Лина, глава вторая.

Везение для волшебницы.

Лина надумала напечь пирогов. Отправила мужа на работу, повздыхала и взялась за дело. Тесто штука капризная и магией тут только все испортишь. Тот непередаваемый вкус и аромат теста, что чувствовало женские руки, пропадал напрочь. Наверное, поэтому в ресторанной еде нет очарования домашней кухни.

Замесив тесто, Лина поставила его подниматься и занялась приготовлением начинки, обычно она готовила четыре-пять вариантов. Сегодня решила сделать с капустой и ветчиной, мясом, яйцом и рыбой, и с брусникой. Ага, вспомнила волшебница, я еще борщ хотела сделать. Минута и хороший кусок ошейка стоит на плите в кастрюле. Мысли о тортике Лина зарубила на корню, это уже перебор, решила девушка.

В дверь кухни назойливо стучался пылесос, мамин подарок. Какого духа мама вселила в бытовую технику, Лина не знала, но подозревала что родом он из Китая, потому что пылесос работал, пока на него не прикрикнешь. Утро плавно переходило в день, время быстро летело, домашние хлопоты, если не доставляли удовольствие, то, по крайней мере, не так напрягали, как работа в Гилиар-граде или Герцогстве.

Как всегда вспоминать о потустороннем мире было плохой приметой. Прямо перед присевшей передохнуть девушкой на пол упал комок мягкой и шелковистой на вид, ярко-зеленой шерсти. Бабай перекатился на живот, вскочил на свои крохотные ножки и согнулся в изящном поклоне. А может и неизящном, хоть в поклоне, хоть вытянувшись в свой полуметровый рост, бабай напоминал комок шерсти.

— Великолепная госпожа! – сказал он своим сухим, напоминающем трение наждачной бумаги по дереву, голосом – Яркость очей твоих, затмевает звезды, улыбка твоя как молния, разящая наповал….

— Это ты пока с потолка падал, разглядел глаза и улыбку? – усмехнулась Лина.

Бабай задрал лицо и его кривой рот с множеством мелких зубов ощерился в улыбке:

— Так ведь угадал!

— Хитрый! – констатировала волшебница, притворно хмурясь.

— Профессия такая. – объяснил бабай и ловко, как мохнатый мяч, запрыгнул на табурет – я еще могу, хочешь?

Лина махнула рукой, мол, валяй. Бабаи, безвредные существа, но болтливые и неугомонные. Волшебники часто нанимают их в качестве слуг. Бабай приосанился, почесал похожее на кошачье ухо, и принялся отпускать комплименты. Некоторые из них были приятными, некоторые странными, как например сравнение ее голоса с музыкальными заставками в рекламе. Н

екоторые вообще были бы оскорблениями, если бы Лина не жила достаточно долго по обе стороны реальности, как например предположение что в паху у нее растет замечательная густая и длинная зеленая шерсть. Дело в том, что бабаи считали себя очень красивой расой, даже на эльфов Элидиора, общепризнанных самыми красивыми в десятимирье, бабаи смотрели со снисходительной усмешкой. Разумеется, у эльфов, красивые зеленые волосы росли только на голове, а не по всему телу, как у бабаев.

Поток комплиментов оборвал сбежавший борщ. Пока Лина прикручивала горелку, зеленый дамский угодник, по-хозяйски осмотрел стол и принялся, с аппетитом есть остатки печенья из стоявшей в углу вазы. Обрывая новый поток лести, Лина спросила:

— Кто тебя послал?

— Матушка Океанида, зовет тебя на помощь! – когда хотел, бабай мог быть очень краток.

— Во имя четырех стихий, что с ней? – матушка Океанида занималась с ней в детстве травами и никто не знал о зельях больше нее, кроме того она учила юную Лину врачеванию разумных и бессловесных. Девушка искренне любила старую ведунью и очень расстроилась.

— С ней все в порядке, — поспешил ее утешить бабай – проблема с Гиппориусом….

— Что с этим алкашом не так? – нахмурилась волшебница, муж Океаниды, очень мягко выражаясь, пил как лошадь. Достался же женщине муженек, подумала Лина, удавила бы своими руками. Во всем была мудра Океанида, вот только зачем она живет уже триста лет с пьяницей, волшебница понять не могла. Старая учительница, на такие вопросы не отвечала и вообще не касалась этой темы.

— Гиппориус загнал в ногу колючку, орет, сам вытащить не может и никого не подпускает. Вот матушка Океанида и послала меня к тебе, может быть, ты сумеешь успокоить старика….

Лина растерянно оглядела кухню, бросать все на полпути не хотелось, но и отказать в просьбе старой учительнице нельзя.

— А до завтра это подождать не может?

Бабай задумался, шевеля губами и трогая себя попеременно за нос и уши, потом помотал головой:

— Нет, не может. Он уже третий день в Моролаке голосит. Не ровен час, на рев заглянет рыцарь или герой и хана Гиппориусу. Ты же знаешь, что у рыцарей в голове кодекс чести на ветру колышется.

Волшебница вынуждена была согласиться, в Моролаке бродило достаточно психов с полным комплектом оружия и неполным комплектом ума. Бабай увидел ее смятение и угадал его причину:

— Если ты за хозяйство переживаешь, так я тебе вот чего приволок…. – Бабай порылся в шерсти добираясь до золотого пояса и висящего на нем кошеля. Оттуда он бережно вытащил маленькую, чуть больше сигаретной пачки, коробочку из красного дерева.

— Что это? – спросила Лина.

— Сейчас увидишь. – бабай положил коробочку на стол и прошептал Заклятье пробуждения. Крышка коробочки открылась и оттуда выбрался маленький, размером чуть больше пальца, заспанный человечек.

— Что тебе опять надо, Гуркут? – спросил он бабая тоненьким голоском.

— Мне надо забрать, вот эту очаровательную даму на несколько часов, — бабай показал рукой на волшебницу – а ей в это время надо по хозяйству помочь. Ну, там, поесть приготовить, поубирать, постирать, скотину накормить, дров напилить. Сам знаешь, чего тебе объяснять?

— Это настоящий домовой? – удивилась волшебница, домовые в последние годы встречались все реже и Лина видела это создание впервые.

— А то! – самодовольно ощерился бабай – все что нужно, мигом сделает, а за оплату не переживай. Я с ним сам рассчитаюсь

— Не переживайте, все сделаю в лучшем виде, только скажите что и можете не беспокоиться – заверил ее домовой.

Лина медлила, что-то в одежде домового настораживало ее, вроде как положено черный человечек, а не будь тут черным, если они в большинстве своем живут в печи. Так вот черный человечек в красном кафтанчике, все вроде в порядке, но червячок сомнения все же появился. Бабай не дал мысли развиться:

— Все, полетели. Время не ждет.

Волшебница едва успела переодеться в дорожный костюм, синие замшевые штаны, камзол и темный плащ, как бабай уже активировал портал. Радужное мерцание охватило их и в следующий момент Лина вдыхала горьковатый морской бриз Моролака. Со стороны поселка, иноходью к ним подбежала совершенно седая кентавриха. Одета она была в желтую, кожаную, расшитую бисером блузу. Едва не оттоптав девушке ноги, она сгребла ее в охапку.

— Привет, деточка! – несмотря на почтенный возраст матушка Океанида обладала огромной силой, как, впрочем, и все кентавры.

Пока Лина переводила дыхание, от мощных объятий, на нее посыпался град вопросов. Лина только улыбалась, потому что даже не предполагалось, что она на них будет отвечать.

— А похудела-то как…. – жалостливо сказала Океанида, диет она принципиально не признавала. Живот сам знает, сколько ему есть, говаривала она.

От ближайшей постройки раздался тоскливый вой. Матушка Океанида нахмурилась:

— Ну вот, опять, дурак старый! Никого не подпускает, все говорит, сам! Как же сам из задней ноги-то колючку вытащит? А ненароком копыто загниет? Прямо наказание, а не муж.

— Так если он вас не подпускает, — сказала Лина – то я что сделаю?

— Вот уж не знаю, — вздохнула старая травница – думала, может, чего придумаешь? А может и подпустит тебя, он тебя любит, ты же ему как родная внучка, свои реже появляются у нас, чем ты.

Гиппориус, несмотря на пристрастие к вину, мужик был хозяйственный и их усадьба самая богатая в округе. Сейчас рыжий с сединой в гриве и на висках кентавр лежал в сарае и подвывал. При этом он прикладывался к объемной бутыли с чачей и тоскливо смотрел на заднюю правую ногу. Достать до нее руками не получалось, но через каждые четыре глотка, кентавр честно пытался, хрустя старческим позвоночником. Лина догадалась что если уговорить по-доброму, не получилось у любимой жены, то уж у нее и подавно. Поэтому не стала тратить время и щелкнула пальцами в жесте Молитвы Гипносу. Дед нежно обнял бутыль с самогоном и захрапел.

— Как ты это сделала? – удивилась Океанида. На кентавров почти не действовала магия, хотя и они сами почти ей не владели.

— Да третий контур биополя можно обойти через Хроники Акаши, только с эгрегорной защитой надо сладить полюбовно. – ответила Лина, клещами вытаскивая из копыта колючку дикой акации, та вонзилась глубоко и пришлось повозиться.

— Да, Лина, ты стала настоящим мастером. – волшебница зарумянилась, кому не будет приятна похвала учителя.

Оставив Гиппориуса храпеть в сарае, они пошли в дом и сели пить чай. За разговором время шло быстро и вот уже пора прощаться. Лина торопилась, муж не знал о ее занятиях, и девушка не спешила его в это посвящать. Зачем любимому знать, что его жена, что боится пауков и мышек, три раза была в пасти дракона и бывала в жерле работающего вулкана? Нет, муж существо слишком нежное для таких откровений, давно уже решила Лина.

Разноцветный вихрь подхватил ее и бабая. Через секунду они оказались на кухне. Лина посмотрела на часы, до прихода мужа осталось минут пять. Муж редко опаздывал, иногда это было хорошо, хотя иногда такая пунктуальность доводила волшебницу до бешенства. Девушка огляделась, на кухне был относительный порядок, а на столе уже стояли четыре блюда, накрытые крышками.

Домовой не обманул и приготовил ужин, наскоро попрощавшись он щелкнул пальцами и исчез. Лина открыла крышку первого блюда и застыла. По блюду красиво оформленные листьями салата, ползали дождевые черви. Волшебница медленно повернула голову и посмотрела на бабая. Взгляд домохозяйки не сулил ничего хорошего, и зеленый комок шерсти вжался в угол. Молча Лина подняла вторую крышку, что под ней она толком не рассмотрела, потому что в нос ударила волна вони. Бабай попытался втиснуться в мусорное ведро, а когда девушка открыла третью крышку, с отвращением глядя на зеленовато-бурую массу непонятного назначения, заскулил от страха.

— Где ты взял этого… — Лина не могла подобрать подходящего слова – этого… кулинара?

— Дык, я в Замбии был проездом, — принялся оправдываться бабай – вот там и предложили хорошего домового, с контрактом, по сходной цене….

— Замбия… — Лина потянулась за сковородой, она уже поняла что не так было в домовом, кафтан оказался пончо шамана, а домовой был черным от рождения, а не от въевшейся сажи – это в Африке?

— Вот сковородкой махать не надо! – взвизгнул бабай уворачиваясь – Я же не знал, как он готовит! Ай-я-яй!

Лина не тратила времени на разговоры, только смерть или тяжелое увечье, могло смыть позор от такого ужина. Бабай не хотел смывать свой позор кровью и трусливо бежал, и очень быстро. Иногда, чтобы не нарваться на удар, ему приходилось бежать по потолку, что хочу я вам сказать, не просто даже для бабая.

От неминуемой гибели его спас звонок в дверь. Проскочив под ногами зазевавшейся Лины, он выскочил в прихожую и активировал на стене коридора портал. Волшебница прикрыла дверь в кухню и, вздохнув, пошла встречать мужа. Придется врать, думала она. А врать она не любила. Муж зашел и с порога вручил ей букет орхидей. Аромат цветов перебил зловоние из кухни.

— Привет, лапушка! – муж широко улыбался, Лина поняла что этот букет не взятка совести, у него действительно есть повод дарить ей дорогие цветы – Можешь меня поздравить, с завтрашнего дня я главный инженер. Предлагаю отметить это в ресторане!

— Дорогой, ты просто молодец! – Лина облегченно вздохнула, все-таки и волшебницам иногда просто везет.