Сегодня расскажу Вам странности происходящие со мной за последнее время. все истории на сто процентов правдивы. Начнем с небольшого описания моей жизни. Живу я в своей квартире, которая досталась мне после смерти дедушки, мамы и бабушки, квартира двушка. В одной комнате живем мы с мужем и собаками, другую снимет семейная пара, в общем ничего необычного, но только тогда, когда в квартире есть еще люди кроме меня. Странности начинаются в тот момент, когда дома кто либо отсутствует (хоть один из трех человек помимо меня). Так вот, теперь о странностях: первое, что я заметила это “наполненость” дома, то есть когда как я уже сказала, если дома отсутствует хотя бы один из 3 человек не считая меня, в квартире становится пусто (наверное многие из Вас ощущали это чувство когда чего то не хватает). Но это лишь малая часть. Вторая странность: вещи пропадают или лежат не там где должны. Иногда пропадают деньги, на это счет с моим квартирантом (он тогда один жил еще) приключилось две истории о которых я знаю и если одну из них я могу объяснить присутствием постороннего человека, то вторую я объяснить не могу. Так же и у меня, когда то давно, года 4 назад у меня пропало золотое кольцо моего бывшего мужа, а через пол года и мое, но это я еще могу объяснить, а вот то что сейчас пропадают небольшие суммы, по 100 рублей, я обьяснить не могу точно и я уверена что это не кража на все сто процентов (проверяла). Следующая странность, которая меня уже больше пугает это непонятные отражения в зеркале которые я вижу боковым зрением сидя на кухне за компьютером, причем они происходят в любое время суток. Далее одна из необъяснимых вещей это кот или кошка которого не одна я видела тем же боковым зрением, при чем видят ее или его только девушки находящиеся в моем доме. Сейчас будет несколько историй о непонятной и необъяснимой странности. Несколько раз, когда я оставалась дома одна я явно ощущала или слышала бабушку, которая на тот момент уже умерла. История первая: четыре года назад я пошла в магазин, а вернувшись домой машинально сказала “Я дома”, в ответ на это я услышала: “Проходи, рыбонька, обед готов” и я не придала этому значения так как не привыкла еще к смерти бабули, но когда осознала это, то меня схватил страх на пару минут, хоть обед себе я приготовила и сама, но вкус у него был точно такой же как “у бабушкиного обеда”. Хмммм, странно не правда ли? История номер два, которая происходила не раз: лежала я в ванне, грелась, дома была одна точно (но один раз дома был муж, спал в комнате), собаки были заперты, вдруг слышу шарканье ногами как когда то ходила бабушка и звук отрывающейся двери в комнату квартирантов (там когда то жила бабуля), мне стало не по себе еще и от того, что прям за дверью в ванну кто то стоял ( я слышала дыхание). Ничего, со временем привыкла. Чуть страшнее мне стало, когда несколько бывших квартирантов, рассказали, что чувствовали на себе тяжелый взгляд ночью и слышали непонятные звуки, а один из них, поведал мне о том, что просыпался среди ночи несколько раз на протяжении трех дней от того, что его кто то тянул за ноги с кровати. Ну и самая страшная на мой взгляд история, даже истории это когда двери открываются сами по себе, хотя сквозняка не было или свет который мы выключаем вдруг оказывется включен, к примеру эта: когда я уходила на прогулку, я точно знала что дверь комнаты квартирантов плотно закрыта и даже сквозняк ее не откроет, но когда я вернулась, я обнаружила ее нараспашку открытой и ведь такое было ни раз и не два, а уж когда двери открываются в твоем присутствии это вообще жесть, причем только в той части где находится комната квартирантов и туалет с ванной. Были еще такие истории, как непонятные звуки на кухне (звуки упавшей вилки/тарелки/бутылки), или странный лай собак (при том, что звуков вообще не было), а так же взгляды псов в одну точку или по периметру перемещения чего то невидимого, то что в мою комнату не может зайти странная сущность которую я ни раз замечала в зеркало стенки (знаете советские такие шкафы с зеркалами), оно выглядывало через закрытую дверь (непонятное лицо). В общем верить мне или нет. это Ваше дело, но лично я больше не остаюсь одна дома когда стемнеет, либо включаю везде свет и не сплю до рассвета. А у Вас были когда нибудь подобные ситуации? Если да, то с удовольствием послушаю, а затем и выложу с Вашего позволения в группу, буду рада Вашим историям. пишите в лс.

Часть 1

Выложил это на другом ресурсе, там посоветовали разместить мои воспоминания по этому адресу. Все нижеизложенное — чистая правда.

Разные имена носило это прекрасное заведение, но в памяти рожденных в СССР оно укоренилось как ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий), или наркологический диспансер. Трудился я там в конце девяностых — начале нулевых.

90-е годы — это был самый разгар наркомании. Попадали к нам наркоманы от 12 (!) до 90 лет. Иногда целыми семейными подрядами. Цыганские семьи не удивляли вообще никого.

Первым делом за поступившего берется приемный покой. Пациента опрашивают (если он может говорить), замеряют вес, рост, температуру, давление, проверяют на педикулез (вши) и отправляют в жуткого вида помещения — ванную. Там моют как вонючих бомжей, так и школьниц, которых родители поймали на «травке» и притащили «лечиться».

Если пациент в силах ходить, за ним приходит кто-нибудь из персонала того отделения, в которое он был распределен. С этого момента антураж убогой больнички начинает меняться на тюремный. Длинные коридоры, множество дверей, решеток, решетчатых калиток, недобрые окрики персонала…

По прибытию в отделение происходит процедура обыска, ощупывание швов, и конечно же, заглядывание в задницу. У женщин заглядывают еще кое-куда. Заставляем голым задом поприседать в коридоре, где пациент открыт взглядам всего отделения. И с этого момента вновь прибывший не только не сможет выйти на улицу по собственному желанию, но даже покурить не пойдёт, или в туалет.

Вы возмутились? А вот успокойтесь. Если поступившего тщательно не осмотреть, эти фокусники могут пронести невообразимое количество наркотиков в естественных складках своего тела. А на нашей совести будет несколько смертей от передозировки.

Как и в тюрьме, у нас есть множество «рецидивистов», которые проходят курс лечения далеко не по первому разу. Вы думаете, что если наркоман идет в наркологичку по собственному желанию, то он «мощь-пацан» и вообще охренительный борец со своим недугом? А вот нет! Наркоманы приходят сами в это заточение только для того, чтобы переломаться. Когда ломки закончатся, наркомана снова будет «торкать» маленькая доза, за сравнительно небольшие деньги. Когда он снова нагонит слоновью дозу — он снова придет к нам, если до этого не помрет.

Итак, ведем новенького не в обычную палату, а в волшебную. Зверинец. Кунсткамера. Палата интенсивной терапии. Эдакая недореанимация. Там свой пост. Находиться там надо круглосуточно, в составе двух человек минимум. Клиента раздеваем догола, кладем на обшитый клеенкой матрац, даем две простыни. Подушки запрещены. В туалет — только в сопровождении. Курить нельзя. Прием пищи — прямо в койках. Лежачих и привязанных кормим сами, иногда насильно. Вязки — главнейшая вещь в этом помещении. Стоит только клиенту «поплыть», как они становятся его лучшими друзьями на ближайшую неделю.

Почему такая строгость и постоянный контроль? Когда алкоголик перестает пить после длительного запоя, через несколько дней к нему приходит «белочка». Не всегда, но как правило. И мы сидим, ждем. И всегда дожидаемся.

Палата большая, на 20 коек, и всегда полная. И с каждой койки — свой концерт. У этого цыгане и собаки пришли, второй по батарее тихонько стучит, чертиков выгоняет. Третий залез на оконные решетки и с криком «тут летают души умерших детей» сверзился вниз. Не дай бог прозевать приход «белочки», потом будешь получать по полной за то, что у тебя пациенты травмированы. Тихих дурачков мало, почти все орут. К вечеру от бреда, ора, запаха испражнений начинает накрывать и тебя.

— Доктор, у вас колибри на плече!

— Да-да, хорошо. Но это вроде воробей.

С попытками отшутиться начинаешь разговаривать с ними на равных.

Ночь — самое тяжелое время. Активизируются все психозы, без исключения. Кто во что горазд. Слипаются глаза у дежурного, и под эту какофонию он отрубается. А в это время бывший уже пять дней в адекватном состоянии парень срывается с кровати и отвязывает самого буйного. Вот так, без причины, по наитию. И тощий, трясущийся, безумный наркоман вновь лезет по решеткам, просачивается через небольшой зазор и летит с четвертого этажа.

В яблоневом саду, разбившись под окнами наркологии, лежит труп. На нем нет царапин, нет переломов, целая голова. Вот только внутри на куски разлетелись остатки печени, как потом скажут на вскрытии.

Его несут обратно туда, откуда он так хотел вырваться, по тем же бетонным пролетам, где каждая щель заварена решетками. По коридорам проходных отделений, где покачают вслед головой, а потом забудут, да и примутся за старое местные обитатели.

Слишком жарко, опасно оставлять в тепле тело человека, который начал гнить уже при жизни. Его оставляют на одном из лестничных пролетов, где до утра он будет смотреть незакрытыми глазами в осыпающуюся побелку потолка, пугая своим видом мимо проходящих медсестричек.

В женском отделении ждет еще один труп, но пока еще живой. Она уже не первый месяц лежит в «кунсткамере». Совершенно безумная, истощенная. От длительного лежания у нее образовываются дичайшие пролежни, переходящие в сквозные гнойные дыры. Копчик, колени-локти, места выпирания тазовых костей, затылок — все это смердящие ямы. Через пару часов она составит компанию неудавшемуся беглецу.

Утром на главном крыльце рыдает мужчина, бьется в истерике женщина — родители. У женщины, видимо, не оказалось близких.

Мы садимся в «буханку», куда уже погрузили тело наркомана. Едем в морг. Скидываем с носилок труп на бетонную полку, под потолком раздается звук упавшей доски.

Не доезжая до диспансера, слышим мат дежурного врача. Поступила мерзкая на вид алкашка, на руке грязный гипс.

— Когда наложен гипс?

— Не помню. Года два, наверное.

Врач снимает гипс, оттуда падают белые опарыши.

— Помните Ольку? Выписали неделю назад из женского.

— Помним.

— Так померла от передоза, на трассе, в машине под мужиком.

Ей не было и пятнадцати лет…

Снова поднимаемся к себе в отделение. Через мужское отделение идет на обед колонна женщин.

— По правой стороне, б**!

Это опять кто-то пытается заговорить, а то и забежать в палату к мужикам.

Чаще всего попытки побега происходят на пути в столовую. В трусах и в сорочке, зимой, им всё равно. Сносят конвой в белых халатах и бегут. А ловить надо. Прохожие не помогают никогда. И дай бог, если они не сопротивляются при поимке. Тут все как в тюрьме, вполне можешь получить в бок заточку из ложки.

Раньше позволяли свидания, теперь запретили. Слишком много возможностей для контрабанды. Девушка, поцеловав своего парня, передала изо рта в рот «чуток» героина. И это далеко не единичный случай.

Теперь берем только «передачи», тщательно проверяем, читаем записки, строго наказываем за неожиданные находки и неправильные тексты.

Иногда из «кунсткамеры» попадаются целые алмазы. Все отделения ходили смотреть на барышню неполных 30 килограмм, которая проснулась после запоя с бомжами в подвале, а никого нет, и дверь заперта. Криков никто не слышал, сидела она там почти два месяца.

Кстати, оголенными костями и смердящими язвами не удивить никого.

Бьют ли пациентов? Бьют. Но просто так — никогда, слишком страшно им уподобиться. Чаще из самообороны. Страшно подумать, что было бы с моей головой, если бы я растерялся, когда очередной «белочник» схватил бутылку физраствора и пытался ею меня прибить.

Как-то раз меня чуть не настигла смерть от удушья, когда 150 килограмм живого веса швырнуло меня на панцирную сетку кровати и увалилось сверху.

Через пару дней я еле вынул его из петли в туалете. Ржавый бачок времен Наполеона умудрился это выдержать.

Верить нельзя никому. Вообще. Никогда. Нельзя за чистую монету принимать слезливые истории о бедной маме, которая не видела сыночка много лет. Скорее всего эта «мама» пришла, чтобы по-свойски «подбодрить» своего «сыночка».

Самое распространенное наказание — перевод с общего режима обратно в интенсивную терапию. Ну и все прилагающееся: нужные лекарства, вязки, отсутствие передач, записок, табака и т. д.

Порядки на общем режиме — очередной частью, если хотите. Пока полноценно все не получается написать, времени не хватает.

Часть 2

Когда в палате интенсивной терапии пациент наконец перебесится и отойдет от «белочки» (благодаря фильму «Кавказская пленница» вы знаете её научное название — алкогольный делирий или Delirium tremens — это на латыни), то его переводят на общий режим.

Палаты, как и в большинстве психбольниц — без дверей. Свет не выключается никогда. Все попытки занавесить лампу газеткой — жестоко караются.

Но пациентам там намного привольнее. Можно разжиться кипятком, можно своими ножками сходить на обед, что уже целое событие после недель постоянного лежания в одном помещении. Можно получать передачи, самостоятельно ходить в туалет, курить и носить одежду. Женщинам краситься не разрешается, но уже сам факт, что они пытаются следить за собой радует.

Как и в рассказах про СИЗО, здесь бытуют похожие нравы. Да и многие наши постояльцы уже прошли через тюрьмы.

Дороги — на нитках затягиваются или спускаются запрещенные предметы или малявы, поэтому нам надо постоянно обходить палаты и следить, чтобы никто не висел на оконных решетках. Пакет на веревке называется «конем». Особо бесстрашные или новенькие пытаются даже поговорить/поорать с соседями или пришедшими корешами, стоящими под окнами. Их тоже выдворяем.

Так же дороги прокладываются во время походов на обед. Либо просто украдкой стараются поменяться/передать что-либо, либо присматривают трещины в стенах, коробки с пожарными брандспойтами и т.д. и стараются сныкать там что-либо. После ухода колонны обитатели проходного отделения бегут с секретному месту и извлекают письма и прочие ништяки.

Валюта — та же самая, что и в тюрьме. Чай, сигареты, сахар-конфеты. Этим расплачиваются за все услуги. Откупиться от очереди помывки полов (свои палаты пациенты должны мыть сами), кому-то что-то постирать, ну и так далее.

Один предприимчивый гражданин из отделения на втором этаже замутил нехилый бизнес (первый этаж вообще ахтунг). Он убедил одного полного дурачка ходить с ним по ночам в туалет, где через оконные решетки заставил … отсасывать херы каких то пацанов, уже в обговоренное время висящих на решетках второго этажа снаружи, с уже приготовленными оголенными хуями. Не палился он достаточно долго. Делал вид, что водит ущербного в туалет, ибо мочился и срал он под себя, типа доброе дело делал, ага. Не задерживался там надолго и все процедуры проводил в исключительной тишине.

Когда просекли, сбивали этих педиков кирпичами, весело было, когда они с криком съхуяривались со второго этажа со спущенными штанами.

Когда слежка за всем была достаточно надежной, и веществ затянуть было неоткуда, то пили ребятки, естественно, чефир. Из забродившего варенья или сахара пытались сделать что-то алкогольное. Частенько на батареях мы находили эту бурду.

Без стукачей дело тоже не обходилось, за кусок масла сдадут все нычки, дороги, припрятанный самогон, самопальные розетки, схроны и т.д. А иногда и бесплатно, так, ради искусства.

Но мы тоже иногда проявляли лояльность, если более-менее адекватный человек просил передать корешу из другого отделения коробочек заварки или сигарет, то обычно не отказывали. Хотя чай тоже был запрещен.

Кроме стукачей и отрицал (были и такие, которые после интенсивки и вязок перестают быть таковыми), существовали и что-то вроде «мужиков». Вели себя прилично, помогали персоналу в уборке, в укладке буйных, ну и прочих работах, следили за собой. Таких, собственно, и быстрее выписали.

Конечно же были и «чушпаны». Деградирующие личности, воняющие мочой, говном, потом. Со вшами, венерическими заболевания и прочей гадостью. Женщин видеть в таком состоянии еще ужаснее. Дефилирует себе такая по отделению в сорочке, а сзади засохшие такие пятнища от менструации. Трехмесячной давности.

Приволокли, помню, бабищу в 130 кг, в запое была год. И ни разу за это время не мылась. Когда ей ляхи раздвинули … В общем, я съебался в ужасе, а перед персоналом женского отделения теперь преклоняюсь.

Одна сотрудница страдала от ЖКБ, был очередной приступ, сидит зеленая вся, а коллектив бросить вообще никак, психозы пачками поступают. Ей пять кубов обезболивающего по вене впаяли и она продолжала работать. А кто не в курсе, делать при камнях в желчном это категорически запрещено, но срочно надо было заглушить боль. Потом её на скорой увезли, камень в проток пошел.

Ну, чем еще у нас клиенты занимаются …

Жрут! Без остановки и все подряд, отъедаются за все голодные запои. Наркоманы жрут еще больше, особенно сладкого, пораженная печень требует глюкозы.

У кого не идут передачи — тем хреново. Больничное жорево, сами знаете какое. А у них жор дикий открываются, такие за пачку бич-пакета и отсосать могут.

И снова про непотребство. Захожу в интенсивку, а там один тихий дурачок без вязок был, шывырялся себе на шконке, «нитки» изо рта вытаскивал. Так вот захожу я в палату, а этот кадр сидит верхом на одном из привязанных и пытается хер его обвисший себе в задний проход направить.

Я ему:

— Ах ты ж пидрила поганая, ты что творишь то, анафема!

А он смотрит на меня глазами ребенка и вкрадчиво так спрашивает:

— А что, нельзя, да?

Занавес.

Малолетки умиляли всегда. У них самые интересные романы по переписке были. Они ведь взаправду влюблялись, страдали, плакали, добивались встреч.

Заходит малява в отделение из женского, мол познакомлюсь с парнем, такая-то такая, выгляжу так-то, увлекаюсь тем-то. Вот кто социальные сети то разрабатывал, блеать))

И понесется. Знакомятся, влюбляются, краем глаза пытаются на обеде увидится, а то и за ручку подержаться, подарки шлют друг-другу. От сигареток и конфет, до шикарных комплектов постельного белья.

Выпишут если любимую — тоска у парня. За таким надо смотреть в оба, сразу ставим метку в карточку, что склонен к побегу.

А в сортирах то какие баталии из-за женщин организуются.

Там и сральня, и курилка. Десяток человек набьется и стоят вокруг срущих, общаются. По-другому не пообщаться, в палатах большие сборища не допускаются.

Ну и начнет кто-нибудь:

— Так Наташка шалава ведь, блядина последняя.

А срущий влюбленный рыцарь ему говном в рожу. Потасовка.

Говно по всем окружающим разлетелось, так всем сортиром и пиздят этого Ромео.

На вольную больничку тоже стараются съехать. Коперфильд нервно курит. Глотают ложки, зажигалки, копят таблетки, а потом жрут оптом. Поэтому на раздаче лекарств надо каждому варежку осмотреть-пощупать, ибо смертей таких тоже немало было.

Еще одни фокусники из мусора шприцы тырят ломанные. Чинят их (охуеть умельцы, чуть ли не самодельные создают) и колют себе всякую парашу куда придется.

Иногда даже спасаем.

Устал я сегодня, до следующей части, наверное последней.

Часть 3

Сейчас вспоминаю девочку, лет двадцати. Из благополучной семьи, хорошо училась, начала работать в сельской библиотеке, собсна библиотекарем. В скучный зимний вечер к ней зашел ухажер, привез из города некое вещество и угостил даму. Дама сперва отказывалась, но на уговоры поддалась. Через некоторое время молодой человек покинул возлюбленную и та осталась дорабатывать свой рабочий день. Под закрытие пришли два школьника, то ли сдать, то ли выбрать книжки. В общем, юную библиотекаршу поклинило и утром обнаружили предположительно трупы двух детей. Почему предположительно? Да потому, что были размолочены молотком. В кашу.

Потаскав по всем психушкам, через нашу в том числе, девушку признали невменяемой и отправили в Казань. В психбольницу для преступников. Место, куда более страшное, чем все тюрьмы и дурдомы вместе взятые.

И такие преступления далеко не единичны. А самоубийства — так вообще норма.

До сих пор не могу не удивляться, когда вижу потрясающую скорость деградации наркозависимых. Вроде полгода назад у нас лечилась вполне себе девушка с формами и всего лишь с легкой нервозностью. А сейчас передо мной машет обвислыми сиськами древняя старуха. Кокетливо запускает руку в бывшие когда то прекрасными волосы, которые превратились в уродливые колтуны и живут собственной жизнью. Да-да, они шевелятся. От живущих в них полчищ вшей. Напоминает клубок змей, если смотреть издалека. Так и прозвали её — «медуза-горгона».

Персонал немало страдает от разнообразной живности в отделениях. Зачастую приносят домой и вшей, и тараканов, и клопов, и прочую ебень, которая даже не известна науке. Нет-нет, честное слово, иногда из постели больного выползет ну такая сикарашка, что потом до конца смены икаешь от страха.

Само постельное белье изумительно. В гнойных, кровавых, рвотных и еще хрен знает каких разводах. Коричневое от постоянных прожарок (если желтое — то это типо новое).

Еще буйным цветом процветает воровство в палатах. Был свидетелем целого крестового похода за пряниками. Лежала у нас злобнющая толстуха, у которой всегда в достатке были пряники и сигареты. А еще у нее в достатке было мрачной паранойи, что её хотят обокрасть. И как оказалось — небезосновательной. Толстуха обожала сплетни и сцены разборок, поэтому наркоманки устроили целый театр. Две из них демонстративно поорав матом, вцепились друг другу в волосы. Остальные две, по-пластунски скользя под койками подобрались к тумбочке злобной упырихи и вынесли её подчистую)) Все это я видел лично, но не стал мешать охотницам за пряниками))

Бывает воровство ну совершенно дебильное. Молодая наркоманка, постирав свои стринги, повесила их, как водится, на батарею. Утром их не обнаружила, и подняла скандал. Не добившись справедливости, стала лично подходить к своим соседкам и задирать у них юбки, пытаясь обнаружить свою имущество. И что вы думаете? Обнаружила! На жопе восьмидесятилетней проссаной старухи. От смеха рухнули все. Громче всех ржала сама потерпевшая. И сменив гнев на милость, так и оставила этот предмет туалета старой дуре. Долго еще народ ходил и поднимал себе настроение, заглядывая под юбку этой мадам. Самой мадам это вольность была абсолютно по барабану. Она умела только жрать и срать соседям в тапки. В прямом смысле.

Я сейчас с ужасом смотрю на всякие «пацанские паблики» и нагромождение цитаток, типа «брат за брата, так за основу взято» и прочие картинки мальчишек с битами и кастетами, которые горчат неебически героические рожи. Как все это до сих пор выжило? Почему? Почему, блеать??? Через наше заведение прошли тысячи, если не миллионы подобных мелких идиотов, у которых мозги проссаны этой пацанско-криминальной лабудой. Насмотревшись американских фильмов с крутыми гангстерами, наслушавшись отечественной блатной «романтики», мальчишки начинали грабить, избивать, банчить наркотой, воображая себя ну просто сверх-мега-супер-дупер-мега-гангста. Во-первых, ни один барыга не останется чист после торговли наркотой. Рано или поздно он обязательно попробует. Во-вторых мифы о «брат за брата» развеивались за рекордно короткое время. С попавшим за решетку не оставался НИКТО и НИКОГДА! В-третьих, реальные нарковоротилы, реальные успешные криминальные элементы только посмеивались над этой глупой пехотой, попивая къянти на очередном курорте, подыскивая новых долбоебов и скармливали им очередную «уличную философию», смысл которой вы увидите на всех «пацанских пабликах».

Когда то наглые пацаны, у которых была своя «верная» свора, «бизнес» и прочие криминальные причиндалы и понты, рыдали в три ручья, сидя на вонючей койке. Оставшиеся совершенно одни, в одних трусах, с дикой ломкой и будущим сроком.

И только лишь родители, которые не разделяли интересы детей, поддерживали таких несчастных. Никто не будет любить вас так сильно, никто не будет так о вас заботиться, как ваши родители. Поверьте, я видел это тысячу раз. Ждали любимых, друзей, покровителей, но на помощь приходили только родители.

Помимо алкоголизма и наркомании в наше заведение приносят роскошные букеты из СПИДа, ВИЧа, всех видов гепатита, сифилиса и прочих ядреных ЗППП (заболеваний передающихся половом путем). Многие наркоманы уже давно знают друг друга, знают кто чем болен. И продолжают колоться с одного шприца … Им совершенно пофиг. Максимум — они его промоют водичкой из под крана перед следующим употреблением. В суровых фильмах про страшных наркоманов, которыми пугают школоту на просветработах, показывают, как колятся в локтевую вену, которую перетягивают ремнем. Херня! Надо показывать как они пробивают себе пах! Берется здоооорооовееннная (да, как йаазь) донорская игла. Нагуглите картинку, если хотите конкретики. И вот этой иголкой, с размаху, пробивается отверстие в районе детородного органа. Попадают далеко не с первого раза. Кровищщщщи, как со свиньи, льет и льет, а наркоман не сдается. Снова размахивает и снова всаживает. Наконец паховая вена пробита. В эту дыру свободно входит любая игла, что является огромной радостью для употребляющего. Ибо пробивают пах только конченные, которые сожгли себе вены абсолютно везде. Дыра в паху естественно не заживает, кровоточит, гноится, расширяется, гниет. Писька, отвались-ка! Вам смешно, а я видел.

Один экземпляр пробивать пах побоялся, а колоть было ну совершенно некуда. Товарищ попросил корешей помочь, пять человек ползали вокруг него, пытаясь найти хоть какую то венку. Безуспешно. На исходе чуть ли не десятого часа, кто-то попал. Сделал забор, и только приготовился вводить, как в комнате с грохотом обрушилась древняя хрустальная люстра и погас свет. От такого облома чел реально поехал крышей, причем очень серьезно. Сначала переломался у нас, а потом был сослан на ПМЖ в обычную дурку.

Еще встречал ребят, которые были с рождения неполноценны. Ради хохмы их сажали на иглу, и весь район потешался над дурачком в кубе. Единственные люди, которых мне было действительно жаль.

Но попадались и таланты. В основном люди искусства. Певцы, художники, музыканты. Были и золоторукие технари, это в основном из алкоголиков. С помощью отвертки и какой-то там матери могли починить, собрать, изобрести абсолютно все. Их держали на работах и не увольняли даже тогда, когда те уходили в запой. Но даже они со временем деградировали и могли только, пардон, срать по углам.

А хотите озвучу нашу зарплату? Санитарка/санитар — Менее одной тысячи рублей. Медсестра/медбрат — неполные три тысячи. Врач — чуть побольше среднего медицинского персонала рублей на 500-800. Заведующий отделением — неполные 5 тысяч. Зарплату примерно выдавали один раз в три месяца. Так задерживали.

Все судьбы пациентов проходили, как правило, по трем сценариям. 1. В девяностые, оставшись без работы, глава семейства замутил какой-то бизнес. Как водится — попал на бабки какому-то уголовному элементу. Стал пить. Пил, постепенно забивая на долги, семью, жизнь … И уже бесстрашно послал на йух всех, кому был должен. На что ему ответили, что тогда будет расплачиваться его сын. Не придав этому значения (что может выплатить подросток), батя принялся бухать дальше, утаскивая за собой в пропасть и жену. Кстати, так спивается большинство женщин. Поняв, что скандалами она ничего уже не добьется, испробовав лекарства и клиники, жена просто садится рядом с любимым и начинает квасить с ним, в надежде, что ему меньше достанется. В это время сына сажают на иглу, а дозы начинают продавать втридорога. Мол так и так, откупай сперва батины долги. Сын же уже наслушался вышесказанной блатной романтики и начинает дергать магнитолы, ходить на разборки, банчить и т.д.

2. Изначально неблагополучная семья. Все бухают и штырятся. Системы нет, все хаотично. Дети из такой клоаки совершенно безнадежны.

3. Благополучная семья. Может быть даже с хорошим достатком. А может и вообще мажоры. Любопытные, подающие надежды светлые головы … Хочется попробовать, хочется новых ощущений, хочется показаться крутым. На первые дозы деньги есть, потом кражи из дома, потом замечают родители. Выяснение, лечение в наркологии. Некоторое время ремиссия и снова срыв. Точка невозврата пройдена.

Говорят, бывших наркоманов не бывает. Это правда. Есть единицы, которые «завязали», но они всю жизнь ходят по лезвию бритвы, всю жизнь живут с ужасным гнетом и воспоминаниями о том, как все хорошо и просто под кайфом.

Подросток пробовал героин, родители вовремя подняли шум, отвезли на лечение, потом держали в изоляции, переехали в другой город, окружили вниманием. Все стало хорошо, мальчик вырос, выучился, женился. Ему было где-то за тридцать, когда он пошел со своими детьми в поликлинику. В процедурном кабинете он услышал, как звякнули шприцы об бикс. Кинув детей в больницы, он умчался искать дозу.

Ты молод и хочешь танцевать на дискотеке всю ночь? Ты чувственная творческая девушка, желающая расширить границы своего сознания? Ты стеснительный парень, а смелость тебе дают только вещества? Ты просто любопытен и считаешь, что ВСЕ В ЖИЗНИ НАДО ПОПРОБОВАТЬ???

Ну что ж …

Добро пожаловать!

Снова.

Жена решила мне изменить во сне, напившись до упаду. Я правду Вам говорю: все было реально. Только стаскивать с нее было некого! Срочно читайте рассказ!

У меня “гусиная кожа”, ей — то я и почувствовал, что давненько скрывала любимая женушка.

На 23 февраля, я нарядился, как настоящий мужчина, и мы выпили 2 бутылки виски. Что было потом…

Я ее и так, и этак, по-настоящему, по-русски.

А сам смотрю – жена уже спит и что-то бормочет. Видать, настолько пьяная, что пушкой не разбудишь. Она никогда так не “сливала”, наверное устала от дел иль от моих “толчков”.

Я помыл посуду, подмылся сам, и вернулся в нашу просторную комнату. Присел на краешек кровати, чтобы поближе рассмотреть свою красавицу-жену, от которой я без ума. Вдруг слышу – вместо Дениса

— Сережа, возьми меня, да не так быстро. Ох, ух, ты мой соколик ясный. Не дрейфь, гусенок не скоро вернется: у него опять что- то на работе не заладилось.

И опять

— Сережа, всхлипы да облизывания.

Меня всего чуть не вывернуло наизнанку. Это же настоящая спящая измена – пьяная и подлая, случайно мне Богом открытая. Я весь затрясся, вспотел и выронил из рук недопитый стакан.

В реальной жизни мы занимаемся 2 раза в неделю примерно по 4 с половиной минуты. Согласитесь, что это достаточно долго!

А она мне изменяет по-пьянке во сне и неизвестно с кем! Кто он- этот Сережа?

А я, получается, гусенок не щипанный.

Мужики, а может и Ваши жены тоже во сне изменяют?! Вы поймите, во сне – значит наяву!

Вот также напьются виски и начнут бубнить сущую правду, крутясь на ложе с чужим мужиком. Я опять покрылся гусиный кожей и меня всего затрясло.

Проснется – устрою допрос!

В былые времена Великого Союза, я и моя молодая супруга прибыли в небольшой портовый городок по распределению и, как тогда водилось, получили комнату в коммуне, как помощь молодой семье специалистов. Нашими соседями оказалась шумная семейка, состоящая из мамы, папы, бабушки и восьмилетнего сорванца, и еще одну комнату занимал герой этой истории, старичок, бывший боцман торгового флота, как его все называли — дядя Жора. Дядя Жора был очень колоритной личностью, моряк от Бога, проведший в море всю свою жизнь. Детдомовский сирота, никогда не знавший своих родителей, человек, в речи которого были только морские термины и выражения, но совершенно безобидный человек. Дядя Жора всегда был навеселе, но никогда не был пьяный, с утра до ночи копался во дворе в своем сарае, что-то плел, вязал, точил и мастерил.

Соседский парнишка был местным разбойником, предводителем уличных хулиганов, проблемой школы и грозой всей улицы. Его родители уделяли мало внимания его воспитанию, работали как каторжные в порту разнорабочими, а бабушка просто не могла в силу возраста и мягкотелости. Дядя Жора был постоянным предметом его издевательств, то они обстреливали его сарай из рогаток, то воровали инструменты, то стреляли пластилином. Пару раз закрывали его в сарае и дядя Жора ждал внутри, пока кто-то не освободит. На все эти издевательства дядя Жора никак не реагировал и лишь улыбался, пожимал плечами и говорил, мол, ничего, сам прийдет извиняться.

Однажды дядя Жора прямо посередине двора между ветвями каштана начал плести гамак. Да какой гамак, узелок к узелку, из мягкой бечевки. Местная шантрапа во главе с соседским пареньком сначала было начала мешать, как обычно, потом заинтересовались и молча смотрели, потом попросили показать как это делается. Дядя Жора, ни минуты не сомневаясь, вынес из сарая каждому по бобине веревки и начал объяснять как и что делать. В тот день загнать пацанов домой ни у кого не получилось. Через несколько дней я видел, как дядя Жора учил ребятню вязать узлы и даже проводил какие-то экзамены. Потом напольные маты, гамаки, рыбацкие сети, шкентеля и т.д. Через неделю со дворов пропали все бельевые веревки, а через месяц белье не на что было вешать во всем районе, зато в каждом дворе висели гамаки, на футбольных воротах были сетки и перед каждой квартирой лежали половики — плетеные маты. Каждый вечер паренек рассказывал и показывал уставшим родителям, что новенького дядя Жора показал, какой узел, метод укорачивание троса или новый способ плетения, но те лишь отмахивались в ответ с фразой типа поменьше бегай к этому старому алкашу.
Это все продолжалось довольно долго, пока дядя Жора не умер. Умер так, как умирают чистые душой люди, тихо и спокойно, во сне. Тело его увезли, и через несколько дней работник социальной службы принес справку, что такой-то захоронен на общественном кладбище, на участке номер такой-то. Родственников у дяди Жоры не было и очень скоро шумная соседская семейка уже обживала его комнату, как нуждающаяся в расширении жилплощади. Весь скарб дяди Жоры, а это был саквояж с парой тельняшек, белья и банкой монет, новыми жильцами был выброшен на помойку.

Парнишка соседский вырос достаточно, чтобы его родители могли, выдохнув спокойно, отдавать его в летний лагерь, что они постоянно успешно делали. В один такой период мы пришли домой после работы и увидели, что квартира полна школьников в галстуках, соседи накрывают стол, что-то в спешке готовят. Во главе стола сидит соседский парнишка, рядом девочка лет пяти с перебинтованной рукой и её родители. С другой стороны сидела классный руководитель его класса и без умолку щебетала, что он конечно заноза еще та, и что вымотал ей все нервы, но она никогда не сомневалась, что паренек с чистой душой. Все дружно жевали пирожки, наспех испеченные бабушкой, ахали и охали. Позже, отец девочки рассказал, что произошло.

Пионерский лагерь, в котором находился паренек, был на краю обрыва и время от времени пласты земли сползали вниз на пляж из-за подмыва водой. На это никто не обращал внимание и лишь переносили ограду лагеря дальше от обрыва. В тот злополучный день отряд младшей группы возвращался с моря в лагерь, девчушка по дороге отбежала в сторону к обрыву собрать цветы и в этот момент огромный пласт земли откололся и начал сползать вниз так, что девчонка осталась отрезанной от земли. Еще через мгновение часть пласта рухнула, а вторая остановилась, образовав глубокую трещину глубиной метров пять и шириной в метр-полтора. Девчонка от испуга попыталась перепрыгнуть излом и провалилась в трещину, вывихнув при этом руку. Это был шок для вожатых, поскольку никто не знал что делать, ревущий ребенок, достать нельзя, они в панике увели всех детей и побежали звать помощь, милицию, пожарных. Соседский паренек, игравший недалеко в футбол, подскочил к флагштоку, развязал троса двух флагов, умелыми движениями обвязал себя беседочным узлом, другой конец обвязал вокруг стойки забора и, взяв свободный конец другого троса, спустился медленно в расщелину. Подполз к застрявшей девочке, обвязал её спасательным узлом и подбежавшие взрослые вытащили девчонку наружу.

Я смотрел на малого во время рассказа и видел тоску в его глазах, на мой вопрос, почему он такой печальный, малый подошел ко мне и попросил поехать с ним на кладбище, где был похоронен дядя Жора. Шансов было мало найти участок, за это время ясно, что много людей похоронили там же, но всё равно в субботу я нашел в своих документах справку о смерти дяди Жоры и мы с пацаном поехали на кладбище. Конечно, нужного участка мы не нашли и сторож вообще не мог понять, зачем мы ищем могилу какого-то бомжа, но малый не растерялся, на первой же табличке со стертым номером, написал Дядя Жора, положил заранее приобретенные цветы и сказал спасибо. Дядя Жора был прав, настал тот момент, когда пацан сам к нему пришел.

Парнишка, Филатов Андрей, вырос и стал капитаном дальнего плавания, сейчас бороздит моря и управляет современным контейнеровозом. Дома его ждут жена и сын, Георгий Андреевич.

У меня была история в далекой молодости. Было мне 17 лет.

Дура дурой, конечно.) «Умри, но не давай поцелуя без любви», — это про меня.

Да и воспитывала меня прабабушка, которая окончила институт благородных девиц. Мне сейчас 53, если что. Я знаю, что столько не живут…))

А я вот пишу…

Так вот. Подруга настойчиво звала в ресторан, а я не любила туда ходить, но поддалась уговорам. Там с нами познакомились несколько парней. И после пригласили нас на квартиру, я снова не хотела, но пошла снова по настоятельной просьбе подруги. В квартире подруга быстренько уединилась с понравившимся ей парнем. А я осталась с несколькими в комнате. Они все по очереди ко мне подкатывали.

Но я гордо давала им отпор, типа: «Я не такая!» Потом один из них оказался настойчивее всех и буквально утащил меня в одну из комнат(комнат было три) Я вся такая обиженная вырвалась и стала обуваться в прихожей. Считаю, что парни были достаточно порядочны, в противном случае вряд ли я бы ушла не побеждённой!))

У меня ещё хватило характера вызывающе спросить: «А кто меня проводит?!» Но желающих не нашлось.

Вышла я глубокой ночью и побрела пешком… Машин тогда было очень мало, транспорт, тем более не ходил. Я шла и прикидывала сколько времени мне нужно будет добираться до дома. Сзади услышала шум машины. Ехал, как оказалось дальнобойщик. Он остановился возле меня и спросил: «Может подвезти?» Я с радостью и с перманентным дуризмом согласилась. Села и начала ещё рассказывать ему всю историю, чтоб объяснить, почему я так поздно, одна… Он слушал, затем я учуяла, даже несмотря на мой топографический кретинизм, что едем мы куда-то не туда. Да и потом лишь узнала, что дальнобойщицким машинам было запрещено ездить по центру города, в котором я жила…

В общем я обнаружила, что едем мы по окружной, и это совсем в другую сторону от моего дома, и даже уже пригород. Да ещё и ехали через кладбище. Тут дальнобойщик остановил машину. И начал молча меня домогаться… Я что-то плела, снова что: «Я не такая!» — И даже про свою девственность (что было правдой). А потом вырвалась и выпрыгнула из машины. А дальнобойщик после этого уехал.

И я снова «изрядно помятая, но непобеждённая» полезла через какие-то овражки на дорогу. Сзади кладбище, кругом темнота. И помню, что мне было не страшно. А вот сейчас просто ОЧЕНЬ СТРАШНО, когда вспоминаю и пишу!

А идти мне теперь надо было раза в 2, а то и в 3 дальше, чем от первоначального места!
Иду, бреду, типа турист)) и переживаю только о том, что утром в институт и хочется до этого попасть домой, чтоб вымыться и переодеться….

Добредаю примерно до того места, где меня дальнобойщик подцепил. А уже стало мало-мало светать… Едет машина милицейская. Тоже остановились. Тоже говорят: «Давай подвезём» Я иду, сил нет с ними разговаривать. А они пристали, садись, да садись. А я уже и не помню, подробностей, но села в машину. И такая дура, еду и милиционерам рассказываю свою историю про ресторан, подругу, парней, дальнобойщика, кладбище… Они помню ржали. А я помню сижу и чувствую себя героиней и чуть ли не звездой! И, вообще, никакого страха! Ну милиционеры меня быстро домчали до дома, до самого подъезда. Даже выйти помогли. Ржали и что-то говорили, чтоб я больше по ночам не ходила и в машины не садилась, даже милицейские.

Так вот, чем-то я себе девушку из рассказа напомнила. Только мне, видимо, больше повезло. Или я была такая чистая и наивная, что меня не тронули. Или такая дура дурой. Или парни порядочнее попались. Уж не знаю теперь.

С подругой потом рассорились.

А я эту историю периодически вспоминаю, и так страшно становиться задним числом. А тогда нет, вроде приключения.

Очень длинный, но содержательный пост, с прологом, эпилогом, непредсказуемой развязкой, а так же с элементами уникальной хореографии в стиле порочного фламенко.
Усаживайтесь в ложу, господа, после первого акта пьесы вам подадут сюда фин-шампань и сигары.

Пролог

Вот есть такие бабки, которых хлебом не корми, а только дай им повод с кем-то поскандалить, поорать «Позовите сюда вашего директора и принесите жалобную книгу!», и нахуярить в этой книге на каждой странице: «Возмутительно! Отвратительно! Всех уволить и расстрелять!»
Вполне вероятно, что когда-нибудь и я стану такой бабкой, но сейчас у меня пока ещё есть другие источники для получения оргазма и прочих удовольствий. И там, где у скандальных бабок безудержные веселья со сквиртами — у меня кислая рожа и уныние. Поэтому я практически никогда и нигде, ни на кого не ору и не возмущаюсь, а просто описываю потом в интернете свои субъективные внутренние ощущения. Обычно, матом. Потому что я очень неприятный субъект, с очень неприятными внутренностями.

Итак, сегодня эти мои неприятные внутренности растревожил Альфа банк.

Точнее, растревожил он их ещё неделю назад, тревожил всю неделю, а сегодня прям вот взял — и насрал мне в самую глубину и без того растревоженной анатомии.

Рассказываю.

На прошлой неделе, когда мы с Самсоновой были в Новгороде, я посеяла где-то свою альфабанковскую карту. Спохватилась часа через три. И сразу полезла в онлайн банк, чтобы её заблокировать.

Однако, фигу. Заблокировать карту мне не дали, ибо обнаружили, что в моем телефоне была смена симки.

Так-то да, год назад я перешла с Билайна на Мегафон, со своим прежним номером, и симку мне выдали новую.

Ну, ладно, бдительность — это хорошо. Тогда давайте напишем в онлайн чат, и попросим сотрудника банка заблокировать мне утерянную карту.

Написали. Прошло больше часа. А кроме сообщения «Извините, чат перегружен, ждите ответа» — ничего так оттуда мне и не пришло.

Ладно, бывает. Может, у них половина сотрудников в отпуске уже? Позвоню тогда на горячую линию.

А на горячей линии технический сбой, извините. Звоните в колл-центр для физических лиц. Но там тоже сейчас всё везде занято, так что звоните на автоответчик.
А автоответчик, голосом Димы из Яндекс навигатора, попросил четко, внятно и коротко сказать ему: что вы вообще сейчас хотите?

Конечно, я вообще сейчас хотела бы три миллиона долларов наличными, домик в Ницце, и сиськи как у Лены Берковой в молодости. Но рассказывать о своих тайных и порочных желаниях Диме из Яндекс навигатора мне как-то не хотелось. Поэтому я максимально чётко, и, кажется, даже очень внятно, сказала ему, что хочу заблокировать свою карту.

Дима помолчал, а потом ответил, что карту он мне блокировать тоже не будет, а мне теперь надо обратиться в отделение банка с паспортом.

И бросил трубку. Подлец.

Битых два часа я пыталась всеми возможными способами заблокировать собственную карту, которую в любую минуту кто-то мог уже найти, и начать гусарить за мой счёт на АлиЭкспрессе.

Нихуя таких способов не оказалось.

Но тут очень внезапно и оперативно мне наконец-то ответили в онлайн чате, и сообщили о том, что моя карта заблокирована.

И года даже ещё не прошло!

Спасибо большое, говорю. А теперь мне новую карту сделать бы, если можно.

А чо нет-то, отвечают, сделаем. 290 рублей перевыпуск карты. Пишите адрес отделения банка, где вам будет удобно её получить.

Ну, я всё написала, и через день мне пришла смска о том, что ваша карта готова, приходите и забирайте.

В этот понедельник пришла за картой. Отсидела полчаса в очереди. Потом ещё полчаса — в компании сотрудника банка, который 25 минут из этого получаса рассказывал мне про какие-то их новые карты с кэшбеком, милями, и прочими очень нужными мне сию минуту ништяками. А потом выдал мне новую карту, и сказал, что её ещё надо активировать, но это вы легко можете сделать сами, через приложение банка онлайн. До свиданья, следующий.

Как вы уже начали догадываться — активировать карту через банк онлайн мне снова не дали — у меня ж симка в телефоне какая-то не такая, какая пять лет назад была, а банк же очень бдительный.

Подхожу к сотруднице, объясняю проблему, спрашиваю: что мне делать теперь?

Та оперативно выдаёт мне новый талончик в электронной очереди, и говорит, что надо ещё посидеть и подождать, и их оператор всё мне сделает.

Я минут десять ещё посидела в очереди как дура, а потом вспомнила, что у меня есть муж, и вообще-то он мне всегда всё и делает. Вряд ли ваш оператор может сделать это лучше, чем Лёша. К тому ж, он уже больше часа ждёт меня на улице в машине, а я ему сказала, что я на 15 минут максимум — мне только готовую карту получить, ага.

Ушла из очереди по-английски, ибо воспитание.

А из машины я снова позвонила Диме из Яндекс навигатора, сразу внятно и четко, как он любит, сказала ему: «Я хочу активировать карту!», и вуаля — Дима мне ответил, что карта активирована!

Для верности я ещё в онлайн чате эту информацию решила уточнить. А то мало ли что. Кто ж не знает пиздабола Диму из навигатора, который сначала ведёт тебя с Киевской на Краснопресненскую, а потом раз — и ты почему-то уже где-то под Тулой застрял в камышах?

Лучше у живых людей всё же переспросить.

Не сразу, конечно, ибо традиционно «извините, чат сейчас перегружен», но через полчаса мне ответили что карта номер такой-то действительно активирована. А вот тут ещё одна карта у вас не активированая висит, и ещё одна в процессе изготовления. Не хотите ли их тоже туда же заодно?

Это где какие ещё две карты у меня висят??? Нет у меня больше никаких карт, мамой клянусь!

А вот нихуя вы не угадали правильное слово, вращайте барабан!

Есть у меня, оказывается, аж ещё целых две карты: одна карта — кредитная, которую я совершенно точно никогда никаким способом не оформляла, и даже желания такого не изъявляла, а вторая карта — это вот одна из тех, с разными кэшбеками-барамбеками, про которые мне сегодня тётя в банке почти полчаса затирала!

Спасибо вам, конечно, большое, за такую заботу о клиентах, но мне обе две вот эти ваши карты как-то нахуй не нужны совершенно, а нужна мне моя собственная выстраданная карта за 290 рублей, которую я третий час не могу никак активировать!

Это всё, я вам напоминаю, было в понедельник.

Во вторник на карте перестал работать чип бесконтактной оплаты. Да и хрен бы с ним: снова блокировать карту и заказывать новую — у меня уже ни нервов, ни здоровья, ни времени нет. И вообще: я только-только привязала эту карту ко всем такси, АлиЭкспрессам, и прочим ПэйПалам — у меня уже руки отвалились и глаз дёргается. Обойдусь как-нибудь без бесконтактной оплаты.

И вчера ночью, наконец-то, я смогла уже оплатить со своей новой карты заказанные на АлиЭкспрессе 10 детских смарт-часов и 40 блокнотов — в июне опять к детям в детдом собираемся ехать.

А потом наступило сегодня.

(Господа, вот ваши сигары и фин-шампань)

Сегодня мне надо было к 12 часам дня съездить в соседний район, купить у какого-то мужика бэушный мобильник по объявлению на Авито — тоже ребёнку в детский дом. И я туда даже вот доехала на такси, и даже оплата с карты благополучно списалась.

А через пять минут мне пришло смс из банка, с сообщением о том, что «ваша карта заблокирована, за информацией обращайтесь по телефонам 8-800… итогдалие».

Пропустим описание традиционной уже часовой процедуры с безнадёжными попытками куда-либо дозвониться и дописаться, и перейдём сразу к моменту сдирания Буратиной холста с нарисованным очагом, и втыканию золотого ключика в таинственную дверь, под звуки нетерпеливых пуков старого сверчка.

За что же мне так внезапно заблокировали карту, когда я об этом никого не просила, как просила например неделю назад, но мне её наотрез отказывался блокировать даже сраный робот Дима из навигатора?

А? Ну? Ваша версия, Борис Бурда? Нету версий? Так мы и знали. Включайте музыку!

(Играет веселая песенка в исполнении Эдуарда Сурового «Ищу во мху енота, ищу во мху енота, нет во мху енота, А ВОТ ВАМ ХУЕНОТ!»)

Карта была заблокирована по подозрению в совершении мошеннической операции на АлиЭкспрессе, на сумму 534 рубля!

Очень подозрительная операция, и очень какая-то она вся определённо мошенническая, поэтому карту вашу мы заблокировали, а для её разблокирования вам теперь необходимо прийти с паспортом в отделение банка, и посидеть там час в очереди, а может, и два. «А может быть и триста, а может полкило» ©

И кому вот интересно, что этими подозрительными 534-мя рублями я пыталась подозрительно оплатить на АлиЭкспрессе, с собственной сука карты, доставшейся мне тяжелее, чем Македонскому Египет, два подозрительных чехла для только что купленного ребёнку телефона!!!

То есть вот, когда минувшей глубокой ночью, где-то около двух часов, с разницей в полминуты, я оплатила с этой же карты и на том же АлиЭкспрессе — 10 детских смарт-часов на 8 тысяч, и 40 блокнотов ещё на 2 тысячи — вот эти движения не вызвали у банка никаких подозрений в мошеннических действиях, да?

А вот купить там же в полпервого дня, за 500 рублей, два телефонных чехла могут только воры, спиздившие чужую карту, это ж очевидно. Заботливее вас только Тефаль.

В общем, ничего я, конечно, не стала разблокировать — ебитесь вы в рот со своей заботой о клиентах — а просто поехала в банк и закрыла там все свои счета.
Ни у кого из сотрудников моё желание, в сочетании с моим выражением лица, не вызвали ни вопросов, ни подозрений. Хотя я б на их месте не удержалась бы, и из чистого любопытства спросила б: Бабушка-бабушка, а почему у тебя такие большие и красные глаза, а с оскаленных зубов капает на пол слюна?

Но это просто я такая баба любопытная, а сотрудники банка люди серьёзные, им кредитные карты надо впаривать, а не слюни у старух каких-то разглядывать.

Вот все обычно на Сбербанк жалуются — и там они охуели, и тут говна поели — но как пользовались Сбером — так и продолжают: уроды они там все, конечно, но выбора особо и нет. У всех людей вокруг сберовские карты, и переводить/получать деньги быстрее и удобнее всего через онлайн Сбербанк.

Ну и коммуналку через него ещё оплачивать по штрихкоду удобно очень. И по номеру телефона переводы делать.

Прям как муж-скотина: и издевается над тобой, и нервы треплет, а уйти от него некуда. Да и не каждый же день он такой: иногда и добрый бывает, и по хозяйству помогает, и подарочки маленькие дарит. Короче, терпеть можно.

А вот если взять для сравнения Альфа банк — то это как мужик, который был вроде как обычный мужик, без перегибов — и нервы никогда за все пять лет совместной жизни не трепал, и не помогал никогда тебе особо, и в целом вообще ничем не удивлял, что и хорошо даже — и тут он вдруг где-то мощно хлебнул бутирата, что аж прям ватерлиния выше бровей поднялась — и давай бегать по двору с голой жопой и с гантелями по пять кило каждая.

Хуй вот его знает — чо там у него сейчас в башне творится? Может, он сейчас кентачис спляшет да и свалится в кусты, а может, к тебе подскочит внезапно, и гантелей в лоб уебёт?

Не, я таких мужиков не люблю, и терпеть их у меня точно не получится. Даже ради детей. К тому ж, у нас их и нету.

И вообще, от таких танцоров с гантелями надо держаться подальше.

Эпилог

Как там у Орлуши было, про надувную Ксению Собчак?

«Засвистев, по жуткой траектории, Ксюша унеслась до потолка.
Вот такая грустная история. Не ебать мне дочку Собчака» ©

Конец и занавес.

© Лидия Раевская

…Поезд мелькнул светящимися окнами, протяжно свистнул на прощание, и мы остались одни с двумя чемоданами на тускло освещенном полустанке. Редкие фонари, одноэтажные деревянные и кирпичные домишки с наглухо закрытыми ставнями, вдалеке мерцали огоньки многоэтажек… После мерного стука вагонных колес на нас обрушилась тишина.

Начиналась наша самостоятельная жизнь.

Ночевать нам было негде. Сердобольная дежурная общежития предложила разместиться в «красном уголке», где уже обосновалась на ночлег молодая супружеская пара. Наверное, наша растерянность тронула сердце незнакомого лейтенанта, потому что поздно ночью, когда мы вчетвером собрались у длинного заседательского стола, покрытого красным штапелем, и прикидывали, как же нам быть, он негромко постучал и, извиняясь, вручил нам ключ от своей комнаты. Сам же с товарищем ушел спать в спортивный зал…

С моим мужем мы когда-то учились в одном классе, сидели за одной партой, списывали друг у друга, подсказывали на уроках. Как я не хотела, чтобы он стал военным!.. Золотая медаль, прекрасные знания по естественным наукам — перед ним были открыты двери всех вузов города, но семейная традиция (в его семье все мужчины были офицерами) перевесила чашу весов.

Когда мой научный руководитель в университете узнал, что я выхожу замуж за курсанта, он долго убеждал меня не делать глупостей. Училась я хорошо, получала повышенную стипендию, разрабатывала перспективную тему, которая могла бы стать основой для диссертации. Но молодости и любви нипочем советы старших, карьера и благополучие. Кроме того, в самоотречении я мнила себя княгиней Волконской, отправляющейся в ссылку за мужем…

Городок наш считался одним из лучших. Сюда возили представительные комиссии, улетавшие обратно на вертолетах, заполненных до отказа дефицитами из военторговских складов и скромными дарами здешней природы.

Все было в том благополучном, образцово-показательном гарнизоне и чистота, которую по утрам наводили солдаты вместо штатных дворников,и пруд, вырытый и вычищенный их же руками, и клумбы, обильно заливаемые водой, тогда как на верхние этажи домов она не доходила, и даже фонтан с каскадами. Не было только самой малости — жилья для офицеров.

Такие же, как и я, молоденькие девчонки каждый день осаждали инструктора коммунально-эксплуатационной части, ведавшую расселением, а та невозмутимо разводила руками: «Ждите»…

Но ждали не все. Кто оказался посообразительней и у кого водились деньги, скоро вселились в квартиры. Остальные, не пожелавшие преподносить дорогие подарки и давать взятки или просто не имевшие нужной суммы, еще долго жили в общежитии, перебираясь из комнаты в комнату.

Там, в коммуналке, впервые в жизни я увидела клопов. Соседство с кровососущими насекомыми сочеталось с плачем младенца за стенкой, грохотом топающих сапог по длинному коридору, воем сирены под утро, сзывающей офицеров на учебную тревогу, с голосом певца, доносившимся из чьего-то старенького магнитофона, или треньканьем расстроенной гитары.

Через год я уже не удивлялась, что кому-то в три часа ночи вдруг понадобилась соль или кусок хлеба, а то и просто захотелось излить душу.

У кого с жильем не было проблем, тому вряд ли понять всю глубину счастья обладания собственным углом. Одна моя знакомая, тоже жена офицера, помытарствовавшая по свету, пожившая на частных квартирах за сумасшедшую плату, как-то призналась мне: «Знаешь, когда получу свою квартиру, буду целовать и гладить ее стены…»

Из общежития мы уезжали едва ли не последними, за день до Нового года. И вместе с новыми соседями сожгли ненужный хлам, коробки и ящики. Мы молча смотрели, как языки пламени лижут сухой картон, выстреливая клопов, и нам казалось, что мы испепеляем в тлеющих головешках наше недавнее прошлое. Верилось, что этот очистительный огонь навсегда унесет в черноту ночи все наши огорчения и невзгоды.

А потом вернулись в свою пустую квартиру, где вместо лампочки безжизненно свисали два оголенных провода, и на расшатанных стульях с казенными номерами, заменявшими нам стол, при свечах встретили праздник.

Только три года спустя мы наконец получили ордер на отдельную квартиру.

После работы, наспех поев магазинных котлет, мы шли ремонтировать свое новое жилище. Радовались, как дети, каждому покрашенному окну, оклеенной обоями стенке. А в редких перерывах представляли, как здорово нам здесь будет жить. Никто не разбудит утром стуком каблуков, никто не встретит в дверях и не вручит своего двухмесячного малыша — посидеть. Вечером можно будет посмотреть самим, без соседей, взятый напрокат телевизор.

Не помню, когда у нас в доме появился первый добротно сколоченный ящик, но только потом они стали нашими постоянными спутниками. Деревянные и картонные, большие и маленькие, аккуратно складывались «на всякий случай».

Удивительное это состояние — временность. Трудно уловить, в какой момент оно становится господствующим в твоей судьбе, властно подчиняет тебя своим законам, предопределяет твои желания и поступки.

Я была абсолютно уверена, что перед моим красным дипломом, оптимизмом и энергией не устоять даже самому суровому администратору, и уж работу я себе найду без особых усилий. Не тут-то было! Поначалу все действительно шло чудесно (приятная улыбка, доброжелательный тон), но стоило мне сообщить, что я жена офицера… В первое время было даже любопытно наблюдать резкую перемену, происходившую с моими работодателями. Куда девались их административный восторг, приветливость, сочувствующие интонации! Ответ следовал сразу и в категоричной форме: вакансий нет и в ближайшее время не предвидится.

Я продолжала обивать пороги учреждений, пока инструктор по работе с семьями военнослужащих терпеливо не объяснила мне, что на каждое место в городке существует длинная и безнадежная очередь. И надо выкручиваться самой, если хочешь работать. Единственное, что она могла предложить мне в тот момент. — место администратора в гостинице. И все-таки мне повезло. Что-то тронуло сердце пожилого редактора местной газеты, и он принял меня корреспондентом с месячным испытательным сроком, застраховав себя таким образом от дальнейших обязательств.

Четыре километра от редакции до дома в тот день я буквально пролетела. Еще не представляя, как тяжело будет ходить по этой разбитой, раскисшей дороге в распутицу. Резиновые сапоги трех видов — короткие, длинные и на меху — стали самой расхожей обувью. Но в тот день я все равно была счастлива.

Только позже я поняла, на какой риск шел добрый редактор. В поселке не особенно жаловали офицерских жен. Действовало негласное правило: принимать их на работу только в последнюю очередь или в безвыходных ситуациях. Такая традиция, к сожалению, не только прихоть местного начальства. Она существует везде. С одной стороны, кадровиков понять можно: зачем им временные люди, а вот с другой… Как быть молодым, полным сил и желания работать женщинам? Куда приложить свои знания, полученные в институтах и университетах, куда, наконец, девать свободное время, которого больше чем достаточно?

Небольшой филиал лампового завода в нашем городке был просто не в состоянии обеспечить всех желающих работой, Предложения намного превышали спрос. Но почему бы в военных городках не построить маленькие цехи, а Министерству обороны не заключить договоры с предприятиями на выполнение работы на дому?

Сейчас отношение к военным стало сложным. В обществе утвердилась точка зрения, что военные — это дармоеды и бездельники, сидящие на шее у народа и ни за что получающие невиданные деньги. Но так ли это?

В армии, как и во всем нашем обществе, существует резкое социальное неравенство, разделение офицеров на «белых» и «черных», папенькиных сынков и безродных ванек, тех, кто служит вдалеке от культурных центров, и тех, кто удобно устроился в больших городах и утопает в мягких креслах. Последним живется действительно неплохо, но по ним нельзя судить обо всей армии.

Мне не раз приходилось слышать нелестные эпитеты в адрес офицеров и их жен. Сколько анекдотов ходит об их беспросветной тупости, ограниченности, жадности, бескультурье! А где, простите, набраться этой самой культуры? Может, в обнесенном колючей проволокой замкнутом пространстве городка, часто удаленном от цивилизации на сотни километров, где единственный источник общения — очереди за продуктами. а из развлечений — только Дом офицеров и пара магазинов? Или в казарме, где офицеры проводят большую часть жизни независимо от того, есть там для них дела или нет?

Муштра, солдафонщина, казенщина. одинаковая форма, одинаковые мысли, поступки, одинаковые заботы выбивают из многих самое «лучшее, доброе. вечное». Кто-то не выдерживает — спивается, другие уходят в себя, становятся угрюмыми, неразговорчивыми, третьи из кожи лезут, чтобы быстрее выбиться в чины.

Нет только у офицеров самого элементарного права, которое доступно всем остальным смертным, — права поменять профессию. Уйти из армии «по собственному желанию» без скандалаи «волчьего билета» нереально. В связи с сокращением армии тысячи офицеров подали рапорты об увольнении, но они отклонены. Иначе служить будет некому. Неужели это не настораживает министерских чиновников? Неужели не подталкивает к мысли, что назрела необходимость разрешить увольнение из армии офицерам до установленного срока службы и выплачивать пенсии в зависимости от прослуженного времени?

Стоит ли слишком строго осуждать офицерских жен за то, что им практически в «единственном числе» приходится воспитывать детей, вести хозяйство, управляться по дому? Мне не раз приходилось наблюдать, как заходились плачем малыши при виде серого от усталости и пыли незнакомого «дяди» — их отца…

«Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик»… К офицерским женам эта поговорка прямо-таки в самый раз. Еще в самом начале нашей с мужем службы как-то сорвался со стены кухонный шкафчик с посудой. Растерявшись, я позвонила соседям. Соседа, как обычно, дома не было, а вот соседка — жена майора, узнав, что произошло, молча достала молоток, пробойники и под моим оторопелым взглядом ловко вбила гвозди и повесила шкафчик. Позже и я научилась не хуже мужчин обращаться с молотком, электродрелью, чинить мелкую бытовую технику, вставлять розетки, красить, белить, наклеивать обои, штукатурить, потому что соответствующих бытовых учреждений в городках нет, а ждать мужа — дело безнадежное.

Министерские чиновники ссылаются на то, что недостаточное строительство объектов соцкультбыта — огрехи прошлой застойной политики, но, думаю, их женам не приходится выступать в качестве слесарей, электромонтеров или маляров. А как бы реагировали сотрудники Министерства обороны, если бы их жены были вынуждены рожать в «скорой» на неблизкой дороге до областного центра, потому что в поселке жен офицеров не принимают, а в городках роддомов нет?

Ну почему в гарнизонах не узаконить прием, в госпиталях семей офицеров? Ведь там и оборудование, и обслуживание гораздо лучше, и не нужно будет всеми правдами и неправдами добиваться, чтобы твоих близких полечили квалифицированные врачи. Зачем создавать два разноведомственных медицинских учреждения, если можно, объединив средства и медперсонал, эффективней лечить в одном?

Каждый офицер, если его еще не затянула армейская трясина, ощущает свою вину перед родными за те условия, в которых им приходится жить. Перед женой, потому что она не может даже просто ощутить себя женщиной. Если «на гражданке» представительницы прекрасного пола красиво одеваются, пользуются услугами ателье, косметических кабинетов, то офицерским женам это практически недоступно. Каждая изощряется, как может. Хорошо, если умеет шить, а если нет? Представьте себе ощущения, когда, отстояв многочасовую очередь за импортной блузкой, на следующее утро вы встречаете несколько десятков своих «близнецов»? После каждой крупной распродажи товаров городок напоминает большой детский дом, где все одеты одинаково.

Офицер бессилен что-либо изменить не только в своем образе жизни, но и в образе жизни своих детей. Работая без выходных, приходя домой, когда дети уже спят, и уходя рано утром, когда они еще спят, отцы-офицеры по неделе-две не видят своих чад.

Из-за частых переездов ребята плохо учатся. Привыкнув к кочевой жизни. замкнутому пространству гарнизонов, дети военных уже не могут вырваться из этого заколдованного круга. Они тяжелее адаптируются в больших городах. Их ошарашивают спешка, многолюдность, другие отношения между людьми. Поэтому единственный путь, который предоставляется девушкам из офицерских семей, — это выйти замуж за военного, а юношам — пойти по стопам родителя, поступить в военное училище, где и конкурс, и требования при приеме ниже, чем в гражданских вузах.

Офицеру, главе семейства, неудобно за то, что он не может обеспечить своих близких даже самыми необходимыми продуктами.

Жители больших городов познакомились с талонной системой сравнительно недавно, когда в стране возникли трудности с сахаром. В городках же она, кажется, существует вечность. С одной только разницей: талоны на мясо, масло, колбасу, сыр часто остаются неиспользованными, потому что названных продуктов бывает так мало, что не хватает даже по тем весьма скромным нормам, что указаны в талонах.

Военторг совместно с политотделом, оказывается, лучше всех знают, сколько кому нужно пар туфель, сапог, босоножек, платьев, костюмов и пальто. Вам могут предложить только тот размер, какой есть, а не тот. что вам нужен. Хотите — берите, хотите — нет, но из очереди вас уже вычеркнули. Такая форма распределения порождает благоприятную почву для спекуляции. Получается, что вещи по талонам покупают одни и те же, а потом продают их вам же втридорога.

Может, офицер в состоянии компенсировать материально те неудобства, которые испытывает его семья? Увы, разговоры о рокфеллеровских доходах не имеют оснований. Большие звезды не у всех, в основном военные получают меньше квалифицированных рабочих на заводе. Заработная плата офицеров в нашей стране на 20 — 30 процентов ниже, чем в любой из социалистических стран, не говоря уж о капиталистических. Сержант в США получает больше, чем у нас полковник. А если учесть, что на иждивении у них находятся неработающие жены, дети, а иногда и родители, то 250 — 300 рублей не такая уж большая сумма по нынешним временам и ценам.

Очередной переезд обошелся нам в тысячу рублей. И те подъемные, которые мы получили по прибытии к новому месту службы, далеко не компенсировали расходы.

Так ли уж оправданны частые переезды у военных? Думаю, нет.

Конечно, тем, кто служит на Крайнем Севере и Дальнем Востоке, не обойтись без перемен места жительства и четко установленных сроков службы.

Вероятно, у многих мнение о респектабельности военных складывается из наблюдения за их поведением в отпуске. Им и невдомек, что деньги на отдых копятся целый год, потому что в городках их просто не на что потратить. И когда вырываешься в цивилизацию, конечно, копеек не считаешь. Хочется пойти в театр, на концерт, в кино, встретиться с друзьями,

Средней офицерской семье редко удается воспользоваться льготной путевкой: как и на «гражданке», это привилегия начальства. Те, кому они положены, кому в самом деле требуется отдых и лечение, покупают путевки на всю семью за полную стоимость в туристических бюро. А это весьма недешево.

Пушкинская старуха из «Золотой рыбки» просто феноменально везуча по сравнению с женами офицеров. Ей хоть на время удалось пожить в хоромах и побыть царицей, а офицерши, лишенные и того и другого, и на старости лет остаются у разбитого корыта.

Иначе как можно оценить их положение, если, добившись чего-то на одном месте, заслужив уважение, авторитет, они на склоне лет практически все начинают с нуля? Отслужив с мужем 20 — 25 лет, они фактически остаются без крыши над головой и без стажа работы.

Допустим, вы решили вернуться в родной город. Но, чтобы получить там квартиру, надо прописаться. Если у вас нет родственников, то срочно приходится искать желающих стать ими за совсем неумеренную плату. Потом вам надо сдать квартиру в городке, распродать или раздарить вещи и, уповая на провидение, ждать два-три года своей очереди на жилье, мыкаясь по чужим углам, опять же не бесплатно. И хотя для военнослужащих, уволенных в запас, существуют различные льготы, предоставлять их не спешат. И это объяснимо. При существующем бесправии исполкома горсовета он не может стать всесильным волшебником и за одну ночь возвести дворцы для вновь прибывших горожан.

Думаю, в дальнейшем элементы волшебства станут еще большей редкостью, если города перейдут на территориальный хозрасчет. Но почему бы Министерству обороны не разрешить офицерам, срок службы которых истекает, заблаговременно, за год-два стать в очередь на квартиру? Почему бы не поучаствовать в городском строительстве на долевых финансовых началах или наконец не выкупать у местных властей квартиры для своих пенсионеров? Ведь нашло же оно средства для оплаты части стоимости кооперативных квартир военнослужащим, уволенным по сокращению! Такая форма взаимоотношений, наверное, была бы выгодна для всех — и для города, и для армейских пенсионеров, и для Министерства обороны. Сейчас в гарнизонах живет много людей, не имеющих никакого отношения к армии, — разведенные жены с детьми, уволенные в запас военнослужащие, которым, как оказалось, некуда ехать, многие другие, а жилья для офицеров действительной службы не хватает. Министерство обороны строит новые дома, для их содержания и обслуживания привлекаются новые работники, которым тоже где-то надо жить. И так до бесконечности. Все эти попытки решить жилищную проблему в гарнизонах напоминают заполнение водой дырявого корыта. Живительной влаги хватает ненадолго, а потом вновь приходится все начинать сначала…

Сегодняшний мой день (когда у мужа 15 лет выслуги) — это девятиметровая комната в коммунальной квартире, где можно разойтись только боком, это крохотная кухонька, где все горелки заняты именно тогда, когда тебе надо разогреть еду.

У мужа впереди маячат большие звезды, должности, а что впереди у меня?..

Подруга жены, (почти Надя) по секрету рассказала историю собственного взлета и падения, а так же качественной работы своего ангела хранителя.

…Надя, кусая губы от обиды и жалости к себе, взлетела на высоту 10 000 метров над уровнем моря.

На этом собственно и кончается история ее взлета, дальше пошли сплошные падения…

Обратно в Москву она летела одна, с женской сумкой, кипой салфеток для плаканья и маленькой бутылочкой коньяка.

Эта скотобаза – муж, не остановил ее и даже сказал: — «Хочешь, улетай» — а сам остался у своей мамочки в Крыму.

С самого начала все пошло не так, не отпуск, а сплошное домашнее хозяйство, тут еще эти бездельники — друзья детства с канистрами молодого вина.

Хорошо хоть дети сейчас другой бабушкой в Греции и не видели скандала родителей.

И свекруха туда же:

— Пускай выпьет, имеет право, не зажимай его свободу, он тебе не сын, а муж…

…- Короче, мой отпуск безнадежно испорчен, я почувствовала себя лишней и ненужной в его жизни. У него: друзья, катамаран и рыбалка, а со мной за три недели муж поговорил от силы час. И то, обеденное меню обсуждали…

Незаметно для себя, Надя осознала, что плачется в жилетку симпатичному мужчине у иллюминатора. Тот участливо кивал, поглаживал Надину руку и шептал:

— Это преступление перед человечеством, доводить до слез такую красивую женщину. Ваш муж – слепец.

Надя соглашалась, вытирала слезы и все продолжала жаловаться незнакомому красавцу.

Вдруг ей в голову пришла оригинальная мысль: — Мужу нужно отомстить…

В конце-концов должен же и он пострадать, хотя нет, лучше пусть муж ничего не узнает.

За десять лет замужества, Надя ни разу не изменяла этому поросенку, хотя пару раз он этого вполне заслуживал. Ну так вот, пришло время, нужно изменить и пусть ей станет чуточку легче.

(Надин ангел-хранитель, от таких неожиданных мыслей аж поперхнулся и удивленно заглянул с улицы в иллюминатор)

Да вот хотя бы с этим накаченным красавчиком. Он не противный и одеколоном пахнет.

Слово за слово, оказалось, что сосед крупный специалист по организации подкроватных скелетов и монтажу многоуровневых оленьих рогов под ключ.

А, была — не была.

Через час пара уже сидела в ресторане, чокалась дорогим шампанским «за любовь» и закусывала фруктовым салатиком.

Встал вопрос – К кому ехать?

Красавчик зазывал к себе, но Надин ангел-хранитель был категорически против, по счастью Надя была еще не слишком пьяна и расслышала его тихий, но настойчивый голос.

Поехали к ней.

Уже в такси, Надя поняла, что слегка погорячилась и план с изменой был хорош только в теории. Ей очень хотелось, чтобы новый самолетный знакомый, вдруг выпал на повороте из машины и не долетев до земли, растворился в предрассветном тумане. Но красавчик все смотрел, мило улыбался и не выпадал.

Уже и любимый муж казался не таким уж и козлом…

Поднялись на этаж.

У вялой Надежды оставалась только вялая надежда сослаться на вялость и усталость, Но как только вошли в квартиру, красавчик сразу томно задышал и активно полез целоваться. Назад дороги не было, Надя быстро протрезвела и чтобы хоть как-то оттянуть «момент» и спрятать голову в песок, убежала от него в душ. Было гадко и стыдно перед мужем, да и спертый тошнотворный запах давно непроветриваемой квартиры, не добавлял настроения. Пришлось даже духи распылить.

Надя вышла из душа в халате и увидев, как красавчик стоя в одних трусах, ровненько складывает брючки на стул, возненавидела его еще больше.

Пришла его очередь идти в ванную.

Надя выключила в комнате свет, забралась в кровать, дожидаясь неминуемой развязки и с ужасом думала: — Этому уже ничего не объяснишь, пожалуй и по голове получить не долго.

А, будь, что будет, сама виновата.

И только ангел-хранитель не сложил крылья, а до конца бился за свою полупьяную дуру.

Наде стало так погано, что она физически ощутила, как скребут кошки на душе. Кошки скребли по всему телу и от этого с непривычки было щекотно и гадко.

В полной темноте из душа вышел мытый мужик и тоже юркнул под одеяло.

Вдруг он томно забормотал:

— У тебя тут как-то щекотно?

Надя удивилась, ведь кошки совести должны скрести только ее одну.

Включили свет и увидели, что по их голым телам ползают маленькие, беленькие червячки. Типа рыболовных опарышей.

Надя не удержала дикого крика, червяки были повсюду: на полу на стенах и даже отрываясь, пикировали с потолка на кровать.

Мужик, оказался бывалым и все понял первым. Он оделся со скоростью поджигания спичечной серной головки и убегая зашептал с мольбой в голосе:

— Прощай, ты меня не знаешь и я тебя не видел. Разбирайся со своими проблемами сама.

Надя немного пришла в себя и отправилась скандалить к верхней бабке.

Тело бабушки лежало на полу и уже три недели дожидалось этого скандала…

© Грубас

Когда родилась моя сестра Ниночка, мне было 10 лет. Я с энтузиазмом помогала родителям в воспитании. Я души не чаяла в сестре. Ниночку невозможно было не любить! Меня совсем не мучила детская ревность.

Когда Ниночка стала первоклассницей, я поступила в университет. На третьем курсе познакомилась с Филиппом. Он стал частым гостем в нашем доме. Ездил с нами на дачу, помогал по хозяйству. Фил нравился моим родителям.

Ниночка хвостом бегала за Филом, он дарил ей подарки, играл с ней. Закончив институт, мы сыграли свадьбу и зажили одной дружной семьей. Когда я забеременела, у меня начался жуткий токсикоз. И понеслось: угроза выкидыша, отеки, плохие анализы… Я легла на сохранение. Когда выписалась из больницы, Фил сказал, что снял для нас квартиру и взял в банке кредит на покупку собственной. Чтобы мы с малышом прямо из роддома приехали в готовую квартиру. Это было здорово!

Мы с родителями и сестрой жили в малогабаритной трешке. Родители, конечно, одобрили решение зятя. А Ниночка расстроилась. Ей на тот момент было около 13 лет, у нее начались проблемы в школе из-за математики. Когда мы жили вместе, Филипп помогал ей с заданиями. А потом договорились, что раз в неделю Фил будет заезжать к Нине и заниматься хотя бы по часу.

Годы летели быстро. У нас подрастали уже двое сыновей, Богдан и Тихон. Ниночка была частым гостем в нашем доме. Сестренка поступила в институт, заневестилась. Парни вились вокруг нее толпами. Но постоянного кавалера она не заводила. Отшучивалась, что рано еще. Мы всей семьей поддерживали ее планы на жизнь и радовались, какой у нее трезвый взгляд. С сыновьями я много времени проводила на даче. Филипп приезжал к нам почти каждый день. Если не мог вырваться или улетал в командировку, я не переживала. У нас все было хорошо.

Однажды на даче у папы поднялось давление, и оказалось, что свои лекарства он забыл дома. Добраться что до города, что до аптеки в соседнем селе по времени было одинаково. Но в аптеке таблеток могло не оказаться, а дома они точно имелись. Я поспешила на городской автобус. Я залетела домой. Очень хотелось пить, я неуклюже схватила кружку с соком и облилась. Сняла футболку, открыла крышку корзины для грязного белья и уставилась на рубашку мужа. Ее воротник был испачкан блеском для губ. В шоке я села на край ванны и тупо смотрела на рубаху,

С лестницы послышались голоса и смех. Хлопнула дверь. По коридору застучали каблучки Ниночки. Она подергала дверь санузла: «Кто там?» Я вышла к сестре, вся в слезах. Нина испугалась: «Что с тобой?» Я спросила: «Когда тут был Филипп?» Сестра пожала плечами: «Не помню. Давно. Что случилось?» Я рассказала про рубашку. Ниночка обняла меня: «Настя, это рубашка моего парня! Или, ты считаешь, что больше никто такие не носит? Шмотки его я постираю, пока никого нет». Я оторопела: «Так это ты его выгнала? Почему не захотела познакомить?» Она засмеялась: «Еще с папой и мамой предложи познакомить. Причем каждого, с кем я встречаюсь. Ты все понимаешь. Парням не хочется вместо ночи любви раскланиваться с родственниками подружки. И, кстати, почему ты здесь?»

Я вспомнила про лекарства и засобиралась на дачу. Нина поехала со мной. Она просила никому не рассказывать о случившемся.

Я и не собиралась этого делать. Не хотела, чтобы Филипп считал меня истеричкой. Он так много делал для меня и мальчиков!

Я не хотела, чтобы он думал, что я его ревную и подозреваю в чем-то. Тем более что эти подозрения были глупыми. Даже если бы муж мне изменял, он не стал бы разбрасывать одежду с компрометирующими следами, где ни попадя. И уж совершенно точно он не стал бы приводить женщин в квартиру моих родителей. Тем более что там развлекалась с бойфрендами Нина. А что до рубашки, так сестра права — мало кто в таких ходит, что ли?

Тем не менее, какая-то тень сомнений в моей душе дала росток. Я задумалась о том, что Фил слишком часто задерживается на работе, слишком часто летает в командировки и неоправданно редко выражает мне свою любовь. Я стала подумывать, как проследить за мужем. После долгих размышлений пришла к выводу, что кто хочет, тот сумеет спрятаться. А у меня все равно нет времени на слежку. И денег на частного детектива. Как раз мысли о найме сыщика меня рассмешили и успокоили.

В августе мы с детьми вернулись в город, чтобы Филипп стал больше времени проводить с нами. Я даже спросила, все ли в порядке на работе. Муж вспылил. Он высказал, что никогда не любил нашу дачу. Ездил туда лишь для того, чтобы угодить теще и тестю. Но теперь, когда он работает над новым проектом и безумно устает, у него нет никакого желания тратить свободное время на перекапывание земли и кормление комаров. На эмоциях он говорил, что работает за троих, чтобы содержать нас четверых. Что он хочет хоть иногда быть один. Тишина леса ему чужда. Шум мегаполиса за окном успокаивает его намного лучше. Мне оставалось признать, что муж прав. Брак не означает полный отказ от личного пространства. Нравится ему после работы валяться на диване в пустой квартире — пусть валяется. Я и сама больше любила город, но ради здоровья детей ездила на дачу. Поэтому я поспешила успокоить мужа. Хотя и не понимала, почему он вдруг вспылил.

Через год Ниночка вышла замуж. И то потому, что была в положении. Жора, ее спутник жизни, был каким-то странным малым. Младший зять в нашу семью не вписался. Едва родив, она подала на развод. Папа с мамой хоть и были этому рады, но в глубине души не понимали, почему Нина вдруг решила обзавестись семьей. Да еще и так странно.

У Нины родился мальчик. Сашенька был похож на мамочку и стал, как она когда-то, всеобщим любимцем. Когда Сашуле исполнилось два годика, у него случился аппендицит. Его состояние было тяжелым, молодая мамочка не сразу поняла, что произошло. Грешила на колики, давала обезболивающее, сбивала температуру. Скорая отвезла малыша прямо на операционный стол.

Когда Нина с Сашей были еще в больнице, я отпросилась с работы и поспешила к сестре, чтобы ее поддержать. У них была отдельная палата. Медсестра сказала, что ребенок на осмотре у хирурга, родители с ним, я могу подождать. Я подумала, что Нина вызвала в больницу Жору, чтобы отец ребенка мог побыть с ним.

В палате имелись все удобства, в том числе туалет. Я заглянула в него, чтобы привести в порядок макияж. В это время вернулась Нина с Сашей на руках. Мою сестренку бережно обнимал и целовал Фил. Они не заметили меня, не обратив внимания на приоткрытую дверь туалета.

А я остолбенела, услышав их диалог. Ниночка благодарила Филиппа за оплату врачей и повторяла: «Наш сыночек должен иметь все самое лучшее!» Мой муж уложил спящего ребенка в кроватку и тут же полез Нине под юбку, подсадив сестру на широкий подоконник. Она что-то страстно шептала, а я не знала, что делать. Отшатнувшись вглубь туалета, случайно задела ручку крана, вода с шумом ударила в раковину…

Любовники остановились. Я вышла и, ни слова не говоря, покинула палату. Фил догнал меня. То, что он рассказал, в голове не укладывалось.

Ниночка начала его соблазнять, когда я еще лежала на сохранении. Те самые уроки математики… Скороспелой Лолите было невдомек, что, поведись он на ее уловки, мог загреметь на реальный срок по худшей из статей. Филипп, конечно, резко прекратил все это и срочно снял квартиру, заставив меня съехать от родителей. Но под нажимом родни и слез, Ниночки продолжал с ней заниматься.

Однако Ниночка привыкла получать желаемое. Она избрала другую тактику. Одевалась поскромнее, но в присутствии Филиппа давала волю недвусмысленным жестам, вгоняя его в краску.

Однажды он приехал, чтобы, как обещал, помочь ей подготовиться к экзаменам. Ниночке стукнуло 17 лет. Тогда она сослалась на жару и пошла в душ. Крикнула, чтобы он принес ей полотенце. Там-то все впервые и случилось.

Фил каялся, бормотал что-то о наваждении, клялся в любви мне и сыновьям… А у меня перед глазами стояла та сцена в палате: вот он укладывает в кроватку Сашеньку, а вот лезет к Нине в трусы… С ужасом я вспомнила: та рубашка была вовсе не Нининого ухажера, а моего мужа. А он был вовсе не в командировке…

Прошла неделя. Нина вела себя, как ни в чем не бывало. А я страдала: как быть? Рассказать родителям? Позорище-то, какое! Если они откажут от дома Филиппу, безотцовщинами станут аж трое мальчишек — мои двое и один сестры. Самой мужа выгнать? И что я скажу сыновьям? Родителям?

Многие мужчины виляют налево, и будь любовницей моего супруга, какая угодно другая, я бы не стала делать из этого трагедию. Но здесь моего мужа соблазнила моя родная сестра, родила от него, и ее саму это ничуть не смущает! Она не спешила объясниться со мной, что бесило меня больше всего. В результате я поставила мужу условие. Предложила переехать в другой город, чтобы не иметь, никаких отношений с Ниной. Он может присылать ей деньги, и это никого не удивит — наши другие родственники тоже помогают матери-одиночке. Иногда мы можем приезжать в гости. И Филипп сможет подержать третьего сына на руках. Наши дети могут играть с Сашей, они по-любому братья, как ни крути. Муж был согласен на что угодно, лишь бы я не подала на развод. Он признался, что ему давно предлагают работу за рубежом, и если я не против… Вскоре мы уехали за границу. Возвращаться не собираемся. И в гости никого не зовем.

Мособлсуд отменил обвинительный приговор серпуховичу Роману Радыванюку, которому серпуховский суд выписал длительный тюремный срок по «грязной» статье

Последний месяц «Ока-инфо» наблюдала за развитием «дела Радыванюка», осуждённого на 12 лет за действия сексуального характера в отношении несовершеннолетней, которых, по собственным утверждениям и свидетельствам «пострадавшей», он не совершал. И хотя произошла эта история ещё в сентябре 2015 года, СМИ узнали о ней только в 2017-м. В редакцию пришло письмо от некоего Романа Радыванюка.

«В настоящее время я содержусь в ФКУ СИЗО-3 Серпухова. 20 декабря 2016 года осуждён Серпуховским городским судом, признан виновным и мне назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 12 лет. Осудили меня за то, чего я не совершал. Мне не поверили ни следствие, ни прокуратура, ни суд. Хотя все доказательства по делу, а также показания свидетелей говорят о том, что я не виновен и имел место оговор. Прошу рассказать народу, как легко посадить невиновного человека, и помочь мне найти справедливость», — говорилось в письме.

Далее, не принимая ни одну из сторон, мы расскажем эту историю устами самих участников (с кем-то довелось пообщаться лично, частично прямая речь взята из писем и документов). Единственный персонаж, чьей прямой речи вы здесь не найдёте — Елена Романова, которую все фигуранты дела считают виновной в случившейся трагедии.

УБИЙСТВО ОЛЕГА РАДЫВАНЮКА

27-летняя Юлия Иванова, ютившаяся в одной из пятиэтажек на улице Горького, — симпатичная девушка со своеобразным характером и вкусом на мужчин. Дважды была замужем, два ребёнка. Она почти ничего не рассказывала о себе матери, проживавшей под Костромой — только отдала ей сына, поскольку не хватало средств на его содержание, а сама воспитывала четырёхлетнюю дочь Вику (имя изменено, — Прим. ред.). Кроме ребёнка, с ней в однушке устроилась Елена Романова, мать её бывшего молодого человека, которого ещё несколько лет назад посадили в тюрьму. Ожидалось, что она будет присматривать за Викой, но, как следует из писем самой Юлии, она никогда этого не делала. В основном за ребёнком присматривал новый бойфренд Ивановой — 26-летний Роман Радыванюк. Рядовой серпухович, работал в магазинчике, торговал телефонами. Однако отношения с Романовой у них сразу не сложились.

— Она говорила, что деньги и золото в доме пропадают по его вине, но я ему доверяла, давая свою банковскую карту, на которой были немаленькие суммы, и по смс видела, что деньги он тратил только на ребёнка. Иногда я сдавала золото в ломбард, но Роман всё выкупал, приносил домой и убирал на место, — рассказывает Юлия. — Оставляя с ним дочь, я ни капельки не сомневалась в том, что с ребёнком всё будет хорошо.

А оставлять Вику приходилось довольно часто, так как, Юлия уезжала на работу в Москву на несколько дней. Трудилась, как говорят, парикмахером. Позже выяснится, что в столице она дружила ещё с одним мужчиной — неким Виталием Мином.

Параллельно конфликты нового жениха и несостоявшейся свекрови только разгорались. И в одну из следующих вахт Юлии случилось нечто страшное. После ссоры Радыванюка и Романовой, молодой человек привёл девочку с прогулки и ушёл.

— Примерно через 30-40 минут Романова позвонила: «Ну, скажи, скажи маме, как он тебя в губки целовал и пальчиком писю трогал». И дочь это подтвердила, — рассказывает Юлия.

Едва услышав такие новости, она сорвалась из Москвы в Серпухов. С ней поехал Виталий Мин. По приезде осмотрели дочь, — та ещё раз всё подтвердила — и парочка отправилась на улицу Центральную, где проживал Роман с отцом, 53-летним Олегом Радыванюком. Он был один дома и не знал, где сын. А Роман этот момент был в соседнем доме у друга, где и заночевал. Парочка связала мужчину, избила, пытала, требовала выдать Романа. Когда Мин вышел из кухни, где всё и происходило, Олег якобы оборонил неосторожную фразу: «Она ещё маленькая. Всё забудет». В порыве ярости девушка схватила нож и несколько раз ударила пленника в шею. Впрочем, здесь есть расхождения. Соседи поведали, что когда тело мужчины выносили из квартиры, нож был воткнут в спину, а рот заткнут наволочкой — тогда он вряд ли мог что-то сказать в принципе.

— Это было первого октября, я находилась в Костроме, работала, звонит Юля: «Мама, я убила человека. Над Викой надругались», — вспоминает мать девушки Наталья Филимонова (имя изменено, Прим. ред.), — Я на неё накричала, сказала немедленно привезти ребёнка мне. Она привезла и уехала, сказала, что пойдёт сдаваться.

Впрочем, пара пришла с явкой с повинной не сразу, а только спустя какое-то время. И здесь стоит рассказать о том, что в это время происходило с Романом.

ПЫТКИ РОМАНА РАДЫВАНЮКА

Сперва полицейские, обнаружившие тело Олега Радыванюка, выдвинули такую версию: отца убил сын, чтобы завладеть квартирой. Далее — слово Роману.

— 28 сентября 2015 года меня отвезли в здание полиции (на Калужскую, — Прим. ред.). Там меня допрашивали в качестве подозреваемого сотрудники уголовного розыска. Когда я рассказал, что не убивал отца и не знаю, кто мог это сделать, меня отвели в кабинет № 220, посадили на стул и пристегнули руки за спинкой наручниками. После этого один из сотрудников УР принёс в кабинет чёрную коробочку, из которой выходили два провода с кольцами на концах. Кольца надели мне на безымянные пальцы и начали пропускать по ним ток. Второй сотрудник заставлял писать явку с повинной. Пытка продолжалась около трёх часов. Не знаю как, но я выдержал эту боль и ничего не написал. На следующий день меня отпустили и предупредили, чтобы молчал. О пытках я рассказал только своей бабушке и двум друзьям. Боялся.

Тем временем Юлия и Виталий явились в полицию с повинной, сообщили об убийстве, и параллельно девушка написала заявление на Романа, в котором обвинила его в изнасиловании дочери.

— 31 октября 2015 года мне позвонил следователь Кирилл Ковалёв и рассказал, что убийцу отца нашли, — продолжает в своём письме Радыванюк. — Убийцей оказалась моя девушка Юлия Иванова. Также сказали, что она написала заявление, в котором сообщила: я совершил насильственные действия сексуального характера с её дочерью. Объяснил следователю, что ничего не совершал, что это ложь. На это он ответил, что как друг верит мне (мы знакомы с Ковалёвым, его жена — моя подруга детства), но как следователь — нет. Затем рассказал, что по этой статье сажают всех, и не важно: виновен ты или нет. Вопрос только в сроке, и если я хочу получить хотя бы лет восемь, нужно признать вину. Ответил, что мне нечего признавать, что я ничего не совершал. Следователь вышел из кабинета, и зашли трое сотрудников уголовного розыска. Двое — те, кто пытал меня током, третьего ранее не видел. Он рассказал, что ездил в командировку в Кострому, где допросил Вику и она подтвердила, что я совершил по отношению к ней действия сексуального характера. Дал мне прочитать протоколы допросов девочки и её бабушки (Натальи Филимоновой) и сказал, чтобы я писал явку с повинной. Я отказался, на что он ответил: маленькие девочки врать не умеют, и, если не напишу, меня будут пытать током, потом отвезут в зиндан, будут избивать, и если я после этого не напишу явку, то посадят на 15 лет. Я испугался и был вынужден написать явку — не хотел снова испытать эту боль. Когда писал, меня снимали на камеру. На видео описываю, как совершил преступление, но я сделал это только потому, что боялся новых пыток. После меня отвели в кабинет, где находился следователь, он меня задержал. Ему я не говорил, что на меня было оказано давление, так как видел, что сотрудники уголовного розыска здороваются с ним за руку, общаются как друзья и думал, что они заодно.

После меня отвезли в изолятор временного содержания. Далее пришёл другой следователь вместе с госзащитником. Когда я остался наедине с адвокатом, то рассказал, что ничего не делал и всю историю придумал, потому что мне угрожали. Он ответил: «Явка уже написана» и посоветовал дать признательные показания, чтобы получить меньший срок, что я и сделал. После меня отвели в суд, а оттуда в СИЗО-3. Туда ко мне приехал платный защитник, я ещё раз рассказал, как всё было на самом деле. Затем туда же пришёл допрашивать меня следователь, я также всё рассказал и ему. Он в последующем и вёл моё уголовное дело.

ПЛЕВА НЕ ПОВРЕЖДЕНА

— Где-то через месяц после того как Юля уехала, приезжали следователи, — вспоминает её мама Наталья. — Честно говоря, я боялась разговаривать с ребёнком на эту тему, чтобы не травмировать. Только один раз, когда никого не было дома, спросила, правда ли, что её трогали и кто. Говорит, что Рома трогал и показывает где. Потом её уже допрашивал следователь. Что интересно, мне никто даже не предложил снять допрос на видео. А после этого дают бумагу, просят расписаться, мол, я отказалась от видео. Но отмечу, что в ходе первого же допроса Вика при следователе сказала, что её никто не трогал, хотя сперва и говорила обратное. Она это именно утверждала, что её так тётя Лена научила. И больше никогда не говорила, что её трогали.

…Подельник Мин отделался условным сроком в три года. Юлии дали семь лет тюрьмы, хотя светило больше. Как она рассказывала матери, следователи давили: если она выступит на суде против Радыванюка, это сыграет в её пользу. То же говорили и матери. Поэтому во время суда над Романом они высказались в пользу версии с изнасилованием. И 20 декабря 2016 года судья Пантела вынесла Радыванюку суровый приговор: 12 лет тюрьмы. Однако, всё перевернулось с ног на голову, когда Юлия позвонила дочке, чтобы поздравить её с днём рождения. После разговора она написала письмо Роману.

«Звонила ляльке с днём рождения поздравить. Она сказала мне, что ты её не трогал, что это они с тётей договорились так сказать. Прости, что я не верила тебе. И ляльку прости, я прошу тебя, не держи на неё зла. Она маленькая ещё совсем, ничего не понимает. Прости нас обеих за всё. Я тебя очень сильно люблю, мальчик мой.

29-го еду на продлёнку, там следователю всё расскажу. И маме объяснила всё по поводу тебя, она всё поняла, сказала, постарается приехать, заново экспертизы сделают уже здесь. Потому что сомневаюсь я в правильности психиатрической экспертизы.

И ещё, я в письме ляльке написала, что её ещё будут водить по врачам, и когда она будет общаться с дядями полицейскими, чтобы правду говорила, чтобы не врала и ничего не выдумывала. И ещё раз, родной, прости».

По неизвестным причинам письмо Юлии к делу не приобщили. В то же время за Романа билась его адвокат. Писали апелляции, обвиняемый побывал на сексолого-психолого-психиатрической экспертизе в Москве. По ходатайству адвоката дважды проходил полиграф (в Чехове и Москве), и в обоих случаях аппарат показал: Радыванюк не совершал сексуальных действий в отношении Вики. Другой важнейший момент: экспертиза подтвердила, что девственная плева девочки не повреждена.

«РОМАНОВА ХОТЕЛА ЗАВЛАДЕТЬ КВАРТИРОЙ»

Осознав, что произошло на самом деле, Юлия также написала апелляционную жалобу с просьбой пересмотреть дело Романа.

«Я совершила преступление, так как меня обманула Романова Елена — мать моего бывшего молодого человека Романова Романа. Она, зная о том, что меня насиловали и что я очень боюсь в этом плане за своих детей, надавила именно на это, скажем так, больное место с целью завладеть моей квартирой. По рассказам её сына, Романовы и ранее проделывали такие махинации с чужими квартирами. Она оклеветала Радыванюка в изнасиловании моей дочери, так как он мешал ей в достижении цели.

После убийства, о котором Романова была в курсе, она запрещала мне приезжать домой, не давала номер оперативного отдела, скрывала показания об изнасиловании, хотела посадить Радыванюка, также обвинила его в отделе полиции в убийстве отца.

Через несколько дней, уже находясь в СИЗО, я узнала, что маме сожгли дом (под Костромой, — Прим. ред.), а её адрес знал только один человек — наш с Еленой общий знакомый. Именно его при мне она просила незаконным образом переделать документы на квартиру — она незаконно завладела документами на недвижимость, которую снимала до того, как стала проживать у меня. И он согласился.

Когда Роман с сотрудниками полиции пришёл в квартиру за вещами, увидел, что всё в квартире перерыто, что в документах копались. Я считаю, что Романова искала мои документы о собственности на квартиру.

Своему доверенному лицу Самойлову А.С. я сказала, чтобы он выгнал Романову и сдал квартиру, чтобы хоть как-то финансово помочь моей матери, оставшейся одной с тремя несовершеннолетними детьми, да ещё и без жилья. Он не мог выгнать Елену несколько месяцев, ему звонил её сын и какие-то люди, представлялись адвокатами, угрожали, говорили, что квартира принадлежит Романовой. Благодаря сотрудникам полиции, он её всё-таки выгнал. Уезжая, она исписала все стены и мои фотографии проклятьями. Мама боится жить в этой квартире, а я боюсь за неё и детей.

Моя дочь говорит, что Радыванюк её не трогал, что они с тётей Леной договорились так сказать. Следователю, при первой даче показаний она тоже говорила: «Меня тётя заставила сказать», но эти слова не внесли в протокол.

Успокоившись и всё обдумав, я ужасаюсь от того, что произошло. Убит невиновный человек, не виноватый ни в чём мужчина, потерявший отца, — за решёткой. Мои дети остались без матери, моя мама — одна с тремя детьми. А Романова на свободе, дальше творит свои грязные делишки, портит людям жизнь, ломает судьбы. Я прошу отпустить невинного человека, Романа Радыванюка, и привлечь к уголовной ответственности Романову Елену».

«ОНА СКАЗАЛА ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО»

После всех этих событий мать Юлии, Наталья Филимонова, переехала в Серпухов, в ту самую квартиру, где жила дочь. За сгоревший дом она получила от костромской администрации компенсацию размером в пять тысяч рублей. Продавать там землю большого смысла не видит — больше 100 тысяч всё равно не выручить. Воспитывает троих детей — одного своего, двоих Юлиных — и признаётся, что не знает, как за последний год не сошла с ума. Работает кассиром в магазине, куда иногда берёт с собой и Вику, денег катастрофически не хватает. Как жить дальше, не очень понятно. Но, несмотря на свою сложную ситуацию, всё произошедшее оценивает с человеческой стороны — пытается защитить Романа, который, как она уверена, ничего не совершал. Да и сама Вика, сначала слегка сторонившаяся журналистов, через несколько минут дружеской беседы соглашается рассказать о событиях того утра.

— Он помыл меня, положил на кровать, а потом одел.

— Трогал ли он тебя?

— Нет, он ничего не делал.

— Правда ли, что тётя Лена просила тебя сказать?

— Да.

— И зачем ты это сделала?

— Потому что она сказала волшебное слово «пожалуйста».

***

Всё это время Роман Радыванюк находится в СИЗО. Не выйдет он оттуда и сейчас, несмотря на то, что 23 марта Мособлсуд, куда адвокаты отправили апелляцию, отменил обвинительный приговор. Дело вновь передано в серпуховский суд, где будет слушаться с самого начала уже новым составом судей. В закрытом режиме. «Ока-инфо» продолжит следить за развитием ситуации.

Я с детства такая. Меня наказывали, а я никогда не просила прощения и никогда не признавала своей вины. Я лучше буду стоять в углу часами, чем подойду и извинюсь. И, наверное, это даже не гордость, а непризнание своей вины. Я всегда казалась себе правой во всем.

Но себе врать было бессмысленно. Моя счастливая семейная жизнь закончилась и пришла пора развода.

Я подала на развод спустя три года семейной жизни.

Димитрис воспринял это как-то странно. Полезло все то, что он тщательно скрывал. Или не скрывал, а просто я этого не видела?

Оказалось все банально и просто. Хочешь узнать человека — подай на развод.

Мальчик хотел устроиться в этой жизни, жениться на богатенькой девочке, получить квартиру, деньги, красивую жизнь. Одного не рассчитал. Я оказалась гордой, да и мать моя не спешила оформлять мне наследство. Пришлось жить отдельно и работать, зарабатывать и содержать семью. Плюс еще и меня терпеть, когда постоянно вокруг красивые девушки. Мне он много изменял – я это знаю. И я приняла решение…

— Ты оказалась гордой? ТЫ??? – хохочет Злыдня. – А в чем это проявлялось? Расскажи-ка мне!

— Прекрати! Мы честно старались наладить отношения в течение целых трех лет, — гневно дает отпор Жертва. – Не могла же я вот так просто лишить ребенка отца?

— Даааа… Уж конечно! Ребенок должен был изучать первые слова на ваших перепалках, — иронизирует Злыдня. – Ну, считай, основы семейностроительной науки в парнишку сызмальства заложены. С молоком матери впитаны!

Ну уж к черту! Злыдня со своим скепсисом, хоть и вредная, но права! Ладно, у нас не срослось. Но ребенок-то при чем???

Я ушла. На это раз – совсем. Димитрис пытался отсудить ребенка, лишить родительских прав. Иногда приходил и просил вернуться.

— Давай начнем все сначала, – в одну из встреч сказал мой бывший муж.

— Для чего? Мне лучше одной, понимаешь. Я истеричкой быть перестала, я стала спокойная и жизнерадостная…

— Да, я вижу! Похудела, похорошела, даже вкусно готовить научилась, а меня три года какой-то баландой кормила. Почему ты такой со мной не была? – спросил Димитрис.

— Не знаю почему. Себя, наверное, любить учусь, – ответила я.

— Но я ведь тоже тебя люблю! – тихо сказал Димитрис. – И Алекса очень люблю.

— Я вот опять начинаю звереть! Кого ты любишь? Я не расслышала? Алекса? Когда тебе алименты присудили, что же ты адвоката нанял, чтоб он помог тебе уменьшить их размер? На сына 100 евро в месяц пожалел? Меня любишь? А когда ты обобрал меня до нитки, когда вынес буквально все вещи из квартиры, когда забрал все мое золото – это тоже от большой любви? Давай не начинай, ладно?! Скажи спасибо, что я с тобой вообще разговариваю! Не надо было по-подлому поступать! Ел со мной из одной тарелки, спал под одним одеялом, мужем, блин, был, отцом моего ребенка – и воровал!!! У кого? У своего же сына!

— Поехали со мной… — робко попросил Димитрис.

— Уходи! Все! Развод!– сказала я и захлопнула дверь.

Ну вот, опять эти слезы… Опять эта жгучая обида. Да сколько же можно! Почему любая мелочь менять выбивает из колеи???

«Лучше я одна буду всю жизнь, чем с кем попало!!!» – твердым голосом сказала я своему отражению.

— Здравая мысль, — одобряет Скептически Настроенная Злыдня. – Ты это… Сделай остановку на переоценку ценностей. Не надо пока следующих «любвей». Ага?

— Без любви дышать невозможно, — тут же вмешивается Восторженная Дурочка. – Без любви – не жизнь! Она должна быть всегда!

— Да… Но в тебе, а не в другом человеке! – предостерегает Премудрая.

— Так тяжело, когда рядом нет теплого надежного плеча, — зябко ежится Жертва.

— Я им всем еще докажу, — насупившись, бьет кулаком в колено Упрямица. – Они у меня еще попляшут!

— Ну-ну, — хмыкает Злыдня. – Дай бог, дай бог…

Димитрис уехал. И больше мы не встречались. Спустя год нас развели и лишили Димитриса родительских прав. Алименты аннулировали. И ни я, ни мой сын его больше никогда не видели.

Мой Замок Любви рухнул, потому что был построен на песке. На золотом песке южного пляжа, под мерцающими звездами… Он был сказочно красив, но недолговечен, как любая сказка. Мне предстояло построить свой замок заново…

После развода мне было тяжело. Меня тогда спасал мужчина, который также меня утешал, ободрял и внушал, что я очень хорошая, светлая, добрая и обязательно встречу хорошего мужчину. Он во многом был противоположностью моему Димитрису, в том плане, что работал и обеспечивал себя сам. Не прогуливал и держался на одном месте довольно долго… Был выше меня ростом. Но больше ничего. Так, мальчик, с которым можно было развлечься, но никак не муж и отец, который нужен был мне и моему ребенку. Не могу сказать, что я сильно тяжко и печально переживала развод: то, что нам вместе не жить, я поняла с самого первого дня, но надежда и маленький сын как-то держали наш брак…

Дальше был роман, который прекратила я сама, чувствуя, что отношения эти меня затягивают. Опять был «мильон страданий», опять новый мужчина, опять разговоры и прогулки под луной, а потом новая любовь, новая «love story». Но сюжет вновь повторился с пугающей предопределенностью…

Читать предыдущую часть: Первый раз в первый класс..

Но это было потом, а пока мы, робея в незнакомой обстановке, потихоньку присматривались и знакомились друг с другом, получали последние наставления старших. После напутственной речи директора школы Сергея Алексеевича Маковкина, прекрасного воспитателя, замечательного человека, заслуженного учителя РСФСР, мы, взявшись за руки, оглядываясь и озираясь по сторонам, вошли за своей учительницей в класс.

Всё для нас было здесь ново: и само школьное здание, и просторное классное помещение с огромными окнами, партами, выкрашенными свежей краской, и большой, вертящейся вокруг оси, чёрной доски у стены.

Но среди нас были и такие, которые приходили в первый класс уже не первый раз. Я был рослый мальчик, но уж не настолько, но меня посадили на последнюю парту с девочкой, как я позже узнал, старше меня года на четыре. Мы её звали «мамой». У нас вообще на задних партах сидели одни переростки, и я попал в их число, не знаю по какой причине.

Был в нашем классе уже упомянутый Воронин, гренадер, под метр семьдесят ростом. Ему парту специально принесли из средней школы, так как по его габаритам парты, в нашей школе, не нашлось. Когда он садился на своё «законное» место у окна на последней парте, то его ноги были где – то далеко впереди. Но сидящие, на передних партах, на него не обижались, и как – то там разбирались с «лишними» под их партой ногами.

Воронину в первом классе тогда было лет тринадцать, и это уже был его пятый или шестой первый класс. Мы его звали «папой». Из прежних его исключали, трижды оставляли на второй год, но учителя с упорством хотели дать ему хотя бы начальное образование. Воронин нас малышей никогда не обижал, всегда защищал, если, кто осмеливался нас задирать из других классов. Да и вообще за свой класс он стоял стеной, из — за чего не однажды участвовал в драках. Из – за своих больших габаритов ему ничего не стоило ввязаться в драку хоть со старшеклассником. Он был добродушным по натуре, отзывчивым и его в классе все любили и учителя и мы ученики. Но был податлив и легко попадал под дурное влияние. Этим и пользовались его дружки. А дружил он с «катуном», но больше общался ещё с одним переростком из класса в общении «сыч». Сыч был ростом ещё меньше Катуна, с угрюмым взглядом из — под бровей и выглядел ребёнком на четыре – пять лет от силы, хотя действительно он был старше нас года на два.

Всё озорство эти три переростка, в основном, и совершали в классе и школе. Катун по характеру живой и юркий, выдумщик всяких проделок, явно верховодил в компании флегматичного Воронова и тугодума, молчуна Сыча. Только лишь раздастся звонок с урока, как эта троица уже несётся по коридору. Сыч, сидя на загривке, со шваброй — саблей в руках изображал на коне Чапаева, лошадью – же был Воронин с верёвочной уздечкой во рту. И вот эта «конница» несётся по коридору, изображая ржание и гогоча во всю мощь лёгких и круша всё на своём пути. Причём «саблей» Сыч махал так, что лучше в это время под его швабру не попадаться. Зарубит по — настоящему.

Нам часто доставалось от их конницы, но больше всего лампочкам в коридоре. Однажды они так развоевались, что в коридоре покололи все лампочки. Воронин из всех троих был самый «обеспеченный», вот он и «восстанавливал разрушенное в ходе военных действий хозяйство».

Кстати, ездить на «папе» у «сыча» было любимое занятие. Он даже и в школу на его руках «приходил». Однажды принёс Сыча с соской и слюнявчиком на руках, чем до коликов в животах насмешили всю школу, а «сыча» после этого стали звать «соплюня».

Воропаев с нами благополучно доучился до 4-го класса, перевёлся в вечернюю школу и, не закончив семь классов, вскоре был призван в армию. Сычёв с нами учился ещё и в пятом классе. Но из – за склочного, неуживчивого характера, постоянных драк с ребятами, которые он сам затевал и в них — же получал сполна «по шапке» и плохой успеваемости, его вскоре перевели в вечернюю школу. Но и там у него с учёбой не задалось, и он вскоре исчез из нашего поля зрения…

…В моём детстве было совершенно другое отношение ко всем ребячьим шалостям и озорству. И мы, дети и взрослые, по другому относились ко всем проказам, и не дай бог, хулиганству.

И родители, и взрослые, учителя, школа не проходили мимо ни одного детского правонарушения. Спрашивали строго. Это сейчас школьник, подросток и, хуже того девочка, могут в присутствии взрослого выражаться нецензурно, курить, грубить пожилому человеку и, редко когда за это могут получить замечание и тем более понести какое — либо наказание. Тогда же мы это себе позволить не могли.

Наказание или замечание следовало сразу же. В лучшем случае ограничивались на месте беседой. Если же проступок был серьёзный — брали за руку, а то и за ухо и вели в школу, милицию, к родителям. Куда ближе. Если взрослый знал твоих родителей, то нередко ограничивался тем, чтобы о своём проступке нарушитель сам бы доложил отцу. И попробуй не скажи, будет гораздо хуже, если он узнает об этом позже. В селе обычно все знали друг друга.

В наше время детских комнат милиции не было и родителей за правонарушения своих детей не штрафовали, а вызывали отца или чего хуже милиционер приводил хулигана домой и передавал родителям из рук в руки. Тех же ребят у кого не было отца, отводили в школу, и там уже разбирались: или беседа, или педсовет, или классное собрание, или пионерская дружина. Не часто, но и исключали из школы, обычно на год, и тогда хулиганам приходилось посещать вечернюю школу. Исключали за грубые нарушения школьной дисциплины: неоднократные замечания за курение, драку с последствиями, неуспеваемость, непосещение школы и пропуски занятий, грубость с учителями. В моём детстве наши проступки не оставляли без наказания. И мы это знали.

Продолжение следует…

Хочу рассказать историю из своей жизни. Мужчины, не женитесь на женщине, которую не любите, если хотите, чтобы вся семья была счастлива. Сейчас я стараюсь не вспоминать прошлое, но иногда все равно что-то накатывает и обида с болью рвет изнутри. Все было хорошо до того момента, пока не родился мой младший брат. Отец стал говорить, что это не его сын, года 3 вообще не подпускал близко.. Начались вечные ссоры с матерью, просто потому что ему не нравилось, как она порезала колбасу и т.п. Я не понимала, почему мама лежала в больнице с поломанным носом, постоянно плакала и носила одежду как у бомжа. Все мое детство до 15 лет прошло в страхе за мать, потому что агрессия у отца вспыхивала внезапно и просто так.

Отношение подразумевают открытость перед второй половинкой, разговоры, доверие. Но у меня со всеми пунктами проблемы. Я могу рассказывать о себе, свои мысли, но вот доверие, это совсем другое. Я привыкла полагаться только на себя, а на этом отношений не построишь.

В отношениях, ты должен принимать мнение или помощь не только свою, но и человека, которому ты дорог. Но я так, не могу, хотя-бы из-за того, что не верю в то, что человек надолго задержится в моей жизни. И я не могу перебороть себя, сколько не пыталась, я слишком сильно рассчитываю только на свои возможности.

Я только недавно начала через силу, позволять другим помогать мне, хоть и считаю, что это можно и самой сделать. Я хочу довериться другим, просто потому, что устала бороться сама, но не могу, просто не могу, как только я хочу кому-то рассказать о своих проблемах, у меня словно язык становиться деревянным. Поэтому очень часто, когда я погружаюсь в свои мысли, меня одолевает очень сильное чувство одиночества.

Пять лет назад поженился. Тогда всё было хорошо. Да, моя девушка была, и остаётся, очень властной особой. Но между желанием всё контролировать и рукоприкладством всё же есть грань. Моя супруга её переступила.

Стал задумываться… Может у моей «второй половинки» проблемы с психикой, ведь нормальный человек рукоприкладством заниматься не будет.

Самое обидное, что даже никому не расскажешь, что жена меня бьёт. Вроде она такая маленькая, миленькая, а на самом деле монстр. Меня с детства учили, что девочек бить нельзя, но не научили тому, что делать, если девочка бьёт тебя. И ладно, если бы в шутку, так ведь бьёт по-серьёзному. Может ударить неожиданно, когда ты этого не ожидаешь. Причём бьёт в самые болезненные места: по горлу, в пах, по голове.

Жена стала меня полностью контролировать. Сначала отвадила из дома всех моих друзей. Я их даже из телефонной книжки удалил. Попробовал однажды дать ей сдачу. Получилось. Так она побежала в отделение полиции и написала заявление на меня. Потом, правда, забрала. Но факт остаётся фактом. В моём случае менты только посмеялись, когда я первый (и последний) раз обратился из-за домашнего насилия. Сказали что-то вроде: «слабак, даже с бабой справиться не можешь».

Самое обидное, что ни с кем эту тему даже обсудить нельзя: друзей больше нет, коллеги по работе презирать начнут, а на психолога у меня денег нет.

А как с ней справиться? Окончательно прибить её что ли?

Развестись с ней не могу, так как после брака купили квартиру. Мою маленькую квартиру продали и купили чуть побольше. Развод означает, что мне придётся переехать в коммуналку.

Я даже знаю, какие сейчас комментарии начнутся… Слабак, тряпка и тому подобное. А что бы вы сказали, если бы всё было наоборот? Если бы муж избивал жену? Если бы пьяный муж вымещал свою злобу на жене?

Знаю, что редко кому везёт с начальством, но эти товарищи наверно достойны книги. Но пока небольшая статья. Дмитрий, о котором пойдёт речь, при моём трудоустройстве был контрольным мастером ОТК предприятия, занимающегося ремонтом электродвигателей. Устроился я сварщиком и первое время думал что попал в хорошее место. При десятилетнем опыте в сварке проблем с работой почти не возникало, разве что с гнилыми трубами водопровода, которые надо было менять, а не варить. Первый директор был мужик из работяг, даже пару раз мне помогал по работе, один раз даже пожертвовал штанами. Но-погиб в автокатастрофе при поездке на совещание в Екб. Второй директор-был замом у погибшего и соответственно занял должность директора. Придраться к его методам руководства было к чему, но это мелочи. Он собирал собрания, двигал лозунги-«Догнать и перегнать». В итоге перегнал он и уехал на повышение в Екб через 2 года, а его место занял временно главный инженер нашего филиала-Андрей Венедиктович, а Дмитрий(см.выше) занял его должность. Вот эти товарищи на протяжении дальнейших 6 лет работы иногда исполняли. Первая выходка Дмитрия(моего непосредственного начальника) была, когда я с простудой собирался идти на больничный, позвонил, предупредил. Дмитрий перезвонил, когда моя очередь почти подошла у окошка регистратуры, «Ты возьми три дня за свой счёт, подлечишься, не бери больничный». Я позанимался самолечением и почти выздоровевший вышел на работу. После эти дни отсутствия на работе у меня без спроса выдернули из отпуска. Главный инженер из Дмитрия был тоже никакой. Главный тезис начальства был «Вы там по сусекам поскребите и сделайте». И мы скребли, выпрашивали по знакомству у соседей-металлургов материалы и даже кислород. Надо отдать должное снабжение электродами было стабильное. Опасные работы мы делали без всяких допусков и без присмотра начальства. Весной 2013 это чуть не стоило жизни двум работникам и я хромал последующие полтора месяца. Решили поднять отремонтированный двигатель вытяжки печки (где пропекали старые движки), а он монтировался в трубу и на высоте. Мы вчетвером тянули снизу верёвкой, а двое тягали на крыше. Блочок оборвался, движок рухнул вниз, мы попадали, двое на крыше чудом не упали. На меня упал коллега(весом около 130 кг), прямо на мою правую ногу. Ощущения сказочные. И вот долгожданный отпуск, я отдохнул и попутно решил пойти учиться в автошколу. Конечно, когда я вышел на работу мне понадобились часы за свой счёт. Подошли в цех директор и главный инженер, «Володя выкручивайся как-нибудь сам» в нерабочее время. И пришлось крутиться. Поменяли мне хорошего инструктора на Илью(бывшего сотрудника ГИБДД). Тот на меня три занятия кричал, потом предоставил самому себе. И я один нарезал круги по автодрому автошколы, а инструктор сидел в гараже. Права я получил с четвертого раза и с другим инструктором. Через полтора года сменился директор, и кто бы вы думали-Дмитрий-наш главный инженер стал директором, а Венедиктович снова стал главным инженером. По слухам Дмитрий писал кляузы наверх в управу концерна.Что ещё запомнилось, один раз надо было срочно наплавить вал двигателя и я по доброте душевной сам вызвался остаться и за час нерабочего времени наплавил его. Главный инженер пообещал закрыть сразу дополнительную смену. Но ни смены дополнительной ни часа лишнего я в квитке и в зарплате не увидел. Разбираться не стал, но им запомнил это. Потом зачастую под разными предлогами я отказывался выходить сверхурочно. На что обратил внимание директор и началось негласное противостояние. Соответственно отпрашиваться по уважительной причине стало проблематичней. При попустительстве и некомпетентности начальства часто нарушалось техника безопасности и права работников. Директор даже упросил технолога выйти с больничного с недолеченной сломанной ногой. Как вам женщина с костылем и аппаратом на ноге на производстве? Лично меня впечатляло. Я сам чуть было не убился с лесов после ремонта трубы парового отопления, а рядом никого не было. Как я приземлился толком не помню, но без Божьей помощи тут не обошлось, так как отделался легкими ссадинами и конечно многострадальная правая нога получила немного. Обострение конфликта между мной и начальством пошло в конце 2018 года, когда мне было объявлено главным инженером, что я еду в командировку с трёмя коллегами в Самару на две недели аккурат до 31 декабря. Подробности пропущу, скажу что я почти было уволился сам, почти отработал две недели до увольнения,уговорила секретарь забрать заявление и в тот же день я поговорил с директором, где я всё высказал ему. Это было в пятницу, а в понедельник я по просьбе директора вручил ему объяснительную по поводу отказа от командировки. В течение первых двух с половиной месяцев 2019 года я работал спокойно, хоть и знал что КОНФЛИКТ будет…

Ее звали Шрути Секар. Она работала в известной ИТ-компании в Ченнае в качестве разработчика. Отец Шрути был директором частной школы, а мама когда-то там преподавала. Девушка имела старшую сестру по имени Шристи Секар, которая была сотрудником банка в Мумбаи. Год назад она стала женой уважаемого делового мужчины Сатьяма Балакришнана.

Самым главным человеком в этом мире для Шрути был ее папа, который считал ее своей маленькой принцессой. Необъяснимым фактором было то, что Шрути не нравились мужчины, она признавала общение лишь с папой и не допускала отношений с другими представителями сильного пола. По ее мнению, женитьба означала потерю ее независимости с огромным количеством ограничений в жизни. Она не желала выходить замуж, а целью в жизни считало одиночество, которое открывало уйму возможностей.

Первым делом ей хотелось достичь огромных высот, превзойти других людей во всем. Для этого Шрути с огромной отдачей окунулась в работу. С 2016 года, занимая должность младшего сотрудника фирмы, девушка настолько зарекомендовала себя, что впоследствии, возглавила отдел, где в ее подчинении оказалось 15 коллег. Работала она с удовольствием, ведь считала свою деятельность не только источником дохода, но и хобби. Страсть, всеобщая отдача любимому делу заставили Шрути забыть о своей семье и друзьях, о будущем муже.

Тогда ей было 27 лет. Ее мама сильно хотела, чтобы дочь вышла замуж. Но Шрути была слишком упряма. Она всегда искала поддержки у отца, чтобы убедить маму в своей правоте, избавить себя от поучений. Ведь раньше папа всегда был на стороне своей маленькой принцессы. Но на сей раз все изменилось. Отец Шрути не разделил мнения дочери и стал советовать ей найти себе мужа. Поступок папы расстроил девушку с такой силой, что она, возможно, впервые вышла из себя, начала кричать. Это лишь еще больше насторожило родителей, дало возможность им быть более категоричными, суровыми в своих наставлениях. Со временем атмосфера в семье очень накалилась, а пребывание дома девушку не только раздражало, но и превратилось в психологическую давку со стороны родных.

Спасением стало письмо от компании, в которой трудилась Шрути. Ей предложили в течение двух лет занимать место работника в филиале, который находится в Дели. Девушка вздохнула с облегчением, ее счастью не было границ. Но она не торопилась делиться хорошими новостями с близкими, обида за жесткую позицию касательно женитьбы давала о себе знать. За день до отъезда Шрути все-таки открылась отцу. Известие потрясло его, но через мгновение, придя в себя, он настоятельно порекомендовал дочери отменить поездку. Но Шрути не прислушалась к его мнению, ведь привыкла быть настойчивой, идти до конца во всем.

Последующие два года стали открытием для девушки. Много вещей ей пришлось испытать впервые. Раньше она никогда не покидала отчий дом на такой длительный срок. Тоска по родителям часто преследовала ее. Всякий раз, когда Шрути скучала по родителям, она звонила домой, чтобы услышать голос папы. Он был сдержанным с ней, не поднимал темы о замужестве. Это давало девушке сил, заставляло просыпаться с былыми нежными чувствами, вернуться во время, когда у них с папой были замечательные отношения. С мамой же Шрути не разговаривала очень длительное время.

Несмотря на одиночество, девушка наслаждалась жизнью в Дели. Вскоре ее работа в филиале подошла к концу, и она вернулась в Ченнай. Возвращение домой повергло Шрути в шок. Ее мама была прикована к кровати, не могла разговаривать. Медсестра, ухаживающая за ней, объяснила, что некоторое время назад у нее случился приступ, который подкосил ее здоровье до такой степени. Женщина не могла ухаживать за собой самостоятельно. Упрямый характер Шрути испарился в тот же миг. Она не смогла сдержать эмоции и слезы полились рекой из ее глаз. Девушка бросила работу и полностью посвятила себе заботе о маме. В течение месяца ее ничто не интересовало, кроме состояния самого близкого человека.

Забота дала свои результаты. Мама Шрути пошла на поправку и вскоре смогла говорить. Первым вопросом, который женщина задала дочери, стал: «Ты выйдешь замуж? Я никогда больше тебя ни о чем не попрошу. Пожалуйста, восприми это, как мое последнее желание». На сей раз девушка не посмела ослушаться и ответила: «Да, мама, я согласна стать женой». Счастью матери не было границ.

Через два месяца Шрути вышла замуж за Кавина Радже, который является близким другом Сатьяма, мужа сестры Шрути. После ее замужества все изменилось. Кавин был также ИТ-работником в Ченнаи. Она никогда не думала, что ее муж даст возможность быть ей независимой, не станет ущемлять ее свободу. Она чувствовала себя королевой, прихотям которой всячески потакал Кавин. Чтобы она ни думала о браке раньше, теперь ее сердце медленно заполняла любовь к Кавину. Она осознала, как раньше ошибалась насчет замужества, ощущала себя счастливой женщиной, женой, матерью двух прекрасных малышей Криш и Шилпа.

Здравствуйте, хочу вам рассказать об одной абсурдной истории, которая произошла со мной вчера в одном торговом киоске в Ростове на Дону. Купили мы там за день до этого кусок торта «Наполеона», в оказался он пропавшим, не приятно, но бывает. Зашла я на следующий день в этот киоск на углу ул. Ивановского и Фрунзе и вежливо без претензий говорю продавщице, что вчера взяли у них Наполеон и отравились им. Так как торт этот у них берём часто, сразу говорю что претензий у меня нет но может стоит держать его в холодильнике, что бы ни кого больше не отравить и вот тут начинается веселье. Оказывается это мы виноваты, что купили у них пропавший продукт, «на рынке я же не буду покупать гнилую картошку», а тут я у них торт купила и не понюхала. Я ответила что это полный абсурд и клиент не может нести ответственность за покупку пропавшего товара, на что продавщица сказала что бы я валила из ее магазина и мне она больше ничего продавать не будет, вырвала у меня из рук пакетики с кофе за которые я ей отдала деньги кинула в меня деньгами и сказала валить от туда. Ситуация настолько абсурдна, что даже не обидно а смешно. Ну в общем если кто зайдёт в торговый киоск в районе дома на Ивановского 32А внимательно проверяйте что покупаете, за пропавшие продукты там ответственность несёт покупатель, и не вздумайте ни на что жаловаться откажутся обслуживать и выставят как нарушителя закона. Всем хорошего дня и встреч только с доброжелательными адекватными продавщицами в магазинах .

Когда мне было 17 лет. Я с подругами решили выехать на природу. Нас было троя я Лена и Катя. Мы хотели побыть одни. Мы поехали в лес который находиться за  деревней. Когда мы приехали в эту деревню все смотрели на нас странно. Мы шли в лес и увидели самый последний дом перед лесом. Там жила старая бабушка. По крайне мере мы так поняли ведь она вышла к нам на встречу из этого дома. Она нам рассказала легенду. Год назад здесь случилась авария где погиб парень. И теперь он бродит по лесу. «Как он может бродить он же умер»- спросила Катя. Бродит не он сам, а его душа. Девочки напугались но все равно решили пойти. В след они услышали» если что бегите ко мне и далеко не уходите»

Мы пришли в лес расстелили плед нарезали еды. Мы слушали музыку. И вдруг мы услышали шаги. Мы очень испугались и спрятались. Мы смотрели через щель. Мы увидели мужчину в темной одежде. У него были обоженные руки. Через 10 минут  мы вышли вся еда была съедена. Мы очень испугались собрали остатки еды и начали уходить.Мы решили идти тихо и не шуметь. Вдруг я услышала шорох травы. Мы быстро побежали. Пока мы бежали я ничего не понимала ведь мы не видели по пути эти деревья. Мы бежали и увидели перед собой того мужчину. Мы очень испугались он был ужасен мы побежали со всех ног но он бежал со скоростью машины. Вдруг мы увидели дом бабушки мы начали кричать. Мы увидели как старуха открыла калитку и  забежали туда. Через пару минут они были в доме. Окны дома выходили на тропинку из леса. Мы видели следы. Старуха предложила нам переночевать у нее. Мы спросили «что это за парень? и знает ли она что с ним?» Она ответила» это тот парень который погиб в аварии» ЧТО!!!!! он же мертв. А я говорила что его душа ходит по лесу.  Он попал в аварию и разбился на смерть. Как его душа может ходить если это все быль. Никто не знает. Местные люди никогда не ходят туда. Из-за этого на вас все так смотрели. Ночью я слышу крики которые доносятся из леса. Местные говорят что я больна хотя все бояться туда ходить. Но он выглядит по настоящему. А если он живой?- сказала Лена. Возможно но люди видели как машина была полностью сожженная. А вдруг он смог выбраться и выжить. Этого уже никто не знает. Мы переночевали и поехали домой.

Когда мы приехали мы стали искать об этой аварии. Мы нашли информацию и поняли что старуха не договаривала об этом случаи. Этот парень не совсем сгорел сгорела машина а его там не нашли. Значит мы видели его живым- сказала Катя. Мы решили поехать в ту же деревню и поговорить с ней. Когда мы приехали в ту деревню мы узнали что эта бабушка умерла год назад вместе с сыном в аварии. Когда мы вошли в избу она была вся в паутине. Хотя вчера она была уютной и светлой.

Прошел год и до сих пор мы не можем понять что мы видели.

Привет, я буду называть себя Vasskaa и я литромантик. Как и всё девочки лет так в 12-13 я стала проявлять симпатию к мальчику (назовём его Даня) . С этим человеком я познакомилась когда начала ходить в секцию, но Даня был закрытым и начала я с ним общаться только через год. Я не из тех девочек которые быстро меняют парней и который понять то не могут влюбились ли они  или так просто для отметки. Мне не сразу начал нравиться Даня, да и влюбилась я не в его внешность, а в  его характер, поведение. Даня достаточно сложный человек и если я могу как то понять человека общаясь с ним месяца так 3, то Даню я наверное  и щас понять не могу. Я влюбилась в него поуши, я плакала в подушку и мечтала быть с ним. Такое поведение для девочки означает, что она хочет встречаться с этим мальчиком, но я не хотела, это ощущение когда он тебе без ума нравится, но встречаться ты с ним не хочешь. Но я  всеравно показывала Дане, что он мне нравится. Вскоре мы начали с ним нормально общаться, но когда он начал проявлять симпатию, то я сразу как то отходила и мои чувства моментально уходили и так было каждый раз. Сейчас я не общаюсь с этим человеком и давно я не влюблялась сильно, но вот недавно я увидела в школе новенького мальчика (назовём Женя) и он мне сразу понравился. Я сразу начала узнавать кто он, из какого класса, от куда. Я думала каждую секунду, вскоре я нашла его вк, но написала я ему только через 2 недели, и то не со своей страницы, а фейка. Эти 2 недели я заходила на его страницу каждую минуту, смотрела когда он был в сети, смотрела всех его друзей (особенно девочек). В итоге я написала ему, мы начали общаться, потом пошли гулять. Наверное сразу же после того как он начала проявлять симпатию, мои чувства снова пропали и я поняла, что он похоже мне уже не нравится. Но я же не могла сказать об этом, может он воспринимает меня только как подругу, но в итоге оказалось не так и он предложил мне встречаться. Я не знала, что мне делать, но я согласилась. Но он мне не нравился, так сказать проктически на тежи грабли, хотя с Даней была немного другая ситуация.

Вообщем ситуация такая, что с Женей мы уже встречаемся где то месяц. Всего мы знакомы 3 месяца. Мы гуляем, хорошо проводим время, но он мне вообще не нравится, он пишет милые сообщения, о том что похоже любит меня, но я нет, я не знаю, что мне делать, я надеюсь, что чувства вдруг придут. Я боюсь, что я буду литромантиком всю жизнь и никогда не полюблю если этот человек ответит мне взаимностью. Если вы вдруг не загуглили и досих пор не знаете кто такой литромантик — то это человек, который может испытывать романтикюческие чувства, но не хотят ответных, так как если вы человек ответит взаимностю, то чувства пропадут. Вообщем из всего этого расскажу я прошу помочь мне. Что мне делать?? Я встречаючь с Женей, но ничего к ему не испытываю. Может мне вообще лучше быть одной??