Польская шляхта всегда старалась подчеркнуть свою уникальность: и внешним видом, и манерами, и статусностью. Ещё одним поводом для гордости у представителей этой касты является происхождение, а вернее отсутствие в шляхетской родословной славянских корней.

Польская элита
В XVIII веке появилась идея панславизма, которая заключалась в объединении всех славян при доминирующей роли русского царя. В Польше к ней отнеслись негативно, ведь, фактически, она означала крах надежд на польское независимое государство. Именно в это время активно проявила себя польская элита, которая выдвинула идею об особом статусе польского народа. Естественно, ни о каких точках соприкосновения с соседями-славянами не велось. Впрочем, тенденция к обособлению в Польше развивалась на протяжении веков. В XV-XVII столетиях европейские мыслители активно изучали античную литературу, стремясь в ней найти истоки своих государств и наций. Поляки не стали исключением.

Потомки сарматов
На волне национальной идентичности польский историк Ян Длугош выдвинул версию сарматизма. По его мнению, раньше территория Польши называлась Европейской Сарматией, а поляки именовались «сараматами». «Сарматскую» мысль продолжил астролог Мацей Карпига из Мехова в своём знаменитом трактате «О двух Сарматиях». В нём автор обосновывал существенное отличие поляков – потомков доблестных сарматов, от московитов, произошедших от варварского племени скифов. Идея развивалась и на протяжении следующих веков, что позволило ей превратиться в консервативный политический идеал – Шляхетскую Республику, где широкие демократические свободы доступны только для избранных. Позже шляхтичи умело вписали в него любовь к роскоши и предприимчивость.

В XVII-XVIII столетиях начинается новый виток развития сарматизма в Польше – «польский мессианизм». Данная теория строилась на том, что поляки в силу своего происхождения должны играть особую роль в судьбах мира. Речь Посполитая же представлялась «оплотом христианства, убежищем свободы и житницей Европы». С помощью историков и политиков «сарматское прошлое» стало для Польши своеобразной идеологической базой, эталоном, которому должен соответствовать идеальный шляхтич (мужественный воин, беспощадный к врагам, честный и справедливый). Отличительной особенностью польского сарматизма стало отношение к женщине.

Поляки подчёркивали, что так уважительно к представительницам прекрасного пола не относятся ни восточные славяне, ни другие соседи. По мнению историков, на особый статус женщины в шляхетской культуре повлиял миф о сарматских амазонках. Отсюда возникает и ещё одна черта шляхетского мировоззрения – высокомерие, дистанцирование и противопоставление сарматской элиты крестьянскому «быдлу» (Bydło – рабочий скот), с которым ассоциировалось в Польше славянство.

Больше не одна семья
Раскол, произошедший в славянской семье, – досадная закономерность, которая обусловлена выходом из употребления общего для всех славян праславянского языка. Польский антрополог и биоархеолог Януш Пионтек добавляет – разногласия возникли и в результате неоднородности, ведь к славянам исторически относили разные группы, населявшие Южную, Центральную и Восточную Европу. В XX веке славянофобские настроения в Польше только усилились.

«То, что мы оказались славянами – это случайность», – констатировал польский писатель Мариуш Щигел. События Второй мировой войны, 90-х годов привели к тому, что поляки начали чувствовать больше общего с жителями Великобритании и Германии, нежели с белорусами или украинцами. Это заставляет учёных в разных областях выискивать теории общих корней с кем угодно – с германцами, скандинавами, сарматами, но только не со славянами.