательницей и отправиться домой.

Я не спеша шел по улицам родного города к своему дому и думал о том, как мне еще раз встретиться с прекрасной стоматологиней.

И не мог понять, почему от меня шарахаются, как черт от ладана, встречные прохожие.

Наконец я пришел домой. Увидев меня, мать вдруг вспомнила идиш и громко охнув:

— Вей з мир! — ушла в их с отцом комнату.

Мой отец, который ругался матом только в самых критических ситуациях на службе, опустился на диван и произнес:

— Ну ни …уя себе! Ты что, кого-то сожрал живьём?

Почуяв что-то неладное, я метнулся к зеркалу. То, что я увидел в зеркале, повергло меня в шок, а потом в истерический хохот.
Из зеркала на меня смотрело бледное, перекошенное лицо, все перепачканное запекшейся кровью. Впечатление, и правда, было такое, будто я кого-то съел живьём!

Мне стало понятно почему встречные прохожие шарахались от меня, как от прокаженного. И как же мне повезло, что по дороге домой я не встретил ни одного человека, одетого в форму мышиного цвета. Эти бы долго разбираться не стали, и пару суток мне бы пришлось провести в «обезьяннике» с перепачканной кровью рожей.

Умывшись, я принял выданные мне врачом Мариной таблетки, лег на диван и постарался уснуть. Заснул я довольно быстро. Но проспал я от силы часа два.

Наркоз отошел, и боль была такая, будто бы мне удалили не один зуб, а всю челюсть! До утра я проворочался без сна. Под утро боль немного отпустила и я все же уснул. Проспал я почти до обеда. Наркоз отошел окончательно, но и боли почти уже не было, лишь прикосновения к левой части лица были болезненны.

Странно, но, проснувшись, я думал не о боли, которая не давала мне спать ночью и даже не о том, что отпуск закончился и в понедельник снова на работу. У меня перед глазами постоянно был образ красавицы Марины с голубыми глазами и в белом халате. Так прошли выходные, а в понедельник, в обеденный перерыв, я снова был в поликлинике. Там, в регистратуре, используя все свое обаяние, красноречие, артистизм и чувство юмора, я узнал, как зовут мою прелестную спасительницу и график ее работы.

Выходило так, что завтра она снова будет дежурить до 7 вечера. Я с обеда отпросился с работы и, объехав весь город, нашел прекрасный букет роз, который и купил за сумасшедшие деньги. Без десяти семь я снова сидел в стоматологии напротив кабинета доктора Марины. Пациентов в коридоре не было, и я надеялся, что она освободится вовремя. Так и получилось. Где-то в минут десять восьмого Марина вышла из своего кабинета. Заперев дверь, она повернулась и увидела меня.

Сказать, что она удивилась, — значит не сказать ничего! На ее лице и в прекрасных голубых глазах отразилась целая гамма чувств. Она еще раз посмотрела на меня и сказала:

— Ой! А я уже и медсестру отпустила.

А я протянул ей букет роз и просто сказал:

— Спасибо, доктор!

Происходившее дальше я вспоминаю с трудом. Мы куда-то шли, ехали на троллейбусе и все время о чем-то говорили. В себя я пришел только в кафе, когда официант подошел к нашему столику и спросил, что мы будем заказывать.

Заказав кофе и мороженое, я рассказал Марине про мое возвращение домой в «маске вампира». Она рассмеялась и призналась, что это была ее маленькая месть за тот испуг, который я вызвал у нее своими дурацкими рассказами.

С Мариной мы встречались где-то месяцев восемь. Дело даже шло к свадьбе. Но… Не знаю, как это случилось и почему -я никогда не понимал и не понимаю до сих пор — но мы с Мариной расстались. И так было не только с ней, но и с другими моими девушками, в которых, как мне казалось, я был по уши влюблен. Видно, не судьба…

Зато с тех пор про меня можно сказать, как говорили про Остапа — Сулеймана — Берта — Мария — Бендер — бея, лишь немного перефразируя:

— Его любили домашние хозяйки, домашние работницы, вдовы и даже одна женщина — зубной врач.

Кстати, стоматологов с тех пор я больше не боюсь! Один раз даже заснул в кресле у стоматолога, когда врач сверлил мне зуб бормашиной. Но об этом я расскажу в следующий раз…