Когда на работе мне предложили съездить в командировку в Караганду, мой родной город, в котором я не был пятнадцать лет, я с радостью согласился. Пока я двое суток ехал в вагоне поезда Москва-Караганда, представлял сцены встреч с друзьями – приятелями. Сколько событий было пережито! А когда мне было тринадцать лет, родители развелись, и мы с мамой уехали из Караганды. Уезжая я не грустил, что буду жить в России, как тогда в Караганде называли РСФСР. Я радовался, что мы будем жить далеко от моего отца, буйного алкоголика, фронтовика и зека, отсидевшего пятнадцать лет в советских лагерях. От каждодневных скандалов и оскорблений моей мамы, а то и побоев.

Загрустил я позднее, когда приехали в чужой город. Мы получили ключи от квартиры (маму пригласили работать с предоставлением жилплощади), и несколько недель жили в пустой квартире, ожидая, когда прибудет контейнер с нашими вещами. Я часто выходил во двор, чтобы познакомится с ровесниками, но двор был пуст. Я тогда не знал, что все летние дни, они проводят на берегу Волги, а во дворе собираются ближе к девяти вечера, когда начинало темнеть. Ведь темнота – друг молодёжи. Но мама не разрешала мне выходить во двор после шести вечера. Тринадцатилетний подросток — как промокашка, впитает в себя любую жидкость, не разбирая. Наверно правильно поступала.

Поэтому я много читал. Книги приносила мама, она записалась в библиотеку, чтобы подбирать мне литературу. Но вечерами я тосковал по карагандинским приятелям. Они сейчас наверняка гоняют в футбол, или играют в казаки-разбойники. Мне хотелось написать им письмо, и однажды я написал. Только адрес указал своей квартиры, в которой остался жить отец. Письмо он наверняка получил. Что было дальше – я не знаю. Может в гневе порвал, а может отдал соседскому Вовке, но ответа я не получил. Но получил нагоняй от мамы, она опасалась, что отец, узнав адрес, приедет к нам. Может мириться, а может мстить.

Пока ехал, я составил программу посещений памятных мест и приятелей. Днём на заводе – командировка – это святое. А вот вечером: 48 школа; Дворец пионеров; Дворец спорта; кинотеатры Родина и Юбилейный; и длинный список имён приятелей.

В первый свободный вечер я провёл экскурсию. Здания стоят на своих местах, и совсем не изменились внешне. Жаль, что я забыл привезти с собой фотоаппарат! А вот с остальными пунктами моей программы вышел полный сбой. Разметала моих друзей-приятелей жизнь. Вовка Иванов живёт на другом конце города, работает на шахте, а в свободное время попивает горькую. Родителей навещает редко. Виталька Май уехал с родителями в Германию. Курал живёт в ауле. Витьку Штрека убили в драке. Сбышек уехал жить в Россию. И так по всем фамилиям. Даже мой отец уехал жить в Германию.

Я немного расстроился и присел на лавочку около нашего подъезда. Наверно и мы бы уехали жить в Германию, если бы не уехали из Караганды.

— Артур, это ты? – спросила меня незнакомая бабушка.
— Да, а вы кто? – спросил я, растерявшись.
— Тётя Шура, из сорок четвёртой. Вы с мамой частенько у нас отсиживались, пока твой отец хулиганил.
— Теперь вспомнил! – обрадовался я, — а Света с вами живёт?
— Ишь ты, сразу про свою невесту спросил! – улыбнулась тётя Шура.
— Да какая она мне невеста? – смутился я.
— Ничего себе, зацеловал девчонку и в кусты!

Тётя Шура была права, когда мы отсиживались в её квартире, они с моей мамой уединялись на кухне, поболтать по-женски. А меня отдавали под присмотр детей тёти Шуры: Люды, Леонида и Светы. Люда училась в институте, Леонид в техникуме, а Света в школе. Света была постарше меня, наверно на год – два. Программа развлечений у нас была стандартная. Люда укладывала меня и Свету на кровать, и предлагала вести себя как жених и невеста. Как они себя должны вести – никто из присутствующих не знал. Поэтому советы давала Люда, как самая старшая: «Ну чего вы лежите как на пляже? Артур, поцелуй невесту!» – приказывала она. Я молниеносно целовал Свету в щёку и начинал ржать вместе с Леонидом. Света краснела, а Люда её поучала: «Привыкай, девка ты красивая, вот подрастёте, и поженим вас!» Так продолжалось до тех пор, пока Света не убегала в другую комнату, прикрывая лицо ладонями.

— Да, было дело, — улыбнулся я, — а как Света живёт?
— Нормально, вышла замуж, двое детей, живут в Целинограде.
— А Люда и Леонид?
— Люда вышла замуж и уехала жить в Германию. А Леонид поехал длинный рубль зарабатывать, и сгинул на северах. Живу надеждой, что объявится. А как мама? Вышла замуж?
— Нет, живёт работой и внучкой.
— А как твою жену зовут?
— Света.
— А мужа Светы — Эдуард. Почти Артур. Забавно!
— Будете писать письмо или разговаривать по телефону со Светой, передавайте ей привет от Щекастика.
— А кто это?
— Я, меня Света так назвала, мы прощались на этой лавочке, когда мы с мамой уезжали. Она плакала, а потом поцеловала меня в щёку, впервые.
— Да, щёки у тебя были пухлые, с ямочками. Что же ты ей не писал? Наверняка она ждала.
— Не сообразил, сначала был рад, что от отца уехали, а потом скучал по приятелям. И совсем не скучал о Свете.
— Передавай привет маме, здесь многие о ней помнят. Как она бедняжка бегала и ставила уколы, чтобы денег заработать! А Свете передам привет, но не скажу от кого, пусть попробует отгадать. Прощай, Щекастик!..