Это было давно… Далеко…

Тогда французский город Марсель проживал свои лучшие дни. Находясь на самом юге страны, он обвил берег Средиземного моря. Старый порт был самой первой остановкой богатых купцов разных рас и национальностей. Они добирались до самого Парижа. Разумеется, первой остановке доставались лучшие товары.

Но Марсель был вратами не только в Средиземное море. Великий Шёлковый путь начинался в далёкой Азии и, пронизывая город, шёл дальше на запад. В то время местные не удивлялись никому: ни чернокожему африканцу, ни суровому варягу, ни воинственному монголу. Город изобиловал богатством, роскошью, достатком. Он искрился жизнью. Именно здесь, всему назло, всё и произошло.

***

Одни говорят, началом катастрофы стала крыса с одного из кораблей. Другие — хворый путник из далёкой страны. Но это уже давно перестало иметь значение.

В один солнечный день к городскому лекарю принесли человека, всего покрытого гниющими язвами. Он еле говорил. И постоянно содрогался в безумных приступах кашля, кровавого, разрывающего внутренности.

На следующий день заболел лекарь и все, кто притрагивался к больному. А через шесть дней хворал уже почти весь Марсель. Хворал — сказано мягко. Он был повержен и вырезан. Без войны и врагов.

Кучи гниющих тел завалили улицы города. Те, кто спасался от заразы за закрытыми дверями своих домов, так там и гибли. Сюда уже никто не приезжал. Дороги из города тоже не было. Смерть костлявой рукой прошлась по этому месту и, положив начало жатве, не собиралась останавливаться. Она забирала новых людей каждый день. И, казалось, не будет этому конца. Так выглядит чумное поветрие.

***

Губернатор города Генрих Капет давно знал очень многое об этой смертельной эпидемии. Как из старых книг, так и по рассказам чужестранцев. Из всего известного ему особенно выделялся тот факт, что от чумы нет лекарства, и целые города опустошались, когда ветер начинал разносить заразу. Но даже такое бедствие не бесконечно — его можно переждать. Как холодный осенний ливень. Как ураганный ветер, налетевший совершенно внезапно. Достаточно только укрыться и не высовываться из убежища. Генрих хотел в это верить.

На четвёртый день, когда известия о первых мертвецах, погибших от неизвестной страшной болезни, стали расползаться по городу, губернатор предпринял все меры, на которые только был способен.

Самые богатые и знатные люди, элита города, были приглашены в огромную местную ратушу. Кроме них, были пропущены лишь слуги и стража. После ворота затворили, и уже никому не было хода внутрь.

Не пожелав пригласить простых горожан, он, видимо, хотел оградиться от болезни. Жуткой погибели, что уже укрепилась в городе и запускала свои лапы всё дальше и дальше. Но, не учёл он лишь одно… Разве Смерти нужен пригласительный билет?

***

Шёл день за днем. Богачи проводили их в празднике и веселье, совершенно не подозревая об ужасе, творящемся снаружи. Гниющими трупами были завалены широкие улицы и дороги. Небо посерело от дыма пожаров и костров. Живые уже не пытались бежать, стаскивали мертвецов в кучи и жгли. Таскали и жгли. А после валились замертво сами. И всё это время слышали весёлый смех и музыку со стороны городской ратуши.

А Смерти всё было мало.

***

В самый разгар одного из множества балов, устраиваемых губернатором, случилось нечто, к чему эти люди были неготовы.

Музыканты, не переставая играть, подбирали мелодию под настроение толпы. Шуты, факиры, жонглёры трудились без устали, дабы развлечь разгорячённую публику. В тот момент резкий и грубый удар эхом прокатился по громадному залу и охладил пыл веселящихся. Вместе с этим, заставил их озираться в поисках источника звука. Неожиданно прозвучал ещё один удар. Затем ещё и ещё. Каждый следующий был сильнее предыдущего. Скоро стало ясно: долбились в дверь. Снаружи.

Со всех сторон начал доносится вой и приглушённый колокольный звон. Вскоре на смену им пришли крики тысяч и тысяч людей. Мужские, женские, детские. Крики боли, страданий и скорби. Бить в дверь не переставали, но теперь делали это с такой неистовой злостью, что кровь стыла в жилах.

Последний удар был самым чудовищным. Ворота под этой неизвестной силой завыли, затрещали. Но выстояли. И в один момент всё стихло.

— Вот видите, господа, мы здесь в полной безопасности! — вскрикнул Генрих, довольно улыбаясь. — Время продолжить наше веселье!..

Музыка заиграла. После секундного промедления мужчины закружили дам в танце.

Лишь в душе одного молодого стражника остался осадок. Он всматривался в тощий долговязый силуэт через неприкрытое оконное стекло и искренне жалел, что не остался вне этих стен. Силуэт кивнул в сторону балкона. Парень отправился туда, не задумываясь ни на мгновение.

***

Поднявшись на второй этаж, он стал отдирать доски и деревянные плитки, коими была заколочена дверь на балкон. Силуэт был уже там — стражник видел его через стекло двери. Но прихваченная парнем лучина создавала на поверхности стекла яркие блики, из-за чего подробнее рассмотреть странную фигуру было невозможно. Лишь пристальный взгляд немигающих глаз он чувствовал отчётливо. Чем больше было отодрано досок, тем довольнее и плотояднее становился взгляд.

Последняя преграда рухнула, дверь распахнулась — и они оказались лицом к лицу. Он, живой человек, и существо, что когда-то было человеком. Но что от него осталось? Кожу пронизывали кровоточащие язвы, на голове сохранилась лишь пара прядей седых волос, нос почти полностью выгнил и теперь выглядел, как сочащаяся гноем дыра.

Мертвец раскрыл безгубый рот и прохрипел:

— Не бойся, я не самое ужасное из того, что ты можешь здесь увидеть… — он сделал взмах рукой и окинул улицы города.

Стражник не сдвинулся с места. И так знал, что зрелище не из приятных.

— Едва ли ты хотел бы оказаться там, — живой мертвец криво усмехнулся. — Как и все вы, люди. Но так надо. Это закон. Ибо сегодня моя очередь кормить Её…

Он замолкнул, ожидая вопросов. Но парень ничего не сказал.

— Вы нарушители. Исключение из правила. И Она недовольна вашим самоуправством. Я не смог пробиться силой, но ты, по-моему, способен мне помочь… — выцвевшие жёлтые глаза трупа лукаво блеснули. — А заодно и себе, разумеется.

Стражник непонимающе нахмурился и отважился спросить:

— Ты хочешь, чтобы я впустил тебя?

— Нет, я уже достаточно насытился. Ты должен впустить Её, — он резко схватил руку парня и крепко сжал. — Просто будь внутри, и Она всё сделает сама.

Парень не без труда выдернул руку из липких пальцев. Он понял, в какой ситуации оказался. И размышлял, как же ему поступить.

— Почему я должен помогать убить этих людей? Брать на душу грех?

Труп разразился хриплым хохотом.

— Потому что ты уже болен. И это единственный шанс выйти живым из города.

Мертвец взобрался на перила. После нечто прошептал и прыгнул вниз.

До парня слова дошли лишь через несколько мгновений: «Когда полная луна коснётся центра неба, жди неизбежного…»

Он невольно вздрогнул и перевёл взгляд на руку, за которую держался мертвец. На тыльной стороне ладони кровоточила чумная язва.

***

Время шло. Богачи перепробовали многое и в стенах городской ратуши им становилось скучно. Но и Генрих Капет был достаточно дальновиден.

— А теперь бал-маскарад, господа! — торжественно проговорил губернатор, выйдя в самый центр зала. Кроме обшитого золотой тканью смокинга, на лице его красовалась маска. Роскошная и дорогая. — Огромное множество костюмов приготовлено в задней комнате. И все они ваши!

Толпа с криками восторга бросилась к нарядам. Лишь молодой стражник, замерев, стоял на своём посту. И смотрел в окно. Полная луна поднималась над горизонтом.

***

Прекрасные принцессы и феи, пастушки и королевы танцевали с элегантными сатирами и императорами, арлекинами и королями. Лица закрыты масками и практически всегда неузнаваемы. Тем более таинственным выглядит бал.

Маскарад продолжался, богачи веселились. Полная луна тем временем пересекла центр ночного небосвода и застыла, будто жуткий предвестник чего-то. Стражник нервно вздохнул и пробежал глазами по залу. Среди танцующих пар неподвижно стояла фигура, укутанная в тёмный балахон. На голову её накинут капюшон. В покрытых перчатками руках сверкала кривая и безобразная коса.

Странный человек стоял к парню спиной. Поэтому тот подался вперёд, дабы удостовериться, что всё сделал правильно и эта бесконечная ночь, наконец, закончится. Подойдя вплотную к фигуре, стражник решительно тронул её за руку. Та обернулась. Стражник убрал руку за спину и опустил глаза, приготовившись выслушивать претензии — перед ним стояла жена какого-то очередного вельможи. Она лишь пренебрежительно фыркнула и ушла в поисках кавалера. Стражник в недоумении покосился в окно. Полная луна нисколько не сдвинулась со своей позиции.

***

Зараза прошла по руке ещё дальше, несколько новых язв взбухли и жутко гноились. Рукав стеганки пропитался бурой кровью. Внутри всё горело, горло протирал шершавый ком. Стражник решил откашляться в каморке, дабы не пугать людей.

В тёмной, тесной комнатке он долго содрогался в кровавых приступах кашля. И с каждым мгновением парень всё больше и больше понимал одну вещь: времени осталось мало.

Когда стражник уже вышел из каморки в более-менее удовлетворительном состоянии, костлявая рука опустилась на его больное плечо. Оно мгновенно оледенело, конечность почти потеряла чувствительность. Уже поворачивая голову, парень передумал это делать. Некоторые вещи порой должны быть скрыты от глаз смертных.

— Ты хорошо справился, человек, — этот голос был больше похож на дикую смесь из тысяч разных звуков. — Больше твоя помощь не требуется. Но я всегда выполняю обещания.

Она подалась вперёд и встала напротив стражника. Одета была в длинный чёрный плащ, голову окутывал платок. Довершала наряд маска, описание которой стражник изредка видел в учебниках по медицине: «… цельная кожа, облегающая лицо, к переносице складывается в подобие клюва, в котором находятся ароматные травы и фильтраторы воздуха…» Сейчас это выглядит куда более жутко, чем представлялось тогда.

Она взяла стражника за руку. Тот почувствовал, будто его ладонь сжимает массивный кусок льда.
— Чумной доктор?.. — парень всё же осмелился спросить.

— Я представляюсь людям в разных обличиях. Чаще всего это образы. Образы, связанные со смертью этих людей, — Она лукаво усмехнулась. — Вы, люди, любите фантазировать, я лишь подстраиваюсь под это.

Рука его к тому времени оледенела полностью.

— Как оттает, ты будешь здоров.

— Почему вы дарите мне жизнь?..

Она мгновенно разразилась хохотом. Смех тысяч разных людей раснёсся по ратуше.

— Дарю жизнь? Как же ты наивен и глуп, — Смерть плавно повернулась и неспешной походкой подалась в зал. — Я лишь не даю тебе умереть. Сегодня…

***

Стражник незаметно выбрался из ратуши и укрепил ворота снаружи. Плотно закрытые окна приглушали, но не могли скрыть дикие вопли боли и ужаса. Смерть нашла туда вход и теперь жестоко покарает нарушителей. Нарушителей законов этого мира. Лишь его Она решила пощадить. Только долго ли будет действовать милость Смерти?

Но это сейчас не важно. Сейчас стражник удалялся всё дальше и дальше от ратуши и старался не думать ни о чём. Его рука давно оттаяла и была полностью здорова…

***

На чёрном покрывале неба вовсю пылают звёзды. Бледная луна медленно двигается к центру неба. В небольшой, но уютной лачуге не желают гаснуть огни. В камине трещат горящие дрова, а рядом, в объятиях пламени сидел седой старик и дюжина его внуков.

Мужчина откашлялся и продолжил прерванную историю:

— … позже он нашёл прекрасную девушку, построил домик… они жили долго и счастливо.

— Прекрасный конец! — кричали восторженные дети. Сказки старика были в меру мрачными, но всегда поучительным и интересными. И порой правдивыми.

Огонь в камине потух, дети заснули в своих постелях. Мужчина взглянул в окно и тяжело вздохнул — полнолуние. Ночной предвестник оставался в том же месте, что и семь часов назад. В самом центре небосвода.

На плечо старика легла костлявая рука. Кожу обожгло холодом.

— Здравствуй снова, человек, — тот же безумный хор из тысячи голосов раздался позади, только лишь их стало больше.

— Я ждал тебя. Каждый день своей жизни я не забывал, кто и почему мне её отдал…

Смерть не убрала руку с плеча.

— Ты помог мне. Можно сказать, сделал хорошее дело. И этим заслужил свои годы, — сзади послышался смешок. — Вижу, ты не зря тратил отпущенное время.

— Мои дети — самое дорогое, что у меня есть. К их воспитанию я приложил все силы. Теперь они выросли и едва ли во мне нуждаются.

— Может ли это значить, — Её голоса приобрели лукавые оттенки, — что тебя уже ничего не держит в этом мире?

Старик немного подумал и тяжело вздохнул.

— Всё так… — голос его стал решительнее. — Только можно вопрос?

— Конечно.

— От чего я умру?..

Смерть разразилась жутким хохотом тысячи голосов.

— Старость, человек. Коварная и неотвратимая старость.

Мужчина сбросил с себя ледяную руку и обернулся. Передним стояла старуха. Старуха с косой. Мгновение — и он упал замертво.

Смерть наклонилась над мертвецом и ладонью прикрыла его ослабевшие веки.

— Я справедлива, человек. Жестока, но справедлива.