Теперь я знаю, что хорошая няня — наподобие Мэри Поппинс, такой же сказочный и нереальный персонаж, как фея-крестная…

Бытует мнение, что с рождением ребенка жизнь женщины переходит в новую плоскость, образно напоминающую глотающего собственный хвост удава.

То есть, проще говоря, замкнутый круг из всех этих пеленок — распашонок-погремушек и прочей ерунды, занимающей материнский мозг двадцать четыре часа в сутки.

Я так боялась с головой пропасть в этих зыбучих песках, что еще до родов решила: как только детенышу исполнится год, вернусь на работу.

• Во-первых, чтобы не потерять квалификацию и хватку, которые особенно важны в наше время, когда на пятки наступают вчерашние индиго, окончившие престижные университеты.
• Во-вторых, чтобы обеспечить ребенку состоявшуюся и самореализованную мать, которая не будет взращивать в нем свои комплексы, и воплощать свои же несбывшиеся мечты.

Поэтому, когда Вадимке исполнилось полтора года, и он уже несколько месяцев был на искусственном вскармливании, мы с мужем решили найти няню.

Так началось наше бесконечное путешествие, которому однозначно обзавидовался бы любой Чичиков, несмотря на то, что наши «мертвые души» были живее всех живых.

— А где же ваша новая помощница? — спросила меня соседка Нина Матвеевна, когда я, галопом проскакав несколько кругов по детской площадке за моим гиперактивным сынишкой, устало опустилась рядом с ней на скамейку

— Ой, не сыпьте соль на рану, — расстроено отмахнулась я. — Еще немного, и сойду с ума. Иногда мне уже грешным делом начинает казаться: а может быть, это со мной что-то не так? Ведь странно, что ни одна хорошая няня нам не подошла, как вы считаете?

— В жизни много странностей, и не все они означают, что что-то не так именно с вами, — улыбнувшись, сказала Нина Матвеевна. — Вы мне расскажите, а я уж решу, в ком дело — в нянях или вас.

— Вы никуда не торопитесь? Это длинная история, — предупредила я.

Нина Матвеевна развела руками: куда, мол, мне торопиться!

— Ну, тогда слушайте…

Хорошая няня — история из жизни

Самой первой у нас была Мария Степановна. Мы нашли ее через агентство, у нее была куча рекомендаций, медицинское и педагогическое образование и повадки железной леди.

Но тогда мне казалось, что нашему разбалованному родительской любовью Вадиму как раз и нужна строгая хорошая няня — такая, которая, в отличие от мягкосердечных нас, сможет научить его словам «нет» и «нельзя».

В ее обязанности входил уход за ребенком, поддержание в порядке детской и приготовление Вадимкиной еды. Первые дни я не могла нарадоваться на новую няню: возвращаясь, домой, находила идеальный порядок в комнате и на кухне, а мой гиперактивный малыш, который и десяти минут не мог усидеть на одном месте, тихонечко рисовал, правда, после ухода Марии Степановны опять начинал носиться по всей квартире, как смерч.

Первый тревожный звоночек прозвенел однажды в выходные, когда, играя с сыном в детской, я вдруг заметила, что он перестал возиться с игрушками, которые раньше были разбросаны по всей квартире, словно после цунами, а теперь аккуратными рядами пылились на полках. Меня это удивило.

— Нет, — строго покачал головой Вадим, когда я предложила ему построить из конструктора дом и поселить в нем все игрушки. — Нельзя брать. Няня будет ругать, — объяснил он на своем языке и сделал жест, наверняка позаимствованный у Марии Степановны: больно шлепнул меня ладошкой по рукам.

— А нечего разбрасывать по всей квартире, — четко озвучила свою позицию Мария Степановна, когда я поинтересовалась, правда ли, что она запрещает моему сыну играть с игрушками.— Мне, чай, не двадцать лет, чтобы ползать под кроватями да тумбочками и собирать его конструкторы.

Я попыталась донести до нее, что ребенку необходимо играть, чтобы развивать моторику, мышление и воображение, с чем хорошая няня Мария Степановна вроде бы согласилась, однако каждый вечер, возвращаясь, домой, я опять находила идеальный порядок на полках с игрушками…

Обсудив с мужем нянины минусы, мы решили с ней распрощаться…

Вторая хорошая няня была в топе другого агентства, которое нам посоветовали друзья, нашедшие с его помощью просто чумовую, по их словам, няню для своих близнецов. Раиса Павловна была как Mercedes среди машин, как Apple среди гаджетов — и стоила почти так же.

Но деньги — не главное, когда вопрос стоит о твоем ребенке. И первые недели я мирилась бы с ее зарплатой, которая была почти как моя, и с приторным запахом ее духов, от которого потом приходилось проветривать всю квартиру, и даже с тем, что, уронив пустышку на пол, она могла поднять, облизать ее и дать ребенку.

Но потом начало твориться что-то совсем уж непонятное. Как-то я попросила, чтобы хорошая няня не использовала при готовке Вадимкиной еды майонез, томатную пасту и приправы, так как это вредно для здоровья маленького ребенка.

Раиса Павловна отказалась, заявив, что так готовить не будет, потому что это будет невкусно. Просить, убеждать и спорить пришлось несколько дней. На аргумент «в конце концов, это мой ребенок» хорошая няня отчего-то обижалась.

Спустя некоторое время я заметила, что она подкармливает Вадима каждый раз, когда тот хнычет или капризничает, на корню ломая весь его режим питания — а ведь смесь не грудное молоко, ею легко можно перекормить ребенка, сделав его толстяком.

«Хорошо, исправим»,— говорила Раиса Павловна, но на следующий день я опять видела сынишку с перманентной бутылочкой у рта. В конце концов, я сдалась — мне просто надоело сражаться с чужой женщиной за то, как я должна воспитывать и растить сына.

— Да ну их к черту, эти агентства, — расстроился Валера, когда пришлось искать няню в третий раз. — Бешеные деньги платишь за услуги, потом бешеные деньги платишь няне, а в итоге оказывается, что все псу под хвост.

— Пфу под хфост, — деловито согласился с ним Вадимка.

— Так-то оно так, — растерянно покивала я. — Но что, же нам делать?

— Пойдем другим путем, — улыбнулся муж. — Ведь у нас куча знакомых, а у них — куча других знакомых. Так неужели среди этой массы людей мы не найдем подходящего человека?

— О’кей, — согласилась я и села за ноутбук писать слезные посты в Facebook.

Так у нас появилась хорошая няня Лиза — она была двоюродной племянницей троюродной тетки моей подруги или что-то вроде того. Девушка училась на заочном и была не против подзаработать.

Лиза показалась мне не мне не слишком компетентной, но Вадим с первого, же дня влюбился в новую няню, впервые даже пробудив во мне материнскую ревность, в одинаковой пропорции смешанную с осторожной радостью по поводу того, что мы наконец нашли хорошую няню.

Сынишка души не чаял в Лизе — радостно встречал ее по утрам и неохотно отпускал в конце дня. И все было бы замечательно, если бы я не узнала, в чем причина такой внезапной любви. Оказалось, Лиза водила малыша обедать в «Макдоналдс», разрешала ему не спать днем, и сердобольные мамаши с детской площадки наперебой рассказывали, как пару дней назад она едва не потеряла Вадимку, убежавшего с площадки, пока хорошая няня была чем-то очень занята в своем смартфоне.

Так мы снова пришли к тому, с чего начали. А мой шеф уже второй раз неоднозначно намекнул, что я и так слишком часто отпрашиваюсь с работы…

— Да уж, — понимающе покачала головой Нина Матвеевна, — не везет тебе с нянями, Мариночка. Но ты не унывай, детка. Нужный человек обязательно найдется, и ты это больше почувствуешь, чем поймешь.

Она ободряюще накрыла мою руку своей ладонью с тонкими пальцами и голубоватыми прожилками вен, и я почему-то вспомнила, что рассказывали соседи о нелегкой судьбе Нины Матвеевны. Она рано потеряла мужа, оставшись совсем одна, и несколько лет спустя взяла из детдома девочку лет шести — замечательного жизнерадостного ребенка.

Когда девочке было девять, она упала на школьном дворе, играя с одноклассниками в снежки, и ударилась головой об обледеневшую ступеньку — приехавшая пять минут спустя «скорая» зафиксировала мгновенную смерть от поражения мозга осколком черепа.

С тех пор Нина Матвеевна жила одна. Часто встречаясь с ней во дворе, я поражалась жизнелюбию и стойкости этой женщины: как можно было остаться при здравом рассудке и сохранить доброту души, претерпев столько горя?..

— Валера, ты не будешь против, если я приглашу в воскресенье на ужин нашу соседку Нину Матвеевну? — спросила я вечером того же дня мужа.

— Нет, с чего бы, — пожал плечами муж.— Только по какому поводу?

— Да так, без повода… Просто мне ее безумно жалко, — со вздохом призналась. — Представь, каждый вечер проводить в одиночестве у телевизора… Я бы, наверное, двинулась умом. А она… Замечательная женщина. Спокойная, добрая…

— Мне тоже так кажется, — согласился муж. — Короче, зови…

В воскресенье, пока Валера гулял с сыном, я приготовила фаршированную рыбу и запеченные овощи, а потом поднялась двумя этажами выше и постучала в двери Нины Матвеевны.

— Мариночка? — удивилась, увидев меня, соседка. — Что-то случилось?

— Можно сказать и так, — рассмеялась в ответ. — Я сегодня в кои-то веки нашла время приготовить ужин, и мы с Валерой хотели бы пригласить вас к нам в гости… Вы не заняты? Сегодня Вадимке исполняется полтора годика, так что у нас маленький семейный праздник, — на ходу придумала я.

— Ой, я так рада! — радостно всплеснула руками Нина Матвеевна. — И спасибо за приглашение. Заходи, Мариночка, я сейчас оденусь и спущусь вместе с тобой.

Я зашла в квартиру, удивляясь тому, что она совершенно не соответствовала моим ожиданиям. Почему-то представляла полутемные комнаты со стойким старческим запасом нафталина, а оказалась в уютной блещущей чистотой квартире с ажурными салфетками на полочках с книгами и многочисленными фотографиями, висящими на стене в большой комнате.

С них на меня строго смотрел высокий статный мужчина в военном кителе, и улыбалась голубоглазая светловолосая девчушка в школьной форме…

Мое сердце тоскливо сжилось, к горлу подступил горький комок, но я вдруг поняла — Нина Матвеевна отнюдь не была одна. С ней вместе жили воспоминания о замечательных людях, когда-то окружавших и любивших ее, ушедших, возможно, из жизни, но уж точно не из ее сердца.

Когда мы спустились вниз, муж с Вадимчиком уже вернулись с прогулки.

— Что-то лапки совсем холодные. Как ледышки… Надо было пораньше домой идти, а не ждать, пока ребенок совсем замерзнет.

— Ничего это нормально, — сказала вдруг Нина Матвеевна, потрогав ручки Вадима. — Они должны быть холодные. Это говорит о том, что у ребенка нормально работает механизм защиты и терморегуляции.

«Съела?» — муж сделал мне ехидную рожицу за плечом соседки.

— Нина Матвеевна, а откуда вы столько знаете? — с улыбкой спросила я.

— Ох, мне ли не знать! — отмахнулась она. — Тридцать лет на «скорой» проработала. Видала такое, что историй на целую жизнь хватит…

— Расскажите что-нибудь, — попросил соседку Валера, падкий на всякие жизненные анекдоты.

— Валер, ну давай хоть накормим гостью сперва, — резонно заметила я.

И уже за столом, угостившись моей фирменной рыбкой, Нина Матвеевна принялась «подтчевать» нас с мужем байками со времен работы на «неотложке».

— Звонит нам как-то новоиспеченная мамаша и бьется в истерике: у ребенка, говорит, провал в голове! Мы через весь город мчимся, заходим, осматриваем малыша и сообщаем мамаше, что провал в голове — у нее, а у ребенка это называется родничок…

А еще как-то ночью поступает вызов, дежурный записывает: инородное тело в голове. Едем мы и гадаем, что это может быть: топор, что ли, кто-то кому-то в голову всадил? Приезжаем, смотрим — в квартире гулянка полным ходом.

Мужчина надел на голову чугунный горшок и не может снять. Ушные раковины завернулись и отекли. Лили мы туда масло и простое, и вазелиновое — все без толку. В конце концов, отвезли бедолагу в нейрохирургию. Как матерился нейрохирург — надо было слышать…

Валера смеялся, смахивая с глаз слезы, я смотрела на него и думала о том, что сейчас, такой беззаботный и без очков, он чертовски похож на самого себя почти десятилетней давности, когда я впервые встретила его в университетской библиотеке…

А потом внезапно заметила, что все это время наш неугомонный Вадимка как приклеенный сидит на коленях у Нины Матвеевны и ловит каждое ее слово.

— Мариночка, давай я помогу тебе убрать со стола, — после ужина предложила мне соседка, но Валера остановил ее: идите, мол, отдыхайте в гостиную, мы с посудой сами справимся.

А когда спустя двадцать минут мы возвратились к гостье, то нашли ее одну.

— А где Вадимка? — удивилась я.

— Я его уже спать уложила, — спокойно ответила Нина Матвеевна, как будто уложить нашего сына, устраивающего перед сном получасовые истерики, — обычное дело. — Даже сказку не дослушал. Видно, умаялся…

— Вот бы нам такую няню, — размечталась я, уже лежа в постели.— И аккуратная, и адекватная, и бывший врач…

— И с чувством юмора все в порядке, — добавил муж. — Насмешила до слез.

— Это точно… А ты видел, как сегодня сидел у нее на руках Вадимка? Ну, чисто ангелочек! И уснул без крика… Никогда с ним такого не было.

— А почему бы ее не спросить, не возьмется ли она присматривать за Вадимом, — внезапно предложил Валера.

— Может быть, и согласится. Пенсия, небось, небольшая, да и скучно ей целыми днями одной… На следующий день я пошла к Нине Матвеевне с предложением.

— Да ты что, Мариночка?! — замахала та руками.— Я, конечно, маленьких безумно люблю, но у меня ведь совсем нет опыта с детьми…

— Но у вас, же была дочка, — несмело напомнила ей.

— И я не углядела за ней, — печально сказала Нина Матвеевна, глянув на фотографию на стене.

— Это был несчастный случай, — твердо сказала я. — Как мать, я понимаю вас. Но вам себя не в чем винить.

Так у нас появилась хорошая няня Нина Матвеевна — наша четвертая и, надеюсь, последняя попытка. С каждым днем, замечая, как растет и меняется мой малыш, я наблюдаю еще одну перемену — как молодеет и расцветает рядом с ним Нина Матвеевна, ставшая не только добрым ангелом-хранителем моего сына, но и членом нашей семьи.

— Могу профессионально заявить: найти хорошую няню так же сложно, как хорошего мужа, — однажды сказала я Валере, прижимаясь к нему в постели после сложного рабочего дня, и даже в темноте почувствовала, как он нахмурился. Поэтому поспешила продолжить:

— До сих пор не понимаю, как мне так чертовски повезло и с первым, и со вторым!