Распространился слух, что ди­ректора Плюху посадили.

— Говорят, зарезал собствен­ную жену перочинным ножи­ком,— сказал поэт Росланек.

— Чужие жены его не устраи­вали,— сказал Беспальчик.

— Какой Плюха? — спросила пани Соловейчик.

— Обыкновенный Плюха, — объяснил поэт Росланек.

Пани Соловейчик удивилась:

— Председатель общества опе­ки над жертвами варшавских гастрономических предприятий?

— Oн, — подтвердили мы.

— Почетный донор?! Председа­тель лиги вторичной ликвидации неграмотности детей и молодежи интеллигентного происхожде­ния?!

— Увы! — кивнул головой поэт Росланек.— Задержали его, когда он грузился в байдарку в Швиноюще.

— Говорят, при нем был чемо­дан с бриллиантами, — сказала Патошонская, — большой картон­ный чемодан.

— Я тоже об этом слышал,— оказал Беспальчик. — Только этот картон был сделан из стодолларо­вых бумажек, склеенных под прессом.

— Практичная вещь,— улыб­нулась пани Соловейчик.

— Продувная бестия.— сказал поэт Росланек. — Я слышал, что два года назад он задушил инкас­сатора, собиравшего плату за газ. У него много чего на совести.

— А эти доллары откуда? — удивилась пани Соловейчик.

— Темные дела, — объяснил Беспальчик,— был замешан в разных аферах. Ходят слухи…

В продолжение нескольких дней до нас доходили интересные под­робности из хорошо информиро­ванных кругов.

Потом о директоре Плюхе по­явилась заметка в газете. Оказы­вается, он просто проворовался.

А жаль. Так захватывающе все развивалось!