ОСКОЛКИ
Продлись, продлись, очарованье…

Кто о чём, а я опять о книгах. Хорошо ли, плохо ли, но так меня воспитали, с этим я выросла и живу. И сегодня хочу рассказать почти волшебную историю. Ещё бы, ведь и книжка эта — сама настоящая сказка.

И да, как и положено в рождественской сказке, в этот день за окном падал снег. Декабрьский снег. Это был первый настоящий снегопад той зимой. Крупные хлопья торжественно и тихо ложились на всё пространство за окном.

Мы договорились с Олькой, что пойдём вечером кататься на санках, позаимствуем у кого-нибудь из соседских детишек. Свои-то уже давно сломали или отдали кому-то. Ну, а если не найдём, то просто постряхиваем друг на друга снег с веток. Любимое занятие…

А пока вечер ещё не наступил, я достала из портфеля потрёпанную тоненькую книжку, которую мне торжественно вручил кто-то из одноклассников. Почему-то в классе считали, что я люблю английский и знаю его, что, конечно, было не так.

Обложки у книги уже не было. Лишь на титульном листе был нарисован чей-то памятник. Oscar Wilde «The Happy Prince» прочла я. Рассказ был адаптирован, но я чётко понимала, что без словаря я его не осилю. Достала толстый мюллеровский словарь, положила рядом и уткнулась в английские буквы.

Сначала было тяжковато, я бесконечно отвлекалась на перевод слов, а потом, к своему удивлению, которое пришло уже после, я увлеклась и просто запоем читала. Я читала сказку о несчастном счастливом принце и его помощнице ласточке. О замерзающей белошвейке, голодном студенте и босом мальчике со спичками.

О добре и зле, о щедрости и жадности, о счастье и несчастье. Талант писателя, несмотря на адаптированный вариант, натурально захватил меня. Редко так бывает, но бывает.

…Резкий дверной звонок вернул меня в действительность. О, Олька пришла! Сейчас я ей расскажу, какую прелесть я только что прочитала. И я, торопливо натягивая на себя теплые вещи, начала взахлёб пересказывать ей Уайльда:

— А ласточка ему говорит: если я сейчас полечу к голодному студенту, то не успею долететь в тёплый Египет. Сама замёрзну…

Я вынырнула из горловины свитера и увидела недоумевающие Олькины глаза.

— Ты чего? Ерунду какую-то рассказываешь: принцы, памятники, ласточки…

— Но ведь они же погибли… за людей… А эти толстые бюргеры их на помойку выкинули… — я ещё пыталась что-то возразить, как-то объяснить, но уже поняла: бесполезно, не смогу.

Ушло очарование. Не смогла я передать то волшебство слов, красивую их вязь, глубокий смысл… «Он сказал. Она полетела. Мальчик плакал…» Всё кондово, не интересно. Может, это потому, что я пыталась передать английский текст русскими словами? Да нет, не потому. Просто я не Оскар Уайльд. Не дано…

— Пошли, сказочница, я на втором этаже санки видела. Позаимствуем на часок.

Я немного погрустила, но сугроб снега, рухнувший с помощью недрогнувшей Олькиной руки с ветки прямо мне на голову, быстро вернул мне хорошее настроение.

… И вот прошло много-много лет. Правда, много. Наверное, лет тридцать. Поздним вечером я смотрела передачу «Школа злословия». Две очаровательные «змеиные головушки» Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова в очередной раз пытали какого-то гостя. Диалоги сменялись монологами, они рассуждали, смеялись, спорили, и вдруг!.. Татьяна Толстая начинает рассказывать забавную историю из своей юности. Про сказку Оскара Уайльда «Счастливый принц». Она совершенно моими словами рассказывала, под каким впечатлением она была от этой книжки и как пыталась поделиться своим открытием с кем-то из друзей. Как её не понимали, пожимали плечами и отшучивались…

— Так не бывает, — ошарашено думала я. – Не бывает таких совпадений. Чуть ли не в одно и то же время две очень далёкие друг от друга девочки испытали абсолютно одинаковые эмоции, одинаково прониклись очарованием слова и не смогли, не сумели передать его другим. Вот где оно, волшебство…

И я машинально повернула голову к окну, посмотреть, не идёт ли снег?