Тут, наверное, следует сказать, что Киру я очень люблю и уже целых три года, с тех пор как мы вместе, пребываю в уверенности, что она — лучшее, что со мной случилось в жизни. Но после того как мы начали жить вместе, я периодически стал задыхаться (мужики меня поймут) в объятиях плюшевых зайцев, ароматных свечей, хендмейдовских пледов, а также целого свода правил, без которых успешно обходился почти тридцать лет, но теперь не мог ступить и шагу.

— Ванечка, не ешь в кровати! Тараканы заведутся.

— Не пей пиво из банки! По ним на складе крысы бегают.

— Не смотри эти дурацкие мультики! От них разжижаются мозги.

— Не делай…

— Не говори…

— Не думай…

Поэтому, когда мы с Кирой скандалили, и она, демонстративно собрав вещи, уходила к маме, я, признаться честно, вздыхал с облегчением. Во-первых, знал, что через пару дней она обязательно отойдет, мы помиримся, и все вернется на круги своя. Во-вторых… в общем, мне всегда хватало «во-первых».

В этот раз получилось так же. Мы сцепились из-за какой-то ерунды, долго выясняли, кто прав, затем перешли к громкому обсуждению того, что кто-то не умеет идти на компромиссы и вообще бронелобый, как тираннозавр. Этим кем-то по традиции оказался я, поэтому Кира ушла, хлопнув дверью и пожелав мне гореть в аду со своими принципами. Мне в этом стыдно признаваться, но первое, о чем я подумал, когда она ушла: «Ура! Целые выходные полной свободы…»

Первым делом пошел в супермаркет и затарил целую тележку продуктами, на которые Кира давно наложила санкции, — чипсы, соленые орешки, полуфабрикаты и прочий пищевой «мусор». Долго, с удовольствием выбирал пиво и ехидно улыбался, когда проходил мимо — мимо! — рядов с косметикой, бытовой химией и нижним бельем. По дороге домой предвкушал классный холостяцкий вечер на диване перед телевизором — только футбол и пиво! И никаких душещипательных сериалов и реалити-шоу, в которых вначале все друг друга ненавидят, а к концу передачи уже безумно любят. Непривычно пустая квартира встретила меня укоризненной тишиной и полной раковиной немытой посуды.

«Пускай лежит!» — строго приказал я сам себе, но затем все, же сдался и помыл. Около дивана лежали забытые Кирой теплые шерстяные носки, и я с тоской подумал: как же она без них, ведь у нее вечно мерзнут ноги?.. А спустя пару минут, от нее пришла эсэмэска: «Хоть иногда ты и бываешь редкостным засранцем, но я по тебе все равно дико скучаю». «Я по тебе тоже», — тут же ответил я. «Приехать?» — написала она. — Ну что с тобой делать, — вздохнул я, вернул пиво в холодильник и затолкал в мусорное ведро пакет с чипсами. «Конечно, детка! Мне без тебя очень плохо. С нетерпением жду!» Порою, когда она спрашивает меня, люблю ли ее, я и вправду задумываюсь над этим и тем, что оно вообще такое — любовь.

У женщин все просто: одна влюбилась и всем подружкам рассказала, как это бывает, а мы, мужчины, о таком друг с другом не говорим. В юности я думал, что это страсть, вспышка, желание обладать кем-то до судорог внизу живота. А сейчас, немного повзрослев и слегка помудрев, понимаю: настоящая любовь — когда тебе без нее плохо. Всегда — даже тогда, когда ты отчетливо понимаешь, что тебе без нее хорошо…