Работа служкой, делает тебя незаметным для прихожан. Сегодня утром, я стал невольным свидетелем очень интересного разговора. Одна из прихожанок практически с пеной у рта доказывала о чудесах и не правильном к ним отношениям.

— Нет, батюшка, ты сюда гляди, видишь, был рак и нет его. Он просто выжег его своими руками. Ну разве это не чудо?  — Твердила она, тыкая пальцем в листок бумаги.

— Нет конечно, душа моя, — Отвечал он. — Ты не с того начала, заплатила деньги, которые не были для тебя обременительным и получила Чудо, а что изменилось в тебе? Ну пускает он лазеры из рук, как бездушная машина, и что. Ты думаешь Иисус так велик потому что, воду в вино превращал, играл материей как фокусник шарами. Нет, это может любой кудесник. Его Чудо в Евангелии, в Церкви, в приюте запутавшейся в телесном танце душе.

Работал я ранее в часовни при больнице. Каких только чудес не видел и самое главное из них те, что ты обыденностью считаешь, когда из плотских утех рождается невинное дитя, чистое как горный ручей.

Вот где чудеса. Когда заплаканная отказница является за своим отпрыском и плачет около иконы, когда люди ходят благодарить Отца своего, а не плакаться о невозможности соответствовать чьим-то представлениям.

Просто глаз твой зашоренный не видел ничего, а Господь наш небесный хотел показать тебе все это….. Подумай над тем.

Весь день я обдумывал услышанное и вспомнил рассказ одной девушки.

К 29 годам она поняла, что больше не справляется с утвержденной реальностью. Чем больше она постигала азы науки, тем явственнее чувствовала пустоты предлагаемых картин мира, из которых прорывая канву выползали существа иного порядка. Нельзя сказать, что они внезапно появились из ниоткуда. Нет, они всегда стояли за полотном, выискивая пороки ткани и чем больше она вглядывалась в жизнь, стараясь с юных лет понять ее смысл, тем больше просвечивались их очертания.

Жизнь завертелась, но было стойкое ощущение потери реальности. Даже пространство и время меняли свое течение, пытаясь показать сокрытую жизнь, под полотном принятой всеми реальности.

Оживали предметы и умирала природа, обнажая стык миров, обнажая параллельную реальность. Эйфория познания задавила страх, и новая реальность затягивала в свой круговорот.

Никто тогда не подсказал ей, что надо учиться управлять видением, взять под контроль свой дар. Коллеги психотерапевты отвернулись, с работы уволили, друзья покручивали пальцами у виска. Родители были напуганы и призывали вернуться в этот мир, перестать балансировать на его грани.

Яркие краски то блекли, то вновь сверкали на фоне жизненного аппетита. Мысли об уходе придали цельность каждому дню, пока тот, кто вытаскивал ее из печали не затянул петлю социального одиночества, резко исчезнув с горизонта счастливой старости.

Таблетки не сработали, она конечно уснула, но очнулась уже в реанимации от отрезвляющего холода, связанная и обнаженная перед суровой реальностью суицидального прошлого. Злость разрывала ее, план не сработал, а полотно истончалось и уже не только очертания, когти царапали ее сознание, оставляя глубокие раны восприятия.

Спускаясь в очередной раз в курилку, она неожиданно для себя забрела в часовню. Выслушав рассказ, батюшка ткнул ее в икону, словно нагадившего котенка, а через время и сына крестил. Вот где чудо!