🤠 Всем привет и хорошего настроения!

Продолжение
YR | Глава 1 Друг
«Флэшбэк» (02)

«Подхожу к подъезду, открываю дверь, вызываю лифт. Легкая дрожь в ногах. Волной тревоги захлестнуло тело… точно! Сначала надо покурить. Покурить и подумать. Вообще, как я мог на такое подвязаться? Дебильные поступки, конечно, по моей части. Но это даже так не назовешь. Две вещи боюсь больше всего, высоты, и почти всего остального, а и еще одиночество. Но на данный момент речь о высоте. Мне предстояло забраться на крышу девятиэтажки и от этого у меня буквально развивается паралич. Я даже не знаю для кого я это больше делаю, для Сакса, или для нее.

Лифт резко тормознул. Приятный тихий гул и он замер. Абсолютная тишина. Двери раскрылись и я уже подымаюсь на чердак. Представляю каково будет на крыше. Ведь крыша, это когда нет ни стен, ни потолка, повсюду дует ветер…стоп! Точно! Какой же я дурак. Надо было всего лишь выпить перед этим. Когда я пью я вообще ничего не боюсь. Спокойно выпить, спокойно покурить черт возьми! Почему у меня все, как всегда, не как у нормальных людей?!

Страх и волнение как турбина набирает обороты. Все же, есть в этом состоянии кое-что крутое! Я о страхе, и это «крутое» — адреналин, и передо мной последняя лестница ведущая на верх. Расстелилась высота. Тут прохладненько. Тут, как-то даже здорово. Никогда раньше не был на крыше многоэтажки…слушай, а не плохое место для уединения. Почему, прожив здесь почти всю жизнь я только в двадцать шесть узнаю об этом блаженном месте.

Прямо напротив находилось онкологическое отделение. Как раз то самое, ради чего и все затеялось. Многие пациенты, лежавшие в ней, были, по сути, обреченными людьми. Я не хочу умирать, но не могу объяснить сам себе «почему?» И вот, посреди таких больных, лежит одна молодая девушка по имени, по-моему, Маша. Во всяком случае я ее так называл. Я не различаю разницу между «Маша» и «Марина», и всех остальных имен на эту великолепную букву «К». Екатерина… Так вот, Сакс каким-то непостижимым образом познакомился там с этой юной пациенткой. И остается маленький такой вопросик. Какого черта он там тогда делал вообще?! У меня это не вязалось. Полный болван, который не имеет вообще никакого отношения к онкологии влюбился в больную девушку. Я и другие много говорили ему, пытались вразумить разлюбить ее и оставить в покое. Но, машина по уничтожению мужского достоинства уже гремела на всю!

Раньше Сакса от бутылки было не оторвать.
Утро – бутылочка, день – несколько в догонку, а вечер и вовсе заканчивался чем похлеще. Из-за этого он несколько раз попадал в местную психиатрическую больницу. В общем, он де-лал все то, чего ему явно нельзя было делать, прямо как я. Но после Мары, да, я решил теперь ее так называть, он полностью изменился. Сначала перестал так много курить и вообще отказался от своих дерьмовых лекарств. Сразу и резко! Он все больше отдавался ей, меньше тусовался с нами, что слава блин богу! Возможно, я ему даже немного завидую. Если б я тоже так смог полюбить, или найти что-то, из-за чего бы все изменилось, или мы все и даже вы. Я верю в то, что любовь меняет. Он целые дни проводит с ней, кормит ее, помогает там во всем, даже дарит цветы!

Как-то мы все курили, бухали…все, кроме Сакса. В этот вечер, позднее, он подходит ко мне и говорит: «Гиви, Маше очень плохо. Не знаю, как там дальше будет, я, конечно, надеюсь на лучшее, но у нее совсем упал дух. Я тут подумал, что есть кое-что, что сможет ее взбодрить немного и даже будет заряжать каждый день. Хочу, чтобы она знала, что я ее люблю. Короче, недавно мы с ней один фильм смотрели, там пацан для своей телки написал на стене одного дома, что он любит ее. Огромными буквами на всю стену. И его девушка каждый вечер и утро смотрела на нее и ей становилось как-то теплее на душе, понимаешь? Ну ты понимаешь, я знаю. Иначе я бы к тебе и не обратился».

Ох ты ж дьявол! Это точно не Сакс, его околдовали! Он реально о ней так серьезно думает. Короче, я был сильно пьян, когда согласился на эту авантюру, а Сакс как обычно принял все за чистую монету. Уже больше недели прошло, а он каждый день под ухо ноет, не дает покоя. Сам он тоже боится высоты, поэтому не хочет лезть. Хочет, чтобы я на козырьке, на самом верху нарисовал большим шрифтом «Маша, Я тебя люблю». Вот так я и оказался на крыше высокого здания с этой чертовой красной краской.

Одна моя часть хотела искренне послать его в жопу. Спокойно, плано-мерно, просто послать. Да, он бы обиделся и не общался со мной. Кстати, он и накуривать меня тогда перестанет. В общем, это надо учесть.

А вот другая часть меня, будто вырывает микрофон из рук и отвечает, что я, конечно, соглашусь ему помочь и вовсе не потому, что тогда напился и что-то наобещал. Мне обычно плевать на свои обещания. А вот на поступки во имя любви – вовсе нет! Не плевать! Кем бы я ни был, я верю, что любовь существует, понимаете. Надо помогать людям, которые тоже в это верят, тоже любят, вот так. Точно! Искренне любят, пусть даже это и мать его Сакс…

Занавес снова приоткрылся. «Время» сказало мне. Очнувшись в ванной на полу, я вернулся в комнату. Часы на полу показывали почти шесть вечера…черт! Черт, черт! В принципе не удивительно. Так всегда, вот так вот всегда. Вечно! Вечность! Ненавижу тебя! И тебя, и себя и всех вас! Почему все так! Я снова проспал, а значит…мама, я горю!»

продолжение следует . . .