Октябрь.

Конец октября.

Практически конец осени.

Начинается предзимье.

– Ты любишь октябрь?

– Нет!

– И я не люблю.

– Почему?

– Он отнимает у нас надежду на то, что лето может еще вернутся, вернуться в пестром женском, или, как правильно, в бабьем сарафане. И нужно готовиться к зиме. А почему ты его не любишь?

– Я учился в школе, в десятом классе, хотя в октябре мне уже было восемнадцать лет. Да, да! Так бывает! Мы жили вдвоем с мамой, и ее зарплата была самой минимальной, которую могли платить в то время. А она, не мама, девушка, жила в ста километрах от меня. Мы с ней переписывались. Переписывались, не отвечая друг другу на письма, а просто писали письма каждый день. И мы договорились, что в октябре я приеду. Мама мне давала каждый день по двадцать копеек в школу. На мороженное или на булочку с чаем. Выходило где-то пять рублей в месяц. Смешно? А это была десятая часть маминой зарплаты. Билет на электричке, плюс билеты на автобус мне обошлись бы в два рубля семьдесят копеек в оба конца. И я собирал эти двадцать копеек. Я знал, как тяжело у мамы всегда с деньгами, поэтому не посмел бы оплатить мою поездку из семейного бюджета. Я ей даже сказать о свей поездке не решился, она бы расстроилась, что вместо мороженного или булочки я коплю деньги. Но был еще совхоз и картошка, на которую посылали школьников. А это две недели. А в совхозе на картофельном поле не купишь булочку или мороженное, значит и эти двадцать копеек не к чему. Лучше бутерброд. Ну я все равно набрал. Даже еще два лишних рубля вышло. На мороженное. На газировку. Друг дал мне куртку и ботинки. Мои уж больно не презентабельны были. Осенний парк. Холодная скамейка. Постоянно убегающие от меня ее глаза. Желтая листва под ногами, и желтенькое колечко на ее пальце. А потом она ушла. Был октябрь. За что мне его любить?