Заехал вечером к товарищу, он в своём доме живёт. Посидели, попили чайку, а когда жёны удалились общаться в комнату, он поднялся и кратко сказал:

— Пошли.

Пришли мы в сарай, что стоит у него во дворе. Справа были навалены свежие берёзовые дрова, а слева шли полки с различной утварью и припасами, которыми можно было прокормить небольшую африканскую деревню. Товарищ подошёл к полке, на которой стояла батарея разномастных полторашных бутылок, величаво кивнул на них и торжественно произнёс:

— Яблочный сидр!

— Да ты что! – удивился я и присмотрелся получше. Внутри бутылок была какая-то загадочная мутная субстанция, а ближе ко дну лежал толстый слой осадка.

— Настоящий, газированный, — подтвердил он, — сам давил, тут только яблоки и сахару семь кило.

Затем он снял с полки одну из бутылок, с этикеткой лимонада «Ах!», и бережно передал мне со словами «не благодари».

Я кивнул и не поблагодарил, между близкими друзьями это было лишнее. А подарить полтораху настоящего газированного сидра, как вы понимаете, можно только близкому другу.

Дома я осознал, что совершенно не знаю из чего пьют яблочный сидр. Достав на всякий случай высокие стаканы, я с шипением открыл бутылку и по столовой разнёсся волнующий яблочный аромат. Сидр к этому времени уже полностью взболтался и приобрёл ровный тёмно-бурый цвет. Супруга, с подозрением понюхав пузырящуюся жидкость, пробовать его наотрез отказалась и ушла спать.

С первого же глотка я понял, что значит выражение вкус знакомый с детства. Точнее говоря, с ранней юности. Сразу вспомнились покер и «тыща» за гаражами, и сигареты «Прима» и трёхлитровая банка по кругу, когда на несмелый вопрос чем закусить, все хором орут — так, вон, на стенке хуй висит! А после мучительное утреннее похмелье, жуткая рвота в туалете и пренеприятный разговор с родителями.

В общем, путешествие во времени пошло настолько хорошо, что после первого стакана я сходу налил себе второй и, погрустив с ним ещё полчаса, отправился спать.

Но, увы, на этом история не закончилась, ибо жизнь как всегда оказалась богаче.

Ночью со смены в кофейне, где она официантит в каникулы, вернулась дочка. Обычно, когда она работает допоздна, мы ей что-нибудь оставляем на столе, кусок дыни, банан или какую-нибудь булку.

В этот раз на столе она обнаружила полбутылки лимонада «Ах!».

Недолго думая, она тоже налила себе кружку и, крякнув, залпом выпила.

Очнулся я от звука телевизора, что орал на полную громкость. Дочка сидела в столовой на диване и довольно улыбалась:

— А моё второе тату, — гордо доложила она, — вчера сфотографировали трое.

После чего пьяно хихикнула и, плашмя откинувшись на диван, мгновенно заснула в позе витрувианского человека.

Сообразив, что случилось непоправимое, я налил себе ещё полстакана псевдолимонада и одним глотком выпив, снова пошёл спать.

Разборки начались с самого утра.

— Как ты мог напоить ребёнка этой брагой? — сердито вопрошала супруга. — Ты понимаешь, что ты алкоголик, причём социально опасный, ты ведь ещё и дочь втягиваешь!

Я молчал как в плену у индейцев.

— Это точно, — печально подтвердила дочка, — втягивает. Я даже раньше думала, что в аэропорту на рейс каждого пассажира отдельно вызывают.

— Почему? — робко поинтересовался я.

— Да потому что ты всегда бухаешь в кафе до последнего, пока нашу фамилию не объявят!

Через полчаса, прочитав множество нотаций и надавав мне кучу невыполнимых заданий, они наконец куда-то ушли. Ещё через полчаса позвонил товарищ:

— Ну, как, сидр пробовал?

— Пробовал, — вздохнул я, — только это, конечно, не сидр.

— А чего, — забеспокоился он, — семь кило сахару…

— Это не сидр — снова повторил я, — это… это у тебя по меньшей мере кальвадос получился. Ремарк такой пил.

— Ремарк? — обрадовался он, — а, знаешь, что, а ты давай прямо сейчас ко мне, у меня же ещё и бурбон есть! Тоже сам делал…

Я снова вздохнул, но подумав, начал одеваться. Когда ещё отведаешь настоящего бурбона. Тем более, что в случае нового семейного насилия я всегда могу убежать из дому и стать моряком.