Когда мы с любимой выбирали квартиру, не имея на руках ровным счётом ни копейки (слово — «ипотека», которым позже будут пугать детей — на тот момент не предвещало ровным счётом ни чего плохого), у нас были варианты: либо 1-комнатная в сравнительной новостройке, либо двухкомнатная в «народной стройке». Народная стройка, это такие двухэтажные дома, которые строились на заре Советской власти с целью быстрого решения жилищной проблемы (да, были времена, когда власть занималась таким, не свойственным ей делом). Любимая выбрала второй вариант, несмотря на мои протесты. Доводы, вроде «там же все коммуникации давно сгнили» были вежливо проигнорированы, а когда она увидела высокие потолки, все сомнения окончательно отпали. Выбор пал на двушку на втором этаже неплохо сохранившегося двухэтажного дома 1948 года постройки. И стали мы жить-поживать и добра наживать…

Первый тревожный звонок прозвенел спустя полгода, когда мы чуть не залили соседей снизу из насквозь проржавевших труб отопления. Пришлось поменять трубы. Естественно мне – я же мастер на все руки, хули… Спустя ещё полгода пришлось поменять и водопровод. А потом мы на несколько лет увязли в липком и топком болоте, именуемом в простонародий «ремонт». Точнее увяз в нём я, поскольку моя любимая как всегда выбрала себе роль руководителя и идейного вдохновителя проекта. И самое интересное ждало нас (меня) впереди. Но немного предыстории.

На протяжении последних 20 лет с периодичностью 1 раз в пару месяцев в доме напрочь засорялась канализация. Причиной тому могло быть что угодно – нечаянно смытая в унитаз тряпка, отколовшийся кусок сгнившей канализационной трубы и просто серьёзная какашка, рождённая с похмелья и после длительного запора. И тогда по дому с выпученными глазами, по брови вымазанные говном, бегали жители первого этажа и кричали, чтобы ни кто не пользовался канализацией. И мы переставали пользоваться до приезда аварийки с пьяными сантехниками, которые ныряли в колодец и прочищали канализацию через задний проход. Но до приезда этой самой аварийки проходило некоторое время. Иногда пара дней. И вот этот момент был самым неприятным ибо помыться можно было у родителей, питаться в столовой, писать за углом у забора, но не срать в течении 2 дней было очень трудно. И по этому мы тихонечко срали. А когда снизу в поисках виновного прибегали перемазанные говном соседи, мы делали округлые глаза и говорили, что это не мы, шо же это, как же это, и «а хто ето сдееелал???!» Так, собственно, говорили не только мы, а все жители второго этажа, которые наверняка тоже срали втихаря, поскольку глаза у них были такие же удивлённые. И вот я стал замечать, что один сосед снизу не прибегает никогда. Мне стало интересно – почему? Либо его квартиру не заливает, либо ему похуй. И тогда я напросился к нему в гости, не забыв прихватить с собой пару во блин. После четвёртой кружки пива он сознался, что давным-давно поменял у себя канализацию и сделал её независимой от общих катаклизмов. Решение пришло мгновенно. Нужно отсоединиться от общего стояка и врезаться к нему. Ударили по рукам.

Надо ли говорить, что эта гламурная работа вагоном щебёнки свалилась на мои хрупкие плечи. Я даже представить себе не мог, что значит разобрать старые чугунные трубы, отлитые в 1948 году на Уральском канализационном заводе. Трубы настолько прикипели друг другу за 60 с лишним лет, что обычным способом отсоединить их было невозможно. Только разбивать. К счастью это было не так сложно, учитывая их ветхость и гнилое состояние. И вот, разбив все трубы в своей квартире я добрался до главного стояка. Оставалось разбить последнее колено, после чего заткнуть раструб пробкой, тем самым навсегда отгородившись от общества и став своего рода изгоем. И вот тут боги, которые с интересом наблюдали за моей вознёй всё это время, отвлеклись и я не заметил как потерял их благословение. Под ударами молотка последнее колено разлетелось на куски и все осколки вместе со штукатуркой общим весом килограммов 5 провалились в канализацию. Мысль о том, что только что я оставил без возможности посрать 8 квартир меня не то чтобы не вдохновила, но как-то не обрадовала. Выяснив, в какой квартире находится отверстие для прочистки канализации я робко нажал на звонок. На пороге появилась тётя. Сбивчиво объяснив ей, что я только что смыл в унитазе очень важную для меня вещь, я попросил у неё разрешения воспользоваться её дыркой. «Да пожалуйста» – сделала она похуистически снисходительный жест. Прочитав молитву богу Фекалию я полез в дырку…

Стенки старых чугунных канализационных труб изнутри обрастают толстым слоем желеобразной гадости, налипшей там за годы советской власти. При этом эта гадость ужасно воняет и ещё не известно, какие там живут микроорганизмы. И вот всё это великолепие мне предстояло вынуть своими белыми рученьками (про перчатки я как-то не вспомнил) и вёдрами вытаскать на помойку. Пыхтя и чертыхаясь я принялся за дело, недобрым словом вспоминая того гомосексуалиста, который придумал чугун, говно, высокие потолки и ипотеку. Через 2 часа, закончив работу, весь в зловонной жиже я поблагодарил тётю и удалился с чувством величайшей гордости. Моя репутация была спасена. Но главное – ни кто из жителей дома так и не узнал, что они были практически на грани фекальной катастрофы.

Через час, собрав хитрую головоломку из новых пластиковых труб я блаженно восседал на унитазе и думал – как все-таки непредсказуема жизнь: ты можешь быть по уши в говне, но при этом чувствовать себя гордым за спасённое человечество. Наверное именно с таким чувством гордости каждый вечер засыпают герои говна и пара, имя которым — сантехники…