Марина Викторовна пытается навести порядок в нестройных рядах первоклашек, чтобы отвести нас в класс, но как-то не получается построить нас парами: то руки заняты фехтованием портфелями, то голова – болтовней, а некоторые откровенно самоутверждаются на своих коллегах, выясняют: кто кого сильнее.

Наконец порядок почти восторжествовал и мы подошли к двери нашего класса.

Марина Викторовна показывает на табличку и спрашивает: «Какая буква нашего класса»? В ответ галдеж: «Правильно ребята, у нашего класса буква «Е»».

Все нестройно закричали: «Е, е, е…».

Открывается дверь, дети заходят в класс. Пахнет свежей краской. Парты и пол блестят, потолок ослепительно белый. На доске ровными буквами что-то написано.

Пока я читал, почти все места за партами заняли, если бы бабушка оказалась рядом, она бы сказала: «Эх ты, тюря, опять опоздал».

На стенах висят всякие счеты, кассы для буквочек, портреты каких-то мужчин, мне кажется, что одного из них я знаю, это Пушкин, он сказку про золотую рыбку написал, бабушка мне ее читала.

Когда все сели за парты, Марина Викторовна достала из сумки толстую тетрадь, которая называется журнал и стала проводить перекличку, она читала по журналу чью-то фамилию, а хозяин этой фамилии вставал и говорил: «Я».

Бабушки на меня нет, витая в облаках, дважды прослушал свою фамилию, когда услышал, подпрыгнул с шумом открывающейся парты и выпалил «Я».
Марина Викторовна без тени раздражения в голосе сказала: «На уроках надо быть очень внимательным, иначе можно пропустить самое главное».

Перекличка закончилась. Марина Викторовна много рассказывала про выпускников-героев нашей школы, читала стихи, спрашивала нас, о том что мы знаем про войну.

Я думал, как хорошо, что у нас самая лучшая учительница во всем Советском Союзе.