Искать дочь пришёл ко мне папа.

— Саша не пришла домой?! – буквально подскочил я с табурета, бледнея.

— А где она может быть, если не у тебя? – сердился отец.

— Наверное, пошла на День рождения к Косте, — сказал я. На самом деле я не был уверен, что Саша бросит меня, и пойдёт к нему. Полагал, она просто передаст подарки в школе.

— А ты почему не с ней? – спросил отец.

— Мы с ней договорились не ходить, она должна была передать подарки Косте, а после уроков домой пойти, сегодня же не пятница!

— Почему к нам не пришёл?

— Мама Мила меня не любит, я боюсь её.

— Любит она тебя, маленький дурачок! – скривился отец. – Поэтому избегает тебя, к дочке ревнует, дурочка старая!

— Не старая она совсем! – встал я на защиту красавицы Людмилы. Мне даже приятно стало от такого признания отца. Если бы не Сашенька, я влюбился бы в неё, она мне с первого взгляда понравилась.

— Молчи уж, герой-любовник! Упустил девчонку, теперь можешь забыть о ней! – и ушёл. Почему не забрал её у Кости, для меня загадка. Надо будет спросить. Может быть, на самом деле хотел, чтобы я забыл о Сашеньке, а Костику пригрозил тюрьмой, если что сделает с дочкой, кто знает? Спрошу при случае.

В общем, не поверил я сочинениям своей сестры о невинном времяпрепровождении на Дне рождения.

Скорее всего, была игра в «бутылочку», и игра на раздевание, и танцы на столе, в неглиже…

То есть, всё, что я сам бы хотел и что сам нафантазировал.

Потому что бегал за отцом, ждал, когда он выйдет с Сашей. А он вышел один, хотя пробыл там минут десять-пятнадцать. Если бы Саши там не было, вернулся бы сразу.

Я постоял под окнами, послушал музыку и весёлый смех, мне показалось, что слышу Сашеньку. Могу я отличить грубый смех пацана 17-ти лет, и детский, 13-ти летней девочки?

Почему я не зашёл?

Это было бы ещё более унизительно, особенно, если бы Сашенька не захотела уходить, всем стало бы ясно, что я её брат. Папа не сумел забрать, пришёл какой-то мелкий, вякает тут…

Или спряталась бы, в комнате Кости.

После того, как я Сашеньке, при встрече, всё высказал, она даже не стала отпираться, только сказала, что ничего у них не было. Даже поцелуев. Если бы не это, может быть, поверил бы, хотя бы части её слов.

Но сначала она даже не поняла, что случилось, я же не кричал и не топал ногами, только спросил, как провела вечер, понравилось ли с Костей спать…

Вот и рассказала, что ничего не было, хотя спали в одной комнате, слегка выпивши.

Когда отказался принять её у себя в субботу, забеспокоилась, сама меня нашла и спросила.

Я прямо ей сказал всё, что думаю о её ночёвке.

Сашенька очень сердилась на меня и плакала, а я её не утешал. Не хотел. Слёзы её мне казались насквозь фальшивыми.

Потом Сашенька пыталась найти мне замену, на моих глазах целовалась с моими одноклассниками, когда приходила меня навещать, а они не смущались, мы же сёстры! На крайний случай, брат и сестра, мы не должны ревновать друг друга.

Сашенька думала, возбудит во мне ревность. Но я уже отревновал своё, с любопытством смотрел на проделки сестры.

Одного не понимал, почему она с моими одноклассниками флиртует, а не с Костей.

Костя избегал встреч со мной, пока не наступили холода. Но об этом я уже рассказывала.

— Саша, давай уже спать. Погоди, я выключу свет, у меня сейчас ночничок есть. Смотри, зелёненький. Теперь я уже не перепутаю входную дверь со шкафом! – улыбнулся я, выключив верхний свет.

— Сашка, ты что, стесняешься меня? – удивлённо спросила сестра.

— Вдруг, ты стесняешься? Давно не виделись, ты похорошела, наверное? – я скинул шорты, и залез под одеяло, в трусах и майке. Неудобно, а что делать?

Сашенька легла рядом, обняла меня:

— Почему не раздеваешься? Холодно?

— С тобой тепло. Хочешь анекдот?

— Расскажи, — прижалась ко мне сестра.

— Муж с женой лежат в постели, слышат, кто-то стучит в дверь. Жена:

— Муж пришёл! — Муж вскочил, и спрятался в шкаф! – я повернулся к Сашеньке. Ты смотрела на меня огромными, полными слёз глазами. Потом отвернулась и замерла, чуть слышно всхлипывая.

Шахматы я всё-таки доделал!

Сергей привёз мне два больших толстых куска плексигласа, и плёнку, чтобы покрыть поверхность, предохраняя от царапин.

Я даже чмокнул его в щёчку, от чего он расчувствовался и принёс мне потом гирлянду из очень маленьких лампочек.

Позже я их встроил в доску, высверлив отверстия, получилась замечательная подсветка.

Сергей думал, я для ёлки просил, а я её – в доску!

Но всё это было уже позже, а до этого я записался в бассейн!

Девчонки долго меня уговаривали, да нельзя было мне в общественный бассейн, доктор из поликлиники не советовал, хотя признавал, что плаванье мне очень даже нужно, для развития грудной клетки.

Но в ноябре написал разрешение и сказал, прийти к нему через неделю, для профосмотра.

Девочки очень хотели, чтобы я с ними занимался, и справка у меня была на девочку, но, увидев там Сашеньку, записался к мальчикам.

Сказал, что не хочу в сплошном купальнике, лучше куплю узкие плавки, как положено в бассейне для мальчиков.

Мальчишки в группе разные были. От 10 до 14-ти лет. Старшие смеялись надо мной, хоть и беззлобно, не надо было говорить, что мне уже 13, думали, мне не больше 10-11-ти лет, потому что назвать девочкой нельзя, мылись в общем душе, а мальком – запросто.

Хотел подраться, потом решил с ребятами помладше дружить, если старшие дураки такие.

Потом подходили, просили с сестрой познакомить.

Сказал, идите да знакомьтесь, я не сводник. Дружбу ещё предлагали, но я не злопамятный. Просто зло помню, причинённое мне. Иногда слово ранит больнее ножа.

На соревнования не попал, не открылся во мне талант пловца.

И по тхэквандо не попал, пропустил много, в мелких соревнованиях не участвовал.

— Саш, ты чего плачешь? – обнял я сестру. – Всё же хорошо! А помнишь, на тебя напали?

— Помню, — сквозь слёзы согласилась Саша, — ты потом нашёл их, и… — Сашка, а это не ты ему кишки выпустил?!

— Не знаю! – весело сказал я. – Но кто-то повеселился знатно! Сашка, я наркоманов за людей не считаю, они уже в другом мире живут. Особенно те, кто на мою сестру нападают…

— Но они мне ничего не сделали! Я их отмутузила, наоборот! Еле сбежали!

— Тебе не сделали, других девчонок найдут. Помнишь, кто меня в жертву принести хотел? Если бы не я, другого бы съели. Понимаешь, они вырезали печень у живых ребят, и съедали у него на глазах! А чтобы жил, кололи чем-то. Прости, не имел права тебе говорить такое…

— Сашка, ты теперь никогда не простишь меня, да? – повернулась ко мне девочка.

— Я люблю тебя, Сашенька! – погладил я её по голове. – Сама знаешь, сестрёнка!

— Только как сестрёнка?

— А как ещё? – прижал я Сашеньку к себе. – Встретишь ты ещё свою любовь, не торопись! – Саша опять принялась потихоньку плакать.

С гнездом наркоманов и распространителей мне помог Кир, конечно. Милиция всё знала, доказательств не было, и несовершеннолетние попадались, их сразу выпускали, на руки родителям.

А Кир со своими ребятами разворошил гнездо, но тоже остановился, и попросил меня забыть об этом инциденте, будто его не было.

Я его спросил:

— Наверх идут ниточки? — и Кир грустно кивнул:

— Ты не представляешь, Серёжка, какие деньги там крутятся! Хорошо, пока подпольные, милиции разрешают работать, а если закон изменится? Страшно, Сашка! Это же всё сбывают твоим ровесникам!

— Не пойму, зачем это? Есть вино, водка, пиво, наконец!

— Тебе продадут алкоголь? Нет. А наркотик даже предложат, бесплатно причём. Привыкание быстрое, ещё не научились наркоманию лечить. Доза дорогая, тот, кто привык и мучается с похмелья, на всё идёт, может мать ограбить или прохожего убить.

— И всё это прикрывают? – не поверил я. – Но у них же свои дети есть! – Кир кивнул:

— Есть. И некоторые втянулись в это дело. Они их в Германию или в Швейцарию отправляют, на лечение, но там уже законы мягче, в Голландии скоро разрешат употреблять марихуанну, в медицинских целях! – усмехнулся мой названный папа.

— Что это такое? – не понял я.

— Конопля, — пояснил Кир, — а в Средней Азии у нас наркотики дают даже детям, чтобы крепче спали. Так-то, Сашка!

— Серёжка я…

— Тебя не понять! – весело засмеялся Кир, щекоча по рёбрам, а я смеялся, пытаясь вырваться. Кир специально искал, и не находил то, что искал, я прятал, смеясь.

— Вот кто ты сегодня?! Может быть, вы меняетесь постоянно, и дурачите старика?!

— А ты догадайся, старик! – смеялся я, прекрасно понимая, что Кир знает, с кем имеет дело, сестрёнку он боялся, никогда не позволял с ней таких вольностей, как со мной.

А тех, кто нападал на Сашеньку, не я зарезал, честно говорю. Только пальцы скрещу…

После рассказов Кира я решил для себя, поставки зависят от потребления, и виноваты в этом те, кто потребляет, то есть, наркоманы. И я их ненавидел, до некоторых пор.

Но об этом в другой раз. Наверное, тоже нельзя…

***

Как-то бежал я к Киру на тренировку, бежал, потому что Кир так приказал, чтобы разогревался перед его истязаниями.

Бежал в коротеньких девчоночьих шортиках, в яркой майке, в ушах серёжки. И вдруг слышу:

— Эй, мальчик!

Я даже с шага сбился, посмотрел, кто это меня окликнул.

Смотрю, замурзанная девчонка примерно моих лет, в казённом платье, глаза ввалились, под ними синие круги.

Таких детей я уже видел, явно уже пробовала курить косячок.

— Что надо? – грубо спросил я. Девчонка поднимает подол платья, а под ним нет трусов.

— Хочешь? – хрипло спросила она.

— Почему ты думаешь, что я мальчик? – не сразу сообразил я, что сказать.

— Вижу. Знаю, деньги есть.

— Болеешь? – прямо спросил я.

— Венерой нет, дозу надо, и долг отдать, на счётчик поставили, натурой уже не берут, новеньких привозят…

— Ты детдомовская, что ли? – понял я.

— Да. Так будешь? Я всё умею, куда хочешь. Не умеешь, научу.

— Зачем куришь? Не курила бы, не стояла бы здесь…

— Да кто нас спрашивает?! – засмеялась девочка. – В первый же день потащили к мальчишкам, там быстро разобрались, что я ещё девочка! Была… Потом «утешили» чаем. Оказывается, был на травах, привыкла быстро, потом курили при мне, дали попробовать и стало легко и приятно, сама к мальчикам полезла. Вот так хорошие девочки становятся шлюхами. Так будешь или нет? Не будешь, хоть денег дай! Нас постоянно школьный врач проверяет, не бойся!

«Школьный врач проверяет», зацепилось в голове.

— С собой нет, — сказал я, — видишь, даже карманов нет. Пошли со мной, там разберёмся.

Привёл её к своему названному отцу.

— Сашка, ты совсем сдурел?! – шипел он на меня. Я не оправдывался, только смотрел ему в глаза.

— Сам привёл, сам отмывай! И стирай её барахло сам! Потом я тобой займусь!

Ванна у Кира была просто зашторена занавеской, в общей большой комнате, я привёл за руку туда девчонку и заставил раздеться.

— Я мылась на прошлой неделе! – пыталась сопротивляться она, но разделась. Кроме платья у неё ничего не было, да и нечего было прикрывать.

— За двоих, со взрослым, тройная цена! – заявила она, когда засунул её в горячую воду.

— Уй! – вскрикнула она. – Горячо!

— Сиди и не возникай! – сердито сказал я, намыливая ей голову.

— Всё! Сиди, отмокай! – я выбросил её платье в тазик, залил водой.

— Эй! Мне к вечеру надо вернуться, и с деньгами! – воскликнула девчонка, — А то в жопу будут… А потом вставят пробку! И в угол, могут на всю ночь, голую, — девчонка вдруг заплакала.

Я стиснул зубы и пошёл к Киру.

— Чего тебе? – сразу понял он. – Думаешь, я не знаю, что у них творится?

— Знаешь? – удивился я. – Почему ничего не делаешь?

— Запрещено соваться в детские учреждения, — виновато проворчал мужчина.

— В этом детдоме всем руководители заправляют! – решительно сказал я.

— Тебе откуда это известно?! – разозлился Кир. – Я тоже вырос в детдоме, знаю, что к чему! И не так там всё страшно, как ты выдумываешь!

— Я не выдумываю! – закричал я. – Девчонка сказала, их постоянно осматривают, на предмет болезни! Думаешь, просто так? И волосы удаляют не для красоты. И как пацаны над ней издеваются, тоже сказала.

Кир зарычал от злости, пообещав оторваться на мне сегодня по полной.

Так я заимел ещё одну проблему.

Кир навёл порядок в детском доме, руководителей посадили даже, поставили других, проверенных, а девчонку я попросил удочерить.

— Ты хоть понимаешь, что меня неделями не бывает дома?! – ругался Кир, но девчонку не отпускал, поил какими-то отварами, выводящими наркотическую дрянь, купать заставлял меня, пока она не стала меня стесняться.

Когда к ней вернулась весёлость, былая красота, она рассказала, что её зовут не Машка, а Соня, как мою бабушку, что в детдом она попала, потому что родители погибли. Погибли очень обычно, ехали все в туристическом автобусе, попали в аварию, дочку закрыли своими телами, и она выжила.

— Лучше бы я умерла, — призналась Соня, рассказывая побелевшими губами, что ей пришлось пережить.

— Часто думала покончить с собой, но помню, как мама сказала перед тем, как умереть: «Живи! Как бы тяжело не было!»

Кир трясся над ней, а меня мучил тренировками. Я даже стал его ревновать к Соне, а как меня к ней ревновала Сашенька! Думал, убьёт! Особенно, когда узнала, что девочка была проституткой.

Так что, не все ребята сами подсаживаются на наркоту, их тупо заставляют или обманом дают попробовать, бесплатно, а когда они начинают болеть, заставляют отдавать деньги и за «бесплатные» дозы.

Оказывается, клей БФ тоже можно нюхать, и растворитель опьяняет.

Взрослых наркоманов у нас не встретишь, их сразу сажают, а на детей это не распространяется, их пытаются лечить, или, как в случае с Соней, делают на них деньги.

Но я не могу об этом писать, потому что у нас этого, как бы нет и не было.

А Сашенька думала, что я её променял на Соню, потому стал к ней холодно относиться.

На самом деле Соня тоже стала мне названой сестрой, насчёт секса у нас разговор был, я боялся, что она привыкла, будет где-то искать, на стороне.

На это она сказала, что «этого дерьма наелась на всю жизнь», попросила не упоминать при ней бранные слова, а то вздрагивает от них, и начинает дрожать.

— Думаешь, Саша, со мной занимались любовью? – с горечью говорила она. – Меня насиловали! Только старались, чтобы синяков не оставалось. Знаешь, можно подушкой придушить, можно что-то в задницу вставить, в угол поставить, на горох или гречку, сна лишить. Потом будешь сама готова всё сделать, лишь бы дали поспать!