— А давай наперегонки до горки? – предложил он ей, предвкушая победу.

— Неа, – отказалась она, – Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.

— Струсила? Сдаешься? – подначил он ее и засмеялся обидно.

— Вот еще, – фыркнула она и рванула с места к горке.

Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.

— Говорила тебе – попадет, – бурчала она.

— Я бы тебя перегнал обязательно, – дулся он, – Ты нечестно побежала. Я не приготовился…

— А спорим, я быстрей тебя читаю? – предложил он ей.

— Хахаха, – приняла она пари, – Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее – будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.

— А если я – отдаешь мне свои яблоки всю неделю! – согласился он.

Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:

— Ну и что! Зато ты не запоминаешь, что читаешь, и пишешь медленнее. Спорим?..

— А давай поиграем, – предложил он, – Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.

— Дурак, – почему-то обиделась она.

— Слабо? – засмеялся он, – Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо.

— И ничего не слабо, – повелась она, – Тогда вот что. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.

— Само собой, – кивнул он, – А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.

— А ты мне сочинения пишешь, – хихикнула она, – Врать и сочинять – как раз рыцарское дело.

А потом он оправдывался в телефон:

— А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу…

— Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? – спросила она.

— С трудом, – ехидно ответил он, – Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?

— На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.

— Нуу… Я даже не знаю, — протянул он.

— Слабо? – подначила она.

— И ничего не слабо, – принял он предложение, – С тебя пачка сигар, кстати.

— За что? – не поняла она.

— Эскорт нынче дорог, – развел руками он.

А по дороге домой он бурчал:

— Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного. А сама по роже лупит ни за что… Влюбленные, между прочим, целоваться лезут обычно…

— Что это? – спросила она.

— Кольцо. Не очевидно разве? – промямлил он.

— Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?

— Угу. Давай в мужа и жену поиграем, – выпалил он.

— Надо подумать, – кивнула она.

— Слабо? – подначил он.

— И ничего не слабо, – протянула она — А мы не заигрываемся?

— Да разведемся если что. Делов-то, – хмыкнул он.

А потом он оправдывался:

— А откуда мне знать, как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь, еще раз попробую? Мне не слабо.

— Сыграем в родителей? – предложила она.

— Давай. В моих или в твоих? – согласился он.

— Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?

— Ого как, – задумался он, – Не слабо, конечно, но трудно, небось…

— Сдаешься? – огорчилась она.

— Не, не. Когда это я тебе сдавался? Играю, конечно, – решился он.

— Усложняем игру. Ты теперь играешь в бабушку.

— Правда? – не поверила она.

— 3900, – кивнул он, – Пацан. Слабо тебе в бабушку сыграть?

— А ты в данном случае во что играешь?

— В мужа бабушки, – засмеялся он, – Глупо мне в бабушку играть.

— В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился, – засмеялась она, – Или слабо?

— Куда я денусь-то…

Она сидела у его кровати и плакала:

— Сдаешься? Ты сдаешься что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?

— Угу. Похоже, что так, – ответил он, – Неплохо поиграли, да?

— Ты проиграл, раз сдаешься. Понял? Проиграл.

— Спорное утверждение, – улыбнулся он и умер.