Больно, очень больно. Броник не пробит, под ним крови нет, но сводит с ума адская боль лишь едва, приглушаемая болеутоляющим уколом из аптечки. Ребята предположили, что это переломы ребёр. Дышать почти не могу. Всё чем я, сейчас, способен сейчас помочь нашим мужикам это молчать. Они отбивают атаку. Враг прёт, не считаясь с потерями. Лёха уже ранен несколько раз, но продолжает перемещаться по траншее, собирая магазины с патронами. Нашу позицию обороняют только два пятидисятилетних мужика — Рустам и Максим. Максим из РПГ подбил БМП. Тот стоит на поле и до сих пор светит одной фарой на наш «ноль». Рустам компьютерщик из Москвы, для него эта война не первая — он размеренно бьёт по врагам из пулемета Калашникова. Над головой, сменяя друг друга, висят вражеские дроны. Попасть в нас сложно, много деревьев и воги ложаться рядом, прямо за бруствером или взрываются где-то в кроне деревьев над нами.
Мне кажется, этот бой уже длится целую вечность, но часы врут, что прошло всего лишь 20 минут.
Внезапно, непонятно откуда взявшийся вражеский солдат оказывается в нашем окопе, за спиной пулеметчика. Рустам наотмашь бьёт его ножом в лицо, в шею. Бьёт долго, пока тело не оседает вниз. Тогда он становится на труп ногами и продолжает стрелять.
Проснулась наша артиллерия. 200 метров поля перед нашей позицией становятся похожим на аппокалиптический пейзаж, тонны грунта и разорванные тряпки висят в воздухе.
Два снаряда ложаться прямо перед нами. Меня выключило.

Просыпаюсь, лежа на каких-то тюках в кузове грузовика. Боли не чувствую. Рядом, прямо на полу сидят Лёха, Рустам и Макс. Мы едем в тыл. Рустам на пару с Максом напевают их любимую песню Вени Дыркина:
«Я в коем веке помню Вас
Как нынче — барышней в саду
У вас был черный водолаз,
И был каурый в поводу.»

Так я встретил свой 26-ой день рождения.